Калиостро

Параной Вильгельм
Те двое, которые шли поодаль Льва Рамоновича, с какой-то доселе абсурдной, высоко поднятой в шаг ногой коряво ломанулись театральным образом за угол, и послышались даже крики, отчетливые нецензурные флейты повесились за углом.
 

Лев, подкашливая сам себе, съежился от пули, тем острым джазом по крови, тем что может и в глупом танце не придумать, но придать, и, взвинтив которую душу к облакам, пуля вылетела, освободившись наконец-то и родилась на свет Божий икона.


Тень подчеркнуто повернулась, будто ища в невинной судьбе свою и камни ссыпались, между пальцев, заворачиваясь в яму.