Марианна

(сказка-притча)

Глава 1.
Странное ощущение: не понимать, что происходит. Не то легкое недоумение, которое проходит через некоторое время, стоит лишь немного подумать или что-то узнать, а совершенная беспомощность чувств и разума, когда невозможно опереться ни на прошлый опыт, ни на сведения, прочтенные в книгах или услышанные из уст учителей. Впрочем, кое-что Эльга, всё-таки, понимала. Например, если вспомнить легенды, рассказываемые простолюдинами, можно догадаться, что чудище, на котором она сейчас распласталась, называется «дракон». Еще она соображала, что летит на этом драконе высоко над землей, а облака так близко, что кажется, до них можно дотянуться рукой. Но проверить последнее не представлялось возможным: Эльга боялась шевелить руками. При взлете она вцепилась пальцами в кожаный ремень, обвивавший могучую шею зверя  вроде ошейника, и с тех пор не разжимала. Сначала ее охватил безумный страх: сердце сжалось и как будто остановилось, все члены окаменели, и она закрыла глаза, хотя бы так пытаясь спрятаться от происходящего и согнать с себя нахлынувшую жуть. Но уже через пару минут она решила: во-первых, это не сон, а во-вторых, глаза лучше открыть, ибо - и безопаснее, и больше шансов разобраться в случившемся. У Эльги мелькнула мысль, не сходит ли она с ума? Но она не представляла, как это проверить. В своей жизни она встречала лишь двух сумасшедших. Первый из них был сын одной из служанок. Юноша был толст, глуп, как младенец, плохо говорил и кидался камнями в мальчишек, когда те его дразнили. Вторая – юродивая старушка, жившая у крепостной стены в лачуге:  была всегда грязна и бормотала бессвязные речи. Всё это как-то не вязалось с тем, что происходило с Эльгой. «В любом случае,-  попыталась рассуждать девушка. – Я воспринимаю всё, как реальность. Стало быть, мне и действовать нужно сообразно». Но что значит в данном случае «действовать сообразно»? Пока «действовал» только дракон – его огромные перепончатые крылья плавно и ритмично качались, и иногда он слегка встряхивал шеей. А Эльга просто полусидела-полулежала в застывшей позе у него на спине, и всё её тело занемело от напряжения. «Надо собраться с мыслями», - подумала невольная путешественница, выдохнула и слегка пошевелила затекшими ногами. Ей стало полегче, и она подтянулась на руках ближе к драконьей шее, принимая более гордое сидячее положение. Как она оказалась на этом звере? Эльга прекрасно помнила сегодняшнее утро. Позавтракав, она отправилась на прогулку на своем любимом коне, ускакав  за пределы крепости, на самую окраину замкового парка. Там девушка спешилась и пошла бродить по прогалинам. Это были замечательные часы уединения. Туда она сбегала всегда, когда ей надоедало слышать ворчание отца и увещевания постоянно обо всём беспокоившейся матери, терпеть занудство учителей, видеть суету прислуги и всяким иным образом участвовать в шумной жизни крепости. Было очень приятно бродить в тишине, ступать на только-только освободившуюся от снега, мягкую от влаги землю и замечать кое-где пробивающиеся сквозь нее первые цветы. Солнце то ярко освещало опушку и раскинувшиеся дальше поля, то скрывалось за наплывающими облаками, и тогда Эльгу обдавало еще по-зимнему холодным ветром. Почувствовав, что начинает замерзать, девушка вернулась к оставленному ранее коню, вскочила на него… и неожиданно почувствовала, как тот взмыл в воздух, оказавшись чем-то другим…
Сейчас чудище уносило ее куда-то, и Эльга даже не заметила, когда и как скрылись с глаз замковая крепость, примкнувший к ней город  и рассыпанные по холмам деревушки. Сейчас  в ее поле зрения далеко внизу раскинулся густой хвойный лес, далеко впереди – голубые очертания гор, а прямо перед собой – безобразная  голова серо-зеленого змея с рогатыми выпуклостями и острыми оттопыренными ушами. Теперь Эльгу затрясло внутренней дрожью, ее сердце бешено заколотилось, а пальцы судорожно еще крепче сжались,  так, что она почувствовала в них острую боль. Это ощущение немного отрезвило ее от ужаса, снова, словно туманом, грозившего накрыть сознание. Девушка попыталась вспомнить всё слышанное когда-либо о драконах. Учителя отрицали их существование. «Ну да», - усмехнулась про себя Эльга, глядя, как крылатый ящер вновь слегка тряхнул своей шеей, как будто она у него затекла. Простые люди  рассказывали о них сказки, как о существах, живших на земле очень-очень  давно. Няня, например,  рассказывала, что последнего дракона убил еще четырежды прадедушка Эльги. «По всей видимости, не последнего», - решила девушка. Что еще говорилось в легендах? Зачем дракону может потребоваться девушка? Тут были варианты: сожрать или жениться. Эльга нервно засмеялась. «Интересно, как эта туша, в которой поместиться штук тридцать таких, как я, сможет на мне жениться? – думала она, пытаясь представить себе это событие, что заставило ее захохотать. – Значит, сожрёт». От последней мысли приступ веселья прошел так же резко, как начался. «Может, лучше тогда разжать пальцы и…? Хотя бы смогу ощутить на последок чувство полета… Какая глупость! – рассердилась на себя Эльга. – Разве я уже не лечу? Чувства полета уже, по-моему, больше, чем достаточно… Кстати, да: это же так романтично… Должно быть романтично. Может, уже расслабиться немного и наслаждаться моментом? Даже если и сожрет потом… Возможно, это даже не больно – проглотил и нету…» Но, всё же, девушку передернуло от омерзения. Тем не менее, упасть она не решилась – то была верная смерть, а что ждет ее в ином случае, она не знала, и предпочла положиться на судьбу. Был еще шанс, что дракон, например, чем жевать ее – такую худенькую – потребует, выкуп в виде стада коров  или еще что-нибудь… Герцог, ее отец, богат, и отдаст многое, если не всё, за родную дочь. «Будь, что будет».
Дракон стал снижаться только тогда, когда Эльга уже почти ничего не чувствовала, так она замерзла и устала. Был уже рассвет следующего дня,  резкие потоки мартовского холодного воздуха насквозь продували тонкую шубку и шерстяное платье девушки, и уже через полузабытье она почувствовала, как сначала стих ветер, потом чьи-то руки (руки ли?) разжали ее скрюченные пальцы и растерли ладошки, и чей-то голос (а может быть, просто почудилось?) сказал: «Она совсем замерзла, отнесите ее к огню». А после -  как будто множество маленьких крыл запорхали вокруг нее (птицы? Большие бабочки? Какие же в марте бабочки? Неужели драконята?!), создавая легкое шубуршание,  всколыхнули воздух.  Что-то легко подхватило ее так, что она почувствовала себя облаком, и понесло куда-то. Туда, где было тепло, и где Эльга лишилась чувств.
***
Очнулась она, лежа под высоким побеленным потолком на мягкой, пахнущей душистыми травами перине рядом с камином, в котором весело полыхало жаркое пламя. Эльга огляделась вокруг, всё выглядело вполне по-человечески, даже роскошно – как в богатом замке. Узорчатый чистый пол, резная тяжелая мебель, стены, драпированные тканью, подсвечники с потушенными свечами. В высокие застекленные окна в стене, противоположной камину, пробивался узкими яркими полосками солнечный свет. Двустворчатые широкие двери в  стенах слева и справа были прикрыты. «Неужели тут живет дракон? – размышляла Эльга. – Не похоже… А может быть, это был вовсе не дракон? Если конь так легко превратился в дракона, то и дракон может легко превратиться в… кого-нибудь». У Эльги побежали мурашки по коже, она совсем растерялась. Девушка  жутко боялась колдунов. В отличие от драконов, про людей, способных навести порчу, заворожить и причинить всякие другие неприятности, она была наслышана. Эльга повнимательнее осмотрела окружающие ее вещи. Несмотря на богатое убранство, зала, в которой находилась девушка, выглядела немного странно: про себя Эльга обозначила это, как «диковато».  Мебель была нормальных размеров, но ее было немного. Не было ни картин, ни гобеленов, обычно украшавших стены в богатых домах. На деревянных креслах и мехах на полу лежали подушки, но они не были расшиты разноцветными нитками. Да и перины прямо на пол в родительском замке не стелили…
- Не бойся, ни я, ни мои слуги не сделают тебе ничего плохого, - словно ответ на ее немой вопрос, прозвучал из-за спины Эльги женский голос.
Девушка резко обернулась. У одного из выходов в проеме полуоткрытой двери стояла дама в добротной, но скромной одежде. Ее волосы были седы, лицо покрывали морщины, и, тем не менее, она была стройной, высокой и статной. Блестящие черные глаза ее смотрели прямо на Эльгу, и девушка поняла, что, несмотря на старость, у женщины сохранились острое зрение и разум.
- А зачем тогда я здесь? – спросила Эльга, удивившись собственной смелости и оттого смутившись.
- Ты должна мне что-то сказать,- загадочно ответила старуха, по-прежнему твердо глядя на свою гостью.
- Я?! – удивилась еще больше девушка, а потом, вскрикнув, радостно запричитала, почувствовав надежду быстро вернуться домой:
- Здесь какая-то ошибка! Я не знаю, что Вам сказать!.. То есть я, вообще, ничего не должна Вам говорить!.. Точнее, я даже представления не имею, о чем я Вам должна сказать, и о чем Вы говорите!!!
Эльга так волновалась, что  запуталась в собственных словах, не зная, как лучше выразить то, что женщина приняла ее за кого-то другого.
- Вы понимаете?!– отчаявшись, спросила она в конце своей тирады.
- Да, - сказала старая дама. – И я не знаю, что ты должна мне сказать. В этом всё и дело. Я не знаю что-то,  что знаешь ты. Это ты и должна мне поведать.
Девушка решила, что поспешила с выводами на счет ясного сознания старухи. Впрочем, в нынешних обстоятельствах она не была уверена и в своем.
- Но… Как же так?!.. Добрая госпожа! Уважаемая госпожа! –Эльга кинулась вслед за собравшейся уйти, повернувшейся к ней спиной, женщиной.
- Простите, я не знаю, как Вас называть, - сказала она, догнав хозяйку в зале, смежной той, из которой они только что вышли.
- Марианна, - ответила дама, и скорее констатировала, нежели спросила. – Ты голодна?
- Да, - подтвердила девушка, внезапно поняв, что так и есть. – Но…
- Тогда приглашаю тебя разделить со мной трапезу, - перебила ее старушка. – И, пожалуйста, не создавай столько шума…
Пожилая женщина даже слегка поморщилась, когда просила, и Эльга осеклась. Девушка покорно замолчала и охватила взглядом пространство, где они находились. Зала была похожа на прежнюю, но посередине стоял полностью сервированный и накрытый к ужину стол, а рядом с ним большое  кресло и стул. На серебряных тарелках лежали фрукты, ягоды, орехи, жареное мясо, стояли кувшины с вином и водой. Марианна прошла  к столу и села в кресло, жестом указав Эльге на стул. Девушка покорно села. Легкая дрожь била ее изнутри, и как она не старалась спрятать свой испуг, когда Эльга взяла в ладонь вилку, рука ее дрожала.
- А-а-а-а! – подпрыгнув, завизжала она, вдруг заметив рядом с собой существо в половину своего роста, появившееся столь внезапно, словно выросло из-под земли.
Услышав крик, Марианна с недовольной миной отшатнулась от стола, но уже через мгновение  спокойно объяснила:
- Это гном. Его зовут Падж. Он служит мне сегодня. Не бойся его. Никого не бойся – я уже говорила.
- Простите, это от неожиданности, - промямлила Эльга, пытаясь успокоиться, что никак не удавалось. Она со страхом косилась на коренастого морщинистого мужичка с густой окладистой бородой, стараясь рассмотреть получше, но при этом так, чтобы случайно не вызвать в нем обиду. Тот же невозмутимо и ловко разрезал своими короткими ручками  мясо и разложил его по тарелкам, потом принялся разливать вино.
- Мне, пожалуйста, пополам с водой, - попросила Эльга. Она подумала, что в ее обстоятельствах захмелеть было бы неразумно – реальность и так слишком напоминала дурной сон. Гном молча выполнил ее просьбу.
Марианна принялась есть, и Эльга последовала ее примеру. Еда была вкусной, хотя и показалась девушке простоватой. Эльга, как дочь могущественного герцога, была избалована кулинарными изысками замкового повара. Тем не менее, она была слишком голодна, а потому  ела с аппетитом. Увлекшись содержимым тарелок, девушка не заметила, как исчез Падж. Наевшись, она с недоумением огляделась вокруг, но гнома не обнаружила. Марианна, давно уже насытившаяся – съела она совсем немного, проследив за взглядом Эльги, пояснила:
- Гномы приходят из-под земли и уходят в землю.
- Как это? – вздрогнула Эльга.
- Так. Так было всегда.
Марианна встала из-за стола, и девушка, воспитанная быть вежливой, поднялась вслед за ней.
- Пойдем со мной, - позвала ее хозяйка, направляясь к дверям в стене, противоположной той, со стороны которой они вошли  в трапезную. Но Эльга вновь завизжала, потому что в зале опять появился Падж. Он недовольно, как и его хозяйка, глянул на нервную гостью, и принялся убирать со стола. Марианна на сей раз воздержалась от замечаний, лишь жестом повторно пригласив девушку следовать за собой. Переведя дух, Эльга робко пошла, озираясь по сторонам в ожидании новых сюрпризов.
Она опасалась не зря. Стоило ей оказаться за пределом трапезной, в зале той же архитектуры, что и прежняя, она увидела большого зверя с лохматой головой, который стоял посреди комнаты и смотрел прямо на вошедших. Таких Эльга видела прежде только на картинках, но об их существовании она знала из рассказов гувернеров. Зверь был хищником и назывался «лев».  Девушка еле подавила крик, готовый сорваться с ее уст, и замерла на месте.  Марианна же подошла к животному и запустила руку в его гриву, слегка  потрепав. Процесс этот, видимо, льву был привычен, зверь слегка пошевелил ушами и зевнул, обнажив изрядных размеров зубастую пасть.  Эльге показалось – еще чуть-чуть, и она упадет в обморок.  Но животное развернулось и, мягко ступая мощными лапами по паркету,  удалилось прочь, скрывшись с глаз в веренице помещений со створчатыми дверьми.
Похоже, всё строение состояло из анфилады похожих друг на друга зал.  Но их обстановка и назначение было разным. Здесь, например, стояли шкафы с таким количеством книг, сколько девушка не видела за всю свою жизнь, хотя считалось, что у герцога, ее отца, большое их собрание. Также в конце комнаты стоял секретер, к которому и подошла сейчас Марианна.
- Не бойся, - повторила она уже третий раз, обращаясь к так и не сдвинувшейся с места, трясущейся Эльге. Девушка, тяжело дыша, пыталась унять сильное сердцебиение, и слова пожилой женщины показались ей скорее издевкой, нежели утешением. Марианна же, выдвинула один из ящиков секретера, достала оттуда что-то и подошла к своей гостье так близко, что девушка отпрянула. Тогда старуха протянула к ней свою руку, и Эльга увидела в ней висевший на кожаном шнурке необычный розово-белый прозрачный камень, оправленный в серебро.
- Это амулет, - сказала Марианна. – Он защитит тебя. Вокруг много диких зверей, для тебя опасных. Носи его на шее.
Но так как ошеломленная всем происходящим девушка не решилась взять камень, женщина сама повесила его на шею Эльги, безропотно подставленную хозяйке странного дома.
-Не снимай его, - предупредила дама.  – Я не стану ходить за тобой по пятам. В животных просыпаются инстинкты, когда меня нет рядом.
- Вы не понимаете, - дрожа то ли от переживаний, то ли от негодования, а скорее – и от того, и от другого, решительно заговорила Эльга. – Мне нечего Вам сказать! Я ничего не знаю. Думаю, я не знаю даже толики того, что знаете и умеете Вы! Как же Вы не понимаете?!  Мне не зачем здесь быть!
- Сказать что-то может и ребенок, - задумчиво заметила на это Марианна. – Возможно, случайность расставит всё по местам. А может быть, ты всё же знаешь что-то, чего не успела узнать я. Я не могу спокойно оставить этот мир, пока мои знания о нем не станут полными. Хрустальный шар указал на тебя, он не ошибается.
- Но, всё же!...
- Нет.
- Но у меня дома родители! Они меня любят!
- Ничего. Все дети рано или поздно оставляют свои дома.
- Но…
- Нет. Пока я не узнаю то, что должна, ты останешься здесь.
Пожилая женщина сказала это так, словно произнесла непреложную истину, как «вода мокрая» или «снег холодный». И хотя Эльге очень хотелось закричать на нее, затопать ногами, а еще лучше – разбить что-нибудь, дав волю эмоциям, девушка поняла, что всё это бесполезно, потому что будет так, как того хочет Марианна. В результате, юная герцогиня просто опустилась на застилавший пол ковер, обессилев под гнетом своих чувств, и ее глаза затуманились слезами. Она услышала, как старая дама вышла из залы и тихо прикрыла за собой дверь.
Эльга горько заплакала. Будучи единственной наследницей, любимой родителями, и красавицей с веселым отходчивым нравом, отчего ее любили и подданные, она привыкла делать то, что пожелает. И даже если строгий отец порой в чем-то ей отказывал, то и он частенько смягчался, поддавшись юному очарованию голубоглазой дочурки. Здесь же она оказалась заложницей безумия незнакомой странной старухи, которая, несомненно, имела отношение к колдовству. Окружающее было непонятным и пугало.  Она остро почувствовала тоску по замку, где все так заботились о ней, и о родителях, к которым относилась со взаимной нежностью; думала о том, какой переполох вызвало ее исчезновение; представила, как осунулось от беспокойства лицо старого отца, как заохала и начала хвататься за сердце мать… Она сидела на полу, уткнувши заплаканное лицо в ладони, пока не почувствовала, что рядом кто-то есть - кто-то живой, большой и теплый. Девушка отняла руки от лица и округлившимися от ужаса глазами уставилась на льва, который спокойно лежал около нее и облизывал передние лапы. Эльга хотела закричать, но получилось только что-то похожее на писк. Некоторое время она сидела неподвижно, пока, наконец, не вспомнила об амулете, висевшем на ее груди. Она осторожно наклонила голову, посмотрев на камень. В его прозрачной розоватой глубине спиралью сходились тонкие белые линии, что напоминало ракушку. Эльга потрогала камень – на ощупь он оказался гладким - и перевела взгляд на животное. Лев, не проявляя никаких особых эмоций, прервал своё занятие и посмотрел на девушку. Мурашки пробежали по коже Эльги, но, не отрывая взгляда от зверя, она решилась встать. 
