Нашим предкам – защитникам нашей Родины,
посвящается…
ВВЕДЕНИЕ
Панцырные Бояре – воинское сословие, осуществлявшее пограничную службу в Великом Княжестве Литовском и Речи Посполитой. Об этом много написано в общих словах как в отношении Белоруссии, так Литвы и Польши. Но про наши места – Чернецовский, Ласинский и Гультяёвский край, которые сто лет были под Польшей, подробных сведений нет. Бытует мнение, что мы, и я в том числе, являемся потомками Панцырных Бояр. Мне эта версия малопонятна и кажется необоснованной, и поэтому я выдвинул свою гипотезу (http://zhelamsk.livejournal.com/119323.html), ставящую под вопрос нашу родственную связь с указанными выше Панцырными боярами. Моя гипотеза базируется, прежде всего, на том очевидном факте, что в сегодняшней действительности нашей многочисленной родни, число которой исчисляется тысячами по всем регионам России и зарубежья, нет ни одного артефакта любого качества и масштаба, подтверждающего наше родство с Панцырными боярами в их первичном определении. Такое может быть только в случае отсутствия прямой связи с этим сословием. Спора нет – Панцырные бояре здесь были, но в силу разных причин они исчезли из наших мест, не оставив никаких следов в нашей культуре и в нашей крови.
Для доказательства выдвинутой гипотезы мной проведено очередное архивное исследование, результаты которого я представляю в этой работе на обсуждение общественности. Исследована лишь небольшая часть фондов РГИА, есть планы продолжения работы, включая и другие архивы, но первые результаты уже существенно повышают достоверность предложенной гипотезы.
На данном начальном этапе результаты исследования подаются как научный отчет, литературная форма появится позже.
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ
Почему в иных музеях успешно хранятся тысячелетние раритеты, а здесь спустя каких – то две с половиной сотни лет нет ничего абсолютно, что напоминало бы о проживания многочисленного сословия на нашей земле на протяжении целой сотни лет? Ничего нет у людей, в музеях, даже в воспоминаниях. Почему?
Какая родственная связь сегодняшних жителей Чернецовской, Ласинской и Гультяёвской земель с Панцырными боярами, жившими здесь? Если они были здесь, а это не отрицается, то куда они пропали и почему? Почему их нет среди нас сейчас?
Кроме того, из уважения к предкам следует просто разобраться в истории наших мест, отвечая на вопрос – «Как они жили?» Требует объяснений - что это за люди, которых на официальном уровне называли Панцырные бояре, и которые вносили существенный вклад в жизнь региона в начале XVIII-го века, хотя Польша ушла из этих мест более чем сорок лет назад, и никакого воинского пограничного сословия с таким названием здесь не могло быть.
Действительно, до 1-го раздела Польши в 1772 году на наших землях, как и в других пограничных с Россией регионах более ста лет проживали Панцырные бояре, как регулярные воинские подразделения Речи Посполитой. Но после раздела Польши граница переместилась на запад сначала за Витебск, затем за Минск и Брест, а здесь основалась Российская Империя, и польских вооружённых пограничников не могло быть по определению суверенитета России.
Но пока примем этот удивительный и малопонятный факт – Министерство Финансов в переписке с Витебской Казённой Палатой упорно называет эту группу жителей Витебской Губернии именно как Панцырные Бояре. Будем называть их далее – российские Панцырные Бояре.
Примем версию о том, что эти российские Панцырные бояре (а лучше бы сказать «представители Панцырных бояр», или «из Панцырных бояр») остались на наших землях после ухода Польши, тогда как основные силы пограничных войск ушли вместе с Польшей. Эти, оставшиеся бояре, действительно, могли состоять в польских войсках до их ухода. Но теперь на территории России они не являлись регулярной силой, а оказались предоставлены сами себе и заботе российского Правительства. Исследуем в рамках этой версии состав оставшихся бояр, их образ жизни, отношения с властями.
СЮЖЕТ ПЕРВЫЙ: «Недостаток в продовольствии…»
[РГИА - ф. 379, оп. 3, д. 727]
Архивные данные говорят, что на наших землях в начале 20-х годов XIX-го века царили неурожаи хлеба, да такие сильные, что на этот вопрос обратило внимание Правительство Российской Империи. Тогда, в рамках оказания помощи голодающим от неурожаев жителям, Витебская Казённая Палата поручает поветовым Маршалам (явно польский термин, означающий что-то вроде нынешнего участкового) узнать также и о состоянии тех самых оставшихся российских Панцырных Бояр на русской земле, и получает ответ, что «…состояние оных бояр весьма бедное, сколько по незаботливости их к земледелию, сколько от отяготительных неурожаев хлеба». Важно заметить, что данную информацию чиновники Палаты пересылали прямо Его Высокопревосходительству Господину Министру финансов, что говорит о важности вопроса для Российских властей.
В Витебской губернии на указанный год жительствовали особыми селениями и семействами 4943 души панцырных бояр, о которых мы говорим пока с сомнением в их происхождении.
Важная цитата [РГИА, ф. 379, оп. 3, д. 727]: « …Все сии люди не состоят в зависимости арендной, а пользуются совершенной свободой и всеми правами Владельцев, платя токмо в казну поголовные подати и пошлину за право Винокурения и раздробленной продажей как самые частные владельцы, да оброка по 7.5 рублей с души».
Переводя на понятный язык, понимаем, что брать землю в аренду наши оставшиеся «Панцырные Бояре» не желали, чтобы не платить налог, но были свободны, называя себя собственниками данной земли, и занимаясь, в основном, Винокурением для розничной продажи алкоголя. Вот тут я вижу прямое влияние польской шляхты на наших предков, которые переняли не свойственное нашим людям ремесло винокурения и торговли его результатами. И это понятно, так как далеко не во всех странах до сих пор принято покупать алкоголь у внешнего производителя, и Польша вместе с Прибалтикой исконно принадлежали к регионам, где домашнее винокурение считалось доблестью, что и передалось нашим бывшим землякам, да не сохранилось до сих пор, к сожалению. А указанная «незаботливость к земледелию» подтверждает гипотезу о вольном происхождении этих людей, не исключая и казачества, о чём будет ещё сказано ниже. «…Упоминалось также, между прочим, о дознанной совершенной бедноте панцырных бояр … и недостатке продовольствия, и засеять полей своих…»
Но не все так просто, ибо писали ещё про вскрытые хитрости наших предков: «…услышали, что готовится оказывать пособие нуждающимся Казенным имениям, то и объявили себя в числе таковых». А также: «Посылаемый чиновник мог обмануться, потому что просителями легко можно было хлеб свой спрятать даже во время самого обозрения. Ибо селения их разбросаны в разных местах. При осмотре одного жители другого могут хлеб свой спрятать. Потому и требования тех бояр не соответствуют умеренному назначению». То есть, не просты были наши предки, и хитрости оные (я тоже перехожу на язык XIX-го века) приобрели у просвещенной Европы в лице польских и литовских шляхтичей, действительно живших здесь до раздела Польши.
