Он был одним из первых ярких впечатлений после моего переезда в Тель-Авив двадцать лет назад.
Абсолютный трудоголик, для которого никакие погодные условия не могут быть препятствием в его самоотверженном служении людям.
Он не летун. По крайней мере, последние 20 лет его постоянное место работы - оживленный перекресток в пяти минутах езды от моего дома.
Так складывается, что мы с ним пересекаемся иногда по пятницам, в первой половине дня.
Он передвигается от машины к машине с огромным трудом, всем телом опираясь на костыль.
Судя по выражению лица, каждый шаг причиняет ему невыразимые страдания, но он, превозмогая боль, остается на рабочем месте. Производственные отношения с клиентами строит чисто на деловой основе - никакого панибратства или заискивания, никаких личных симпатий и просительных интонаций. Работа есть работа.
- Охель ле шабат! (Еда на субботу!), - свирепо говорит он тоном, не допускающим компромисса.
Наше с ним сотрудничество закончилось много лет назад, едва успев начаться.
Он тогда на мгновение вышел из образа, а я терпеть не могу непрофессионализма ни в каком виде.
Ну, а сегодняшнее утро вообще поставило меня на грань утраты веры в человечество. Потому что, одно дело подозрения и "проклятая неопределенность", а другое...
Я оказался в зоне влияния моего героя в необычно раннее время и застукал его по дороге на работу.
Он шагал по мосту Ла Гардия легкой пружинистой походкой, нес на плече костыль и что-то насвистывал.
Видно было, что идет с радостью , потому как работу свою любит, отдается ей полностью и готов сегодня свернуть горы.
Одно меня только тревожит.
Никогда, ни одного раза рядом с ним не было видно никого из подрастающего поколения, кому он мог бы передать свои наработанные десятилетиями навыки и бесценный опыт.
Эдак, не ровен час, прервется рабочая династия, что грозит серьезным нарушением экосистемы с самыми непредсказуемыми последствиями.