- Ты же не тронешь меня, да? – неуверенно спросила она животное, как будто оно могло ответить.
Лев лишь слегка приподнял голову. И тут Эльга заметила, что на его шее блестит кожаный, отделанный золотом, ошейник.
- Так ты, может быть, ручной? – вслух подумала девушка. – Зачем же тогда амулет?
У Эльги мелькнула нехорошая догадка, что Марианна ее обманула, и камень нужен был не для защиты, а для чего-то еще…
- А если так?
Решив поэкспериментировать, девушка взялась за шнурок, на котором держался амулет,  но только она потянула его вверх, чтобы снять с шеи, как лев грозно зарычал, поднявшись на передние лапы. Эльга в страхе вернула камень на место. Зверь спокойно лег снова, и девушка облегченно вздохнула. Подвоха не было, и новая шальная мысль посетила гостью Марианны. Она нагнулась и боязливо коснулась гривы рукой. Животное оставалось спокойным, и, осмелев, Эльга запустила в густую мохнатую шерсть обе руки и почесала голову животного. Лев лишь глубоко дышал, распластавшись у ног девушки, и она испытала необычное для нее ранее ощущение: могучий зверь, в каждом движении которого чувствовалась немыслимая для нее сила и ловкость, громоподобный  рык которого минуту назад эхом пронесся по анфиладе комнат, лежал перед ней послушный, как котенок, и давал себя гладить. Это волновало, хотя Эльга прекрасно понимала иллюзорность возникнувшего чувства власти над грозным зверем. Еще немного поиграв со львом, проведя ладонями по его могучей спине и потрогав большие лапы, на что животное лишь лениво зевнуло, юная герцогиня выпрямилась и пошла бродить по дому, намереваясь хорошенько изучить место своего пребывания.

Глава 2.
Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как Эльга появилась в замке Марианны. Всё же, этот странный одноэтажный дом с бесконечной чередой комнат скорее можно было назвать замком, нежели простым жилищем.  Он стоял, окруженный со всех сторон надежной плотной стеной дремучего леса, был каменным с красивой, хотя и необычной, многоцветной отделкой по фасаду. Узоры сплетались из разноцветных камушков, которые в солнечные дни приветливо поблескивали от солнечных лучей, пробивающихся сквозь вершины вековых деревьев. Вдоль больших окон по стенам вился дикий виноград, большая терраса выходила на небольшую полянку, на которой у самой кромки леса бил родник с ледяной чистой и вкусной водой. Никаких заборов, рвов или иных искусственных ограждений вокруг строения не было. В замок ни попасть, ни уйти далеко за его пределы без помощи хозяйки было невозможно. Девушка поняла это после того, как отчаявшись и набравшись храбрости, решилась убежать. В тот день Эльга, таясь от старухи, взяла из кладовой оставшийся с ужина запеченный кусок мяса, несколько вареных перепелиных яиц, набрала во флягу, найденную там же, родниковой воды и выскользнула из замка. Она брела по лесу, ориентируясь на солнце и стараясь уйти как можно дальше от своей тюрьмы. Девушка не знала, в какую сторону идти, и шла наугад, лишь бы прочь от замка и его хозяйки. Эльга надеялась, что рано или поздно выйдет куда-то, где можно будет встретить  других людей – охотников, пастухов или лесников, хоть кого-нибудь, кто мог бы помочь ей вернуться домой. В результате, идя целый день и изрядно измучившись, она забрела в болото, где провела несколько жутких часов, безуспешно пытаясь выбраться из топи. Когда в свете последних закатных лучей, тыкая палкой во все стороны и не находя вокруг ни одного клочка твердой почвы, Эльга села прямо на мокрую кочку и приготовилась умирать, она почувствовала, как чьи-то, словно каменные, руки, крепко обхватили ее сзади и оторвали от земли. Когда девушка поняла, что ее тащит над болотом живая деревянная коряга, она лишилась чувств. Очнулась она в отведенной ей Марианной спальне, в ненавистном замке, хозяйка которого заботливо накладывала на исцарапанную и сильно искусанную комарами нежную кожу своей пленницы примочки из лекарственных трав.
- Зачем ты ушла так далеко? Вокруг непроходимые болота. Даже моё искусство не смогло бы вытащить тебя из трясины.
- Кто же это тогда был? – пролепетала Эльга.
Марианна посмотрела, как будто не сразу поняла вопрос, но потом ответила:
- Ты была не в трясине. Около. Эльфы вынесли тебя.
- Эльфы? Какие эльфы?
- Духи природы. Я с ними договорилась.
- Договорились?
Старуха вздохнула. Она была неразговорчива, и вопросы Эльги, видимо, утомили ее. Но она, всё-таки, ответила:
- Да. Они сообщили мне, где ты, и вернули тебя в замок, а я обещала не беспокоить их до полной Луны.
-Понятно, - ответила Эльга, хотя поняла она только одно: у Марианны кругом соглядатаи, и, куда бы девушка не пошла и что бы не сделала, колдунья узнает. От этой мысли юному созданию стало совсем страшно: она ощутила полную беспомощность и подконтрольность чужой воле. Более того, воле человека странного и совершенно чуждого,  предугадать действия которого невозможно. «Но я же не кукла! –возмутилось в сознании девушки чувство человеческого достоинства. – Я – не кукла!!! Со мной нельзя так!» Но как она не напрягала свой ум, Эльга не могла сообразить, как ей выбраться из этого унизительного положения. И тогда она просто разозлилась:
- Ваш амулет не помогает!  Грош ему цена!  - высказала она старой женщине, желая вызвать в ней ответную злость, когда та протирала очередную припухлость на руке пострадавшей. – Видите, как покусали меня комары!
Волшебница недоуменно посмотрела на Эльгу и спокойно ответила:
- Главное, что не змеи. Против насекомых нужно носить вуаль и перчатки. Или, когда это неудобно, смазывать кожу специальным составом. Я дам его тебе, если будет нужно.
- Теперь уже не нужно…
Девушка замолчала, и из ее глаз потекли невольные слезы.
- Но всё равно, - произнесла она, всхлипывая. – Всё равно, я уйду отсюда!!!
- Конечно, - подтвердила колдунья. – Я отпущу тебя, когда ты скажешь, что должна.
- Скажи то, не зная что!!! – вдруг нервно, во весь голос, захохотала Эльга сквозь слёзы. – Да это же просто смешно! Неужели Вы не понимаете, как это глупо?!  Это же просто глупо!!!
Смех колотил ее, перехватывая дыхание, но она не могла остановиться. Марианна щелкнула пальцами, и перед ней вырос гном со склянкой в руке.  Ведунья взяла пузырек и поднесла к губам Эльги, вторую свою ладонь подложив девушке под затылок.
-Выпей, - сказала старуха, и голос ее неожиданно зазвучал ласково. – Тебе плохо. Выпей.
И Эльга поддалась: она уже так устала и морально, и физически, что выпила бы даже яд. Она отпила из поднесенного сосуда какой-то горьковатой жидкости, ее дыхание выровнялось, она обмякла в руках Марианны, и колдунья уложила девушку спать.
***
 Надо сказать, что пожилая женщина относилась к девушке доброжелательно, ее пленница жила комфортно и делала, что хотела. Когда Эльга осмотрела все комнаты замка, потом  обошла все окрестности и, наконец, загрустила от безделья, гномы притащили ей откуда-то несколько корзин с разноцветными нитками, и вскоре подушки в замке развлекали взгляд вышивками, сделанными ее умелыми руками. В гардеробе юной герцогини было достаточно одежды, наподобие той, что носила и сама хозяйка  – незатейливых фасонов, но из мягкой удобной ткани и кожи. Когда же пленница устроила шумную истерику из-за того, что на столе в числе блюд никогда не бывает хлеба, Марианна ненадолго задумалась, а к вечеру следующего дня, девушка увидела своего старого знакомого, а именно – дракона, который заслонил солнечный свет, загородив своей тушей окна,  и приземлился, еле уместившись на поляне перед замком. Эльга сначала испугалась, увидев его большую морду с некрасивыми выпуклостями на челе, ноздрями, из которых шел пар, и пастью, из которой периодически вылетали искорки пламени, но потом не только успокоилась, но и развеселилась, когда увидела, с каким задорным хрустом он пожирает принесенные гномами зеленые дикие яблоки.
- Он ест яблоки? – удивленно спросила она Марианну, которая велела гномам подать ящеру вторую бочку фруктов. – Может, лучше предложить ему кабана?
Девушка знала, что эльфы регулярно пригоняют волшебнице кабанов, перепелов и куропаток, мясо которых зажаривалось гномами к трапезам хозяйки и ее гостьи. 
- Дракон – вегетарианец, - коротко ответила та.
- Что? – воскликнула Эльга, и прыснула со смеху. Впервые со своего первого здесь появления, она рассмеялась искренне и весело, и ее звонкий молодой голосок колокольчиком прозвенел по пространству замка, многократно повторенный эхом вереницы зал.
Марианна несколько секунд недоуменно глядела на свою пленницу, но внезапно и по ее строгому лицу пробежала короткая улыбка. Для девушки это было столь неожиданно (видеть, как улыбается колдунья, ей еще не доводилось), что она запнулась и, негодуя на себя за своё легкомысленное веселье, ушла прочь. Она забилась в свою комнату и некоторое время сидела там, предаваясь нелегким размышлениям о случившемся. «Дура! – злилась она на себя сквозь слезы. – Нашла время и место рассмеяться: повеселить свою тюремщицу… А то ж ей скучно!... Да как она смеет?! Как она, вообще, смеет улыбаться?! Впрочем, я сама хороша… Надо же было так продемонстрировать свою глупость! Дракон меня, видите ли, рассмешил – ха, ха, ха!» Она еще некоторое время досадовала на себя и злилась на Марианну, пока в комнате не появился Падж, приглашая на ужин.
Эльга уже привыкла к обычаю гномов вырастать из-под земли. Она знала так же, что гномы прислуживают хозяйке замка не все сразу, а по очереди – примерно раз в дюжину дней, и Падж был самым разговорчивым из них: он всегда говорил «кушать подано», тогда как другие обходились словом «кушать» или просто выразительным взглядом в сторону столовой.
- Падж, почему ты служишь Марианне? – задала ему вопрос девушка, не ожидая услышать ответ: все ее попытки что-то спросить у гномов заканчивались молчанием в ответ.
- Её воля, - вдруг услышала она. «Вот это сюрприз!» - обрадовалась Эльга, и, воодушевленная такой удачей, поторопилась спросить снова:
- Так вы не по своей воле ей служите?
Падж лишь фыркнул.
- И вы не пытались ее преодолеть?
Падж опять фыркнул.
- Например, убить ее?.. – нагнувшись к самому уху гнома и переходя на шепот, задала вопрос девушка и испугалась своих же слов.
Человечек  в ужасе отпрянул от Эльги.
- Ты – глупая!!! – сказал он.  – Только она может вернуть свободу! Она умрет – мы будем служить ей вечно!!!
- Как? – воскликнула пленница. – И после ее смерти?!
Но Падж уже исчез.
- Не может быть, не может быть… - застонала Эльга так, как будто она уже и кинжал заточила, хотя прекрасно знала о себе, что никогда не смогла бы этого сделать, даже будь у нее возможность. Но, видимо, мысль о том, что и у других нет никакого выхода, чтобы избавиться от гнета, добавила еще одну горькую каплю в чашу ее чувства безысходности. И вместо того, чтобы идти ужинать, она опустила лицо в ладони и заплакала.
Сквозь слезы, которых вылилось изрядно, девушка почувствовала приятный запах, узнав который у нее до боли защемило в сердце. Это был знакомый с детства, домашний аромат – свежего хлеба. Эльга не поверила своему обонянию – в замке Марианны до сих пор девушка его не видела. Но, всё же, она подняла заплаканное лицо и сразу наткнулась  взглядом на колдунью, которая стояла на пороге комнаты и держала в руке ломоть, источающий тот самый аромат.
- Ты хотела хлеба – дракон принес муки. Тебя это так расстроило?
Эльга, продолжая слегка всхлипывать, непонимающе смотрела на старуху. Марианна терпеливо повторила:
- Дракон принес муки, гномы испекли хлеб. Может быть, он не совсем такой, я подзабыла рецепт, нашла в книгах. Попробуй!
Она протянула в направлении Эльги руку с зажатым в ней еще горячим ломтем, но та не шевельнулась: в девушке поднимались какие-то чувства, но совершенно отсутствовали мысли, она не могла ни понять, ни выразить то, что с ней происходит.
- Дракон рисковал, - с сожалением сказала хозяйка замка, опуская руку. – Люди пугаются его внешности: встречи опасны.
Она повернулась, чтобы уйти, но Эльга закричала:
- Нет!
Колдунья оглянулась.
- Нет, подождите!
Девушка громко зарыдала и бросилась к волшебнице: точнее, не к ней, а к хлебу. Эльга выхватила его и, обливая слезами, откусила кусочек. Ее ноги подогнулись, она упала на колени, и прямо так, стоя на коленях, жевала и вдыхала родной аромат. Марианна стояла, не двигаясь. Когда девушка проглотила дожеванный кусок, она поднялась с колен и, пряча от волшебницы своё лицо, повернулась к ней спиной. И только тогда спокойно (слезы ее уже высохли) сказала:
- Зачем вы так унижаете меня?
- У меня не было такого намерения, - ответила Марианна, и удивление проскользнуло в ее голосе. – Наоборот, мне хотелось скрасить твою жизнь здесь.
Нервный смешок был ей ответом. Пожилая женщина обошла Эльгу, чтобы заглянуть той в лицо, но девушка, всё равно, повернула его так, что колдунья смогла увидеть только его профиль. Не поднимая глаз, юная герцогиня сказала:
- Я ненавижу вас, и теперь еще сильнее.
- Это я вижу. Почему?
- Вы держите меня в неволе.
- Я позволяю тебе делать то, что ты захочешь.
- Вы всё понимаете! Зачем вы заставляете меня говорить, что вы и так знаете?! – не выдержала Эльга. Взвинченные нервы, как натянутые струны, звучали в изданных ею звуках, она глянула-таки колдунье в глаза и несколько осеклась, столкнувшись с их внимательным и серьезным выражением.
- Что за игры? – продолжила она, но уже не так уверенно.
- Я хочу, чтобы ты сама ответила.
- Я не знаю, что Вы хотите от меня. А я хочу домой. Я люблю свою родину, я люблю родителей, я даже по собакам своим скучаю и коню, - на глаза Эльги вновь наворачивались слезы, но она пыталась сдерживать их. – Я хочу есть хлеб – обычный хлеб, за который не приходится дракону рисковать жизнью и который не гномы пекут против своей воли, а обычные люди…
- Это делает тебе честь. Но разве люди растят и пекут хлеб исключительно по своей воле?
Юная герцогиня, не понимая, глядела на колдунью.
- Ты из богатой семьи: я не заметила в тебе тяги самой готовить себе еду или убирать за собой. Тебе дома, наверняка, служат люди. Задумывалась ли ты, так ли уж по своей воле они делают это?
- А как же? -  ошеломленно ответила Эльга, понимая, тем не менее, что ее правда ускользает от нее.
- Кто бы служил тебе здесь, если не гномы? И мне пока не обойтись без них. Но я освобожу их. И дракона. И льва. Как только ты скажешь то, что я должна узнать от тебя, я уйду в иной мир, где никто из них мне не потребуется.
«Опять эта ее сумасшедшая идея!» - с раздражением подумала девушка.
- Но почему Вы так уверены, что я что-то знаю, что Вам нужно знать? Я живу здесь уже несколько месяцев, и Вы прекрасно видите, что я не могу ничего Вам сказать нового! Да Вы и сами не знаете, чего Вы ждете!
- Да, но я это узнаю. Шар не ошибается.
- А почему же Ваш замечательный шар не сообщил Вам, как я богата, и Вы лишь строите предположения?  - съязвила Эльга. - Не хотите ли Вы у него еще раз поинтересоваться, может, всё-таки, это он Вам скажет, чего Вы еще не знаете?
- Я раз спросила  - он показал мне твое изображение. Я указала на него дракону – и он принес тебя.  Достаточно. Зачем тратить энергию на то, что я могу узнать сама так легко? И что мне даст знание, сколько именно у тебя денег, или как тебя зовут? Это, наверняка, не то, ради чего ты здесь.
- Так Вы не знаете даже моего имени?!
- Нет. Как мне можно называть тебя?
- Эльга, - ошарашено ответила та.
 - Очень приятно, Эльга, - на губах у старушки второй раз за день скользнула улыбка. – Я полагаю, нам теперь станет удобнее общаться, и мы быстрее достигнем своих целей.
Девушка безнадежно покачала головой. Она уже не чувствовала той лютой ненависти, что бушевала в ней еще недавно, но от этого ей стало не многим легче. Она убедилась, что у пожилой дамы, всё же, несколько поврежден ум: может быть, даже от природного избытка такового или от несусветного количества прочтенных книг, и Марианна просто  упорствует в своей болезни. Мама Эльги говорила иногда про старого придворного звездочета, что он рассеян по причине «слишком большого ума и учености», и носился со своими идеями предсказания погоды по расположению звезд, хотя и так всем было понятно, что если на небе тучи, то, как бы звезды не встали, пойдет дождь.  Вспомнив об этом, девушке стало даже чуть жаль свою тюремщицу. Но постановка диагноза не означает излечение, и что здесь можно было сделать?
- Пойдем ужинать, Эльга, - позвала хозяйка, как всегда, спокойно, но девушке показалось, что голос Марианны несколько изменился: в нем почувствовалась теплота. И Эльге захотелось подыграть колдунье: девушка решила, что так будет правильнее – если больше разговаривать, есть возможность больше сказать. Вдруг ей удастся сморозить какую-нибудь глупость, которую Марианна сочтет за откровение? Но сегодня она уже слишком устала.
- Простите меня, - ответила она мягко,-  но я бы предпочла лечь сейчас спать. Завтра я с удовольствием позавтракаю с Вами, уверяю Вас.
- Добрых снов!- понимающе взглянула на Эльгу волшебница  и, достав из кармана на поясе маленькую бутылочку с жидкостью, поставила склянку на туалетный столик. – Это способствует хорошему сну, выпей, если будет нужно.
Марианна вышла из комнаты, оставив Эльгу наедине с неутешительными мыслями и успокоительным.
***
- Марианна, Вы говорили, что нашли рецепт хлеба в книге?  - спросила Эльга колдунью на следующий день, когда они позавтракали.
Дама утвердительно качнула головой.
- А там еще много рецептов?
