ПЕРЕКРЕСТКИ ДОРОГ
В начале девяностых мне пришлось побывать в Белоруссии. С экскурсионной группой случайно попал в Могилев. Там на шестом километре дороги Могилев-Бобруйск находится священное Буйническое поле. В этих местах 12 июля 1941 года бойцы 388-го стрелкового полка и местные ополченцы проявили беспримерное мужество и стойкость. Только за один день боев они уничтожили 39 фашистских танков. И тут же стоит гранитный камень, установленный в память о советском писателе Константине Михайловиче Симонове.
Я знал, что он скончался в Москве в августе 1979 года. Но только на месте узнал, что по завещанию писателя его останки были кремированы, а прах развеян над этим белорусским Куликовом полем…
С Симоновым я встретился в клубе им. Ленина в Улан-Баторе, где работал в Министерстве водного хозяйства МНР инженером-гидротехником в качестве советского специалиста. Писатель много рассказывал о себе, о своих друзьях, о войне и литературе. Но в первые минуты общения представил себя как военного корреспондента, а не литератора (поэта и писателя). Хотя мы в своем большинстве знали его как автора нескольких пьес, повести «Дни и ночи», романов «Живые и мертвые», «Солдатами не рождаются».
... Детство Симонова прошло в Рязани и Саратове. Отец пропал без вести в Первую мировую. Мать, родословная которой тянулась от князей Оболенских, после этого вышла замуж за кадрового офицера, преподавателя военного училища. Симонов очень любил отчима, поэтому с раннего возраста глубоко проникся ко всему армейскому. Стихи стал писать рано, но не воспринимал их всерьез. Решил посвятить себя более стоящему делу и вскоре получил специальность токаря. Но тяга к литературе и культуре слова в какой-то момент привела его в редакции крупных журналов. В 1936 году стихи Симонова появились в журналах «Октябрь» и «Молодая Гвардия». По рекомендации этих же журналов Симонов поступает в Литературный институт.
В то время развертываются известные события на Халхин-Голе. В составе общевойсковых соединений на территории Монголии издается армейская газета «Героическая Красноармейская». Редактор газеты просит Москву срочно направить к нему хорошего поэта. Причем не публициста или стихотворца-оратора, а самого проникновенного лирика. Это было важно для поднятия солдатского духа. Наиболее подходящей фигурой оказался Константин Симонов.
Но поэт не стал отсиживаться в редакционных кабинетах. Симонов почти каждый день находился на передовой, участвовал при допросах пленных японцев и даже побывал в неприятельском тылу, когда обменивали самураев на наших солдат… Из Монголии Симонов попал на Западный фронт в первые дни войны с Германией. И снова работал в газетах «Боевое знамя» и «Красная звезда». Прошел длинный боевой путь, по его стихотворному, а позднее и песенному выражению, «с лейкой и блокнотом, а то и пулеметом…».
Военный корреспондент Симонов часто находился в опасных местах, даже там, откуда люди обычно не возвращаются. Он был в цепи контратакующих пехотинцев в Крыму, участвовал в походе подводной лодки, минировавшей румынский порт. Его сообщения шли из Одессы, Сталинграда, Мурманска, Карелии, а потом из Югославии, Чехословакии, Польши и, наконец, из Берлина. К своим героям и к местам событий военкор добирался пешком, на подводах и попутных грузовиках, на танках, самолетах и кораблях… Он в годы войны стал голосом своего поколения, известнейшим трибуном и агитатором.
На встрече мы попросили Константина Михайловича прочитать знаменитое «Жди меня». Гость как бы отмахнулся:
— Я ж вроде как не поэт!..
Но Симонов тогда слукавил. И для этого оказалось несколько причин. Во-первых, стихотворение было связано с его глубочайшей жизненной драмой. Он посвятил стихи своей гражданской жене Валентине Серовой – необыкновенной киноактрисе и ослепительной женщине. К сожалению, во время войны возник любовный треугольник, в котором одной из сторон оказался маршал Рокоссовский. Об этом эпизоде жизни Симонов позже написал просто: «Ты говорила мне «люблю», Но это по ночам, сквозь зубы. А утром горькое «терплю» Едва удерживали губы…». Чтобы разрушить тягостный сердечный узел, вмешался сам Сталин, ценивший знаменитую актрису, а также относившийся с уважением как к прославленному полководцу, так и к талантливому военкору. И еще: свои стихи Симонов обычно читал в кругу близких друзей. Иногда по радио, когда не видел прицелов чужих глаз. Это было связано с дефектом речи автора, Симонов с детства почти не выговаривал букв «р» и «л». Даже для удобства произношения свое первородное имя «Кирилл» он поменял на имя «Константин».
Стихотворение «Жди меня» стало классическим в нашей литературе. Оно не только обрамлено красивой лирической музыкой. Стихи с первых дней публикации стали эталоном верности и патриотизма. Переписанные от руки строчки стихов часто находили в нагрудных карманов убитых советских солдат. И не только. Оказывается, стихотворение было переведено на немецкий язык. Иногда у пленных и убитых солдат вермахта тоже обнаруживали симоновские строки…
На встрече Константин Михайлович рассказал о том, что недавно услышал невероятную историю, которая произошла с советским геологом в горном районе Монгольской пустыни Гоби. Молодой парень обнаружил в глухой расщелине разбитый самолет. Выяснилось, что на этом самолете больше четверти лет назад во время войны с японцами пропал без вести его отец… После такой находки у парня перевернулась вся жизнь. Об этом Симонов пообещал когда-нибудь написать…
Еще одна (теперь уже виртуальная) встреча с писателем состоялась у меня через несколько лет после знакомства с ним. Я уже жил в Кузбассе. Один из номеров журнала «Юность» открывался военными очерками Симонова «Записки молодого человека» с публикацией лирических стихов фронтового периода. Заканчивался журнал моими тремя миниатюрами из Новокузнецка.
Это было очень приятно…
Газета "Кузнецкий рабочий!", 2016 г.