«Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!»
(но было поздно)
В техникум поступил без проблем. Набрал сто процентов баллов и это было очень важно. Накануне произошло массовое сокращение офицерского состава из Армии. Большинство уволенных имели военное техническое образование, которое на «гражданке» не котировалось. Поэтому наплыв абитуриентов на радиотехнический факультет был огромным. Конкурс был где-то до пятнадцати человек на место.
Помимо мужского заводского общежития на заводе имелось и женское. Буквально в 200 метрах от нас, в уютном дворике два двухэтажных дома таили в себе и фурий, и нежных дев. Мы часто ходили к ним смотреть в красном уголке передачи по телевизору – в нашем, мужском, его не было. Комендант общежитий, добрейший армянин, со знаменитой фамилией – Петросян всячески способствовал сближению жильцов мужского и женского общежитий, устраивая вечера дружбы с танцами, на которых можно было познакомиться, влюбиться, жениться и – развестись. Что со мной и произошло…
Возвратившись из больницы и вспоминая ночь, проведенную с Валей, я был близок к помешательству на почве обострившегося инстинкта продолжения рода. Мучительно начал думать о женщинах и не исключено, что подвернись мне в то время любая, которая ответила бы мне взаимностью — влюбился бы в нее до безумия. Так и случилось.
Еще до больницы приметил в общежитии весьма хорошенькую особу. Она часто приходила в красный уголок к телевизору и садилась на диван, стоявший у самой стены позади ряда стульев. Она была очень похожа на жену Пушкина. И что самое интересное, фамилия была ее Гончарова. Так вот, сразу после сдачи вступительных экзаменов, я зачастил в женское общежитие. Однажды уселся рядом с нею на диван и в темноте комнаты, слабо освещенной маленьким экранчиком телевизора, моя рука жадно потянулась к ее талии. Сначала она руку отталкивала, но затем сдалась. Я прижимался теснее и теснее. Она шипела на меня как дикая кошка, что не осталось без внимания сидящих впереди серьезных дам ¬– они начали оглядываться и делать нам замечания. Мы вынуждены были встать и покинуть душную комнату.
Выйдя во двор, она хотела влепить мне пощечину, но я перехватил ее руку и поцеловал. «И тут Остапа понесло…».
-После того, как увидел Вас, о несравненная, в этом сонмище неприступных дев, мной потерян покой и сон, и в моем сердце только Вы, о прелестная незнакомка, – продолжал я изгаляться.
– Ну, хватит валять дурака. Я тебя знаю. Ты хорошо играл на гитаре на прошлой вечеринке, – сменила она гнев на милость.
Предложил ей прогуляться по нашей улице. Первое свидание прошло в рассказах каждого о себе. Как ее зовут, узнал еще раньше. А звали ее Рая. Рассказала, что она работает намотчицей в 10-м цехе. На станке наматывает катушки к приборам. Приехала из станицы Степной к старшей сестре, которая устроила ее на ЗИП. Кстати, сестра живет рядом с женским общежитием в однокомнатной коммуналке на двух хозяев. Рая уже была замужем. Разошлась. Детей нет. Она оказалась старше меня на три года. Я тоже рассказал ей о себе.
Начались занятия в техникуме. После работы, наскоро перекусив, спешил на занятия. Благо, общежитие находилось в 15 минутах ходьбы от техникума. После занятий мчался к женскому общежитию. Я уже без памяти влюбился в нее. Она выходила во двор, и мы бродили по окрестным улочкам. Понятное дело, моя активность не знала предела, но она вела себя очень сдержанно. Я все время ощущал какой-то барьер между нами. На мои поцелуи она отвечала вяло, как бы нехотя. Она познакомила меня со своей старшей сестрой. Смотрины прошли благополучно. Мы стали часто заходить к сестре на чай. Время проходило в беседах или в просмотре передач по телевизору.
В один из выходных дней сестра уехала к родным в станицу. Мы остались одни в ее квартире. И сближение напрашивалось, само собой. Погода очень способствовала этому. На улице шел осенний, колючий дождь при температуре воздуха, близкой к нулю. Никуда идти не хотелось. Поужинали. Посмотрели кино. К моему удивлению она начала стелить постель на двоих. В моей душе все запело от предвкушения чего-то более приятного, чем ночь, проведенная с Валей в пропахшей лекарствами больничной процедурной, на неудобной кушетке и постоянной боязнью стука в дверь больных или дежурного врача. Здесь все дышало уютом и располагало к добротному неторопливому интиму.
Но все оказалось совсем не так, как мечталось. Когда мы погасили свет и легли в постель, она отгородилась от меня простыней и устремив свое прекрасное лицо в потолок, приготовилась, как мне показалось, к чему-то неприятному и принудительному. Ослепленный благородными чувствами, не стал набрасываться на нее сразу, начал ласкать, целовать. Но с таким же успехом можно было целовать мраморную статую Венеры Милосской. Рук, обнимающих меня, я не чувствовал. Зато, когда решил перейти к более решительным действиям, эти руки появились. Она отчаянно сопротивлялась. Но физически она была гораздо слабее Тамары и только слабо ойкнула, когда я достиг цели.
Утром проснулись и расстались совсем не как влюбленные. Скорее, как враги, но я этому никакого значения не придал и продолжал пребывать в эйфории. Сестра Раи в станицу больше не ездила, а мои занятия в техникуме порой затягивались допоздна. Встречаться с Раей было некогда, да и она особо не тянулась ко мне. По телефону поговорим несколько минут и все. Однажды, где-то через месяц, прихожу с работы, а вахтерша мне говорит: «У тебя в комнате гости». Захожу, сидит Рая. Поздоровались.
— Николай, а ты знаешь, я беременна, – без всякой подготовки вдруг заявила она.
О сроке было смешно спрашивать. Это было всего одну ночь и чуть больше месяца назад.
— Прекрасно! Будем рожать, — бодренько заверил я, не подумав о последствиях такого решения.
Подсказывать о правильности или неправильности действий было некому. Слишком рано я стал самостоятельным. Все время мечтал о семье и думал, что создам свою, крепкую и счастливую. Себя видел отцом семейства, в котором будет, как минимум, два ребенка и любящая, ласковая жена.
Время полетело быстро. Раечкина талия заметно округлялась. Стал приходить в общежитие в ее комнату. Жила она вместе с другой женщиной. Никаких интимных контактов до рождения сына больше у нас не было, «телячьих нежностей» Рая себе не позволяла — посидим у телевизора, иногда поужинаем, иногда сходим в кино. Живем в разных общежитиях, но все знают, что мы формально уже муж и жена.