Женщины прошли в библиотеку, и там Марианна достала с полки и протянула девушке толстый том.
- «Кулинарные рецепты многих стран и разных народов», - прочитала Эльга название фолианта.-  Как интересно! Может, нам разнообразить наше питание, а? Как вы думаете?
Пожилая женщина улыбнулась. «Она стала улыбаться, надо же! – подумала девушка. – И дам голову на отсечение – в этом виновата я. Когда живешь совсем одна, откуда тогда взяться веселью? Гномы никогда не радуются – по крайней мере, я не видела, чтобы они когда-нибудь веселились. Да и кто же будет радоваться, когда не свободен в своих действиях? Марианна не права,  наши слуги и шутят, и смеются, а по праздникам – и танцуют. Значит, не так уж они и угнетены… Да и заведено так среди людей: одни господствуют, другие – служат. Таков порядок…» И Эльга погрузилась в изучение кулинарии.
 С помощью гномов она начала готовить блюда, о которых читала в книге. Это оказалось увлекательным занятием – сначала выбрать рецепты из доступных продуктов, потом  проследить, чтобы их правильно обработали и смешали, а потом – получать удовольствие от разнообразных вкусов и осознания, что эта красота – дело рук твоих. Даже одобрение колдуньи  - и то было приятно. Но, к сожалению, далеко не все ингредиенты можно было найти в хозяйстве Марианны. Девушка пожаловалась хозяйке, и та вновь призвала на помощь дракона, одной лишь ей ведомым способом передав ему заказ.
На сей раз, ящер опустился на поляну перед замком так резко, что испугалась даже колдунья. Лишь спустя пару минут, Эльга поняла причину тревоги Марианны: у дракона было повреждено крыло – в одной из перепонок торчала стрела. Огромная бесцветная капля стекала по щеке зверя, и девушка догадалась, что он плачет от боли. Старуха засуетилась, гномы притащили какие-то горшки с мазями и отварами, и Марианна аккуратно вытащила стрелу – дракон взвыл и пустил в небо такую мощную струю пламени, что показалось, будто солнце внезапно озарило пасмурные облака. Закончив обрабатывать рану, пожилая женщина подошла к голове дракона и поцеловала его прямо в безобразную  морду, а потом, поглаживая его по шее, насколько хватало ее руки, стала шептать ему что-то в огромное треугольное ухо. Для Эльги такая забота и нежность по отношению к зверю со стороны старухи почему-то стала неожиданностью. Девушка очень редко видела на лице этой женщины какие-либо эмоции. Волшебница иногда гладила льва, трепала его гриву, но никаких чувств при этом не проявляла. А к гномам и дракону, как казалось ранее, и вовсе была равнодушна, используя их лишь в своих практических целях.
Но сейчас, под лаской ворожеи, дракон перестал беспокойно мотать шеей, положил голову на траву  и, громоподобно проурчав что-то, закрыл глаза и заснул.  Он выполнил задание и принес всё, что хотелось получить Эльге, но девушка была уже не рада, что вздумала что-то просить. Она укоряла себя за то, что не подумала о риске, которому подвергалось бедное животное. Несмотря на его безобразие и то, что именно он обманул и похитил ее – а потому был ей особенно омерзителен, Эльга почувствовала жалость к  ящеру, и когда гномы расставили и разложили принесенные им продукты и приправы по полкам – девушка не притронулась к ним и готовить ничего не стала. На вопрос Марианны, почему такой скудный стол оказался у них на ужин, Эльга объяснила, что чувствует себя виноватой и посчитала невозможным наслаждаться тем, что причинило такую беду.
- Тем более нужно воспользоваться тем, что принес дракон. Иначе его рана бессмысленна, - заметила на это колдунья.
Девушке пришлось согласиться со словами Марианны, но больше уже ничего из мира людей Эльга не просила, помогая колдунье ухаживать за раненым драконом. Из-за больного крыла ящер не мог улететь в свою пещеру в горах, и так и остался на период излечения на поляне перед домом. Колдунья была необычайно нежна с ним: разговаривала с ним, гладила, иногда собственноручно кормила, и чудище отвечало ей взаимностью – издавая легкие рыки, выпуская из ноздрей легкие облачка дыма, а порой даже неуклюже пытаясь своей большой несуразной головой потереться об нее. Девушка же сначала побаивалась дракона, особенно она пугалась его, источающей огонь, головы, и старалась, пробираясь к роднику, обходить зверя со стороны хвоста. Но Марианна, раз заметив, посоветовала ей так не делать – дракон мог не заметить Эльгу и ударить или придавить этой увесистой частью своего тела. Пришлось девушке преодолевать свою неприязнь, ежедневно сталкиваясь со взглядом чудища. В конце концов, ей даже показалось, что глаза у того грустные.
Она и сама вскоре затосковала пуще прежнего: вышивка и приготовление пищи с каждым днем всё меньше увлекали ее, и всё чаще она предавалась ностальгии.
***
- Я иду собирать траву, - позвала ее однажды Марианна. – Пойдешь со мной?
Она протянула Эльге перчатки и корзинку, и та взяла их, направившись в лес вслед за волшебницей.  Колдунья нашла и показала девушке кустистое растеньице с мелкими бледно сиреневыми цветами.
- У этого растения полезны и цветы, и стебель, и листья. Рви целиком, но корень оставляй в земле.
 - Это для дракона? – спросила Эльга, когда они набрели на небольшую полянку, всю усыпанную данными цветами, и их корзины были уже почти полны.
- Нет.
- Для кого же?
- Они целебны для людей.
- Но нас тут только двое. Зачем же столько много?
- Меня учили заготавливать всё впрок. Неизвестно, много ли их будет следующим летом. Неизвестно, как долго мне еще придется прожить.
- Судя по всему, - разгибая затекшую спину, заметила Эльга. – Вы собиратесь прожить еще очень-очень долго.
- Зависит от тебя.
- Меня?
Старуха лишь выразительно посмотрела на девушку в ответ.
- Постойте…  - жуткая догадка ошарашила Эльгу. - Так значит, после того, как Вы что-то от меня узнаете, Вы просто-напросто собираетесь умереть?! … А нельзя ли…?
Эльга осеклась. Она хотела сказать «умереть просто так», но подумала, что это будет чересчур уж неделикатно, и она выразилась иначе:
- Зачем так усложнять? Что даст Вам какое-то знание, если после Вы собираетесь… Вы сами понимаете, о чем я.
- Я уйду спокойно, зная, что завершила свой путь.
Но девушка ожидала дальнейших объяснений, и Марианна продолжила:
- У каждого свой жизненный путь. Мой путь  - это познание и размышление. Я хочу завершить его вполне.
- Это Вам шар сказал? Про Ваш путь? – уточнила Эльга, и металлические нотки зазвенели в ее голосе.
 - Это мне жизнь сказала.
- Но как? Каков мой путь, например? Как мне определить?
- Это просто. Мне больше ничего не оставалось, кроме как размышлять и познавать.
- Ах,  вот как!-  возмутилась девушка. – А мне, значит, ничего не остается, как стать доказательством для Вашей туманной теории? Это мой путь:  рвать тут с Вами траву, которая будет продлевать Вашу никому не нужную жизнь до тех пор, пока Вам не надоест ждать от меня каких-то дурацких, никому не известных слов?!
Утрамбовав траву в своей корзине, старуха выпрямилась.
- Моя жизнь пока нужна мне. А цветы не способны продлить жизнь, они лишь помогут не болеть, избегнуть лишних страданий: как мне, так и тебе.
- Избегнуть страданий?!  Не проще ли отпустить меня, чтобы я могла «избегнуть страданий»? – почти закричала Эльга. – Разве цветочки помогут мне не думать о родных? Или о доме? Почему Вы решили, что можете распоряжаться моей судьбой? Я - не игрушка и не инструмент  для чьего-то «познания».
- Это иллюзия. Все люди пытаются играть судьбами других людей, но при этом сами являются лишь инструментами жизни, - устало ответила знахарка. - Я прошу тебя помочь мне завершить свою, и ты станешь свободна, насколько это возможно.
- Я не ослышалась?  Вы называете моё похищение – просьбой?!
- У меня не было другого способа. Я не могу быть среди людей. Но сейчас я прошу: потерпи, помоги мне. Поверь: шар не напрасно показал на тебя. Значит, я есть в твоей судьбе. Причина твоих страданий в том, что ты не слышишь указаний жизни. Не принимаешь ее даров.
- И что же она подарила мне? Или Вы считаете, что жить рядом с вами среди гномов – это счастье? Или знакомство с драконом должно мне доставить много радости?
Пожилая женщина покачала головой.
- У тебя есть тишина. Есть покой. Есть время для наблюдений. Есть возможность размышлять, - сказала колдунья. Она подняла туго набитую корзинку и направилась в лес, в обратный путь к своему жилищу.
- Я не хочу размышлять! Мне не нужен покой! Я хочу радоваться жизни: общаться с разными людьми, танцевать на балах, полюбить и быть любимой. Я хочу выйти замуж, рожать и воспитывать детей. Мне не нужна Ваша проклятая тишина! Я хочу шума и суеты! Слышите, шума и суеты!!! – закричала ей вдогонку Эльга, схватила собранную траву и побежала следом. Она считала разговор неоконченным, но вдруг в ее памяти всплыли события полупрошлогодней давности. В тот день она устала от излишних забот чересчур хлопотливой матери и в довольно резкой форме высказала ей, что желает, наконец, чтобы ее оставили в покое, чем сильно обидела герцогиню.Тогда она унеслась на своем коне в безлюдные поля – так же, как и в день своего похищения, и лишь по настоянию отца попросила потом прощения. «Как быстро меняются наши желания», - мелькнула у девушки мысль.
- Это инстинкты,- остановившись на секунду, неопределенно пробормотала Марианна.
- А? Что Вы сказали? – откликнулась задумавшаяся Эльга.
– Мудрость – единственное достижимое счастье, - сказала старуха девушке, и молчала потом до конца дня, когда пожелала Эльге добрых снов.
***
Через несколько дней похолодало. Осень вступала в свои права. Стало раньше темнеть, и хандра Эльги стала чуть еле выносимой. Девушка с трудом заставляла себя умываться, механически, без аппетита жевала пищу, забросила вышивку, перестала изучать рецепты, и лишь слонялась без дела по замку и его ближайшим окрестностям, стараясь не сталкиваться со старухой, сам вид которой вызывал у нее приливы недобрых чувств. За трапезами она покорно терпела ее присутствие, но заводить беседы перестала, что вкупе с молчаливостью колдуньи, создавало почти полную тишину. Порой Эльге становилось так плохо, что ей хотелось выть, подобно голодному волку, и тогда она выходила на террасу и, плача, подолгу смотрела на небо, не находя различий между теми облаками, что плыли когда-то над ее родным поместьем, и теми, что проплывали здесь. Как-то раз она вышла поздно вечером и долго смотрела на звезды. В темноте лишь слегка пофыркивал во сне дракон, и были слышны обычные звуки ночного леса.
- Не спиться?  - из-за спины девушки прозвучал голос Марианны.
Пленница вздрогнула. Колдунья не имела обыкновения говорить о том, что очевидно.
- Что Вы хотите от меня? – даже не обернувшись, произнесла Эльга.
- Я вижу, ты наблюдаешь звезды?
Волшебница подошла и стала рядом с девушкой, так же запрокинув голову вверх.
- Не думайте, я не сведуща в астрологии, - ответила Эльга.
- Я не об этом, - Марианна помолчала немного, как бы ожидая, что скажет ее пленница, потом продолжила. – Космос ведь не только вовне, но и внутри тебя.
Девушка непонимающе молчала, и лишь шмыгнула носом от щекочущих его привычных уже слез.
- Тебе стоит почувствовать это, - мягко и наставительно произнесла волшебница. – Тебе сразу станет легче.
- Не понимаю,-  честно призналась Эльга.
- Ты носишь в душе такой огромный мир, что стоит ли так много думать о мире внешнем? Ты способна увидеть в своем сознании не меньше звезд, чем видишь сейчас на небе. Посмотри внутрь себя, и ты заметишь такие возможности своего тела и духа, существование  которых раньше не предполагала. Путешествие к самому себе, исследование собственной природы  - это не просто увлекательно, но позволяет найти смыслы и обрести душевный покой – то, чего так не хватает людям, ищущим счастье вовне себя.
 - Я рада, что Вы счастливы, - с горечью заметила девушка.
 - Я покойна. Счастье – понятие слишком неопределенное.
- Для меня – вполне. И надо признать, что за это я должна благодарить Вас. Я теперь знаю, что такое счастье.
 - Что?
- Это когда ты дома, и рядом – родные люди.  Люди, которых ты любишь, и которые любят тебя.
- Люди не постоянны, - возразила колдунья. – Их чувства меняются, они уходят, предают, забывают. Люди смертны. Разве можно зиждать счастье на такой хрупкой основе? Такое счастье обычно рушится прежде, чем успевают его ощутить.
При последних словах Марианны, Эльга не выдержала и зарыдала в голос.
- И я не успела! Я была так счастлива и не понимала этого! – сквозь всхлипы запричитала она.
 - Не сожалей. Неосознанная радость радостью не является. Стало быть, у тебя ее не было. Зато теперь она может быть.
- Как? Как она может быть? Откуда ей здесь взяться?!
  - Пойдем! – позвала Марианна девушку, но так как та, полусогнувшись, плакала и не трогалась с места, колдунья приобняла ее за плечи и тихонько повела в дом.
Старуха привела Эльгу в залу, где находилась библиотека, усадила свою гостью в кресло, а сама подошла к книжным полкам.
- Посмотри, - призвала она ко вниманию девушку. – Открой любую из этих книг, и ты узнаешь человека, писавшего ее. Книги пишутся людьми, считающими, что им есть, о чем поведать другим людям, и не нашедшим иного способа общения. Они хотели, чтобы об их мыслях и чувствах узнали, они собирались быть таким образом понятыми и полезными другим. Пообщайся с ними, и ты узнаешь об их несчастьях столько, что горе, поселившееся в твоей душе, отпустит тебя. Попробуй поискать счастье вместе с ними, быть может, ты что-нибудь и найдешь.
Колдунья взяла одну из книг, положила ее на колени девушки и вышла из комнаты. Эльга, утирая слезы пальцами, прочла название фолианта -  «О несчастьях моей жизни». Книг с похожими названиями девушка в своих руках никогда раньше не держала. В прежних обстоятельствах ей и в голову не пришло бы читать что-то столь откровенно унылое, да и в целом, юная герцогиня не считала чтение интересным занятием, и читала лишь то, что велели учителя, и то – неохотно и мало. Благожелательно тогда она воспринимала лишь сказки из уст своей бывшей кормилицы и опусы трубадуров, которые, как и положено, восхваляли Эльгину красоту. Но теперь ей захотелось последовать совету, даже несмотря на то, что тот исходил из ненавистных уст, и узнать, что написано в этом пыльном томе. Сознание Эльги будто проснулось, требуя интеллектуальной и духовной пищи, и, перелистывая одну за другой страницы,  она погрузилась в события прожитой кем-то жизни.
***
Через несколько недель ежедневного ухода крыло дракона окончательно зажило.
 - Я думаю, тебе уже можно летать,- довольно сказала Марианна, осмотрев чудовище, как будто то понимало человеческую речь. – Давай попробуем, и полетишь в свою теплую пещеру.
Дракон рыкнул, извергнув небольшое пламя, и нежданно для Эльги, наблюдавшей эту сцену, старуха уселась верхом на ящера, застегнув на его шее ремешок, за который более полугода назад держалась девушка во время своего похищения. Дракон расправил крылья, загородив нежные лучи осеннего солнца, и взмыл вверх. Выглядело это жутко. Длинные седые волосы колдуньи, обычно собранные в пучок на затылке, выбились из прически и развевались на ветру, на ее морщинистом лице застыло какое-то дикое выражение, ее черный меховой полушубок топорщился, и в сочетании с безобразностью  ящера, на котором она восседала –всё это создавало мрачную картину, способную вызвать и ужас, и отвращение у людей, незнакомых с волшебницей и ее питомцем. Эльга, как завороженная, следила взглядом за их полетом,  и холодок не раз пробежал по ее спине.
 Сделав несколько кругов над дворцом, дракон вновь опустился на поляну.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила Марианна, сойдя с ящера и дружелюбно похлопав его ладонью по длинной шее. Дракон утвердительно закачал головой, словно понимал смысл вопроса.
- Покатаешь нашу гостью? – вдруг снова заговорила колдунья, и Эльга вздрогнула. Хозяйка замка подошла к ней.
-Хочешь? – Марианна махнула головой в сторону ящера, который послушно распластался на земле.
- Я не знаю… - неуверенно пробормотала девушка. – Но как?
- Он не понесет тебя далеко, и вернет сюда. Прокатись, это яркие впечатления. Только оденься теплее – в воздухе холодно.
 - Мамочки… - оторопело ответила девушка. – Я еще с прошлого раза не отошла…
Она вспомнила свой первый полет, и мурашки страха волнами прокатились по ее телу. Но согласилась. Эльга жаждала приключений. Она сбегала в свою комнату, надела полушубок и варежки, памятуя о том, как замерзли у нее руки в прошлый раз, и с великой осторожностью залезла на спину дракона. Марианна помогла ей получше зацепиться за ремень, дала несколько советов, как вести себя в воздухе, и ящер стал подниматься…
Девушка безумно волновалась, но боязнь падения быстро прошла, вместо этого пришло захватывающее чувство свободы. Откуда оно взялось, было непонятно. Эльга сознавала его призрачность, но оно было настолько мощным, что разум уступил ему без боя. Девушка  смотрела на зелено-желто-красное море, создаваемое верхушками деревьев и слегка колыхаемое ветром, ощущала движение воздуха, и ей казалось, что она с драконом движется в ритме всего окружающего пространства. Ящер, широко расставив крылья, планировал очень мягко, столь же мягко светило золотое солнце, и лишь оно одно оставалось неподвижным в этом плывущем мире облаков, птиц, ветра… С каждой минутой Эльга уходила в это состояние всё больше и больше, пока оно не стало столь глубоким, что оказалось сродни счастью.
Когда дракон доставил ее на поляну перед замком и унесся в свою пещеру в горах,  Эльга с раскрасневшимися, пылающими румянцем щеками, вновь почувствовав землю под ногами, с грустью посмотрела ему вслед.
 - Ты можешь звать его, когда захочешь, - услышала она из-за спины голос колдуньи. Девушка обернулась. Марианна держала в руках предмет, похожий на охотничий рог.
 - Подуй в него, и он услышит, - протянула волшебница рог Эльге.
