1.
Вот что меня волнует, леди и джентельмены, - так это вопрос, почему вымерли динозавры и ещё почему мне голые барышни нравятся.
Может всё от того, что я не люблю здоровый образ жизни: очень много бессмысленного труда приходится затрачивать, а результат? Кто жил тот знает.
И вот сравнительно недавно, самой обычной московской средой я пошел в баню - по средам мы с товарищами обычно ходим в баню - только не в простую - о чем пойдет речь ниже - и в ней неожиданно для себя и окружающих я чудесным образом просветлился и всё сразу понял и всё сразу узнал.
Не про динозавров, конечно, а только про голых женщин. Разобрался без Фрейда и без кокаиновой терапии, сам своим умом..А учитывая то, что в интернете все врут - один я говорю правду, поэтому рассказываю как все было и почему я такой, а не этакий.
Рассмотрим пример:
к примеру, голые мущщины - я их не люблю совершенно и терпеть я их могу разве что в парной, а так нет. А барышни - да и везде.
Зато в бане все мущщины очень хороши собой. Они там прекрасны как волшебник Гендальф. Потому что в шляпах. Но без плащей и сияющего магического посоха. Хотя не знаю, что теперь называть сияющим магическим посохом. Надо договариваться о терминах. Как советовали Людвиг Витгенштейн и великий кормчий Мао.
Если есть другие мнения? Согласен со всеми.
Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто посохов.
Ведь границы моего языка означают границы моего мира.
( Die Grenzen meiner Sprache bedeuten die Grenzen meiner Welt.)
Цитирую Витгенштейна в оригинале, штобы убедить почтенную публику в своей эрудиции, начитанности и образованости.
Ну вообщем в бане всё кул.
Шляпы, животы, веники, сто красногоовых посохов.
И атмосфера. Атмосфера свободы, равенства, братства и радости без горечи сожаления.
Я так бы и жил в счастье своего неведения, пока как то раз некие передовые не побоюсь этого слова дамы не пригласили меня махнуть для них своим веником ( не эвфемизм) на женскую половину Ржевских бань, в которых обычно по средам на ее мужской половине - в том же здании через коридор и буфет - заседает наша славная Академия Русского пара. Я имею честь заведовать в ней кафедрой высоких температур в звании махальщика и по совместительству - бессмертного.
(А как известно каждому - выше махальщика только Бог).
Поэтому к рядовым коллегам по академии мы, махальщики обращаемся не иначе как: Ангел. Невзирая на наличие у наших коллег разнокалиберных и совершенно неангелических калдыбоберов.
Вот примеры таких обращений:
- Ангел, налей слезы!!! (слеза или "Слеза Архангела" - водка, которую делает один из наших академиков специально для наших симпосий)
или, уважительно:
- Сядь на жопу, ангел.
или, занося над головой махальный, размером с небольшое дервце, веник:
- Ангелы, я нежно проведу по вашим грешным душам!
Как обращаться к дамам из женской половины я представления не имел.
Задача была чисто академическая.
Поэтому решил, не мудрствуя, звать их ангелицами.
Где то ближе к полудню я обвязал чресла полотенцем и накинув на плечи казенную простынку под аккомпанемент веселых шуток коллег-академиков отправился в буфет, на место встречи, которое изменить было нельзя. Буфет находится на нейтральной территории как раз посередине между М и Ж.
Поджидавшие меня ангелицы, завернутые в белое, стоя пили морковный сок.
Я вежливо поздоровался, они тоже. Потом по быстрому всосали недопитое и целомудренной цепочкой двинулись на женскую половину мира. Я пристроился в кхвост, пытаясь как то поудобнее умостить в руках гигантские махальные веники. ( не эвфемизм!)
Женская часть вселенной выглядела точно также как наша, мужская. Просто вместо голых мужчин по ней бродили неприкаянные распаренные барышни в таких же как у меня белых простынях и пели Иже херувими и пили пиво, некоторые чай.
Под намокшими простынками у них постоянно колыхалось и время от времени проступало. У всех по разному.
Я сделал миловидное лицо, невредный голос и глубокое декольте и решительно сказал
- Коридор!
Дамы послушно раздвинулись (не эвфемизм) дали дорогу и я прошел в парную. Там все было как оговорено. Шайки с горячей водой, чисто, прибрано и безлюдно.. Вкусно пахло паренными сиськами .
Пар в бане - искусство. И не стоит зацикливаться на изложении его основ. Перейду сразу к делу.
Затворив за собой дверь, я снял всё лишнее и, оставшись без простыни и полотенца, минут пять колдовал у печи. Дамская парилка была сделана по регламенту нашей академии - квадрат 3х3 - ровный деревянный подиум на высоте 1м.20 см от пола и неширокие скамейки по его периметру.
