НА СНИМКЕ: Главный инженер УКСа СО АН Анатолий Сергеевич Ладинский (1905-1991)
Начну издалека, с появления некоего объекта, который назывался «пунктом первичного обслуживания» – ППО.
Еще в конце сентября 1963 года в период времени, когда определялся график сдачи объектов строительства жилья и соцкультбыта в эксплуатацию в конце года, меня позвал в свой кабинет в УКСе Анатолий Сергеевич Ладинский.
– Мы тут строим один бытовой объект в микрорайоне «В», – сказал он, несколько смущаясь, – и ткнул пальцем в лежащий на столе план куда-то в самый центр микрорайона «В», где был нарисован какой-то прямоугольник небольших размеров.
Я удивленно посмотрел на него. Никогда я не видел никаких бытовых объектов в микрорайоне «В», кроме как по Бульвару отдыха (ул. Ильича) и Академической ул. (Морскому проспекту), но там строились такие гиганты, как Торговый центр. Приглядевшись, я увидел надпись «ППО».
– Что означает ППО, – спросил я.
– Пункт первичного обслуживания, – ответствовал Ладинский. Это какая-то новая форма бытового обслуживания, придуманная проектным институтом. Признаться, мы про эти объекты просто забыли. А они запроектированы – один в микрорайоне «В», другой в микрорайоне «Б».
Вот в микрорайоне «В» уже готов, а в «Б» – будет строиться в следующем году.
– Да хоть скажите, что в нем должно быть?
– Я и сам толком не знаю, – сказал главный инженер УКСа, – что-то вроде самообслуживания.
Говоря это, он раскрыл план этого одноэтажного здания. Там было несколько комнат. Около каждой было написано, для чего комната предназначена.
Я уже не помню этих названий, но тогда они мне показались надуманными. Впрочем, одно я помню: это была комната, где можно было самостоятельно погладить выстиранное бельё или, скажем, брюки.
– И кому это здание передается в эксплуатацию, – спросил я.
– Конечно же Управлению делами СО АН. Они хотят сделать тут домоуправление, поэтому отказались от запланированного оборудования, и мы его не заказывали. А вот все подводки – водопровод, канализацию, электросеть не изменили. Забыли просто. Я решил показать Вам. Все-таки это объект соцкультбыта, и профсоюз должен знать, как он будет использован.
Ладинский после эпизода, когда я потребовал его увольнения по требованию профсоюза, был со мной очень вежлив и предупредителен. И всё время хотел подчёркнуто показать, что без профсоюза ничего не делается. Что он говорил у меня за спиной, я мог только догадываться.
– А почему же Вы раньше мне об этом не сказали, – спросил я, – бытовых предприятий у нас нехватает. Можно было бы здесь разместить какие-либо из них. Довольно большое здание и стоит в центре микрорайона. Можно было бы всё сделать по уму. А теперь вообще непонятно, что с ним делать. Оборудование не заказано, перегородки поставлены, все сети, все разводки уже выполнены.
Когда Ладинского «брали за жабры», т.е. когда он понимал, что виноват в чём-то, а здесь он явно чувствовал свою вину, из него начинал извергаться водопад слов, и разобраться в их смысле уже было невозможно. Кроме того, он начинал «вежливо» хамить.
Среди потока слов были и «что УКС не обязан», и что «УКС сообщил Управлению делами», и что «он уже не помнит, но, может быть, он мне уже говорил о ППО раньше», и что «ничего плохого еще не случилось, и всё можно изменить» и ещё много другого, что было сказано им в запальчивости.
А я в это время начал радоваться тому, что вот, наконец, появилось помещение, которое можно будет использовать либо как центр детского творчества, либо как помещения для работы клубов и кружков.
Надо только хорошо над всем этим подумать. А домоуправление подождет. Сидит в квартире – ну и пусть там и остаётся. Я понимал, что Лев Георгиевич Лавров будет недоволен этим, но был уверен, что мне удастся найти с ним общий язык. Он аргументы воспринимал.
Когда я подошел к зданию ППО, оказалось, что оно просто готово. Все отделочные работы были закончены, всё было вымыто и блестело. Оно не сдавалось только потому, что строители требовали оборудование, которое они должны были установить по проекту, а оборудование не было заказано, и УКС для сдачи объекта в эксплуатацию должен был внести изменения в проект. Ладинский попросту перестраховывался, поскольку за перепроектирование объекта бытового обслуживания без ведома профсоюза ему опять могло влететь.
Я стал думать, кому отдать здание ППО.
Действовать надо было быстро и решительно. Я уже понял, что никаким предприятиям бытового обслуживания там не бывать, – чересчур шикарно для них. Да и не захотели бы они дробить помещение между разными предприятиями быта. В это время они были помешаны на укрупнении бытовых предприятий, т.е. базовая мастерская и пункты приема. А в ППО для базового предприятия было маловато места, а для пунктов приема – чересчур много.
Значит, бытовых предприятий здесь не будет. Тогда кому?
У нас не было помещений для клубов и кружков, для занятий художественной самодеятельности и у нас не было помещений для детской кружковой работы, кроме КЮТа, для которого мы уже нашли место в полуподвальном помещении жилого дома в микрорайоне «Б».
Таким образом, сначала следовало решить главный вопрос – кому там быть детям или молодежи.
Мы только-только организовали детские комнаты в каждом из трёх микрорайонов в жилых квартирах, подобрали людей, и они начали работать. прежде, чем расширять сеть кружков, надо было еще организовать работу в уже созданных.
Клубы располагались в квартирах. «Гренада» при книжном магазине, ККК – в квартире, где располагалась лаборатория Института математики на Морском проспекте. Литобъединение сначала больше тяготело к Университету, но потом пристроилось на ул. Жемчужной в помещении ОКП. Кружки тоже где-то пристроились, кто – в ДК «Юность», кто – по школам. Самодеятельные коллективы, – в основном, по институтам.Театр-студия - в ДК "Юность".
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/02/22/534