- Но, конечно, не сейчас. Теперь дракон устал, - тихо, по-доброму, заметила колдунья, когда девушка поднесла инструмент ко рту, чтобы попробовать, как он звучит.
- Хорошо, - весело ответила та, и пошла в свою комнату переодеться, напевая что-то себе под нос потому,  что душа ее пела. Марианна прислушалась, и ее морщинистое лицо озарилось улыбкой -  гораздо более уверенной, чем прежде.
***
С той поры Эльга летала наяву, как раньше, порой, во сне. И эти полеты успокаивали ее, примиряя на какое-то время с положением вещей. День за днем становилось всё холоднее, рано темнело,  и девушка всё чаще коротала длинные вечера в библиотеке Марианны за чтением книг, сидя у большого камина. Старуха сидела в кресле неподалеку, молча смотря на огонь. Лев, как большая кошка, лежал у ее ног.  Эльгу завораживала способность колдуньи долго смотреть в одну точку и ничего не делать. Порой девушка, оторвавшись взглядом от страницы, переводила его на старуху и исподтишка разглядывала, как в неподвижных темных больших глазах хозяйки замка играют блики пламени.
Однажды девушка взяла в руки не книгу, которая ей наскучила, а нитки и иголку, чтобы расшить свой неинтересный коричневый шарф придуманным ею цветным орнаментом, и за работой тихонько начала мурлыкать какую-то мелодию.
- Не нарушай тишину, если не можешь сделать ее лучше, - вдруг сказала Марианна.
Эльга замолчала. Ей было обидно, но она не подала виду.
- Я имела ввиду другое, - вновь заговорила старуха. – Сделай ее лучше. Спой в полный голос.
Девушка удивленно приподняла брови. «Хм… Хочет, значит, чтобы я спела… А вот возьму и спою!», - подумала Эльга, хотя не была уверена, что ее музыкальные данные столь уж хороши. Учителя, правда, раньше хвалили ее, но она всегда чувствовала в их похвальбах лесть. Но, во-первых, ей захотелось повредничать, а, во-вторых, слушательница у нее была всего одна и такая, что позора бояться было нечего. И девушка запела:
Взмыли мы высоко-высоко.
Как же тонки вершины берёз!
Мне ласкают кончики ног…
Только ветер нас дальше унес.

Вот сады и шпили домов
В золотой предзакатной тиши…
Нас уносит всё дальше поток,
Но не страшно, и мы молчим.

Без сомнений вера моя,
И объятья твои крепки.
Проплывают внизу поля,
Реки, села, ограды, мосты…

И никто не заметил нас,
Кроме птиц, среди облаков.
Не привыкли смотреть в небеса
Люди тяжких земных трудов.

Опустились вниз в темноте,
В нежных сумерек теплоту:
нас земля позвала к себе,
но и там не разжали рук.

Я сказала тогда тебе:
«Как я счастлива, милый друг!»
Это было только во сне:
Но я память о том храню.

Тонкий голосок Эльги звучал от куплета к куплету всё громче, песня увлекла девушку: она и забыла уже, где и для кого поёт. И если в начале голос звучал неуверенно и неуклюже, то к концу мелодия лилась из уст девушки звонко, стройно и очень эмоционально, что придавало пению убедительность настоящего искусства. Марианна слушала внимательно, искренне наслаждаясь, и когда ее пленница закончила петь, захлопала в ладоши. Эльга вздрогнула от этих аплодисментов, прозвучавших так одиноко и уныло в тишине залы, где были слышны лишь звуки потрескивающих в огне поленьев, но неожиданно услышала необычный шорох, исходящий со стороны окон. Она кинула на них взгляд и увидела за ними множество мерцающих огоньков и непонятных теней… Тем не менее, девушка не успела испугаться.
- Это эльфы слетелись послушать тебя, - объяснила колдунья. – Им понравилась твоя музыка. Как и мне.
Эльге, всё же, стало немного не по себе, она молча взяла в руки рукоделие и продолжила вышивать в тишине. Однако в дальнейшем она иногда стала петь – себе в развлечение, и присутствие эльфов уже не смущало ее. Она раскрывала для себя силу своего голоса и красоту мелодий, которую раньше ощущала плохо. Музыка в прошлом была для нее лишь одним из шумовых фонов жизни; ноты, записанные на листе – скучным повторением  уроков под учительским взором. Здесь же, в молчании волшебного замка, музыка как бы обретала самодостаточность, а вместе с ней - особую ценность. К тому же, здесь у Эльги отсутствовал страх ошибиться, она смело пробовала свой голос на разные лады и испытывала удовлетворение, когда слышала, что он звучит красиво. И хотя надежды на возвращение домой у нее не прибавлялось, плакала она теперь гораздо реже.

Глава 3.
Время текло, так же легко, как парил в воздухе дракон. Была уже совсем зима, когда Эльга, протрубив в рог, вновь отправилась на свою воздушную прогулку. В этот день ей было особенно тоскливо, так как она помнила, что у нее на родине в то же время должны были начаться зимние праздники: балы, маскарады, ярмарки, катания с горок и прочие потехи следовали одни за другими на протяжении полутора недель. Тогда же отмечался день рождения ее отца. Девушка направила дракона к вершинам гор, ей казалось, что именно там, за ними, если лететь долго-долго, и будет ее родная земля - тем более, что ящер, долетая до первых отрогов, всегда упрямо поворачивал назад, к дому Марианны. Вот и сейчас он уже пошел на разворот, но тут взгляд Эльги упал на черневшее внизу на ровной белоснежной поверхности пятно.Что это? Ствол поваленного дерева? Раньше его тут не было. Притаившийся эльф? Странно было бы увидеть его вот так, зимой… Девушка заставила дракона опуститься ниже – к тому времени она научилась управлять им, словно лошадью.  Присмотрелась, но не поняла, и решила приземлиться. Когда она пробралась по глубокому снегу к тому месту, где заметила пятно, она ахнула. Изумление, испуг, радость – все чувства смешались в ней, сердце заколотилось, а руки затряслись. Это был человек.
Мужчина лежал на снегу – его одежда и волосы, торчащие из-под шапки, обледенели, глаза были закрыты, и Эльга испугалась, не умер ли он. Она наклонилась к самому лицу, и ей показалось, что она почувствовала едва уловимое дыхание. Дракон тревожно полыхнул огнем в воздух. Это было в повадках ящера – похоже, он чувствовал, что где-то недалеко шастают волки, коих в этих местах водилось немало. Удивительно, но, несмотря на значительно превосходящий размер и силу, обладая несравнимыми с другими животными возможностями для передвижения и борьбы, дракон не переносил близость волков и старался находиться от них подальше – и можно было подумать, что боится их. В другой раз это не произвело бы на девушку никакого впечатления, но теперь она безумно испугалась. Она попыталась поднять свою находку, но мужчина был слишком тяжел для нее. Эльга попыталась тащить его волоком, но и здесь ее постигла неудача. Впрочем, при этих попытках незнакомец слегка застонал, и девушка, обрадовавшись, что тот подал признаки жизни, стала лихорадочно соображать, что же делать дальше. От сильного волнения повинуясь не столько разуму, сколько чувствам, она сняла с себя розовый амулет и накинула его на шею мужчины. Сама же запрыгнула на змея, и понеслась по направлению к замку колдуньи. Ей нужна была помощь Марианны.
***
Однако волшебница приняла ее неласково. Когда дракон приземлился на поляну у замка, старуха стояла одетая в дверях и вокруг нее кружили вороны. Эльга, еще не успев слезть с ящера, закричала ей:
- Там человек!!! Там человек!!! Я видела человека! Он лежит на снегу, ему плохо! Его надо спасать! Пойдемте же!!! Его надо спасти!
Но Марианна не реагировала: она лишь смотрела на девушку, но не трогалась с места. Эльге пришлось спешиться и подбежать к ней.  Внезапно вороны кинулись на девушку, направив на юное создание клювы и когти, чего она никак не ожидала. Инстинктивно закрывшись руками, она не удержала равновесие и шлепнулась на снег. Старуха сделала быстрое движение и что-то прохрипела, и вороны взлетели вверх, усевшись на крыше, и стали наблюдать оттуда за Эльгой своими черными-бусинками глазами. Колдунья подошла к своей пленнице и, прежде, чем помогла ей подняться, воскликнула:
 - Где твой амулет?!
- Там,  - кивнула в сторону гор Эльга, ошеломленная таким приемом.
- Они могли заклевать тебя!!!
- Я не думала! Откуда они, вообще, взялись? Да и ладно… Марианна, поймите, там – человек!!! Он замерзает! Там волки!!! Пойдемте же скорее! Полетели! Я без вас не смогу!!! Пойдемте же!
Эльга в отчаянии схватила старуху за руку и потянула по направлению к дракону. Но колдунья не шевельнулась, она лишь, нахмурившись, смотрела на девушку, и  во взоре ее было что-то дикое и страшное.
- Зачем он здесь? – внезапно резко спросила она. Вороны на крыше заволновались, подняв гвалт, но волшебница шикнула на них, и вновь наступила тишина.
- Какая разница? – Эльга вдруг осознала, что Марианна не собирается никому помогать. – Что Вы говорите? Неужели у Вас совсем нет сердца?! Вы что же -  позволите человеку умереть?! Он замерзает, он нуждается в помощи! И Вы -  которая так много знает, которая хвалится, что ей всего лишь слова какого-то не хватает до всей полноты мудрости, которая может спасти - Вы погубите его?! Да будьте Вы тогда про…
Нежданно, так, что Эльга даже не успела понять, как это произошло, Марианна зажала рот девушки рукой, не дав той договорить.
- Молчи!!! – прохрипела старуха, и Эльга  с удивлением прочитала в глазах колдуньи ужас. Можно было подумать , что эта пожилая женщина, всегда такая спокойная и равнодушная, обезумела от страха. Волшебница на миг опустила веки, и когда вновь открыла глаза, ее лицо приняло обычное самоуверенное и холодное выражение.
- Пойдем, - сказала она девушке, и пошла к дракону. – И не отходи от меня ни на шаг, ты без амулета.
Эльга поняла, что одержала верх, и со смешанными чувствами радости от нежданной победы и беспокойства за грядущее побежала за колдуньей и быстро устроилась вслед за ней на спине дракона. Зверь взмыл вверх, и краем глаза девушка успела заметить, что вороны разлетелись в разные стороны.
***
На спине дракона женщины перевезли незнакомца в замок Марианны. Тот был без сознания и еле дышал. Густая щетина покрывала его щеки, кожа потрескалась от мороза, одежда вся обледенела от снега, и сразу было не понятно, ни какого он возраста, ни какого сословия. Когда колдунья, с помощью гномов уложив его на теплые тюфяки в прогретой камином зале, стаскивала с него одежду, Эльга, старавшаяся ей помогать, зарделась от смущения, но тут же решительно справилась со своей стыдливостью, пытаясь скрыть свои чувства от Марианны. Ведунья же, казалось, и не думала о девушке, скоро обнажая тело мужчины, и лишь когда полностью его раздела, заметила вслух:
- Он молод. У него должно хватить жизненных сил.
После этих слов она начала ловко и плавно растирать его кожу руками. В то же время гномы притащили ножницы, бритву, горячую воду, и стали под руководством колдуньи, смывать с молодого человека грязь. Эльга хотела было помочь  волшебнице, но взяв в руки кусок мягкой ткани и дотронувшись до незнакомца, внезапно снова смутилась.
- Пойди отдохни, - мельком глянув на нее, предложила Марианна. – Я справлюсь без тебя.
Эльга колебалась. С одной стороны, она чувствовала сильную слабость от пережитых волнений, ей, действительно, хотелось спать, тем более, что за окнами уже стояла ночь, но, с другой стороны, ей не хотелось оставлять эту залу. Не то, чтобы она сомневалась, что волшебница поможет ему, хотя и чувствовала, что та ему вовсе не рада, как и прежде. Напротив, она почему-то верила, что теперь, уже взявшись лечить, Марианна доведет своё дело до конца. Но она так истосковалась по другим людям, что ей казалось: если она уйдет, то всё, что случилось, обратится в сон, наваждение, и ей хотелось постоянно видеть этого нового человека, как подтверждение того, что он так же реален, как и она сама.
- Я не оставлю его, не бойся, - прервала мысли Эльги ворожея. – Я постараюсь выходить его.
Она мрачно посмотрела на своего незваного гостья, и продолжила:
- Каким чудом он сумел сюда добраться? Как выжил? До сих пор на эти земли без моего ведома не мог проникнуть ни один человек. Ты его знаешь?
Эльга отрицательно покачала головой.
 - Что ж, мы узнаем, если он выживет.
Девушка испуганно сделала движение в сторону незнакомца.
- Он сильно истощен, - объяснила колдунья. – Но, хотя и худ, крепкого сложения.  Что ж, если не хочешь отдыхать, помоги мне растереть его этой мазью. Я устала.
Марианна взяла из горшочка, принесенного гномом, какой –то целебный состав, и показала девушке, как надо втирать его в кожу больного. Девушка, преодолев робость, последовала показанному примеру. Чудодейственная мазь слегка обжигала ее чувствительные нежные ладони, но Эльга скрупулезно довела процедуру до конца, обработав вместе со старухой всю кожу мужчины с головы до пят. К тому времени гномы завершили стрижку и бритье, и взорам дам открылось лицо молодого человека, несмотря на худобу и огрубевшую и покрасневшую кожу, с весьма приятными чертами. Марианна укрыла его одеялами и, так как он был всё еще без сознания, приподняла ему голову и влила в его рот несколько капель вина. Незнакомец вздохнул, его ресницы слегка дрогнули, он чуть приподнял веки, но простонав, опять закрыл их. Тогда Марианна влила ему в рот несколько капель еще какой-то жидкости и вернула его голову на подушку.
- Теперь его можно оставить в покое, - сказала она.  - Пойдем спать.
Эльга отрицательно покачала головой. Колдунья внимательно посмотрела на нее, потом перевела взгляд на больного, но ничего не сказала, и вышла из комнаты. Девушка, слегка покрасневшая под взглядом волшебницы, отошла от лежащего, и забилась в глубокое кресло, стоящее в нескольких метрах от мужчины, у окна.  Накрыв ноги теплым одеялом, она устало откинулась на спинку кресла и подумала, что раньше, она ни за что не позволила бы себе остаться ночью в одной зале с мужчиной, которого, тем более, не знала. Она разрешила себе забыть о приличиях, хотя могла бы их соблюсти. «Интересно, что бы сказала мама, узнав об этом? Она так долго  и много всегда говорила о девичьей скромности! Ох, мама… Как легко  оказалось переступить через все эти правила!..Нет, не легко! Поистине, чтобы стать свободным, нужно оказаться взаперти», - Эльга горько усмехнулась своим мыслям. «Но теперь, - продолжала размышлять она. – Теперь есть надежда!  Этот человек пришел сюда без дозволения Марианны. Она не всемогуща! И он знает путь. Если как-то можно добраться сюда, значит, той же дорогой можно уйти и обратно! Лишь бы он только выжил…» В мечтах о том, что когда-нибудь она сможет снова оказаться дома, девушка задремала, приникнув головой к полированному дереву кресла.
***
Эльга очнулась  от того, что незнакомец застонал. Он слегка дернул головой и сделал несколько движений губами, как будто хотел что-то сказать, но в результате у него опять вырвался лишь стон. Быстро встав с кресла, девушка подошла к нему.
-Вам что-нибудь нужно? – с беспокойством спросила она, желая понять, чем может помочь. Незнакомец глядел сквозь полуопущенные ресницы. Взгляд его был мутен. Он вновь шевельнул губами, но, застонав, закрыл глаза.
- Марианна! Марианна!  - Эльга кинулась искать ворожею, так как растерялась, и не знала, что предпринять. Никогда еще длинная анфилада комнат не казалась ей такой бесконечной… И так как она даже толком не знала, в какой именно зале ночует обычно волшебница, Эльга распахнула немало дверей, обегая те помещения, из которых когда-либо появлялась их хозяйка с утра. Девушка чуть не споткнулась о выросшего из-под земли Паджа.
- Нельзя, - сказал гном.
 - Глупости! – отмахнулась Эльга, поняв, что тот не хочет, чтобы Марианну беспокоили.
Но тот, исчезнув, снова появился прямо перед  упрямицей, загородив ей путь.
 - Падж! – возмутилась Эльга. – С каких это пор ты не даешь мне поговорить с хозяйкой? Что ты себе позволяешь?! Мне нужно ее увидеть, и я ее увижу!!!
Но гном оказался не менее упрямым, и его не так-то легко было обойти, из-за его особенности быстро расти из-под земли там и тогда, где ему вздумается. В итоге девушка закружила по комнате, пока у нее не замельтешило от гнома в глазах, и, раздосадованная и уставшая, не уселась тут же, на пол.
-   С какой стати ты не даешь мне к ней пройти? Ты же так же не любишь ее? А, Падж?! – зло спросила Эльга.
 - Потому что на то моя воля, - услышала девушка голос колдуньи.
Эльга обернулась. Старуха стояла в дверях залы, куда девушка так и не смогла войти.
 - Он очнулся? – спросила волшебница, и Эльге показалось, что в равнодушном тоне Марианны, промелькнула мрачная, угрюмая нотка. Девушка невольно вздрогнула, но твердо глядя на ведунью, ответила:
-Да. Он хочет что-то сказать, но я не понимаю. Может быть, Вы поймете? И он стонет, ему плохо, ему надо помочь!
 - Он может хотеть сейчас лишь одного: пить, есть, и чтобы тело не болело.
- Так что же ему дать? Чем облегчить страдания? У Вас же много средств! У Вас сплошь бутылочки да баночки, должно же быть что-то, что помогает?!
Эльга встала и, говоря, даже потрясала руками для убедительности своей просьбы.
 - Есть, - усмехнулась Марианна такой горячности своей пленницы. – Но сразу это не поможет. Нужно время.
 - Но поесть же ему можно дать? – настаивала девушка.
- Нет, рано,-  старуха устало вздохнула, потом сказала. – Пойдем. Я сделаю сладкую воду. Давай ему понемногу, когда он будет просить. И обезболивающее. Его я дам сама.
***
Марианна вручила Эльге крынку со сладкой водой, накапала на губы незваного гостя каких-то капель, тот их сглотнул и на время перестал стонать. Марианна осмотрела мужчину, убедилась, что тело его красно от жара, вновь укрыла одеялом, и  коротко глянув на устроившуюся в том же кресле девушку, удалилась.