Дальше – больше! Предки наши не останавливались и перед прямым обращением к Правительству. Так в архивах содержится переписка старшин Истецких с Министром финансов, где имеется «Войтовства Истецкого Панцырных Бояр от волостных Старшин Ники Сидорова, Савостьяна Сафронова, Иосифа Пузыни и Архипа Пузыни, волостного старосты Трофима Осипова Шалыги, Павла Демидова, Харитона Радионова, Фёдора Фёдорова, Прохора Мартынова, Абрама Бредотова и по поручению всего общества Всепокорнейшее Прошение Министру финансов и разных орденов Кавалеру», где обосновывают необходимость помощи Казны в хлебе, возникшую из – за неурожаев.
Не последнюю роль в данной переписке сыграл, видимо, поверенный Панцырных Бояр Войтовства Езерицкого (то есть Чернецовских земель) на рассматриваемый 1823 год – Савелий Пузыня – земляк и прямой предок. Фамилии опять же видим русские, казацкие в основном, не польские.
Весьма характерным является финал данного высокого обращения, где сказано: «В поддержку Панцырных Бояр от недостатка в продовольствии Писарь Витебского Губернского Правления Василий Юринов Волостным Старшинам Истецкого Войтовства руку приложил», а в другом варианте ещё проще – «К сему прошению вместо вышеуказанных старшин и мужей яко неграмотных расписался дворянин Василий Попов». То есть, наши претенденты в русское дворянство были неграмотны…
А что же думали тогдашние Российские власти по поводу таких вольностей, какие позволяли себе наши оставшиеся российские Панцырные Бояре? Тут еще интереснее! Писарь Казённой палаты пишет записку Витебскому Гражданскому Губернатору: «…что из сих бояр едва десять дворов могут обойтись собственным изворотом, протчие (!) все нуждаются до крайности хлебом на прокормление и обсев своих полей, а посему следует: ссудить их хлебом, а не деньгами; поставить над ними неусыпный надзор дабы отпущенный хлеб был высеян, а не съеден или расхищен; принять меры, которые удержали бы их от бродяжничества, пьянства, отвергли леность и водворили бы между ними трудолюбие, приучали повиноваться начальству и искоренили бы породившуюся в них мысль, что Правительство обязано кормить их и не обременять податями; для возвращения ссуды в казну взять приличное из них число людей на казенные работы, или отобрать хлеб, ибо требовать от них деньгами значило бы всегда и везде получать от них просьбы о бедности и невозможности отдачи».
Немудрено в таких условиях, что Министру финансов от Витебской Казённой Палаты 22 маiя (!) 1824 года пошло рекомендательное сообщение: «…По учинённому изысканию необходимость вспоможения Панцырным Боярам засвидетельствована Маршалом и Чиновником Министерства финансов, и принята в соображение в Министерстве, а Комиссия признаёт ненужным, более же бесполезным, просить разрешения не выдавать сего вспоможения Боярам, а сделать им помощь зачётом в число зависящей от них доимки Государственных податей в довольно значительном количестве. Панцырные бояре, как пользующиеся свободой, не должны требовать от казны никакого пособия, а могут изыскивать себе пропитание заработками и промыслами, свободным людям присвоенными. Палата не оставила бы внушить помянутым Панцырным Боярам, чтобы они старались собственными трудами снискивать себе продовольствие и вместе с тем и средства к исполнению в отношении Правительства обязанностей».
Однако, было решено все – таки, определить удовлетворить предложение вспоможения бедной шляхты из 100000 рублей (МЖ – что крайне мало), и составить отчет. 87773 рублей употребить для засева полей и двухмесячного продовольствия панцырных бояр Истецкого Войтовства для 3200 обоего пола душ на покупку ржи 167 четвертей, 3 четвериков и 6 гарнцев, полагая по 26 рублей – 4354 рубля 18 копеек, или же на покупку овса – 1433 четверти по 11 рублей – 15773 рубля.
Мои (МЖ) оценки показывают, что речь шла о получении по два с небольшим пуда ржи на душу – малый мешок. Попробуй проживи два месяца, да еще поля засей.
Кстати, видим, что 3200 душ российских Панцырных Бояр, проживавших в Истецком войтовстве (читай - на Чернецовских землях), составляют большую часть из общего количества (см. выше) в 4943 души по всей Витебской губернии. Воистину, Чернецово – родина Панцырных бояр, только не тех – настоящих, а наших – российских, оставшихся, читай - маргинальных!
СЮЖЕТ ВТОРОЙ: «Жители…»
[РГИА - ф.379, оп. 3, д. 793]
Еще в 1772 году, сразу после первого раздела Польши, оставшейся на русской земле шляхте было предложено подать губернским властям документы с подтверждением своего дворянского происхождения. В эти же годы российских Панцырных Бояр, как не доказавших своего «дворянства», стали записывать крестьянами поголовно с обложением подушным налогом и рекрутской повинностью.
Пик неурожаев в наших местах пришелся на 1823-24 годы, и тогда же власти рассматривали вопрос об оказании помощи крестьянам. Был составлен «Список крестьян казенных и помещичьих имений в Витебской губернии на получение от казны хлеба для продовольствия и обсеменения полей». Любопытно, что Правительство помогало как своим – Казенным, то есть Государственным крестьянам, так и помещичьим – то есть в нынешней терминологии помогало бизнесу. После ухода Польши из наших мест прошло уже больше сорока лет, и за это время остатки российских Панцырных бояр, тем более с учетом того ужасного положения, в котором они оказались, судя по предыдущему сюжету – вполне могли оказаться в рядах Казенных крестьян, а среди Помещичьих – уж и подавно, чему подтверждение будет найдено ниже. Поэтому я решил просмотреть данный Список, надеясь увидеть там массу польских фамилий как признак оставшихся настоящих Панцырных бояр на нашей земле.
