наглость - второе счастье

Заходит женщина в маршрутку. Маршрутка забитая, поэтому женщина в нее не заходит, а втискивается. Втискивается женщина не сама, а с сотней тушканов или кролей, которые обвили ее лицо, свисают с плеч до самого пола. Пол в маршрутке, понятное дело, грязный. Грязный пол, разумеется, загрязняет подол ее мертвых питомцев и женщина расстраивается. Расстраивается она, естественно, не молча, а громко в никуда ворча о том, как все плохи и все плохо. Плохо, безусловно, не только в маршрутке, но главное гнилой стал народ, молодежь. Молодежь места не уступит никогда, никогда не подвинется, - зудит женщина никому, толкая из стороны в сторону всех. Все, ясное дело, недовольны, но молчат. Молчат все, а женщина не молчит, она толкает и жмет, как старый, но еще рабочий станок, честно забытый в гараже перед развалом совкового завода. Завода уже нет, но призрак его тяжелой промышленности наступает на ноги, цыкает и шипит, корчит недовольные рожи, кладет свою сумку на плечи сидящим, кричит в ответ на замечания, и в итоге получает сидячее место в полнейшем негодовании. В негодовании не только она, стоящая рядом женщина говорит: наглость - второе счастье. Счастье ли это? - я смотрю на уставшую от тяжести туш несчастную женщину, сидящую на полуразломанном сидении, даже более злую, раздраженную, и в общем-то ненавидящую всех вокруг, чем та, что зашла в ее шубе в маршрутку минут пять назад, а что же будет впереди? А впереди еще хуже, потому что все возвращается, потому что "наглость - второе счастье" - это кармический сарказм.