Эльга проводила ее взглядом и, откинувшись на спинку кресла, погрузилась сначала в свои раздумья, а затем и в глубокий сон. Ей снилось, что она вернулась домой:  как будто после какого-то обычного  путешествия. Ей все рады, все суетятся, помогая ей слезть с лошади, разбирая какие-то дорожные узлы. Она видит и обнимает свою мать, которая с улыбкой целует ее в ответ. Эльга бежит в замок, чтобы поздороваться и с отцом, но никак не может его найти. Она вбегает в самую большую дворцовую залу для торжественных приемов, выбегает на середину и, кружится, пытаясь охватить взглядом ее всю. Ей кажется, что отец где-то здесь. Но тут она слышит характерный свист:  так  пищат соколы, и охотничья птица пролетает мимо нее. Сокол бьется о стены залы, об окна, словно хочет выбраться наружу, но и камень, и стекло слишком прочны. Хищная птица бьется, хлопает крыльями, кружит под сводчатыми потолками, кричит и снова бьется… И Эльга зовет птицу, приманивает ее свистом, на ее руке оказывается охотничья перчатка. «Лети! Лети ко мне!» - говорит она. Сокол камнем падает вниз и, цепляясь острыми когтями за перчатку, устраивается на ее руке, верещит и острым клювом тыкается в почему-то оголенное ее плечо. Но девушке не больно, она смотрит в умные глаза благородного хищника и хочет погладить его второй рукой, но ее отвлекает какой-то звук. Эльга оборачивается и видит за своей спиной бородатого юношу в заснеженной одежде, он идет к ней и хочет что-то сказать, но вместо этого внезапно громко стонет, и стон многократным эхом отражается от стен залы замка, который обращается бесконечной анфиладой ничем не украшенных, скудно меблированных комнат, куда, вспорхнув, улетает сокол…
У Эльги всё сжалось внутри от страха,  и девушка проснулась. Она полулежала-полусидела на кресле в неудобной позе, из-за развязавшейся на платье бечевки ее плечо обнажилось и вдавилось в деревянную спинку мебели, а рука плотно запуталась в одеяле, которым она накрывала ноги. Больной, лежавший всё там же, громко стонал, его голова беспокойно ерзала по перине, маленькая подушка оказалась в стороне. Девушка, одним движением поправив платье, скорее вскочила и подбежала к мужчине. Возвращая на место  подушку, она заметила, что у больного сильный  жар.
- Это нормально, - только и сказала колдунья, когда Эльга сообщила ей, что их гостя лихорадит.  Тем не менее,  старуха усилила лечение, назначив больному какой-то отвар и приказав гномам ставить ему на руки и на ноги компрессы.
И хотя теперь, кроме Эльги, рядом с мужчиной регулярно появлялись и гномы, девушка не оставила свой пост и упорно ухаживала за больным. Она всё серьезнее опасалась за его жизнь и однажды, не выдержав, попросила навестившую их ведунью:
- Скажите, он будет жить?
- Не знаю, - ответила Марианна.
- Но Вы же можете узнать? Погадайте! Спросите ваш шар!
Колдунья промолчала.
- Вы же говорили,  он может всё показать и всегда говорит правду, - настаивала Эльга.
 - Опасно спрашивать, когда делаешь одно, а жаждешь другого, - ответила волшебница, и в ее голосе прозвучала недобрая нота.
«Ведьма! – подумала девушка, поняв смысл ее слов. – Злая, страшная ведьма!!!  Я-то думала, в ней осталась капля сочувствия к другим людям… И зачем только она согласилась помогать мне спасти его?  Ради меня? С какой стати ей делать что-то ради меня, ведь я и так в ее власти. Здесь что-то другое… Фу! Как отвратительны, как ненавистны мне все эти ее тайны!»
Эльга не оставляла больного больше, чем на пять минут. Даже обеды ее занимали не больше времени: она являлась в столовую, молча и быстро засовывала себе в рот чего-нибудь и, еще жуя, спешила удалиться.
На пятые сутки такого режима, вошедшая в комнату к больному колдунья, внезапно обратилась к Эльге с такими словами:
- Я принесла тебе волшебный предмет, взгляни!
И она поднесла к лицу девушки небольшое зеркало.
- Что же в нем необычного? – спросила Эльга,  разглядывая  отражение своего изможденного бессонницей и переживаниями, бледного, с темными кругами под глазами, осунувшегося лица.
- Он показывает твоё будущее. Еще один такой день, и мне придется лечить уже двоих.
- Но… - девушка не нашлась, что ответить. Она, действительно чувствовала себя сильно утомленной, ей хотелось расслабиться, уснуть, наконец, спокойно, но она не могла, не хотела себе этого позволить.
- Гномы могут ухаживать за ним. Они делают это лучше. Я обещаю, что сделаю всё, чтобы он выжил. Уже делаю. Ты это видишь. Но если будет плохо с тобой, то я переключу внимание на тебя. Так позаботься о себе сама!
- Хорошо, - согласилась, скрепя сердце, Эльга.  Избалованная, не привыкшая проявлять к кому бы то ни было такую неустанную заботу, она почувствовала слабость и успокоила себя тем, что, если ослушается, волшебница может исполнить угрозу и бросить  лечить больного.  Кинув взгляд на мужчину, который закрыв глаза, бессвязно что-то бормотал в горячечном  бреду, она ушла в свою комнату, разделась, кинулась на свою перину и, завернувшись в одеяло, удивительно быстро и глубоко заснула.
***
Через пару недель больному полегчало. Эльга, которая навещала его теперь три раза в день, просиживая рядом с ним каждый раз по паре часов, заметила: молодой человек перестал бредить, его дыхание выровнялось, и было похоже, что, наконец, он заснул спокойным сном, который обычно приводит больных к выздоровлению. Девушка еще боялась поверить своему наблюдению, когда он, открыв глаза, вдруг посмотрел на нее ясным взглядом и произнес:
- Кто Вы, прекрасная фея?
Как Эльга не мечтала об этом, она оказалась не готова к повороту событий. Потупив взгляд,  она зарделась и глупо выдавила из себя:
- Я не фея…
 Но у нее так ликовала душа, что, не сумев сдержать свою радость, она звонко рассмеялась, и добавила:
 - Как же я рада, что Вам стало легче!!!
Она чуть было не станцевала тут же, на том месте, где стояла, и, заметив это, молодой человек улыбнулся, лукаво сверкнув синими глазами.
- Но всё же, кто Вы, моя спасительница? За кого мне молиться богам? Я должен знать Ваше имя, - вновь спросил мужчина тихим от слабости голосом.
-Эльга, меня зовут Эльга, - представилась девушка, раздумывая, стоит ли сразу раскрыть ему свою родословную, но этот вопрос тут же разрешился  сам собой.
- Боги мои! Неужели…  пропавшая дочь герцога… Соколиного Гнезда?!...Неужели… я нашел Вас?! – воскликнул молодой человек. От этого открытия он даже приподнял было голову, но вновь уронил ее, закрыв глаза.
- Тише, тише! – кинулась к нему Эльга. – Вам, наверное, еще нельзя делать столь резких движений. Аккуратнее…
Девушка ласково поправила больному подушку. Почувствовав это, он открыл глаза, и в них вновь блеснули веселые огоньки.
- Благодарю Вас, - произнес он, томно посмотрев на Эльгу.  Девушка вновь смутилась и на шаг отодвинулась от его постели.
Больной слабо улыбнулся.
-Так это Вы?
-Да, я, - скромно опустив взгляд в пол, призналась девушка.
- О! Сама принцесса крови ухаживает за мной!  - с усилием, превозмогая слабость, вновь прошептал молодой человек и повторил, прикрыв веки. – Благодарю Вас!
- Не стоит!  И не надо Вам говорить так много, Вам же тяжело! – живо заметила Эльга, хотя и была польщена до глубины души. –К тому же, не только меня Вам следует благодарить, я не одна заботилась о Вас. Хозяйка этого замка лечила Вас, и без ее искусства, я вряд ли сумела бы Вас выходить. И еще нам помогали гномы.
При словах о хозяйке больной приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на Эльгу.
- Так это не бред… Эти существа… Такие странные… А хозяйка?...
Но тут в залу вошла сама Марианна. Девушка обернулась, услышав ее шаги, и молодой человек, проследив за Эльгой взглядом и заметив пожилую женщину, не завершил начатого вопроса.
Колдунья подошла вплотную к постели больного, молча взяла его за руку, прощупала пульс, потрогала лоб и, ни мало не смутившись того, что тот за ней наблюдал, откинула одеяло с его груди и приложилась к ней ухом.  Молодой человек очевидно был удивлен, но протеста не высказал, и лишь смотрел на старуху, ни разу не оторвав от нее взгляда. Эльга решила, что ее присутствие при осмотре должно смутить больного, и отошла подальше, отвернувшись и устремив свой взгляд за окно, где блестящий снег очерчивали черные тени голых деревьев, и,  тем не менее, любопытство ее к новому знакомому было так велико, что время от времени она украдкой посматривала вглубь комнаты и прислушивалась к исходящим оттуда звукам.
- Госпожа, позвольте, пожалуйста, узнать… - обратился было больной к волшебнице, когда та от прослушивания его груди перешла к внимательному рассматриванию его глаз.
- Молчи, - оборвала его Марианна.
Молодой человек помолчал с минуту, но когда колдунья стала пальцами прощупывать отдельные участки кожи на его стопах, он слегка застонал и спросил:
- Что Вы делаете?
- Лечу, - ответила целительница. – Но если ты будешь тратить силы на болтовню, я не добьюсь хорошего результата.
- Мне уже легче, спасибо, и я… - попытался возразить мужчина, но старуха не дала ему договорить.
- Это видно без слов.
Она отошла от него, взяла со столика, загроможденного посудой со снадобьями и прочими принадлежностями, необходимыми для ухода за больным, одну из бутылок и окликнула Эльгу.
-Это лекарство ему больше не нужно. Пойдем, я дам два других и расскажу, как их применять.
- Да, но… Хорошо ли оставить нашего гостя одного? – замялась девушка, кинув взгляд в сторону мужчины, который тут же его благодарно поймал, так как, несмотря на одолевавшую его слабость, из-под полуопущенных век неотступно следил за женщинами.
- Он гость незваный, и законы гостеприимства  - не для него, - отпарировала Марианна. – Ему надо беречь силы, а тебе – разум.
Эльгу смутил намек колдуньи, и ей хотелось выразить своё возмущение, но, представив, как глупо это будет выглядеть со стороны, она улыбкой попрощалась с молодым человеком, как бы извиняясь за грубость хозяйки замка, и пошла вслед за вышедшей из залы волшебницей.
***
- Почему Вы решили, что я теряю разум, разговаривая с ним? – дала ход своему возмущению Эльга, когда догнала колдунью в темной зале, заставленной полками и столами с банками, чашками и прочей посудой и разного рода приборами, где Марианна готовила свои зелья. Чтобы здесь было что-то видно, старуха зажигала свечи или факел, но никогда не открывала штор, плотно занавешивавших окна.
Пожилая женщина не ответила, а зажгла пару свечей и начала толочь в чашке какую-то сухую траву.
 - Что дало Вам повод считать меня столь глупой и ветреной? – разгорячилась девушка. – Я всего лишь хочу быть вежливой. И надо же, всё-таки, узнать, кто он, и зачем, и как попал сюда, чуть было не расставшись с жизнью!
Колдунья снова промолчала.
- И не делайте вид, что Вам это не интересно! – взвилась Эльга.
- Ты узнаешь это позже. Разговоры требуют сил. И он вряд ли скажет правду, - наконец, нехотя ответила Марианна.
- О да, конечно! Раз он - незваный гость, то уж, конечно, еще и лжец! Что еще Вы могли подумать о нем?! – усмехнулась девушка. – Вам не кажется, что Ваше мнение предвзято?
Волшебница отрицательно покачала головой. Она пересыпала  измельченную траву в стеклянный сосуд, налила туда же воды, подогрела на треножнике, потом взболтала и процедила сквозь сито.
- На, дашь ему этот отвар, когда он будет есть. Я скажу гномам, чтобы сварили бульон. И дай ему спать. Ему нужно есть, пить и спать. Позже я принесу ему еще один настой.
- Хорошо, - сказала Эльга, сразу остыв.  – Марианна, он скоро поправится?
- Он поправится, - вздохнула волшебница, как будто с сожалением,  но больше ничего не добавила.
***
Когда Эльга вернулась в комнату больного, тот спал. Поставив сосуд с отваром поближе к горящему камину, чтобы лекарство не остыло, девушка еще раз окинула спящего взглядом. На сей раз тот дышал ровно, сон его был спокоен, тих и, по-видимому, глубок. «Какие у него, оказывается, добрые синие глаза!» - с удовольствием вспомнила Эльга, подошла к своему, ставшему уже любимым, креслу, но передумала и разыскала среди других вещей на столике брошенное туда зеркальце. Взглянув на своё отражение, девушка запаниковала и бросилась прочь из залы. Она добежала до своей комнаты и кинулась раздеваться. Она решила, что ей срочно надо принять ванну и, стукнув молоточком по металлической пластине, что висела у нее для вызовов гномов, она велела выросшему из-под земли человечку накипятить воды.
«Как можно так было запустить себя!  - корила себя девушка, намывая голову травяными составами Марианны и плескаясь в воде с добавлением собранных колдуньей еще летом цветов.  - То-то чучело он увидел, когда открыл глаза! Хозяйка – и та выглядит лучше!» Она натерла кожу душистыми составами, что в избытке предоставила ей волшебница, надеясь разнообразить жизнь своей пленницы, расчесала и уложила белокурые волосы, ухитрившись вставить в прическу несколько драгоценных камней из тех, что когда-то отсыпала ей из своих сундуков старуха, переоделась в собственноручно расшитую цветными узорами блузу из тонкого полотна и новое платье со шнурками, плотно утягивающими, и потому хорошо подчеркивающими ее тонкую талию. И, всё-таки, посмотревшись в зеркало, что стояло у нее в зале и отражало Эльгу в полный рост, девушка осталась не совсем довольна собой. «Не мешало бы набрать немного веса», -подумала она, разглядывая свои худые щеки, и с этой мыслью явилась на обед в столовую, где уже сидела за столом Марианна. Хозяйка замка, безусловно, заметила все перемены, происшедшие в гостье, что и не пыталась скрыть, одарив ее внимательным взглядом.
Когда они поели, и Эльга уже собралась встать из-за стола, колдунья неожиданно остановила ее.
- Не торопись.
Девушка удивленно посмотрела на пожилую женщину и осталась сидеть, скорее из любопытства, чем из уважения, так как колдунья не часто заговаривала с пленницей.
- Он здесь – единственный мужчина.
-Да, - ответила Эльга, и не дождавшись, что волшебница скажет что-то еще, спросила. - И что?
- Я надеюсь, ты помнишь об этом.
- Где ж тут забыть! – ухмылка пробежала по губам девушки. – И будь он даже старик, я была бы рада ему! Невозможно не радоваться человеку, живя в пустыне.
- Можно, - заметила колдунья.
- Будучи такой бессердечной, как вы – конечно! – отпарировала Эльга. – Но я не привыкла прятаться от людей. Мне не зачем их бояться.
Марианна на несколько мгновений опустила глаза, а потом остановила свой спокойный блестящий темный взор на девушке.
- Ты не опытна. В тебя никто не пытался вогнать осиновый кол.
Собеседницу колдуньи передёрнуло, когда она подумала, что волшебница могла пережить такое, но, всё же, с вызовом ответила:
- Странно было бы, если кого-нибудь посетила подобная мысль. Я же - не ведьма и не причиняла никому зла.
Марианна слегка побледнела, но сдержалась. Она ограничилась лишь словами:
- Да, ты – всего лишь молоденькая девушка. И он – не старик, а молодой, красивый и сильный мужчина, и других здесь нет. Подумай.
 - А с чего Вы взяли, что я этого не понимаю? Лишь с того, что я хочу прилично выглядеть? Так это совершенно естественно. Я хорошо воспитана, я не могу показаться неряшливой. И поэтому же,  прекрасно помню, кто я. А вот какое у него происхождение,  я еще не знаю.
И вздернув свой хорошенький прямой носик, Эльга удалилась из залы.
***
Однако разговор с Марианной Эльга забыла не сразу. Более того, он расстроил ее. Она задумалась, не был ли их гость человеком низкого происхождения,  и не роняет ли она своего достоинства, так запросто общаясь с ним? Вопросы фамильной чести не были для нее глупой условностью. Она привыкла чтить своих знатных предков с их огромной родословной, уходящей вглубь веков, с гордостью смотреть на семейный герб и кичиться знатностью и богатством своего отца перед  соседями -дворянами -  его вассалами. Эльга подумала, что если ей суждено пропасть здесь, в этой глуши, то, возможно, она опустилась бы настолько, что забыла бы и о гербе, и о родословной. Но маленькая надежда, которая, несмотря ни на что, никогда не покидала ее сердца, а с появлением незнакомца, приобретшая вопреки разуму больше силы, не давала ей успокоиться. Если она вернется домой, она не простит себе такого унижения. Поэтому, входя в залу к больному, она молилась про себя: «Только бы он оказался дворянином! Лишь бы он был дворянином!»
Он всё еще спал. Девушка взглянула на его красивое чистое лицо,  расслабленную открытую позу и подумала: «Кто же, как не дворянин? Ни разу не видела подобных крестьян или мещан… Говорил он со мной вежливо, но легко, свободно, без раболепства. Он меня знает. Ну, конечно же, дворянин! Наверняка, мой отец собрал рыцарей и обещал им что-нибудь, если кто-то из них найдет меня. И вот он нашел! Не взирая ни на что, он сумел добраться сюда!..Как бы всё это было прекрасно, если бы не эта противная старуха! Нельзя же в самом деле ее убить…»
Эльга всерьез задумалась: « Нет, это безрассудно, это глупо...  Даже если он и помнит дорогу, по которой пришел сюда, он был в таком состоянии… Если б я не заметила его, он бы не выжил. И если бы Марианна не лечила его – тоже еще неизвестно… Я так точно не дойду. Кругом лес, звери, у нас нет даже лошадей. А дракон и гномы так и останутся  в воле колдуньи. По крайней мере, так сказал Падж. Нельзя быть столь безответственными. Да… Что же делать? Как сморозить мне ту чушь, которую она мечтает услышать? Как понять, что она хочет, чтобы я сказала? Какая же, всё-таки, глупость!»
Грустные размышления девушки прервал появившийся гном.  Он протянул Эльге склянку.
- В лампу.
Это означало, что следовало налить ароматическое масло в специальное приспособление и зажечь под ним свечу, что девушка и сделала. Приятный пряный запах распространился по комнате. Гном же принялся с усердием растирать стопы спавшему мазью из какой-то другой чашки, отчего тот проснулся. Увидев Эльгу, незнакомец улыбнулся, но взглянув на маленького человечка, тершего ему пятки, пробормотал:
- Боги мои, боги…
- Не бойтесь, - поспешила успокоить больного девушка. – Это гном. Он помогает лечить вас.