Однако, исследование показало, что подавляющее, абсолютное большинство крестьян обоих категорий носили сугубо русские, привычные всем фамилии, как Сергеев, Ульянов, Прокофьев, Карпов, Марков, Денисов, Фёдоров, Матвеев, Павлов, Романов, Корнилов, Осипов, Герасимов, Игнатов и прочие подобные, известные, привычные всем нашим людям всегда и везде…
Имена глав семейств наших предков носили тогда колоритный, забытый сейчас, красивый русский характер – Карпа, Кирила, Корнила, Дорофей, Василь, Янка, Артемий, Филимон, Емельян, Андрий, Пахом, Савелий, Григор, Михайло, Исак, Селивон, Яким, Ефрем, Кондратий, Леон, Парфён, Моисей… Красиво, забыто, а жаль – теперь так не называют…
И так практически по все Витебской губернии. Но есть исключение! В Полоцком повете (уезде) оказался ряд любопытных деревень, некоторые из которых сохранились до сих пор и находятся в Юровичском и Солоникском сельсоветах, расположенных как раз севернее Полоцка, то есть по направлению к нашим землям. Сохранившиеся деревни имеют названия – Янково, Баяновщина, Глишенки, Захарничи, Секеровщина, Бараново, Скабы, Поздняково, Слободка…
Весьма любопытны имена и фамилии глав семейств, проживавших тогда в этом локальном ограниченном районе Полоцкого повета: Василий Демидёнок, Алексей Худобко, Артемий Соя, Максим Ширанёнок, Степан Гендик, Янка Худоба, Павлюк Способ, Дмитрий Будина, Сергей Данилёнок, Янка Якубёнок, Иван Гардей, Никифор Стрикель, Еким Абраменко, Сергей Гендзик, Василь Зайка, Леон Стешуль, Гришка Кубанович, Семён Бык, Андрей Ласионок, Кондратий Гречиха, Герасим Правило, Никифор Завира, Гришка Корень, Янка Кисель, Якуб Глушонок, Гришка Трубчонок, Мина Стрикель, Сергей Соболь, Сiомка Сигайла, Янка Бенбель, Макей Лагун, Фёдор Сигайла, Степан Курмель, Алексей Гром, Павлюк Романёнок, Фёдор Грицкевич, Гришка Давыдёнок, Филимон Макарёнок, Алексей Жихач, Федот Медведь, Макей Строкаль, Леон Жихарь, Парфён Лагун, Николай Синица, Корнила Ильюха, Иван Булавка, Антон Тетер, Амбросий Юхневич, Иван Гребень, Мирон Храпец, Максим Голубь, Давыд Волк, Яков Лещ, Иван Стрелко, Антон Пучок… Других фамилий в этом регионе нет.
Нечто подобное наблюдалось и в Невельском повете, в районе деревень Литвиново, Савино, Глиновка, Шейники, Пролуби, где жили - Артiом Шака, Якуш Якубёнок, Осип Вожик, Дементий Корсак, Василий Белый, Пётр Кухара, Семён Гребень, Никита Шика, Федот Грантарь, Янка Голубь, Тимофей Реский, Николай Слюсарь, Степан Матевский, Авлас Неверовский, Моисей Михальчонок, Максим Зязюля…, более чем в Полоцком повете разбавленные Тарасовыми, Панкратовыми, Дорофеевыми, Васильевыми, Петровыми и другими русскими фамилиями.
Что это значит? Казаки!!! Это казацкое поселение. Именно об этом говорил я в своей летней прошлого года гипотезе – «Не бояре мы, а казаки». Вот и подтверждение – недалеко от наших мест, на севере Полоцкого края, каких – то 50 километров от Ласино, в начале XIX-го века находилось значительное поселение казаков, которые не могли не повлиять на жизнь окружающих их местных жителей. И это влияние я могу показать на следующем примере из нашей родовой легенды. Посмотрите как часто казацкие фамилии закачиваются на «-ёнок»: Давыдёнок, Романёнок, Макарёнок… Нас у деда Семёна с Ласино – три внука и пять внучек. И на нашем Ласинском говоре мы все называемся – «Сеньчонки». Внуки деда Филиппа – «Филиппёнки», Ивана – «Иванёнки». Это не я придумал, и не сейчас, так было всегда.
Еще я помню, как мой отец дразнил меня за мои детские выходки обидным для меня тогда прозвищем – «Курмель, Курмель…». Имело ли это прозвище отношение к Степану Курмелю из Полоцкой казацкой деревни – теперь уже спросить некого, но не исключено…
Таким образом, достоверно установлено наличие на наших землях и в ближнем удалении от них локальных казацких поселений, которые на тот момент реально отражали ситуацию, оставшуюся после ухода Польши. Казаки на этой земле были! Были они здесь под Польшей, или появились уже на русской земле – предстоит выяснить.
Считать ли найденных в общих списках Степана Матевского и Авласа Неверовского поляками? Даже если это и так, то их обнаружено всего двое на тысячи просмотренных мной фамилий крестьян Витебской губернии.
В итоге, можно утверждать, что ни имен, ни фамилий польских среди крестьян Витебской губернии на начало 20-х годов XIX века практически не обнаружено. И это факт! И это подтверждает мою гипотезу о том, что поляки здесь были, но вместе с Польшей быстро убрались восвояси, не оставив ничего на нашей земле. Казачьи же фамилии есть, причём проживавшие локально, кучно, не разбросанно по губернии. И влияние их подтверждается.
К сожалению, своей фамилии я тоже не обнаружил в данных списках, как и других известных всем нам фамилий - Сморыго, Зарембо, Шалыга, Табулович и прочее. Будем искать…
Происхождение же российских «Панцырных Бояр» на наших землях, которых по неизвестным причинам поддерживало Правительство России - нуждается в дальнейшем исследовании.
