НА СНИМКЕ: Василий Сергеевич Толстиков, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, Герой Советского Союза – гонитель поэта Иосифа Бродского (1917–2003)
Василий Сергеевич Толстиков, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС в 1964 г., тот самый, который, не разбираясь приказал осудить и выслать тунеядца и еврея Бродского. Вот он, ничего не понимающий в поэзии, а, может быть, и вообще в Культуре, но позволяющий себе думать, что он может обо всем судить, казнить и миловать.
Простая советская биография. Ровесник Октября. В 17 лет окончил школу-семилетку и строительный техникум . Работал на шахтах треста «Москвоуголь» в качестве десятника, техника, прораба. Затем переехал в Ленинград и поступил в Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. После получения диплома стал главным инженером Военно-строительного участка.
Был призван в армию в 1941 г. и участвовал в боях в Карелии. Закончил войну в Австрии в звании старшего лейтенанта. Затем занимался демонтажом немецких промышленных предприятий и отправкой трофейного германского оборудования в СССР. Вернувшись в Ленинград работал строителем.
После вступления в 1948 г. в ВКП(б) его передвигали то на хозяйственную, то на советскую, то на партийную работу: попеременно он занимал должности управляющего треста «Ленстройцветмет», заведующего отделом строительства Ленинградского обкома, 1-го секретаря Гатчинского райкома КПСС, первого заместителя председателя Леноблисполкома и, наконец, 2-го секретаря обкома.
В 1961 году был избран членом ЦК КПСС. В июне 1962 года был представлен Хрущевым и избран на должность первого секретаря Ленинградского горкома и обкома КПСС. На этой должности и находился целых 8 лет. Скончался в 2003 г.
Мне кажется, что я понимаю ход его мысли: "Недавно принят закон о выселении тунеядцев. Надо их выявлять и выселять. Раз про Бродского помощники доложили, что он тунеядец (смотрит статью в «Вечернем Ленинграде» и осуждающие тунеядца Бродского отклики на нее, тоже напечатанные в газете. Все! Этого достаточно!"
И вот уже Бродского незаконно арестовывают. Незаконно держат в отделе милиции в одиночной камере. Отдают судье указание, каким должен быть приговор. И уже воздействовать ни на что и ни на кого невозможно. Не будет ни беспристрастного суда, ни справедливого приговора. А то, что Бродский – поэт, товарища Толстикова мало волнует. Партийным работникам, да еще крупным, можно и не знать, что такое поэзия и кто такой Поэт.
Свою награду Толстиков получает из рук Брежнева.
Есть свидетельство писателя Израиля Меттера, присутствовавшего на суде. Он написал повесть «Ко мне, Мухтар» из жизни милиции и поэтому знал некоторых ее руководителей:
«Некоторое время до первого суда Бродский содержался под стражей в Дзержинском райотделе милиции. А заместителем начальника этого райотдела был капитан Анатолий Алексеев -- на редкость интеллигентный образованный молодой человек, азартный книгочей, подобных работников милиции я более никогда не встречал.
Узнав, что Бродский сидит в одиночной камере предварительного заключения этого райотдела, я попросил Алексеева зайти ко мне, он бывал у меня. Естественно, никаких секретов я не собирался выведывать у Анатолия, да он и не стал бы мне их разбалтывать. Я хотел лишь узнать, как себя чувствует Бродский, в каких условиях он содержится. Капитан рассказал мне, что условия обычные -- сами знаете, не ахти, на питание скудные копейки, но он, Анатолий, поздними вечерами, когда райотдел пустоват, вызывает иногда Бродского якобы на допрос, а на самом-то деле приносит ему из своего дома поесть чего-нибудь и поит чаем. Однако в том, как мне все это рассказывал Анатолий, я ощущал некую его сдержанность, вроде бы он хотел сообщить что-то еще, но все не решался. Перед самым уходом решился. Сказал, не глядя мне в глаза:
-- Не советую я вам встревать в это дело. Оно безнадежное.
-- То есть как безнадежное! Откуда это может быть известно до решения суда?! -- взъерошился я.-- Не сталинские же времена!
-- Да оно уже решенное. Василий Сергеевич распорядился, суд проштампует -- и вся игра.
-- А кто он такой, этот Василий Сергеевич? -- наивность моя была безбрежной.
-- Ну, вы даете! -- грустно качнул головой Анатолий.-- Василий Сергеевич Толстиков. Первый секретарь обкома».
Вот так открыто – «... Василий Сергеевич распорядился, – суд проштампует, – и вся игра».
На этом суде специалисты будут доказывать, что Бродский – поэт, а в решении суда будет записано, что он не поэт. Специалисты будут доказывать, что он выполнил за последний год огромную переводческую работу, а в решении будет записано, что он нигде не работал.
Я еще раз приведу выдержку из решения суда:
– Обещал поступить на постоянную работу, но выводов не сделал, продолжал не работать, писал и читал на вечерах свои упадочнические стихи.
– Из справки Комиссии по работе с молодыми писателями видно, что Бродский не является поэтом.
Когда Бродского в 1972 г. выслали из СССР, его имя долгое время было под негласным запретом. Только знаменитая публикация его стихов в «Новом мире» через год после присуждения ему Нобелевской премии вернуло России великого поэта.
Интересно, как почувствовал себя Василий Сергеевич Толстиков в 1987 году, когда Бродский стал нобелевским лауреатом? Впрочем, я догадываюсь, как. Полагаю, что он отнес присуждение Бродскому Нобелевской премии к проискам империализма и мирового сионизма.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/02/21/638