- Да, спасибо… Вы говорили.
Мужчина вновь улыбнулся и расслабленно откинул голову на подушку, посматривая на Эльгу из-под полуопущенных век.
Эльга замялась, но уже через минутку сообразила, как продолжить начатый разговор и выяснить то, что ей так хотелось узнать:
- Простите, я не знаю, как к Вам обращаться…
- О, пожалуйста, извините… Я не представился… Моё имя Конрад.
Эльга ждала продолжения, но его не последовало.
- Красивое имя, - заметила она. – Как Вам спалось, Конрад?
- Благодарю Вас, прекрасно! – ответил тот.
Его улыбчивость подкупала, но девушка, не дождавшись нужных сведений, закусила губу.
- Вы ждете рассказа… о моих приключениях…  ведь так, Ваша светлость? – неожиданно спросил Конрад.- Прошу Вас… Потерпите немного… Мне станет легче говорить… Их было немало…
- Не сомневаюсь, Конрад, и, конечно же, я потерплю, - улыбнулась Эльга. – Лишь прошу , если Вас не затруднит, скажите в двух словах, как Вы попали сюда? Кто направил Вас?
- Ваш отец, светлейший герцог…
- О! – радостно воскликнула девушка.-  Можете дальше не продолжать – Вам трудно. Давайте, я сама расскажу, а Вы лишь подтвердите или опровергнете мои слова, хорошо? После моего исчезновения, отец собрал рыцарей со всех окрестных земель и просил их найти меня. И Вы были среди них, доблестный рыцарь, не правда ли?
- Да, среди них…
- Рыцари разъехались в разные стороны, ведь никто не знал, где искать, и повезло только Вам!
Молодой человек слегка мотнул головой, отрицая.
- Знали, где искать… Крестьянин видел… дракона… и Вас… И еще раз…одного дракона… Другие не дошли, вернулись… Тяжело было… Один погиб...
- Вот как!... –печально откликнулась Эльга. – Так получается, что Вы – вдвойне герой!!!
Последние слова прозвучали так эмоционально, что взгрустнувший от воспоминаний Конрад, благодарно просиял улыбкой, а потом от слабости прикрыл глаза,  а девушка, спохватившись, заметила:
- Вам надо больше отдыхать. Простите, пожалуйста, мне моё любопытство, я не буду больше ни о чем Вас спрашивать, пока Вы не поправитесь окончательно. Будьте любезны, спите, набирайтесь сил и знайте:  я счастлива, что Вы нашли меня, Конрад!
Не успел молодой человек улыбнуться в ответ, как появился, исчезнувший было, гном. Он притащил тарелку бульона, чтобы покормить больного. Эльга напомнила ему про лекарство, данное ей ранее Марианной, и вышла из залы, чтобы не смущать своего рыцаря присутствием при его обеде, ведь молодого человека кормили с ложечки.
***
Как и обещала, Эльга не задавала больше вопросов, пока молодой человек не начал вставать на ноги. Они обменивались лишь общими приветствиями, фразами о самочувствии и погоде. За жизнь Конрада девушка уже не боялась и позволяла себе отлучаться, чтобы отдохнуть, привести себя в порядок (а она стала очень тщательно следить за собой) и полетать на драконе. За то время, которое она провела у постели больного, Эльга больше всего соскучилась по этим полетам,  и когда она вновь призвала чудище и взмыла на нем в воздух, ее сердце наполнилось такой радостью и благодарностью, что вернувшись на землю, она готова была расцеловать жуткую морду зверя. Полеты стали для нее еще большим удовольствием  теперь, когда она возвращалась не к одной лишь Марианне, а еще и к ее незваному улыбчивому гостю.
С момента, когда лихорадка у Конрада спала, и он пришел в себя, выздоровление его пошло значительно быстрее. Уже через неделю он окреп настолько, что смог выйти из комнаты, в которой до сих пор находился. Эльга, которая в тот момент как раз шла навестить его, неожиданно увидела его в соседней зале – бледного, прижавшегося к стене и вперившего взор  куда-то чуть левее от вошедшей с  противоположной стороны девушки.
- Зачем Вы встали? Вам дурно? Вы еще слишком слабы, чтобы так много ходить! – воскликнула она, сочтя, что его бледность и дрожь происходят от слабости. Она подскочила было к нему, чтобы Конрад мог о нее опереться, и проводить его до кресла, но молодой человек вдруг зашептал Эльге:
- Уходите отсюда быстрее, Ваша светлость, уходите скорее!
- В чем дело? – не поняла та, но проследила за его взглядом и улыбнулась.- А… Да это же лев!
Ее голос прозвучал так беспечно, как будто она говорила о кошке, и теперь уже Конрад удивленно посмотрел на нее. Впрочем, девушка уже настолько привыкла относиться ко льву именно, как к большой кошке, что не сразу сообразила, насколько в опасном положении оказался ее безоружный рыцарь.
- Простите, но я читал, что львы – сильные и опасные животные, к тому же хищники, -  заметил тот, и лев в то же время, словно доказывая его слова, зевнул во всю свою огромную  пасть и облизнулся. И тут только до Эльги дошло:
-О! Я же забыла! – воскликнула она. – У Вас нет амулета!
Первым же делом Марианны, когда они вытащили из-под снега мужчину, было возвращение оберега на его законное место на груди девушки. Но Эльга и сейчас решила поделиться с Конрадом силой волшебного камня. Она стянула с шеи амулет, на что лев угрожающе рыкнул. Но девушка не испугалась поведения зверя, а вложила свою ладонь с зажатым в ней розовым камнем в ладонь молодого человека и, улыбнувшись своей выдумке, сказала:
- А теперь идемте в Вашу комнату, теперь Вам лев не страшен!
***
- Что это, Ваша светлость? – спросил Конрад, когда они, держась за руки, вошли в его залу, и Эльга настояла на том, чтобы он сел в кресло, а она расположилась рядом на стуле. Молодой человек с интересом разглядывал полупрозрачный камень.
- Оберег от диких зверей. Его дала мне Марианна. И прошу Вас, не надо столько церемоний, обращайтесь ко мне просто  -Эльга. В конце концов, мы же здесь не на торжественном приеме, не на пиру и не на балу…
Девушка вздохнула, сожалея. Конрад же, осмотрев амулет со всех сторон, вернул его своей спасительнице.
- Вот и еще раз Вы выручили меня из беды, - заметил он ласково. – Как я могу отблагодарить Вас, Эльга?
Девушка с сомнением покачала головой:
 - Если б это было возможно, я бы сказала – освободите меня! Верните меня домой! Это самое большое мое желание…
- Но как Вы попали сюда?
- Как?  - удивилась Эльга. - Вы же сами говорили, что кто-то видел дракона… Что меня унес дракон?
-Да, но никто не поверил тому крестьянину. Все сочли его полоумным. Все, кроме Вашего отца. Он почему-то поверил этому человеку и велел искать в указанном им направлении. Некоторые из рыцарей поехали на поиски лишь из уважения к герцогу, но они с самого начала не надеялись найти Вас здесь, поэтому кто раньше, кто позже, но свернули с пути.
- А Вы, всё же, дошли… - благодарно улыбнулась девушка.
- Да, но, боги мои, неужели дракон существует?! – возбужденно спросил Конрад.
- Конечно. Хотите, я Вам его покажу?
Смеясь, Эльга вскочила со стула и побежала в свою комнату за рогом.
Обернувшись минуты за три, она приоткрыла створку окна, из которого сразу дыхнуло свежим морозным воздухом, и дунула в рог.  Хотя было холодно, солнце порой уже пригревало, возвещая скорый приход весны, и сейчас радостно и ярко заливало своими лучами лужайку перед дворцом. Через несколько минут огромная черная тень заслонила свет, струящийся в окна, а еще через несколько мгновений туша безобразного чудища, выдыхая пар, накрыла почти всё пространство перед  домом вплоть до опушки.
- Боги мои… - выдохнул побледневший Конрад и нервно сглотнул. – А я даже не знаю, где мой меч! По-видимому, я потерял его в снегу. Но не бойтесь, Эльга! Мы найдем способ победить змея. Он же не может войти в замок, не так ли? И он, наверное, еще не знает о моем здесь присутствии? Это очень хорошо. Это - преимущество. И я найду способ убить его, нужно только подумать…
Во время рассуждений Конрад, подошедший было сначала к окну, отпрянул от него, чтобы дракон не смог его заметить, и не обратил внимания на то, что девушка несколько раз пыталась ему возразить.
- Да не надо же! – смогла, наконец, перебить его Эльга. – Не надо его убивать! Он – хороший! Он тут не при чем!!!
- Как?! – изумился молодой человек.
- Так! – воскликнула Эльга. – Он служит Марианне. Только и всего! Он выполняет ее поручения, так же, как и гномы, и лев, и  эльфы, с которыми она умеет разговаривать... Они не могут ей не повиноваться. Это в ее руках – вся сила. Они в ее власти, причина -  в ней!
И девушка рассказала Конраду, что с ней случилось, и всё, что она знала о волшебнице. Молодой человек сел в кресло и внимательно слушал, не перебивая, и лишь, когда она закончила, задумавшись, пробормотал:
- Надо же!.. Неужели… Всё правильно…
 - Что правильно? – не поняла Эльга.
- Да нет, конечно же, не правильно. Всё это так странно. Извините, пожалуйста, я заговорился.
- Конечно, - грустно улыбнулась в ответ юная герцогиня.
- Но каких же слов она ждет от Вас?
- Это и есть – главная загадка. Если б я знала, давно бы уже была дома, - ответила Эльга. – Простите меня, я отойду: надо отослать дракона обратно. Ему неуютно здесь, на поляне. В горах у него теплая пещера.
- Да, да, - откликнулся Конрад и добавил лукаво. – А, всё же, жаль, что его нельзя убить…
- Это почему? – возмутилась девушка.
- Я читал, что его когти, если суметь их отрубить, обладают волшебными и целительными свойствами, - посмеиваясь, ответил тот.
- Запрещаю Вам это делать! – заявила Эльга и улыбнулась. – Неблагодарный! Ведь на его спине Вы прибыли в этот теплый дом: он участвовал в Вашем спасении! К тому же я на нем катаюсь! Я и Вас прокачу, когда Вы совершенно поправитесь.
Конрад сделал вид, что ошеломлен данным обещанием, хотя глаза его уже лучились весельем, и, засмеявшись, Эльга убежала к дракону.
***
В этот же день, вечером, за ужином Эльга потребовала у Марианны для молодого человека такого же амулета, что висел у нее на шее.
- Лев не заходит в его покои, - холодно возразила та.
- Да, но Конрад уже может выходить из комнаты. Не сидеть же ему там постоянно, как в тюрьме!
- Может выходить, лев не тронет, а других диких зверей сейчас в замке нет. Зима. Лес спит.
- Да, но скоро весна…
- Пусть думает сам. Он сам сюда пришел. К лету он выздоровеет и уйдет.
- Как уйдет?!
- Как пришел.
- А я? А как же я?!
- А ты знаешь своё предназначение.
- Нет! Так дело не пойдет…  - Эльга от возмущения не находила, что  сказать.
- Он пришел за мной, - через некоторое время, собравшись с мыслями, твердо заявила она. – Стало быть, без меня он не уйдет!
- Вряд ли.
- Что вряд ли?
- Вряд ли – за тобой.
- Интересно, а за кем же?! – девушка от изумления даже хихикнула. – Уж не за Вами ли?! Или, может, ему гномы нужны?
- Не знаю. Но ему не стоит верить.
- Да почему же?! Почему не стоит? Кому же мне верить? Может быть, Вам? Но Вы – безумная старуха, которая сама не знает, чего хочет!  Мне кажется, Вы просто боитесь умереть в одиночестве, вот Вам и пришла в голову хитроумная идея: притащили меня сюда, чтобы я скрашивала Ваши последние дни!  Но ничего у Вас не выйдет! Потому что я теперь не одна, и не хочу быть для Вас игрушкой. Он пришел за мной, и уйдет со мной! Он, по крайней мере, молод и разумно мыслит, и у него не могло быть иных причин рисковать своей жизнью, добираясь сюда, и не верить ему  - в моем положении  - просто глупо!
Эльга не смогла понять, какие эмоции вызвала у колдуньи ее тирада: женщина опустила глаза и сидела неподвижно. Лишь при словах о боязни смерти, как показалось говорившей, волшебница слегка вздрогнула.
- На его теле нет боевых ран, - ровным тоном только и ответила старуха.
- Что? – откликнулась девушка.
- Это странно для рыцаря.
- Как нет? – упавшим голосом переспросила Эльга.
- Я не увидела. Есть свежие шрамы от когтей животных, есть царапины, но следов ран от боевого оружия – нет.
- Ну и что? Возможно, ему просто очень везло на турнирах. Он – молод… Может быть, он даже в них не участвовал еще? – пытаясь защитить своего подопечного, предположила девушка.
- Ему минимум – тридцать лет.
Сказав эти слова, прозвучавшие для Эльги столь жестоко, колдунья встала из-за стола, давая понять, что она утомилась от длинной беседы, и разговор окончен. Мерными шагами она вышла из залы, а девушка осталась сидеть, не зная, что ей делать. Она потерялась, ей было обидно – хоть плачь. Она сознавала, что Марианна, скорее всего, права: не может рыцарь тридцати лет не получить ни одной раны в боях – боевых ли, турнирных или тренировочных… Но почему он  наврал? «Впрочем, он никогда и не утверждал, что – дворянин, - рассуждала Эльга, пытаясь восстановить в памяти все разговоры с Конрадом. – Он говорил, что пришел за мной, был среди рыцарей, которых послал мой батюшка… Ну конечно же! Он – простолюдин, и не захотел в этом признаваться, чтобы не оскорбить меня, не задеть моих чувств! Ведь рыцари не дошли, повернули, а он, возможно, один из их слуг – дошел. Он побоялся признаться, подумав, что я отвернусь от него; не захочу, чтобы меня спас простой человек!  Как это деликатно с его стороны!.. Но, всё же, как жаль, что он – не благородного рода! Как жаль!»  Девушке взгрустнулось, она подумала: как не справедливо, что такие синие глаза – то ласковые, то веселые – принадлежат человеку низкого происхождения... Но с этой поры, она решила, всё-таки, вести себя с Конрадом более сдержанно.
***
С каждым днем Конраду становилось всё лучше. Вскоре он уже мог много ходить, часто выходил из своей комнаты, трапезничал вместе с Эльгой и Марианной, привыкал к присутствию льва. Зверь относился к гостю равнодушно, даже не рычал, как и обещала хозяйка. Поэтому гномы вскоре стали гораздо сильнее действовать ему на нервы, чем это животное. Конрада раздражали их внезапные появления и исчезновения прямо из-под пола, он даже просил их предупреждать о своих намерениях хотя бы стуком, но гномы просьбу игнорировали. Молодой человек попытался обратиться с тем же к Марианне, как к их повелительнице, но и это не принесло никаких плодов. Колдунья лишь сухо заметила, что: «Гномы не любят менять своих привычек».  Конрад был несколько обескуражен отказом, тем более, что он выразил свою просьбу очень вежливо и, в целом, старался быть с женщинами максимально предупредительным. Но Эльга в данной ситуации даже не стала заступаться за него, понимая, что не достигнет положительного ответа.
- Она Вас не ждала, - объяснила ему девушка позже, когда они остались наедине. – Увы, но Марианна для Вас и палец о палец не ударит, а тем более не станет менять заведенный ею порядок.
- Но как же так?  - удивился молодой человек. – Она же вылечила меня, подняла на ноги, а Вы говорите –палец о палец…
- Она Вас вылечила по моему настоянию. Я просила ее, ругалась даже. Меня она, всё- таки, послушала, но Вас слушать вряд ли станет.
- Простите меня, Эльга, но я, всё же, не понимаю… Зачем ей, в таком случае, слушать Вас? И, потом, должно же быть в ней какое-то человеколюбие…
- Про меня – не могу сказать. Может быть, решила, что если Вас не спасет, тогда я совсем зачахну или озлоблюсь так, что и слова ей не скажу. Не знаю. Но что касается людей, то у меня ощущение, что, в целом, она ненавидит род людской. Боится.
Конрад бросил на Эльгу недоумевающий взгляд.
- Она проговорилась недавно, что в нее чуть было осиновый кол не засадили. Поэтому и живет в такой глуши, куда не добраться, кроме как полумертвым или на драконе.
- Вот оно что! – задумавшись, воскликнул молодой человек, но вскоре вышел из задумчивости и продолжил. - Думаю, даже полумертвым мне было бы не добраться, если бы не Вы. А как Вы оказались в горах? На взгляд, это очень далеко.
- На драконе каталась.
- А почему бы Вам на нем не удрать?
- Он долетает лишь до отрогов гор и всегда возвращается обратно.
- И так – во все стороны? Вокруг – везде горы?
- Не во все. С другой стороны – вон там, - Эльга махнула рукой, указывая направление. – Большие-пребольшие страшные болота.
- Гм, но болота где-нибудь кончаются…
- Да, но я не видела их края. Дракон не долетал, и я не доходила.
И Эльга поведала Конраду о своем неудавшемся побеге.
- Я думаю,  - завершила она. – Что отсюда, кроме как с помощью Марианны, нам не выбраться. Она говорит, что Вы к лету окрепнете достаточно, чтобы уйти… 
Запнувшись, девушка перешла на шепот:
- Я, конечно, не допущу, чтобы Вы ушли пешком, буду просить, чтобы она отправила Вас на драконе, потому что иначе – это просто убийство… Только до лета я этого не сделаю, хотя бы это и эгоизм с моей стороны. Но Вы только представьте, как тут ужасно скучно! Как мне тоскливо будет без Вас!
Взгляд Эльги выражал в этот момент такую страстную мольбу, что Конрад смущенно опустил глаза.
- Вот это да!.. Боги мои, боги…  Вот это – поворот! – ошеломленно произнес он, потом поднял лицо и в синих глазах девушка заметила блеск гнева. – Да я никуда не собираюсь! И поверьте – не соберусь! Я что же – добирался сюда напрасно? Шел через чужие земли, через леса, переплывал реки, переходил горы, пересекал овраги, дрался с людьми, со зверьми… Чуть не умер, чудесным образом спасен – для чего?! Чтобы повернуться и уйти?!  Нет уж, простите!
- Конрад, но она не отпустит меня! Вам придется остаться здесь надолго, может быть, даже навсегда… - поникшим голосом ответила Эльга.