СЮЖЕТ ТРЕТИЙ: «Как наделяли…»
[РГИА - ф. 379, оп. 3, д. 846]
1825-й год. Витебская Казенная Палата получает предписание Департамента Государственных Имуществ Министерства финансов Российской Империи «…о зделании (!) распоряжения к немедленному наделению части земли Панцырного Боярина Пименёнка Алексея Фомина, находившегося в крестьянстве помещика князя Ивана Кантакузина».
«…Означенный Пименёнок в прошении Господину Министру финансов сообщает, что не наделён ещё землёю, и о возвращении отнятого у них бывшим владельцем Кантакузиным хлеба, скота и строения – просить об оказании ему удовлетворения и о причинах по коим это поныне не было учинено Департаменту донести».
«…Проситель Пименёнок и брат его Савелий отлучился по паспорту в заработки и ещё не явился…»
«У Пименёнка было в хозяйстве - 3 коровы, 9 овец, 4 козы, свиней 6, курей 15, гусей 6 – в 1810 году».
«…Палата неоднократно предписывала Непоротовского войтовства Панцырных бояр земской избы, дабы она по случаю продажи земли просителя Пименёнка и брата его еще в 1810 году помещиком Кантакузиным и назначаемого Правительством размежевания всей земли Панцырных Бояр и Помещичьих крестьян до приведения сего последнего предположения в исполнение, наделила означенных бояр оставшегося после выбылых (!) разными случаями бояр, и наблюдения за сим возложить на уездного стряпчего».
«…От Князя Кантакузина отошли 44 души вновь в панцырные бояре…»
«…Обращаемые из крестьян в панцырные бояре люди причисляемы были как с землёй, равно и с имуществом, то Пименёнок должен получить вознаграждение – 750 рублей».
Что же это всё значит? А то, что по неведомым для меня пока причинам Царское Правительство упорно поддерживало людей на нашей земле, именующих себя Панцырными боярами без малого 50 лет после ухода Польши из этих мест, когда действительно настоящие польско – литовское Панцырные Бояре здесь были.
У просителя Пименёнка было хозяйство не свойственное обычному русскому крестьянину, а гораздо большее, что можно объяснить его зарубежным, все – таки, происхождением. Это у него от Польши осталось такое хозяйство, и держалось 30 лет до 1810-го года? В России таких хозяйств не было, в России были неурожаи и голод, даже среди так называемых Панцырных Бояр на русской земле. И понятно, что местный феодал решил и смог отобрать у хозяина все его добро, нажитое не знаю уж каким трудом – военным ли, или созидательным? Факт, что отобрал, да еще и продал всё несколько раз. Так и сейчас поступают, чтобы замести следы. И 15 лет наш Пименёнок был в холопах у отобравшего князя – все по-нашему, по - русски. Но удивительно, что найдя какие – то причины, которые еще предстоит выяснять, проситель, будучи видимо храбрым человеком, обратился прямо к Министру финансов и получил поддержку. И он не одинок в те времена, ибо пишут – еще 44 души только от этого помещика отошли вновь в Панцырные бояре. Характерное слово «вновь» - уже были, и теперь вновь!
Где это видано и в наши времена, чтобы Министерство рассматривало вопрос по существу, да еще в пользу холопа. По нынешним порядкам обращение следовало бы отправить тому, на кого жалуются, то есть помещику, с просьбой проинформировать просителя. Ну, Князь Кантакузин проинформировал бы, можно не сомневаться, мало бы не показалось… Но это другой разговор.
Видно сильные резоны были у нашего Пименёнка за свое освобождение. Очень интересно узнать их! Надо было очень постараться, чтобы холопу получить с Князя – потомка греческого императора, 750 рублей отступного – большие деньги по тем временам. Опять возникает вопрос – за какие такие заслуги российское Правительство так сильно поддерживало бывших военнослужащих чужого государства, уже 50 лет спустя их перехода – возвращения на родную российскую сторону?
Человек возвращается из холопов в Панцырные бояре с большими отступными деньгами от варвара - помещика, а здесь же другие «Панцырные Бояре» обвиняются в бродяжничестве, пьянстве, и счастливы получить по мешку зерна от казны на пропитание и засев. Как это можно увязать?…
Но в общую обстановку, совершенно непонятную для современного читателя, которая царила тогда на наших землях, этот сюжет добавляет красок.
СЮЖЕТ ЧЕТВЁРТЫЙ: «Отношения с соседями…»
[РГИА - ф. 379, оп. 3, д. 1210]
Ещё пять лет прошло, 1830-й год на дворе. На всех жителей Губернии тогда возлагалась «дорожная повинность»– каждое поселение должно было в определенный срок выставлять заданное число людей и лошадей на ремонт, или как тогда говорили «на исправление» дорог. То же касалось и наших российских Панцырных бояр Истецкого войтовства на Чернецовских землях. Велено им было 60 человек, да 18 лошадей выставить на исправление дороги и мостов в районе нынешнего села Руда, «для починки дороги». Но не захотели наши предки сами ломаться на этой работе, а заключили контракт с купцами Аскенази и Кисиным. «По требованию Себежского нижнего Земского Суда отысканы к тому были подрядчики Купцы Аскенази и Кисин». С нашей стороны заводилами были Истецкие панцырные бояре Фёдор Борисов, Никита Гультяй и Федот Юринов.
Контракт утвердил Господин Генерал – Губернатор Князь Хованский. Всё бы хорошо, но не тут – то было - передумали наши бояре, и сами явились с людьми на ту работу, а там уже купцы своих работников привлекли, и не допустили наших до исправления мостов, а лишь чистку канав оставили им. «Починили ту участку при станции Руда. И мост на клетках с окрашенными перилами» - спорная дорога находилась на Санкт – Петербургском тракте.
Ну, тут началось – купцы оплаты требуют с наших за работу по контракту, а те в отказ, мол, мы сами бы сделали, да нас не пустили. Началась долгая судебная тяжба между боярами и купцами на тему: «По представлению Витебской Казённой Палаты по предмету исправления дорожной повинности Казёнными поселянами и взыскания с Панцырных Бояр войтовства Истецкого денег для удовлетворения подрядчиков, отправлявших за них дорожную повинность».