Ангелы парятся, точнее участвуют в сеансе, лёжа на полу, располагаясь на подиуме по кругу, ромашкой ногами к центру. После каждого пара (примерно через каждые 15 - 20 минут) парное помещение тщательно моется, проветривается и сушится. В парную заходят по команде старшего, организованно . А до команды все стоят за дверями и терпеливо ждут пока махальщик с двумя - тремя помощниками делает пар.
Когда раздается команда "По коням!" , помещение заполняется людьми. Самые отважные забираются на лавки по периметру. Но академики ложатся на пол в так называемом партере.
В центре остается свободное место - небольшая арена, созданная частоколом пяток и ступней, место для махальщика.
Дождавшись пока все улягутся и успокоятся в парную наконец входит маэстро в белой островерхой шапке. Он величественно поднимается по ступеням на подиум, садится на корточки или специальную деревянную скамеечку по центру арены, возвышаясь над монументальными дынями задниц и не менее монументальными арбузами животов академиков, с двумя невероятными дубовыми вениками в руках. Веники напоминают крылья мифической птицы восточных сказок. Он произносит сакральное "Я нежно проведу по вашим грешным душам, ангелы,"и с двух рук осторожно и одновременно мощно начинает осаживать пар.
Искусство мастера состоит в том чтобы, не прикасаясь к телам, сделать так, чтобы люди испытали небесное наслаждение, и при этом не сгорели.
Существует несколько приемов, которые передаются махальщиками из поколения в поколение уже больше века. Водопадик, Волна, Персонально, Нежно, Кода и Эхёпвашумать. Эхепвашумать всегда исполняется стоя, тогда как остальные приемы - сидя.
Есть ещё специальные слова и уникальный набор жестов и знаков, который отличает данного махальщика от его коллег.
На коду, после того как уставший от трудов мастер говорит "Благословляю!" ангелы рукоплещут, обычно бурно. Если пар случается выдющимся - золотым, бархатным или бриллиантовым, то восторженно бисуют и кричат браво. После чего любители "добивают" пар своими микроскопическими бытовыми веничками, рассаживаясь по лавкам.. Таких не много. Поверьте.
За время заседания академии соревнуются пять шесть махальщиков. Каждый показывает несколько сеансов со своим паром , жестами, вениками и заветными словами. Я еще застал по молодости лет Алексея Ивановича, того самого, который махал дяде Гиляю (Гиляровскому)
Мой учитель Михаил Андреевич, знаменитый московский бас, был величайшим из всех махальщиков. На его банные спектакли по средам водили свои команды Константин Иванович Бесков и Виктор Васильевич Тихонов. Может потому и побеждали....
Я помню, как мальчишкой, в ранге помошника благоговейно кропил вертикальные листья его дубовых веников густым эвкалиптом и перечной мятой, а ещё таскал в тазиках к плавильной печи тяжелый крутой кипяток, осаженный стаканом ячменного пива.
Михаил Андреевич единственный на моей памяти махальщик чей пар уважительно именовали бриллиантовым и бархатным одновременно. Ангелы, выходя из парной, целовали его. Увы, таких людей больше не осталось на нашей земле.
Но вернемся в женскую баню.
Ведь как заметил Витгенштейн:
Мир есть всё то, что имеет место.
А великий кормчий ветировал эту прекрасную мысль словами:
Нет таких вещей, о которых нельзя было бы сказать людям.
Тётки в простынях, несмотря на количество, вели себя на редкость послушно.
За дверями не собачились и в парную не рвались.
Перед сеансом я вновь покрыл свои чресла полотенцем, дабы не смущать дам и завязал его на левом бедре мудрёным узлом, так, чтобы было секси и смуглая гладкая кожа смуглела и проглядывала в разрезе, после чего отворил дверь - парная должна подышать перед забегом - попросил столпившихся снаружи дам сделать коридор для протяжки, и напоследок окинул их критическим взглядом. Дамы смутились. И подтянули свои простынки к подбородку. Соски вызывающе напирали и при таком раскладе я легко мог бы набрать пару гостей мелких и грамм сто крупных.
2.
Оказалась, что не все ангелицы в курсе. То есть они конечно знали, что делают какой- то особенный пар, но не подозревали, что пар делает чужой незнакомый мужчина в набедренной повязке с кокетливым узелком на левом бедре. Во всяком случае несколько из первого ряда тоненько взвизгнули и замешкались с простынями и полотенчиками.
- Вы кто? Спросила та, которая смело прикрывалась крохотным махровым полотенечком.