- Ну, полагаю, всё же, не навсегда, - с сомнением сказал мужчина, и его глаза приобрели более привычный веселый блеск, и он подмигнул собеседнице. – Поскучаю тут с Вами немножко… Тут, кстати,  замечательная библиотека… На драконе покатаюсь… Это когда голова перестанет кружиться. А потом мы и придумаем, как нам выбраться отсюда. Вместе же всегда лучше думать.
Девушка засмеялась.
- Конечно! Я так и думала: Вы не уйдете отсюда без меня! Вы, Конрад, - настоящий рыцарь, хотя и не дворянин!
Эльга слегка запнулась, она еще не говорила молодому человеку, что подозревает это обстоятельство, поэтому поспешила добавить:
- Но мой батюшка, несомненно, как только мы вернемся, наградит Вас титулом!
 - О, пожалуйста, не делайте подобных обещаний! Поверьте, Ваша светлость, я их недостоин…
- Нет-нет, как раз Вы – достойны больше, чем кто-либо! –  стала горячо убеждать Эльга своего собеседника.
- Не будем об этом, пожалуйста,- скромно прервал ее Конрад. – Но могу я узнать, почему Вы решили, что я не дворянин? Я, действительно, – лишь сын врача. Я слишком груб в обращении? Могу ли я Вас звать, по-прежнему, просто Эльга?
- Да-да, безусловно, ведь ничего не изменилось. И вовсе Вы не грубы. Даже -  наоборот, если бы я была дома, я посоветовала бы некоторым дворянам поучиться у Вас обходительности. Дело в другом… Это Марианна сказала мне. Она поняла это по Вашему телу…
- Ах, вот как! Да… Она, похоже, очень умная и знающая женщина…
- Жаль только, что бессердечная! – прервала этот комплимент девушка.

Глава  4.
Наступила весна. Дни стали длиннее, солнце пригревало, появились первые проталины, зазвучала капель, чаще и звонче зазвучали голоса птиц, и в сердцах обитателей лесного замка потеплело. Конрад, как мог, развлекал Эльгу, и она по достоинству ценила его веселый нрав, всё чаще задумываясь о том обещании, что она ему дала, и втайне радуясь, что если ей удастся его выполнить, это может сулить некое продолжение их отношений. Даже Марианна, глядя на словно воскресшую после зимы девушку, иногда улыбалась. Улыбки эти были краткими и печальными, но наблюдательный Конрад заметил их, и высказал Эльге надежду, что, возможно, в пожилой женщине проснется-таки жалость к своей пленнице, и она отпустит ее домой… Девушка усомнилась.  Она помнила редкие улыбки Марианны, вызванные пением Эльги или ее рукоделием, но при этом вовсе не ощущала смягчения нрава волшебницы.
Как-то раз колдунья снова предложила девушке отправиться вместе с ней в лес – собирать первоцвет. Эльга тут же отказалась. Конрад, присутствовавший при этом, хотел было вставить слово, но Марианна так посмотрела на него, что он счел нужным промолчать. Когда волшебница, взяв корзину, ушла, молодой человек спросил девушку:
- Почему Вы отказались, Эльга?
- Не хочу. Я лучше побуду с Вами.
- Но ведь это же так интересно! Узнать что-то, что знает Марианна, - это так интересно, так полезно!
- Зачем мне это? Что толку мне в этом? Я всё равно не разберусь в ее премудростях, - пожала плечами Эльга и с шуточным укором добавила. – А Вам лишь бы отделаться от меня, Конрад!
- О чем Вы? – весело изумился тот в ответ.
- Как только я призываю дракона и улетаю, так Вы бросаетесь со всех ног в библиотеку и читаете там, читаете, читаете… Вы и к себе в покои книги уносите, я заметила, - подмигнула собеседнику девушка. – Вы и ночью читаете, да?
- Да, - засмеялся тот. – Но что же в том плохого? Я любопытен, а здесь много редких экземпляров. Я считаю так, что всегда надо пользоваться моментом, и даже из неприятностей стараться извлекать пользу.
- Извлекать пользу…  - грустно повторила Эльга. – Вот и Марианна советовала мне это делать. Но я не могу. Я бестолкова и непрактична.
Девушка печально улыбнулась своей самокритике.
- Марианна предлагала передать Вам знания? – оживился Конрад. – Неужели Вы отказались?!
- Нет, таких предложений я не слышала. Она говорила, скорее, о другом: о том, чтобы я слушала тишину, смотрела вглубь себя, читала и размышляла… Я пробовала, и знаете – это не делает меня счастливее: я смотрю в свою душу – вспоминаю родителей, я слушаю тишину –в моих мыслях сразу возникает наш шумный родовой замок, читаю о других людях и тоскую по ним…
- И, всё же… - молодой человек задумался. Он встал, походил по зале, даже слегка задел ногой развалившегося рядом, только что позавтракавшего, льва, на что зверь недовольно мотнул головой и осклабил зубы, но Конрад этого даже не заметил.
-Интересно… очень любопытно… - приговаривал он, а потом сказал, обращаясь к девушке. - А вдруг Вы здесь потому, что каким-то образом  - например, через тот хрустальный шар, о котором Вы упоминали – Марианна увидела Вас своей преемницей и поэтому привезла Вас сюда и теперь потихоньку готовит к передаче тайного знания?
- Этого еще не хватало! – возмутилась Эльга.
- Поэтому и просит Вас размышлять, учит прислушиваться к своей душе… - продолжал свою мысль мужчина.
- Да ничего она не просит! Она от меня лишь слова какого-то ждет, а всё остальное – это так… Для очистки совести, чтобы придать бессмыслице хоть какой-то смысл- пользу, как Вы говорите.
- Но подумайте, Эльга!  - горячо убеждал Конрад. - Она ведь уже в возрасте, ей следует передать кому-то свою силу, свои навыки. Ведь в какой-то степени ее знания – это дело всей ее жизни.  Невозможно же даже представить, чтобы оно исчезло бесследно!
- Пусть гномам передает свои знания! – капризно заявила дочь герцога. – Или вон ему!
Она указала на первое попавшееся ей на глаза живое существо - задремавшего льва.
- А мне всё это не нужно, -  категорично и даже со злостью повторила она. – Я – представительница древнего рода, и мой первый долг  - этот род продолжить, а не сидеть тут до старости над книгами и толочь сухие травы!
Она сказала это с таким пылом, что Конрад, глядя на нее, невольно засмеялся. Когда Эльга задумалась над тем, что сказала, она сильно смутилась и даже слегка покраснела, но смех молодого человека был столь легок, добр и искренен, что она не выдержала и весело рассмеялась вслед за ним.
***
После того, как  Марианна вернулась с корзиной, полной цветов, и все сели за ужин, Конрад решился заговорить с хозяйкой замка. Колдунья всегда была молчалива, а с появлением в замке молодого человека стала еще более замкнутой, и во время совместных трапез обычно только он и Эльга разговаривали, обменивались шуточками и взглядами, а волшебница ела и молчала. И хотя сначала Конрад пытался было заговаривать с Марианной, та всегда умело обрывала разговор, давая понять, что не желает вступать в беседу, и молодой человек отступил и долгое время не обращался к колдунье. Теперь он снова рискнул поговорить с ней.
- Простите моё нескромное любопытство, но каким образом Вы намерены дальше использовать цветы, что собрали утром?
Марианна вздрогнула от неожиданности, но не ответила.
- Простите еще раз, но неужели Вам трудно ответить на мой вопрос?
- Да, - внезапно подтвердила хозяйка дома.
- Но почему? – вежливым тоном настаивал молодой человек.
Марианна как будто задумалась на мгновение, опустив глаза, потом вздохнула:
- И не нужно.
- То есть вы боитесь, что мы не поймем? Или Вам придется объяснять всё слишком долго? Но мы ведь никуда не торопимся, и это могло бы быть так поучительно для нас.
- Зачем мне поучать вас?
- Вы считаете, что мы не готовы или не достойны?
- Вам это не нужно, - твердо повторила колдунья.
- Но если мы спрашиваем, значит, нам это интересно, нам нужно, стало быть.
- Ты спрашиваешь, - поправила Марианна.
Эльга, слушая эти препирательства, занервничала. Выражением своего лица она старалась дать понять молодому человеку, чтобы он прекратил этот, на ее взгляд, лишний и неприятный разговор, но тот не замечал или не хотел заметить.
- Да, Вы совершенно правы, это я спрашиваю. Я подумал сегодня, что Вам - столь просвещенной, умной, необычной женщине  - грех прятаться самой и прятать свои обширные знания в такой глуши. Подумайте, сколько пользы Вы могли бы принести людям! Сколько добра! И как важно и правильно было бы передать Вам свои знания достойным ученикам!
- О да! – внезапно поддержала Конрада девушка, догадываясь, что тот таким образом пытается убедить Марианну вернуться к людям, что даст им возможность стать свободными. «Какой же он умница!» - ласково, с восхищением подумала она, и кинула в его сторону благодарный взгляд. – Он прав! Подумайте, Вы могли бы лечить! Вы так умело это делаете! Вы знаете столько трав, столько способов!
Волшебница отрицательно покачала головой.
- Мои знания способны принести много вреда, так нужна ли от них польза?
- Но какой же вред? – удивилась Эльга.
-Да, я Вас понимаю, - энергично заговорил молодой человек почти одновременно с девушкой, обращаясь к Марианне, потом же сделал кивок в сторону девушки. – Простите, пожалуйста, Эльга я перебью Вас.
Мужчина вновь повернулся к колдунье и продолжил:
- Вы боитесь, я понимаю. Люди часто настолько невежественны, что не могут отличить добра от зла, но Вы же прекрасно понимаете, Марианна, что не все люди одинаковы, что, несомненно, есть среди них и те, что поймут и оценят Ваши знания по достоинству, используя их только для благих дел!
- Люди схожи, - спокойно и упрямо ответила волшебница.
- Боги мои, боги…  - всё более возбужденно говорил Конрад. – Вы посмотрите на Эльгу, например! Разве видели Вы в этом мире более солнечное существо?!
Эльга просияла от столь неожиданной похвалы. Молодой человек продолжал, убеждая колдунью:
- И Вы можете сказать, что все – как она, а она – как все? Какое зло она может причинить? Чем она плоха?
Марианна посмотрела на Эльгу. Внезапно на секунду на лице волшебницы мелькнула ласковая улыбка.
- Она – человек, - только и ответила колдунья.
- Да! Но и Вы – человек! Человек, который в отличие от всех других людей, обладает сверхзнаниями! – вскричал Конрад.
- Поэтому я и прячусь от людей, - закруглила беседу Марианна, а потом добавила, обращаясь к Эльге. – Мои знания не дадут тебе счастья.
- Я знаю, - тихо ответила девушка. – Но я ведь не говорила о себе: я не хочу знаний… Я о других…
Колдунья еще раз улыбнулась, словно луч света пробежал по ее спокойному, будто мертвому лицу. Она поднялась из-за стола и удалилась. Лев, лежавший недалеко от ее ног, пошел вслед за ней.
Конрад, попыхтев возмущенно, впал в мрачную задумчивость. Эльга тоже задумалась – она не могла понять, что вызвало улыбки Марианны.
***
Время шло, лес зеленел, расцветал, оживлялся голосами зверей и птиц, порхающими  и жужжащими насекомыми. Эльге хотелось как можно больше гулять, и Конрад периодически составлял ей компанию, хотя далеко от замка никогда не уходил, жалуясь на оставшуюся еще после болезни слабость и рано возвращаясь к зданию. Девушка не возражала, даже приветствовала это, так как у молодого человека, по-прежнему, не было амулета от диких зверей. Пока Эльга отсутствовала, бродя по весеннему лесу, Конрад не скучал – он читал одну за другой книги из библиотеки хозяйки. Несмотря на свое простое происхождение, он был не только грамотен, но даже хорошо образован. Пару раз он вновь пытался разговорить Марианну, спрашивая ту о ее снадобьях, но колдунья оставалась глуха к его вопросам.
Вечерами же молодые люди развлекались тем, что либо читали друг другу вслух, а потом обсуждали прочитанное, либо читал один Конрад, а Эльга, сидя рядом, вышивала, либо играли в незатейливые игры, которых мужчина знал множество. Марианна и лев часто присутствовали при этом, но были лишь молчаливыми свидетелями их затей.
В один из таких вечеров Конрад заметил необычные огоньки за окном, а прислушавшись, ему показалось, что он услышал легкий шелест – будто стекла касаются шевелящиеся от ветра листья дерева, но он знал, что деревья не подходят здесь так близко к замку.
- Что это? – с тревогой спросил он.
Эльга обернулась к окну, на которое показывал ее друг.
- Эльфы, - слегка удивившись, ответила она молодому человеку, а потом обратилась к Марианне, сидевшей на своем любимом месте, в кресле у камина. – Зачем они тут?
- Они помнят, как ты пела, - сказала та. – Хотят послушать снова.
Эльга покраснела: она никогда не пела при Конраде -  стеснялась. Оценка эльфов ее искусства не убеждало девушку: много ли лесные духи понимали в человеческой музыке?
Но ее друг был так приятно изумлен и столь красноречиво стал просить ее что-нибудь исполнить, что она решилась. Собравшись с духом, она запела слышанную когда-то от няни простую грустную песню. Ее мелодия почему-то очень легко  припомнилась ей теперь:

Я здесь одна,
И здесь страдаю я.
Мне нет пути,
Нельзя к тебе уйти,
Поэтому приди ко мне, приди!
Я жду тебя,
Мой свет, моя звезда.
Приди, приди,
И жизнь мне освети,
Я жду тебя с заката до зари!
И нет ни дня,
Когда бы не ждала.
Уходят дни,
Приди ж ко мне, приди!
Минутой счастья сердце озари!

Конрад слушал, внимательный и впечатленный, и в этом не было ничего удивительного: если в первых звуках еще звучало некоторое напряжение, вызванное волнением девушки, то после Эльга так увлеклась нехитрыми словами песенки, что вложила в своё исполнение все переживания последнего года.
Когда она закончила, молодой человек, сидевший к окну лицом, увидел, как огоньки  ярко вспыхнули и вскоре исчезли.
- Боги мои! Это было просто изумительно! Прекрасно! Браво, Эльга! Если б я знал, что Вы так поете, я бы просил Вас делать это каждый день! Чудесно!
Исполнительница довольная, но смущенная  столь бурными похвалами, отвела взгляд от красивого лица Конрада, который кинулся поцеловать ей руку, что Эльга уже пару недель, хотя и не без сомнений, охотно позволяла ему делать, и взор ее попал на колдунью. Девушка оторопела: она увидела, как по бледной морщинистой щеке Марианны скатывается слеза. Но Конрад отвлек внимание подруги замечанием по поводу эльфов, и когда через пару мгновений девушка вновь глянула на волшебницу, то уже не нашла в ее лице ничего особенного, а спустя минуту старуха и лев покинули залу. Эльга решила, что ей показалось.
***
Стоял конец апреля, и погода была, по-настоящему, весенняя – солнце жарко припекало, молодая трава и листья радостно блестели свежей зеленью, лес был полон шума и движения – казалось, каждая веточка на деревьях щебетала или пела, когда, позавтракав, Марианна не ушла сразу в свою залу, а осталась сидеть за столом.
- Конрад,  - вдруг сказала она. – Вам пора уходить.
Эти слова громом раздались в сознании Эльги, она с ужасом посмотрела на колдунью, а молодой человек переспросил:
-Простите?
- Ты здоров и окреп, ты можешь уйти.
- Но как же…? – начала говорить умоляющим тоном девушка, но Конрад перебил ее:
-Да, Вы правы – я хорошо себя чувствую, и мне, несомненно, следует благодарить Вас за это.  Но, видите ли, Марианна, мне не хотелось бы никуда уходить. Мало того, что…
- Тебе не следует злоупотреблять моим гостеприимством. Я тебя не приглашала.
- Да, конечно, но Вы и Эльгу не приглашали: то есть, в любом случае, это сложно назвать вежливым приглашением…
- Она здесь не причем.
- Я пришел за ней, и без нее не уйду!
- Уйдешь. Я позову дракона. Он перекинет тебя через горы, а там ты дорогу найдешь.
- Я не сяду на дракона.
- Тогда тебя посадят эльфы.
- О, да что же это!  - не выдержала Эльга. – Да как же Вы можете, Марианна?!  Неужели Вы всё это сделаете?!
- Ты не переживай, - ласковым голосом обратилась к девушке колдунья. – Ты же знаешь – ты здесь не навсегда.
- Но я не знаю никаких слов! Я не знаю, что Вам сказать! И может быть, не буду знать до самой смерти, даже если буду говорить днем и ночью без умолку!  Вы же прекрасно понимаете это! Ну, зачем, зачем Вы мучаете меня?!  Конрад так далеко шел, так много сделал, чтобы найти меня! Он чуть жизнь не потерял!  И даже теперь, когда его отпускают, он готов остаться здесь со мной, в моей тюрьме! Зачем Вы выгоняете его? Я же умру тут одна, умру от тоски!!!
Эльга заливалась слезами, не помня себя, она встала со своего стула и бухнулась на колени перед сидящей волшебницей, молитвенно сложив руки на коленях старухи. Марианна дрогнула от этого прикосновения.
Конрад сидел, словно окаменев, напряженно следя за происходящим.
- Не прогоняйте его, я умоляю Вас, я умоляю!!! – прорыдала девушка.
- Надо было отправить его раньше… - словно говоря для себя, произнесла колдунья.
- О нет!!! – вскричала Эльга и ее руки соскользнули с колен старухи на пол, и вся она, скорчившись, осталась рыдать на полу. Колдунья нагнулась к ней, приподняв ей голову руками и вглядываясь в него.
 - Боги мои, боги… - нахмурившись, заговорил в этот момент молодой человек. – Что же Вы право делаете? Действительно, зачем она Вам, Марианна? Она ведь ничего не знает. Она лишь петь умеет хорошо, а больше же – ничего! А я с удовольствием погостил бы тут у Вас вместо нее. Более того, возможно, как раз у меня Вы могли бы узнать для себя что-то новое: я слушал курс в университете, я прочел массу книг, встречался с самыми разными людьми. Хотя я и молод, я довольно много знаю. Конечно, не столько, сколько вы, но всё же! И потом – у меня классическое образование, а насколько я могу судить, у Вас его нет, просто не может быть, раз Вы – женщина.
- Эльга, - не слушая Конрада, обратилась волшебница к девушке. – Я отпущу тебя домой. Но без него. Позже. Ты поможешь мне, и отпущу.
- Я не верю Вам, не верю Вам, - сквозь слёзы пробормотала та, замотав головой.