Купцы говорят в суде, что Панцырные Бояре якобы не явились. А Бояре – что не были допущены. К делу подключилась Войтовства Истецкого волостная изба, а также Волостной старшина Истецкого войтовства. Невельский Поветовый Суд рассматривал дело «О понуждении волостных старшин войтовства Истецкого Панцырных Бояр к уплате принуждённых судом 3-й гильдии купцам Себежскому Герману Асканазию и Луцинскому Залману Кисину за починку ими участка дороги в Себежском повете и исправление мостов... им боярам назначено всего 1325 рублей».
«Витебская казённая палата изъясняет, что Невельский поветовый Суд просит оную понудить волостных старшин Войтовства Истецкого Панцырных Бояр к уплате 1325 рублей купцам … за починку ими по подряду участка дороги…Взыскать означенную сумму с Панцырных бояр за невысылку якобы ими рабочих людей для починки дороги и постройки вновь мостов и гатей».
Дело дошло до того, что Господину Министру финансов от Витебской Казённой Палаты было направлено разъяснительное представление от 4 июля 1830 года, а также в Департамент разных податей и сборов Министерства финансов.
Заработала судебная система Российской империи, закрутились колёсики! Наши предки защищались по всем правилам военного искусства - бились с купцами усердно, видимо, набравшись храбрости, да и куража у своих бывших польских покровителей. Аргумент ими против купцов был выдвинут сильный и правильный: «Починка проведена во исполнение распоряжения Себежского суда и с разрешения Генерал – Губернатора Князя Хованского. Имеется общая для Губернии дорожная повинность, за счет которой и должны быть отнесены расходы купцов. Не будем платить!».
Такой резон внес сомнения в ряды судебных чиновников всех мастей:
«Казённая палата определила – нельзя согласиться на взыскание с Панцырных Бояр, и … отнести за счёт общего по Губернии сбора».
«Не будет ли предписания деньги Панцырных бояр за постройку других мостов отнести за счёт общего по Губернии сбора?»
«Палата заключила, что нельзя сослаться на требуемое взыскание с Панцырных бояр денег, так как предписание Министерства Финансов от 31.01.1825 г. воспрещает производить с казённых поселений какие – либо не определённые законом сборы».
«Что касается до взыскания с панцырных бояр…, то я (чиновник Казенной Палаты - МЖ) вошёл по сему предмету в сношение с Господином Генерал - Губернатором Витебским, Могилёвским, Смоленским и Калужским и по получении его отзыва не премину дать делу сему дальнейшее течение о чём имеет Палата тем подрядчикам объявить. Соглашаясь с таким мнением Вашего Сиятельства я покорнейше прошу Вас Милостивый Государь, сделать по оному зависящее от вас распоряжение, а между тем приказать кому следует, чтобы до разрешения помянутого дела Вашим Правительством Панцырные бояре Войтовства Истецкого не были понуждены к платежу принуждённых с них денег».
Дело длилось семь (!) лет и закончилось полной военной победой российских Панцырных бояр Войтовства Истецкого - из Департамента Государственного Имущества, 20 июля 1837 года, писали: «…объявить о сём через кого следует, Себежскому купцу Асканазию, что с просьбами своими о скорейшем окончании того дела, впредь, если пожелает, обращаться прямо к местному начальству…». Все как сейчас, ничего не изменилось…
Не смогли купцы одолеть российских Панцирных Бояр Чернецовских земель, которые проявили ловкость, смекалку и мудрость в чиновничьих боях не менее легких, чем воинские занятия.
Мораль – в данном сюжете вообще всё перемешано – здесь Панцырные бояре - крестьяне и еврейские купцы вместе строят российские дороги, а Правительство совместно с судебной властью много лет не может разрешить такой простой вопрос, что уже там говорить о более сложном - чёткости формулировок и намерений разных сословий в разные времена. Времена не выбирают, в них живут и умирают… Поэтому, не будем судить сегодняшними категориями людей, живших в то непростое время. Но попробовать разобраться «кто есть кто?» - необходимо! Поэтому продолжим…
СЮЖЕТ ПЯТЫЙ: «В русскую армию брали…»
[РГИА - ф. 379, оп. 3, д. 1540]
Известно, что после подавления польского восстания 1830 года в России был создан "Особый комитет по делам западных губерний" под общим заголовком: «Об устройстве шляхты в Витебской губернии». Одним из мероприятий, рекомендованных этим комитетом, был "разбор шляхты". Был принят указ от 19 октября 1831 года "О разборе шляхты в Западных губерниях и об упорядочении такого рода людей. О проверке документов о дворянском происхождении». Все кто называл себя шляхтой, должны были предоставить соответствующие документы. Подавляющее большинство мелкой шляхты таких документов предоставить не смогло. При этом в сословие однодворцев и граждан было переведено около 200 тысяч человек по России. В этот период и наши "Панцирные Бояре" были записаны крестьянами поголовно. С указанного момента, кроме того, что Панцырных Бояр на наших землях больше нет «де факто», так как они давно ушли отсюда вместе с Польшей, их не стало и «де юре» в связи с принятыми указами. Вместо Панцырных Бояр появились однодворцы.
Описание жизни однодворцев можно видеть, например, из циркуляра МВД Витебскому гражданскому губернатору (29 мая 1834 г., г. Витебск): «По Витебской губернии однодворцы не живут в селениях, или по их наименованию околицах, а всякое семейство разсеяно (!), и в отдалении одно от другого, к тому же весьма многие занимаются партикулярными должностями, и разных лиц по другим даже Губерниям, Губернскому начальству невозможно было устроить между ними Полицейский и Хозяйственный порядок…подчинить их местной Полиции».
В период с 14 августа 1833-го по июнь 1834 года пишет Витебская Казенная Палата в Министерство финансов, в Департамент разных податей и сборов, Его Сiяву (!) Господину Министру финансов:
«…Касательно взыскания пени за неуплату в срок гражданами и однодворцами подымного сбора ….…по предмету раскладки и взымания с Западных однодворцев и граждан подымного сбора …в отношении взыскания за несвоевременный взнос сего сбора уравнять Западных однодворцев с Казенными крестьянами, а граждан – с городским сословием… но не получено ещё на это его Высочайшего Утверждения. Высочайшая Государя Императора воля о произведении личной воинской повинности с Граждан и Однодворцев Витебской Губернии, прямому назначению рекрутов из всех сословий по Губернии. С 500 душ – 10 рекрутов. Винную порцию [выдавать] во время пути до места назначения…»
В Высочайшем указе 19 октября 1831 г. бывшая польская шляхта записана в граждане и однодворцы с обложением их подымным сбором. По Витебской губернии граждан и однодворцев стало меньше – 2024 семейств (см. выше).