Отпираться было бессмысленно. Врать и выдумывать - лень. Поэтому сказал правду.
- Я - философ.
И чтобы избежать обычных, в такой ситуации вопросов о смысле жизни, происхождении видов и темной материи, поднял указательный палец вверх и сделал им несколько вращательных движений над головой, словно поковырял в носу бога.
- Вот такая вот загогулина.
Ответ немного успокоил ангелиц, и они одобрительно и синхронно кивнули, словно говоря "Ах милашка симпатяшка маленький философ.".. Ну или может я просто так истолковал их робкую экзегезу, а они подумали совсем другое.
Однако тревожило и волновало меня не то, что некоторым из дам я был совершенно незнаком, а остальным безразличен или наоборот - приятен. Волновало меня то, что все они были одеты. Пусть по античному в мокрые тряпицы, но проблема оставалась.
Однако, как сказал великий японский писатель Чехов " Если в первом акте женщина одета, то в последнем она непременно выстрелит то в последнем она обязательно разденется"
К тому же у меня не было никакого опыта в парении одетых людей. За исключением одного раза. Но во первых то был англичанин, во вторых он был в костюме и в шелковом галстуке и в третьих его звали Джон. Ну вы меня поняли...Джон, а не толпа прекрасных девственниц. Ситуцию необходимо было спасать, иначе после первого же сеанса меня могли ждать экзотические нефотогеничные страдания, отличающие наш современный мир от патриархального века победившего социализма.
И тут, как пишут классики - Остапа понесло.
- Ангелицы, обратился я к ним прямо из парной, повторно ткнув указательным пальцем в небо, одновременно левой рукой осторожно теребя на бедре узелок полотенца, - А ведаете ли вы, ангелицы, то, что взойдёт солнце — это всего лишь гипотеза; а это значит, что мы не знаем, взойдёт оно или нет. А вот человеческое тело — лучшая картина человеческой души.
И если вы собираетесь париться в сих ангелических хламидиях хламидах то тогда парьте сами себя. А я умываю руки.
Вы ведите свою войну, а я буду вести свою. Простите мне мой французский.
Дамы терпеливо преклоняли свой слух и я поймал себя на мысли, что у такого рода аудитории это моё качество рассказчика явно в цене. Какая жалость - подумал я, что не нашел способ делать на этом деньги, и продолжил.
- А теперь дамы я приглашаю вас погрузиться вместе со мной в атмосферу свободы, равенства, братства и радости без горечи сожаления.
Потом картинно взял тазик с холодной водой и молча вылил его на себя. (Барышни не знали, что махальщики перед сеансом всегда обливаются ледяной водой)
После чего сказал сакральное
- По коняааам.!
и отошел к печи.
Ангелицы с неангелським топотом рванули мимо на подиум, на бегу освобождаясь от постылых туник и сарь. Уместились все. А те кто нет - стояли внизу.
Немного напоминало курятник.
Я вышел наружу чтобы окропить свои веники - правый мятой, левый эвкалиптом, потом вернулся назад и плотно затворил за собой дверь. Ангелицы нервно, но тихо квохтали и ворочались наверху. Устраивались.
Голые и беззащитные.
Чисто дети.
Все кверху попами, стыдливо ткнувшись лицами в аккуратно сложенные одежи.
Мужская ромашка состоит из 29 лепестков. Иногда из 30. В женском розарии было ровно 32.
Тридцать две голых распаренных женских задницы, ангелы!
шестьдесят четыре совершенных полушария!
шестьдесят четыре сдобных булочки! и с ними дядька их морской!
Я уже описывал прием, который у нас называют Волна (или по простому - Вертитесь, ****ики!). Смысл этого приема в том, что левым веником махальщик забирает сверху очень горячий пар, и подает его под правый плоский и широкий веник, который в свою очередь под совсем небольшим углом, почти параллельно полу идёт по кругу на расстоянии 10- 15 сантиметров от тел. Мастер вместе со своими вениками вращается на пятачке арены по часовой стрелке совершая сложное точно просчитанное круговое суфическое движение. Он медленно, рапидом как обкуренный керманский дервиш, как Майя Плисецкая в аду, крутится на месте вокруг собственной оси, являясь стержнем раскаленного, но одновременно очень ласкового, нежного вихря.
Если всё правильно делать, то пар укладывается внизу равномерной коллоидной взвесью, распределяясь по всему телу,. Липкий как снег и веселый как секс с хохлушками.
И, словно повторяя танец махальщика, за-под его веником цветок голых тел оживает, все его лепестки начинают тоже двигаться и крутиться. Ангелы плещут крыльями, кряхтят, стонут и вскрикивают. Иными словами - воспаряют.