- Ты же не влюблена? – спросила Марианна, глядя Эльге прямо в глаза. Та сразу опустила веки и всхлипы ее усилились.
- Тебе просто пришла пора, а здесь нет других мужчин. Но ты вернешься домой, и вокруг тебя сразу окажется много достойных, и кто-то полюбит тебя по-настоящему.
- Нет! -  завопила девушка.
- А он не любит тебя… - продолжала колдунья.
- Любит! Он любит! – и Эльга посмотрела в сторону Конрада, ища у него поддержки, но тот, сидя с мрачным выражением лица, молчал.
- Если б он любил, он бы уже убил меня. Хотя бы попытался что-то сделать, а не рассуждал о своей учености.
- Он жертвует собой! – в отчаянии выкрикнула девушка.
- Что ж, - ответила Марианна и, выпрямившись, встала на ноги. – Я отпускаю тебя вместе с ним. Призывай дракона, улетайте! Только сейчас же!
Эльга, не веря своим ушам, вскочила, в радости мигом подбежала к Конраду, обвила его шею руками и потянула  со стула.
- Побежали, побежали же!!!
Конрад встал, но не пошел следом за тянувшей его к выходу из залы девушкой, и, твердо глядя на волшебницу, сказал:
- Даже если Вы сумеете выпроводить меня отсюда сегодня, я вернусь! Вы слышите?! Я уже знаю дорогу. Я подготовлюсь еще лучше, и я приду, хотя бы даже и ползком, но я доберусь до Вас, Марианна!
 - Ты не сможешь, - спокойно ответила колдунья.
- Если я один раз смог, даже не зная, где Вы, не зная Вас, то я смогу и второй! – упрямо ответил тот.
Эльга в растерянности стояла у дверей, она никак не могла понять, что происходит. Девушка пыталась вникнуть в смысл слов, что произносили, стоя друг против друга, Конрад и Марианна, но улавливала лишь то, что о ней ими не было сказано ни слова. Качнувшись, она рухнула в обморок.
***
- Это был сон? Это был бред? Я заболела? – очнувшись в своей постели, тихо спросила она у склонившейся над ней Марианны.
Та отрицательно покачала головой.
- Как же так? Как же так? – еле слышно спросила девушка и беззвучно заплакала.
- Ты ошиблась, но всё пройдет. Ты забудешь, - ласково ответила та.
- Нет… Зачем мне жить теперь? Как жить теперь?
- Просто. Как раньше.
- Нет…Вы уже… отправили его?
- Пока нет.
- Почему?
- Было не до него.
- Не отправляйте его… пожалуйста…
- Хорошо, - минуту подумав, согласилась Марианна. -  Ты теперь знаешь, и он не причинит тебе вреда.
- Он мне руки целовал, - грустно вздохнув, сказала девушка.
Колдунья ничего не ответила.
- Но зачем? – спросила Эльга.
- Хотел понравиться.
- Зачем? – снова спросила пленница Марианну.
- Ты нужна мне. Если он будет нужен тебе, у него больше шансов. И еще мужчине всегда приятно поцеловать молодую красивую девушку.
- Каких шансов? – с глухим отчаянием произнесла свой новый вопрос Эльга и потянула за и так распущенные завязки ворота, ей казалось, что они душат ее.
- Получить мои знания.
- О!... – не в силах сдерживаться застонала девушка. – Как же я ненавижу Вас, Марианна! Как ненавижу Вас!
- ?
- Вы знали, и не сказали мне!
- Я не знала. Я думала, он пришел за твоим богатством. Бедный человек способен на многое, когда обречен умирать с голоду. Потом догадалась.
 - И всё равно! Не было бы Вас – не было бы ничего! Не было бы этого обмана! Ничего бы не было! И я бы не страдала! Не страдала бы так!!!
- Это пройдет.
- Оооооо, - застонала вновь Эльга и заплакала уже громко.
- Помоги мне покинуть этот свет, девочка моя, и я никому, никому больше не причиню страданий! – вдруг страстно попросила волшебница.
Как она не плакала, девушка расслышала слова колдуньи и, замерев, уставилась на нее.
- Скажи же мне, что должна сказать! Помоги мне оставить землю!
- А! А-хаха-ха!!! – хохотнула Эльга и вне себя от ярости, вскочила с постели, и злобно, в упор глядя на Марианну, заговорила, чеканя каждое слово. – Вы – безумная старуха!!! Так слушайте, слушайте моё последнее слово! Потому что я – дочь светлейшего герцога Соколиного Гнезда, Эльга – никогда, никогда больше не про…
- Что?! – закричала старуха и, прерывая речь девушки, так вцепилась своими пальцами в ее руку, что  Эльга вскрикнула от боли.  Глаза колдуньи лихорадочно заблестели, словно, она действительно ополоумела.
 - Не может быть, - срывающимся от волнения голосом, шепотом закричала она. –Герцогства Соколиное Гнездо не существует. Весь род погублен, вместо крепости руины, вокруг лишь камни и пустыня, пустыня…
- Глупости! Вы говорите чушь! Этого не может быть! – запричитала Эльга, и ужас объял ее сердце, чуть не остановив его. – Наш замок и крепость стоят нерушимо уже несколько веков, с чего бы им становиться руинами! И вокруг – плодородные поля и деревни, и города… И всё это моего батюшки! И всегда так было и будет!!!
Девушка аж затопала ногами, как бы подтверждая сказанное.
- Да и Конрад, - вспомнила она. – И Конрад сказал…
Она хотела добавить, что это именно герцог направил его с другими рыцарями в поход, но вспомнив про его обман, замолчала.
- Как имя твоего отца? – отпустив руку девушки, но тем же жутким голосом и в том же возбуждении спросила Марианна.
- Вильям, Вильям – Сокол.
И тогда что-то случилось. Лицо Марианны исказила страшная гримаса, а тело волшебницы словно перекосило, сгибаясь, она застонала. Послышался какой-то гул, переходящий в стук, в залу вбежал Конрад и, крепко схватив девушку за руку, потащил ее за собой так сильно, что та вынуждена была побежать за ним.
- Замок рушится! – бросил он ей на бегу. – Стены крошатся! Быстрее!
И тут Эльга и сама почувствовала, как ей на голову сыплется песок, как со стуком падают вокруг камни, трещат стены и потолки. Мужчина вытолкнул девушку наружу, а сам бросился обратно.
- Конрад! – истошно завопила Эльга.
- Где она? Где Марианна?! – обернулся на бегу тот, и получил могучий удар звериной лапой в бок. Лев, неся на спине человека, толкнул Конрада так, что тот отлетел от входной двери на лужайку перед домом и оглушенный ударом остался лежать. И тут замок рассыпался. От него не осталось даже руин, он рассыпался в прах.
Животное опустилось на землю, и с него сошла молодая женщина. Эльга, оглушенная всеми произошедшими событиями, просто смотрела на нее. Та, красивая, хотя и очень худая, с темными волосами, бледная подошла к девушке. Слезы струились по лицу незнакомки. Глядя прямо на Эльгу, женщина опустилась перед ней на колени и произнесла:
- Вот и я стою перед тобой на коленях, Эльга. Благодарю тебя! Ты не представляешь, какое знание ты мне дала! Какую услугу оказала!
И только тогда, вглядевшись в темные блестящие глаза незнакомки, девушка с изумлением узнала в ней Марианну.
- Что с Вами? –спросила девушка и, не в силах уже стоять на ногах, она опустилась рядом с волшебницей на землю. – Что произошло?
- Ты сняла большой груз с моей души. Ты, оказывается, моя племянница, девочка ты моя, - ласково и грустно ответила та.
- Как это? – Эльге еще достало сил удивиться вновь.
- Так. Вильям, герцог – Соколиное гнездо, твой отец - мой сводный брат.
И Марианна стала вспоминать и рассказывать:
- Моя мать-герцогиня умерла, когда я была маленькой. Отец женился вторично. У моей мачехи родился сын, Вильям. Я любила его уже с пеленок, и отец любил нас обоих, не делая различий. Но он тоже умер, когда мне было восемь лет, а брату было четыре года. Мачеха стала придираться ко мне. Я была озорным и подвижным ребенком, часто, играя, бегала, порой опрокидывая вещи, а она ругалась, и однажды, герцогиня сказала мне, что я – совершенно несносна, не умею себя вести, и если я разобью хоть что-нибудь из семейных реликвий, она выгонит меня из дома. Это и случилось. Нечаянно я разбила драгоценную вазу, привезенную еще моим дедом из боевых дальних походов, я не могла взять в толк, как она оказалась на самом краю шаткого столика в галерее, где я обычно играла, я плакала над разбитым сокровищем и просила не бранить меня, но меня просто вытолкали за пределы замка – таково было мачехино наказание. Она отреклась от меня, в результате, и люди вокруг, зная ее нрав, зареклись помогать мне. Я страдала от голода и холода, бродя от дома к дому, от деревни к деревне, и все отворачивались от меня, пока одна женщина – ведунья, жившая на отшибе в одной из дальних от крепости деревень, не приютила меня. Она сразу объяснила мне истинные причины событий – всё из-за наследства, говорила она, советовала никому не говорить, кто я, и прятала от людей. Но я не верила. Я думала, что во всем виноват вспыльчивый характер мачехи, что пройдет время, и она успокоиться по поводу этой вазы, и что мой брат так же любит меня, как я его, и когда я вернусь, они примут меня.  Но знахарка была иного мнения, и никуда не пускала меня, неустанно уча меня своему искусству. Она говорила, что мне это может пригодиться, и отмечала у меня талант. Однажды, когда я уже выросла, и моя учительница чуть ослабила свой надзор, я выскользнула из дома и пошла в сторону замка. Я шла долго, ибо путь мой был далек и голоден, и когда дошла до крепости, выглядела нищей оборванкой – босой, худой, грязной и растрепанной. С помощью безобидной хитрости, которым научила меня ведунья, я сумела войти во двор замка, и там увидела герцогиню и брата, собравшихся на охоту. Я подскочила прямо к мачехе, бросилась перед ней на колени и, схватившись за ее ногу и назвавшись, стала просить простить меня. Она отпихнула меня своим расшитым сапожком, назвав грязной нищенкой и посмеявшись. Тогда я кинулась к брату, спрашивая его, не узнает ли он меня. Он лишь брезгливо глянул на меня и отвернулся. Герцогиня приказала спустить собак. Одну из свор выпустили, и собаки загрызли бы меня, если бы им не преградил путь мой бывший конь, который узнал меня и встал рядом со мной на дыбы, и мой добрый щенок, который к тому времени обратился в старого огромного пса. Бросившись ко мне, он зарычал на выпущенных собак, и они слегка попятились. За это время я успела произнести проклятие… Я прокляла всё Соколиное Гнездо, обратив мачеху в камень, а брата в сокола, и все богатства их в руины, пока не найдется девушка, что полюбит брата в его новом облике, и ушла оттуда. Я не верила, что такая найдется. А оказывается, она нашлась.
Эльга плакала, она ни за что бы не поверила этому рассказу раньше. Для нее ее отец всегда был самым лучшим, она уважала его больше, чем свою хлопотливую, суетливую, гораздо более простую и порою казавшейся ей даже глупою, мать. Но девушка не могла не верить Марианне, как не могла не верить тому, что пережила сама за последний день.
-Почему мне никто никогда не говорил об этом?
- Зачем в радости вспоминать о горестях, о том, о чем даже думать тяжело? Я полагаю, твоему отцу не хочется ничего слышать об этом. Перестать говорить – лучший способ стереть из памяти.
- И Вы пришли сюда и сокрылись от людей? – роняя слезы, спросила Эльга.
 - Не совсем. Не зная другого пути, опустошенная, я направилась обратно к знахарке. Конь и собака пошли со мной. Но я ехала словно в тумане, медленно, почти не соображая, куда и зачем, и слава бежала впереди меня.  Простые люди прослышали про злую колдунью, что всех обращает в камень, и разбегались, кто куда, вывозя свой скарб подальше от гиблого места. Когда я добралась до деревни, где жила, я увидела, что дом моей учительницы горит, а вокруг стоят люди с осиновым колом наперевес, дожидаясь, когда она выйдет наружу. И она вышла. Похоже, она дожидалась меня, потому что, показавшись в дверях, сразу произнесла заклинание, крикнув в мою сторону: «Да защитят тебя боги, ибо правда в тебе!», но себя защитить не успев, кол вошел в нее раньше.
- И обернулся конь чудовищем огромным и страшным: со змеиной шеей, безобразной головой, крыльями летучей мыши и лапами петушиными: а собака – чудищем иным, с гривой огненной и большой клыкастой пастью; и пыхнул огнем дракон, и рыкнул на людей иной зверь, и не смогли люди убить молодую волшебницу, и исчезла она с глаз их, - неожиданно прозвучал голос Конрада, который, как оказалось, успел придти в себя и услышать всю важную часть рассказа.
Девушки обернулись к нему, он засмеялся и продолжил:
- Я слышал это от одного старика, я не сильно поверил ему, пока не услышал из других уст, что дочку герцога унес дракон. И характерно, что герцог поверил этому. Я решил, найду дракона – найду волшебницу. И не ошибся. Извините меня, пожалуйста, Эльга, что не оправдал Ваших надежд. Страсть к тайным знаниям у меня с детства. Не найдя удовлетворения в том, что проповедуют ученые мужи, я стал искать знаний среди народа – у знахарок. К сожалению, самая известная из них давно была убита, но я услышал легенду, которую я только что дорассказал.
- Вы обманули меня, - вспыхнула та, вспомнив свою обиду. – Зачем?! Вы могли бы сразу признаться, для чего Вы здесь!
- Эльга, я не говорил, что влюблен в Вас, - покачал головой Конрад. – Хотя Вы мне, безусловно, нравитесь, и хвалил я Вас всегда от сердца. А признаваться сразу мне показалось неразумным.
- Ты не говорил, но всем видом показывал, - топнула ножкой Эльга, перейдя на «ты».
- Вы видели то, что хотели видеть, - пожал плечами молодой человек, синие глаза его смотрели по-доброму и весело.
Эльга насупилась и, опустив голову, стала пальцами перебирать травинки, не умея собрать все свои мысли в стройный ряд и прийти хотя к какому-нибудь выводу.
- Не надо так говорить, Конрад. Ей тяжело, - заступилась за свою племянницу Марианна. – Всё равно, что несколько жизней сразу прожила – так много произошло за один день.
Она встала и приласкала подбежавшую к ней большую старую собаку.
- Привет! – сказала она псу, улыбаясь сквозь еще не просохшие слезы. – Вот и ты освободился, мой верный зверь!
- А как же дракон? – встрепенулась Эльга. – Он-то как же?!
- А вон он, - сказала волшебница, задрав голову к небу. – Вон он летит, хороший мой друг!
Эльга и Конрад посмотрели туда, куда указала Марианна. Сначала они заметили лишь точку, потом она выросла в размерах, и на поляну опустился белый конь. Но в отличие от обычной лошади у него оказались два замечательно красивых белых крыла. Конь заржал, приветствуя свою хозяйку и подскакал к ней, ткнувшись мордой в ее плечо. Марианна ласково погладила и его, и даже чмокнула в переносицу.
- Вот это да! – восхитилась пегасом Эльга. – А гномы где же? Где Падж?
- Они уже, наверняка, в своих родных горах, - ответила колдунья. - Но нам пора прощаться. Мой верный «дракон» отвезет вас домой. Оставь его у себя, Эльга, и ухаживай за ним хорошо!
- Конечно, обязательно! Он так замечательно катал меня, я уже с ним подружилась! Но как же Вы без него, Марианна? И неужели Вы не отправитесь с нами? Я не допущу, чтобы свершилось еще что-нибудь ужасное: Вам следует простить моему отцу, ведь если подумать, - и Эльга, задумавшись, замолчала на мгновение. – Он был совсем малышом, когда бабушка прогнала Вас, он мог просто не помнить…   Но теперь ему, конечно, следует отдать Вам часть его владений, и я уверена, во всем разобравшись, он так и сделает!
- Я не держу на него зла, проклятие унесло все обиды, оставив лишь собственный груз. И даже если он простит мне звериный облик, в котором он сумел, однако, найти своё счастье, твоё похищение он простит мне вряд ли.
- Нет, Марианна, я всё объясню ему, он поймет!
Та с сомнением покачала головой.
- Ни к чему это… Я совершенно свободна, меня ничто не тяготит, и мне пора покинуть этот мир. К чему мне владения? Владей всем, девочка моя, и будь счастлива!
- Покинуть мир?! – вскричал, вновь вступив в разговор, Конрад. – Что это значит? То есть вы хотите сказать, что собираетесь умереть?!
- Да. Я ждала этого так долго…
Мужчина замолчал на мгновение, словно остолбенев, и вдруг расхохотался.
- Но Марианна, вы с ума сошли! – сказал он сквозь смех. – Вы взгляните на себя, Вам еще жить да жить!
- Да! Да, Марианна! – поддержала его Эльга. – Взгляните на себя!
- Что такое? Почему ты так смеешься? – сердито удивилась та. Она подошла к роднику и глянула на своё отражение, и тут же отскочила назад, закрыв глаза и долго их не открывая, как будто боялась это сделать.
-Что произошло? Почему я так молодо выгляжу? – наконец, произнесла она. – Я не понимаю.
- Я полагаю, потому, что все эти годы Вы не жили, - заметил Конрад. – И не любили…
Он прищурил свои синие глаза и, улыбаясь, подошел к Марианне почти вплотную.
- А, следовательно, у Вас не достаточно еще знаний, - протянул он, разглядывая ее лицо. -   Вам нужно познать еще так много!
И он слегка прикоснулся рукой к ее плечу. Марианна вздрогнула и отошла немного в сторону, но промолчала. Лишь в темных глазах ее мелькнуло не свойственное им раньше выражение.
- Глаза бы мои на это не смотрели! -  улыбаясь сквозь слезы обиды, воскликнула Эльга. Она ловко вскочила на крылатого коня, и махнула Конраду и Марианне рукой.
- Я верну тебе нашего «дракона», Марианна! И если вы захотите, вы сможете прилететь ко мне! Только попозже, не сейчас – когда я смогу уже простить этого дурака!
Светловолосая девушка кивнула головой в сторону Конрада и, пришпорив пегаса, стала подниматься вверх.
- До свиданья! – крикнула она двум человеческим фигурам, оставшимся на поляне и одной – собачьей. Люди махали ей в след, пес лаял, а она взмывала всё выше и выше, пока ей не стало казаться, что легко можно коснуться рукой облаков, и чувство полета вскоре увлекло ее настолько,  что все земные страдания казались оставленными на земле, и ощущалось лишь великое чувство свободы - то, что сродни счастью.

Конец.