«…Во взыскании такового поступить по правилам, установленным для казённых крестьян. Для выполнения ими воинской повинности …соединить сих людей по всей Губернии, разделённо обитающих, на первый раз в один участок и составить список о всех гражданах и однодворцах по старшинству семейств, определить которые из них и сколько обязаны поставить в этом году людей. Требовать избрания в каждом обществе Волостных Старшин, Смотрителей, Магазейщиков и Писарей, поелику большая часть Граждан и Однодворцев не имеют постоянной оседлости..».
«…Денежный сбор на обмундирование и продовольствие людей, поступивших из числа однодворцев для отправления воинской повинности, принимать от отдатчиков деньги – по тридцати по три рубля. Но общества однодворцев и граждан в Витебской губернии ещё не составлены, и поэтому расходы на обмундирование и продовольствие по воинской повинности взять за счёт казны, но положив сей расход в недоимку на общества граждан и однодворцев… и общество однодворцев будет иметь в виду, что Правительство делает им всякое снисхождение…».
Из сказанного видно невооружённым взглядом - не было порядка на Руси и в те времена. Сами признаются, что невозможно устроить… За пятьдесят лет списки не составить? Но в армию брали, значит, вроде, не предатели…
ОБСУЖДЕНИЕ
По данным исторических источников власти Российской Империи утверждали и сокращали шляхетское сословие на территории Великого Княжества Литовского (ВКЛ), вошедшей в состав России после раздела Польши. В ВКЛ шляхты было в среднем в пять раз (до 15%) больше, чем дворянства в соседних государствах (до 3%). Поэтому сразу после раздела Польши власти России начали исключать чрезвычайно амбициозную, но малоимущую и поэтому экономически бесполезную шляхту из привилегированного сословия России в западных регионах – наводить порядок.
До раздела Польши государственная граница с Россией проходила в районе Опочки и на нашей земле была Польша. В результате первого раздела Польши в 1772 году граница отодвинулась от нас на юго - запад за Витебск и Полоцк, второй раздел в 1793 году еще дальше убрал на юг государственную границу от наших мест – далеко за Минск, и только третий раздел в 1796 году присоединил к России западные территории Белорусии до Бреста и за Вильно. Причины раздела - внутренний национальный и религиозный конфликт Польши, постоянная борьба за власть в обществе, падение моральных нравов и чрезмерные привилегии шляхты – что и передалось успешно нашим российским Панцырным Боярам, оставшимся на наших землях после ухода Польши.
Коллаборационисты или наёмники?
До сих пор для меня удивительным является полное определение Российским Правительством рассматриваемой группы людей, оставшейся на нашей территории после ухода Польши: «Панцырные Бояре, не доказавшие ещё своего дворянства…» - вдумаемся в это!
Можно предположить, что за лучшей долей в действительные Панцырные Бояре на территорию Польши через государственную границу бежали русские искатели приключений, в том числе казаки, лихие люди. Это понятно, и так наверняка и было. Но выражаясь современным языком, это же коллаборационизм - осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству. И таким бойцам за чужую страну против нас Российское Правительство соглашалось давать дворянство? Удивительно!
Такое положительное отношение к коллаборационистам возможно, на мой взгляд, только в одном случае – на них не было крови. Действительно, родовая легенда упоминает, что «сто лет под Польшей жили…». Но в той легенде нет никаких намёков на активные военные действия на нашей земле в те времена, и особенно со стороны панцырных бояр – никто из многочисленной родни никогда не упоминал об этом.
Разумно предположить, что оставшиеся после раздела Польши на нашей земле представители Панцырных бояр были, все – таки, не коллаборационистами, а наёмниками, так как предательство не свойственно нашему менталитету. Искатели приключений, привлечённые внешним блеском и пустым звоном польской шляхты, который и привел в разделу – развалу Польши – они летели в наши места со всех концов России через её границу, и из казачьих регионов в том числе, а может быть и больше всего, летели за лёгкой долей, за приобщением к цивилизации, как им казалось. А после ухода Польши им некуда было идти, и они остались здесь.
На них не было крови, иначе бы Правительство Российской Империи так мирно бы их не поддерживало. В отечественную армию наших российских Панцырных Бояр брали, то есть предателями не считали. А значит - граница между Польшей и Россией в наших местах в XVIII веке была мирная, что следует и из родовой легенды. Да и что там было полякам воевать с их непрерывной внутренней борьбой за власть, любви к весёлой жизни, насыщенной винокурением, дуэлями, интригами, скандалами и женщинами? И наши соотечественники вполне восприняли эти черты у настоящих панцырных бояр, что и видно из данного повествования.
Но, по-прежнему непонятно – зачем Российское Правительство так тщательно и заботливо устраивало жизнь бывшей шляхты в Витебской губернии? Для повышения уровня жизни? «Не доказавшие ещё своего дворянства…» Как могут неграмотные люди доказать своё «дворянство»? Доказав принадлежность к польской шляхте на территории Польши 50 лет назад, человек становится русским дворянином? Зачем? Непонятно!
Таким образом, видим удивительное желание российских властей производить в дворяне польских наёмников, если не коллаборационистов, и даже их потомков. Понять мотивацию таких намерений весьма непросто…
Почему ничего не осталось?
Да потому, что все - пардон, было пропито, прогуляно, прожито, и ничего не осталось. А потому ничего и не осталось, что все имущество было пущено в топку удовольствий, взяв этот не самый лучший пример у, до сих пор неуёмной, польской шляхты…
Так предки, или нет?