Кто лежал на спине мгновенно переворачивается на живот, а кто на животе - на спину.
За каждый сеанс проходит две, реже - три таких волны.
- Терпеть наслаждение. Этот веник всех достанет!
Учитывая, что все без исключения ангелицы встретили меня своими невообразимо прекрасными попами. Волн было четыре. Скажу вам, ангелы, эта вещь будет посильнее чем Фауст Гёте.
Или как говорят у нас в Рязани, кто не побывал на Великой китайской стене, тот не может считаться китайцем.
Вощем полноценных сеансов в дамской комнате было тоже четыре вместо оговоренных "пару раз махнуть".
Дело в том что я безотказен.
И корни моей безотказности имеют чисто гуманитарное происхождение.
Я сызмальства каждодневным битьем был приучен читать классическую русскую, японскую, французскую и что там еще литературу. Более того, каким-то образом мне еще и привили к ней любовь и уважение (вероятно, пытки? уточнить.). Поэтому к Акунину, Донцовой, Марининой и что там еще (Толстая? Виктор Ерофеев?) я отношусь крайне скептически и на всякий случай плюю на них слюнями, прижимая к груди девяносто четыре тома Толстого и тридцать два Достоевского.
И, кстати, не надо говорить, что, мол, Пастернака не читал, но осуждаю.
Читал я Пастернака. Осуждаю. По-моему, он охринел ваще.
В конце концов все завершилось на мой взгляд благопристойно: женщины кричали ура, я пил морковный сок, считал брошенные в воздух чепчики, ну и всё такое.
Но как уже отмечалось выше, в силу своих дурных гуманитарных привычек я оставался беззащитен как вещь-в-себе и трасцендентален как она же, но для-вас.
Поэтому когда на коду в знак благодарности три местных грации предложили мне свои услуги в смысле попарить теперь меня так как они делают Это друг другу. (не эвфемизм) я из любопытства согласился.
И покорно и безотказно пошел за дамами в парную, придерживая на чреслах полотенце, чтобы не сильно развивалось. И покорно лег на камейку лупой вниз.
Но глазом косил, чтобы видеть.
Две ангелицы остались у печи. Они закинули в неё шайку воды - в академии поддают не ковшиками а тазиками и весело поинтересовались
- Хватит?!
- Ещё чутка, Ответил им я. Они кинули еще пол шайки, притворили печь и присели там же внизу пощебетать.
Был миг томления в ожидании удовольствия. В голову лезли всякие мысли. Типо 50 оттенков сероводорода или Доктор Живаго. Сейчас уже не вспомню
Потом вошла третья, в островерхой шапке Гендольфа - как у нас академиков, в рукавицах из человеческой кожи и с вениками во всех руках.
Она для верности посмотрела на меня как солдат на вошь или как мышь на крупу или как хохол на сало, а потом так жарко всыпала мне по жопе и другим местам, что я и думать забыл, кто здесь теперь Наполеон, а кто Барклай де Толли.
Еще какое то время у меня, просто всё болело включая спину, ноги и душу. А потом я видимо умер.
Но смерть не является событием жизни: ее не переживают
Меня похоронили в переулке под тазиком и сделали зарубочку на дереве, чтобы не забыть, где именно я лежу
А потом, когда я воскрес и восстал или наоборот, я какое-то время соображал чо да как, ну кто я на самом деле - бабочка , которой приснилось, что она человек или человек, которому приснилось, что он бабочка ?
Потомушто мне было вообще пофик зачем и почему двинули копыта динозавры и саблезубрые кони. Не то что голые женщины которых с тех пор я полюбил еще сильней и глубже. Просто мочи нет как. Потомушто есть за что.
Легкого всем пара леди и джентельмены
3.
О, бани, римский клуб империй.
Здесь собирается народ.
Он веников павлиньи перья
У входа для себя берет.
И раздевается вальяжно,
И входит в зал где все равны.
Где белый банщик ходит важно,
Как франк-масон своей страны.
Он дверь в парную отворяет,
и мятных вод бесценный дар
Швыряет в печь
И плавит пар.
И веником себя карает.
О, наша ржевская среда
Где православная вода
Где пар из пещи пышет мощно
Когда махальщик как псаломщик
Заносит веника псалтырь
Пространство медленно вращая
И раскалеными клещами
Хлеб тел и душ кладет в потир.
А я - свидетель литургий.
Я полон помыслов благих.
Пока в раю читают святцы -
Я воздух ем на серебре
И запиваю пара крем
Густым нектаром ингаляций...