Разлучница. Часть 2. Глава 1

Эвелина Пиженко
Глава 1.

Закатное июльское солнце ещё не полностью скатилось за горизонт, оно как будто пыталось зацепиться лучами за оконную раму, и дальше – за внутреннее пространство квартиры. Просачиваясь сквозь прозрачный тюль, лучи беспомощно рассыпались по комнате. Они неумолимо соскальзывали всё ниже и ниже – с покрытых цветными обоями стен, с дверцы старенького полированного серванта, с видневшегося из прихожей большого зеркала…

- Стеша, ты опять трогала зеркало руками? – Варя с раздражением оторвала от рулона небольшой кусок туалетной бумаги и попыталась стереть с зеркальной поверхности чёткие отпечатки детских пальчиков.
- Я не трогала! – стоя рядом в нарядном бальном платьице, Стеша капризно надула розовые губки, однако виноватый взгляд выдавал с головой неумелую детскую хитрость.
- Как же не трогала, если вон – кругом твои пальцы, - Варя сделала ещё несколько энергичных круговых движений и сердито обернулась к дочери. – Или, скажешь, мои?
- Я нечаянно…
- А платье тоже нечаянно заляпала?! – оторвавшись от зеркала, Варя перекинулась на наряд дочери. – Вот это – что? А это?

Растерянно разглядывая пышную капроновую юбку со следами крема от праздничного торта, Стеша никак не могла взять в толк, отчего сердится мама. Ведь было всё так весело! Всю последнюю неделю она с нетерпением ожидала сегодняшнего дня, ведь ей должно было исполниться целых пять лет! Бабушка Нина пообещала ей новое платье, и вот оно – мечта маленькой принцессы – розовое, с пышным капроновым подолом, с прозрачными рукавами-фонариками, появилось сегодня, как по волшебству. А папа подарил домик для Барби, он такой большой и красивый, в нём есть настоящая мебель и даже ванна. Правда, мама почему-то убрала подарок, сказала, что Стеше ещё рано играть в такую игрушку… Но потом всё же достала, открыла упаковку… И, вообще, сегодня был по-настоящему волшебный день, и в детском саду, и потом – в гостях у бабушки с дедушкой… И домой она шла  в этом принцессином платье, прямо по улице, и её видели все, и даже эта противная Кристинка, с которой она ходит в одну группу. Мама у Кристинки – воспитательница, поэтому та постоянно дразнит всех детей, а особенно её, Стешу: обзывает «стёжкой» и без конца напоминает, что у Стеши нет папы. И это особенно обидно. Потому, что папа у неё есть, и Стеша всё время говорит об этом, но вредная Кристинка как будто забывает, и снова дразнится. Ну, и что, что он живёт не со Стешей! Но он же – есть! Иногда она бывает у него дома, они разговаривают, с ней играет Лена, и каждый раз Стеша уходит с каким-нибудь подарком… Вон, у Макса вообще нет папы, и у Ани – тоже, но противная Кристинка их не трогает, а цепляет именно её, Стешу. Раньше, когда бабушка Нина работала у них в саду, Кристинка не позволяла себе такую дерзость. А теперь, когда за Стешу некому заступиться, совсем распоясалась.
…Стеше очень хотелось, чтобы именно сегодня из садика её забрал папа, и чтобы это увидела Кристинка! Может быть, тогда она перестала бы, наконец, дразниться? Но папа не пришёл. Он вообще ещё ни разу не забирал её из сада. Стешу забрала бабушка Нина, они посидели в бабушкином доме за праздничным столом, поели вкусный торт, потом пришли папа с Леной, подарили подарок. Чуть позже бабушка довела её до площади, где уже поджидала мама. Почему-то мама никогда не ходила ни к бабушке Нине, ни к папе… Она всегда ждала либо на улице, либо в магазине, вот как сегодня. Дедушка хотел отвезти именинницу с подарками на машине, но Стеша не согласилась, ей очень хотелось пройтись пешком в этом красивом платье, и чтобы все-все увидели, какая она нарядная, и сколько у неё подарков! Но мама почему-то не разделила её радости, и всю дорогу ворчала, что неудобно нести коробки. Особенно её раздражал домик для Барби…

- Иди раздеваться… - присев на диван, Варя устало посмотрела на дочь. Внутри шевельнулось чувство вины. Действительно, глупо переносить плохое настроение на ребёнка, тем более, в такой день.
- Не хочу… - Стеша сделала слабую попытку сопротивления. Губки дрогнули вполне искренне, казалось, вот-вот, и из голубых глазок скатятся невольные слезинки.
- Ты что, спать в этом платье собралась?
- Я не хочу спать!
- Уже девять часов.
- У меня день рождения… - ещё одна попытка разжалобить мать почти удалась. Взгляд той потеплел, и Стеша, в довершение, вскарабкалась на Варины коленки. – Мама!.. День рождения!
- День рождения уже закончился. – Варя обняла девочку и уткнулась лицом в детскую макушку. Заговорила тише. – Если хочешь, дам ещё пирожное с лимонадом, но потом сразу – спать.
- А дядя Денис ещё не приехал! – внезапно вспомнив ещё один аргумент, Стеша уставилась на Варю вытаращенными глазёнками. – Он же приедет! А я что, сплю?!