Польских корней у нас нет, это факт, так как ни одного имени и фамилии в ходе исследования не обнаружено нигде, и среди российских Панцырных бояр в частности. Фамилии кругом только русские, включая казацкие. Польских не наблюдается совсем. Нет польской культуры, сегодняшних связей с Польшей, воспоминаний об этом в родовой легенде. В ходе исследования выявлены следующие реальные имена Панцырных бояр, оставшихся на наших землях после ухода Польши:
• поверенный Панцырных Бояр Войтовства Езерицкого в 1823 году – Савелий Пузыня;
• Войтовства Истецкого Панцырных Бояр от волостные Старшины а Ника Сидоров, Савостьян Сафронов, Иосиф Пузыня, Архип Пузыня, волостной староста Трофим Осипов Шалыга, Павел Демидов, Харитон Радионов, Фёдор Фёдоров, Прохор Мартынов, Абрам Бредотов и др.
• Алексей Фомин Пименёнок;
• Истецкие панцырные бояре Фёдор Борисов, Никита Гультяй и Федот Юринов.
Видим только русские имена и фамилии. И это тоже факт! Но это все маргиналы, оставшиеся здесь после раздела Польши. Основная часть настоящих Панцырных Бояр, включавшая в себя поляков и литовцев – исчезла сразу и без следа.
Ещё нужно смотреть возраст, годы жизни этих людей. Если они в молодости, скажем в свои 25 лет, реально были наёмниками в Речи Посполитой, а потом прошло ещё 45 - 50 лет после ухода Польши, то на момент рассмотрения все эти люди – всего лишь деды по 70 лет, что вполне вероятно. Тогда они реально могли застать польских Панцырных Бояр на нашей земле. А если это потомки, то вообще говорить не о чем…
Итак, ещё раз, для ясности - поляки и литовцы ушли из наших мест вместе с Польшей. Здесь остались только бывшие русские наёмники, которым некуда было идти. Но и они не являются нашими предками из – за асоциального образа жизни, который они с успехом почерпнули у развращённой шляхты. Пьянство, бродяжничество, поголовное винокурение, дерзость в духе тогдашнего польско – литовского сарматства, никак не способствовали продолжению рода, да и простому успеху у женщин. Да и женщин – то могло не оказаться подходящих для этой группы в тот период на нашей земле. Крестьянки? Врядли! А были ли другие?...
Думаю, что этот маргинальный слой, доставшийся нам от прогнившей польской шляхты, исчез с лица земли собственными усилиями, растворился, исчез благополучно, не оставив ничего. Растворились российские маргинальные, а может и самозваные Панцырные Бояре в массе казённых крестьянах. К тому же, следует понимать, что с уходом Польши наши маргиналы потеряли связь с источником традиций панцырного боярства. Если первое поколение еще помнило установленные там правила, то их дети уже довольствовались лишь рассказами стариков, и так далее из поколения в поколение заряд традиций иссякал, пока не исчез вовсе.
Доблесть и хитрость
Однако, даже те краткие примеры, приведённые здесь, однозначно показывают, что доблести нашим российским боярам было не занимать. И сейчас не всякий решится на прямое обращение к министру, а двести лет назад такое деяние находилось на грани подвига. И упомянутый Пименёнок хорош в своем обращении из холопов да прямо к Министру финансов, и Старосты Езерицкие ему не уступают в том же.
Хитрость – другая грань военного искусства, также была присуща российским Панцырным Боярам. Древние мудрецы говорили: «Кто станет разбирать между хитростью и доблестью, имея дело с врагом? Dolus an virtus quis in hoste requirat?» Заручиться подписью Генерал – Губернатора Князя Хованского на контракте с купцами – это, несомненно, продуманный военный манёвр. А прятанье хлеба от проверяющего чиновника – не хитрость?
Трудно сейчас сказать определенно – исследования продолжаются, то ли это польское вдохновенное влияние, или казацкое, либо местная черта, воспитанная тысячелетним нахождением на центральном пути в Европу, но следует сказать совершенно определённо – доблесть этим людям была присуща. А чести, как известно, без доблести не бывает.
Как жили?
Ясно одно – несмотря на непонятное пока происхождение и наследование, именно эти люди вместе с другими сословиями проживали на наших землях.
Раздельно обитали – хуторской образ жизни. Поэтому общества однодворцев не составлены, а большая часть не имеет постоянной оседлости. Но Правительство все равно делает им всякое снисхождение.
Российская административная система разбиралась по существу, и в обиду никого не давала в этой сложной и новой ситуации, реально оказывая помощь по всем возможным направлениям. Правительство, видимо, хотело закрепить этих людей на наших землях, угомонить. Холопа от помещика защищала, бродягам давала шанс на восстановление своего хозяйства, лишних денег с казённых поселений не брала даже при наличии повода. Но, довести дело до конца не смогла. Похоже, что всё пошло прахом – Российские Панцырные бояре не смогли устоять в реальной действительности своей, а не чужой страны. Похоже, что под Польшей нашим боярам жилось лучше – там и бражничать можно было, и хозяйство иметь как у Пиманёнка в исходном виде, пока российский помещик не отобрал всё. В России такое невозможно – все разорились, и исчезли без следа. Как у Вознесенского: «Но затея не удалась, за попытку – спасибо!». Не вышло…
Только в 1831 году стали записали шляхту в однодворцы, убедившись, что самостоятельного значения эти бывшие воины за 60 лет достичь не смогли при всей поддержке Российского Правительства. А в 1861 году сословие однодворцев ликвидируют, и всех переписывают в крестьяне.
Так кто мы?
Потомки Панцырных бояр? Нет! Панцырные Бояре как польско – литовское воинское сословие, к нам никакого отношения не имеют. Ни имен, ни названий нет, ни могил польских, ни памяти. Они здесь были, но ушли, ничего не оставив. Русские наёмники в лучшем случае существовали на нашей земле параллельно с настоящими Панцырными Боярами польско – литовско – белорусского происхождения, но не последовательно – то есть наши ни в коем случае не являются потомками тех бояр, настоящих, а всего лишь находились рядом, да и то в лучшем случае. Это нужно понимать чётко, и всем!
