Меня научила Людмила Васильевна Плющенко в Руднянском педагогическом училище Сталинградской области в 1950-54 годах. Для поступления в это училище Нина Мамедова и я в конце июня 1950 года навсегда покинули детский дом № 3 в городе Мары в Туркмении и отправились в далёкое путешествие – в неведомую Россию. В моём Свидетельстве об окончании семилетней школы по туркменскому языку устно и письменно стояли четвёртки, по русскому языку устно и письменно – тройки.
В 20-х числах июля мы с Ниной отнесли наши документы в приёмную комиссию училища. На время экзаменов нас и ещё несколько воспитанниц из детских домов Сталинградской области поселили в общежитие – в обыкновенный деревенский дом о двух комнатах.
Благодарение нашим учителям в 5-7 классах: Марии Алексеевне Аникиной (математика), Марии Леонтьевне Абрамовой (история) и Софье Ильиничне Рогге (русский язык и литература), - вступительные экзамены я сдала хорошо, кроме русского языка устно. Людмила Васильевна, тщетно добиваясь услышать от меня хотя бы одно правило из учебника по русскому языку, недоумённо заявила: «Как же ты решилась проехать половину страны, чтобы поступить в наше училище, не выучив ни одного правила по русскому языку? Как же тебе удаётся грамотно писать? Я вынуждена поставить тебе единицу по русскому языку устно». Но когда вывесили списки, во второй группе зачисленных в училище претендентов, моя фамилия стояла первой.
Первого сентября мне стало страшно, когда в наш класс вошла Людмила Васильевна, выдающийся знаток словесности и методики изучения русского языка и литературы. Она объявила нам, что под её руководством мы будем изучать русский язык, общую литературу, детскую литературу, методику их преподавания в начальной школе и будем овладевать чистописанием. Из 37 предметов, которые мы изучали в педучилище, самый большой блок вели словесники. За ними следовали математики, которые так работали с нами, что свою давнюю любовь к истории я чуть, было, не отдала математике.
Строжайше требовательной была к нам в школе Мария Алексеевна Аникина. Она много времени тратила на дополнительные занятия с нами по математике. Но её строгость оказалась нежностью по сравнению с тем, как четыре года в училище учила меня русскому языку Людмила Васильевна Плющенко.
Я много читала, умела говорить и говорить неплохо, отлично писала школьные сочинения. Но уже первое моё выступление на уроке Людмилой Васильевной было прервано: «Ты у меня одна? В классе 23 ученика. Максимум времени, которое я могу дать тебе для выступления – это полторы-две минуты. Старайся отвечать по существу вопроса, коротко и ясно. В устной и письменной речи надо «плясать от печки». Строжайше следила она за построением нами предложений и согласованной зависимостью в них слов. За выражения «отметить об этом» без всяких снисхождений ставила единицу. «Значит», «эээ», «короче говоря», «так сказать» - тоже заслуживали немедленной единицы. Она говорила: «Паузу в своей речи лучше заполняйте молчанием. Ищите подходящее слово – его нетрудно найти в русском языке, самом богатом и самом выразительном. Находите в нём такие слова, чтобы аудитория понимала: вас не слушать нельзя. Начало и конец мысли должны быть связанными, а мысль завершённой». В последующие десятилетия, где бы мне ни приходилось выступать, я всегда укладывалась в отведённое мне для выступления время.
Учила нас Людмила Васильевна не только в рамках учебного расписания: часами после уроков под её руководством мы, стоя у доски, осваивали практику применения правил русского языка. В 1992 году, когда я учила русскому языку своего старшего внука, он постоянно удивлялся: «Как это ты до сих пор помнишь эти правила?» - «Меня так учили», - отвечала я. До конца дней я буду с благодарностью вспоминать Людмилу Васильевну Плющенко.
Жёсткими были её требования. Если на уроках я отвечала, казалось, безукоризненно, она с особенным нажимом подчёркивала: «Молодец! Ты сегодня ХОРОШО отвечала, я тебе ТРИ поставлю». Тройка звучала, как ПОДАРОК! За моим ответом, не совпадавшим с её требованиями, следовало: «Учить надо. ДВА». За сочинения, диктанты и педагогическую практику в начальной школе она не могла ставить мне оценок, ниже «5». И мои тетради по чистописанию Людмила Васильевна выдвигала на конкурсы, на которых мне доставались первые призы.
И вот после окончания мной третьего курса она пригласила меня к себе домой и заявила за чаем: «Давай, Катюша, тяни на диплом с отличием». – «Что Вы, Людмила Васильевна, я же у Вас три года перебивалась с тройки на двойку». – «Я тебя с книгой учила работать. Всякая книга – поучительный источник», - объяснила она мне свою исключительную требовательность. Это была любовь-труд ради роста и моего становления! Как мне это помогло! Если я состоялась как учитель – этим я обязана ей и таким, как она, которые учили меня с первого класса в школе и 4 года в педучилище. Я светилась перед своими учениками, а потом перед студентами отражённым светом, светом моих Воспитателей и Учителей: Л.В. Плющенко, М.А. Аникиной, М.Л. Абрамовой, С.И. Рогге, Н.П. Гнатышевой, Л.Т. Мининой, В.М. Батуриной, Михаила Васильевича (не помню его фамилии) – моего пламенного учителя в 4-ом классе. Светлая память всем Воспитателям и всем Учителям, которые меня учили, воспитывая !