Входили ли русские наёмники в воинские подразделения Панцырных Бояр – нам неизвестно. Никаких подтверждающих документов на этот счёт не имеется, надеюсь – пока не имеется! То, что они сами себя называли данным титулом – ещё ничего не значит. Родовая легенда говорит на этот счет лишь то, что наши предки принадлежали к казенным крестьянам. На нашем наречии это звучит как «непригонные деревни», тогда как существовали «пригонные», то есть с помещичьими крестьянами, которых «пригоняли» на барщину. Наши предки пользовались личной свободой, и перед помещиком шапку не ломали. Это также факт! Но, никаких вразумительных данных именно про Панцырных Бояр родовая легенда не сохранила. Я допускаю, что где-то в числе моих далёких предков могли быть отдельные представители тех самых российских, маргинальных, оставшихся после ухода Польши наёмников, которые стали называть себя Панцырными боярами на манер ушедшей шляхты, но позже они без сомнения смешались с крестьянами, и растворились в них, не внеся существенного вклада в нашу культуру. Традиции были утрачены, восполнять их стало негде, а рядом были казаки, которые и перехватили инициативу. В архивных документах тех лет еще используются редкие польские термины как «повет», «войтовство», «поветовый маршал», «закаморный (подкаморный) суд», но со временем все это тоже растворяется без осадка.
Я так думаю! Но, естественно, дальнейшие мои исследования могут уточнить данную концепцию, к чему я буду стремиться. Я раньше не верил, а сейчас, после этого очередного исследования ещё больше не верю в действительных польско – литовских Панцырных Бояр, как своих предков. Всё это – влияние запада на отечественных маргиналов. Мы не из Бояр, мы из казённых – Государственных крестьян, и из казаков. Мы – вековые, потомственные крестьяне, землепашцы, хлеборобы. И были такими всегда, находясь, действительно, на центральной дороге в Европу – при монголах, литовцах, поляках, французах, немцах, большевиках и при нынешних «бизнесменах».
ВЫВОДЫ
Можно пытаться понять массовое помешательство псковских и других краеведов и им сочувствующих, на идее принадлежности к панцырному боярству – русский менталитет всегда отличался подверженностью словам разного рода гипнотизёров и жуликов; да и сама идея блестит издалека европейской ценностью – ну как же, Европа! Но пора уже приходить в себя и называть всё своими именами. Это там они были герои, а у нас – противники, если не враги!
О том, что некоторая часть наших предков, возможно, была в ряду коллаборационистов или наёмников в армии, так или иначе противодействующей нашим Российским вооруженным силам – следует скромно помалкивать, и уж никак не кричать на каждом углу: «Мы из панцырных бояр!» и не проводить публичных мероприятий с сомнительными названиями, ибо этот тезис не соответствует действительности хотя бы как недоказанный, не говоря уже о его непатриотичности. Следует также помнить, что исходные Панцырные Бояре были, как правило, католической веры.
Здесь же нужно сказать, что не может быть панцырных бояр Невельского уезда, а тем более их потомков – как пишут некоторые наши уважаемые земляки. Уезд – российская территориальная единица, а панцырные бояре – польско-литовское произведение, никогда на российской земле не существовавшие, и наши земли в рассматриваемый период XVIII-века являлись польской территорией. Если «Панцырные бояре», то следует говорить не «уезд», а «повет» и «войтовство» на территории Польши. А если «уезд», то никаких панцырных бояр в российских войсках никогда не было. Эту вековую путаницу, заведенную еще Правительством России со времен Екатерины II и активно поддержанную во времена Николая I, пора заканчивать…
В заключение, еще раз и вразумительно, сформулируем для памяти основные доводы, подтверждающие мою гипотезу об отсутствии родственной и культурной связи с Панцырными Боярами сегодняшних жителей и выходцев из Чернецовкой, Ласинской и Гультяёвкой земель:
1. Полное отсутствие любых артефактов из культуры панцырного боярства XVIII-го века в семейных архивах, музеях и памяти земляков и родственников, что объясняется представленной здесь архивной информацией об асоциальном образе жизни оставшихся представителей Польши после переноса границы на запад от наших мест.
2. Отсутствие польских имён и фамилий в списках крестьян Витебской губернии начала XIX-го века, куда записывали оставшихся наёмников, именовавших себя Панцырными Боярами. Объяснение – действительные польско – литовские Панцырные Бояре ушли из наших мест вместе с Польшей, не оставив ничего.
3. Все наши фамилии, включая и мою, являются не польскими, а, скорее, казацкими, что тоже подтверждено архивными исследованиями.
Приведённые доводы можно и следует оспаривать, как принято в цивилизованном мире, и если будут приведены факты, их опровергающие, то и гипотеза может измениться. Но пока остановимся на приведённой здесь конфигурации с доказанной достоверностью, которой и следует пользоваться.
Однако, не стоит расстраиваться от непричастности наших славных предков к пьяной и скандальной польской шляхте. Этим скорее следует гордиться. В нашей истории есть другие, более важные героические моменты, когда наши предки успешно защищали свою родину, а не чужую – это и война с турками, и Порт – Артур и Цусима, и первый российский подводный флот, где наши деды принимали активное участие, гражданская и последняя войны и многие другие славные подвиги наших предков на защите от супостата нашей земли. Разберемся!
Если о польском периоде нашей истории есть хоть какие-то отрывочные сведения, и как показано здесь – практически все не соответствующие действительности, то об иных периодах нет вообще ни звука. Исследования только начинаются! Действительную славу наших предков установим точно, и воздадим по заслугам, которые не вызывают сомнений!
Дочитавшим до конца, следует вернуться в начало работы, и внимательно изучить первую строку – посвящение. Теперь оно должно восприниматься иначе…
СПб,
Февраль 2017, канун дня защитника Родины
P.S. Уже написав этот героический материал, буквально за минуту до установки в сеть, я ощутил щемящее чувство недосказанности – так бывает, когда интуитивно чувствуешь рядом какое-то важное обобщение, до которого еще не додумался. Стоп! Что? А вот что – еще в прошлом году, задолго до появления показанных здесь архивных сведений, и не подозревая о них, я почувствовал внутреннюю потребность заняться изучением винокурения. Любопытно, тонкие процедуры, хороший результат – почему нет?! Так вот - с большим интересом я с тех пор занимаюсь этим делом, разобрался – инструментальная наука, требующая точности и аккуратности, как раз тех качеств, которые я культивировал в себе всю научную жизнь. Ну, и отгадайте с одного раза – какой профессиональный напиток первым привлек мое внимание? Коньяк по-латгальски! Интуитивно! Латгалия – восточный исторический регион Латвии, входила в состав Речи Посполитой, родина винокурения и панцырного боярства – это я узнал уже потом. Соседи с родиной предков. Совпадений не бывает?...