При других обстоятельствах Варя бы только рассмеялась этому трогательно-наивному вопросу. Лишний гость – лишний подарок… Сама сдуру сказала дочери про Дениса… И кто за язык тянул? Ведь сомневалась… Ещё с последней встречи поселилось в душе подленькое сомнение… И не обмануло. Хотя… разве могло быть по-другому? Все мужики – сволочи. Неужели права была бабушка, когда столько раз втолковывала ей эту истину?

…Варя невольно перевела взгляд на фото Марии Викторовны. Больше двух лет, как не стало бабушки… а до сих пор не верится. Всё, что осталось – вот это фото в чёрной рамочке… Варе вдруг вспомнилось то утро… Знала ведь уже почти наверняка, что бабка при смерти, а всё равно оглушило известие… Сразу на ум пришли их ссоры, её, Варькино, непослушание и своеволие, бабушкин инсульт… С той самой минуты, как увезли Марию в стационар, не увидела её больше Варя живой, ни на минуту, ни на пол минутки… Вначале – интенсивная терапия, потом – глубокая кома. Звонок врачу и приговором: «готовьтесь к худшему»… Хотела Варька приехать, да не успела. Всё смены выгадывала, вот и довыгадывалась. Увидела бабку только в день похорон. Бережные расстарались – только узнали о смерти Марии, сразу проявили «родственную» активность, напоказ, наверное, да разве до рассуждений было Варьке? Одной бы ей не справиться, откуда знать – с чего начинать, чем заканчивать? Если об отношениях Нины Бережной с Марией Плехоткиной и Стешей знали многие, то Григорий надолго заставил бурлить весь Сосновый. Взял на себя и подготовку могилы – организовал копачей, и машину выделил, и гроб заказал местному столяру. Бережные же договорились с моргом, чтобы подержали там Марию до самых похорон, заплатили за бальзамирующий укол… Варьке потом передавали девчата из магазина, как старший Бережной на людях распинался – мол, не дело привозить Марию раньше времени, чтобы не сидела Варька с покойницей ночь, не лила лишние слёзы. Заботу, значит, проявил, почти отеческую. И поминки были организованы Бережными, включая девятый и сороковой дни… В душе Варя была благодарна, в такую минуту кто не обрадовался бы помощи? Ждать её больше было неоткуда. Но потом, по прошествии времени, жалела, что не посидела хотя бы рядом с гробом единственного родного человека… Стеша-то пока – не в счёт…
…Было в этом, неожиданно свалившемся на неё участии, что-то демонстрационное… Сразу было трудно распознать, но потом вспоминала Варя эти горькие дни в деталях и всё больше убеждалась для себя: любовался собой Григорий, упивался ролью подставленного «плеча». Хотел выглядеть лучше, чем есть, прилюдно обещал Варьке помогать во всём, брал на руки Стешу, спрашивал, чего она хочет получить в подарок… Андрей в эти дни не появился, но Варя его и не ждала. Не ждала и Лену, вернее, не хотела видеть, но та, наоборот, пришла, посочувствовала… Даже старая Бережиха приползла. Убитая горем Варька её, конечно, специально не разглядывала, но люди потом рассказали. Елизавета Матвеевна появилась у Вариного дома незадолго до того, как подъехала из города машина с телом Марии, и шла за ней вместе с другими провожающими до самого конца улицы. Благо, скорость была низкой. На кладбище Бережиха, конечно, не поехала, но, когда на последнем перекрёстке гроб на несколько минут спустили на подставленные табуреты, подошла, наклонилась, и, как говорили девчонки, что-то прошептала. Никто не расслышал – что, но видели все. На самих похоронах из Бережных был только Григорий – нёс с другими мужчинами гроб и по посёлку, и на кладбище, до свежевырытой могилы.  Затем, когда гроб уже опустили в землю и выдернули длинные полотенца, первым бросил горсть земли, а затем схватил свободную лопату. Одобрительные разговоры в его адрес ещё долго гуляли по посёлку, но некоторые люди считали, что действовал Григорий Петрович больше на публику. Говорили, правда, без осуждения – как бы там ни было, а всё равно – молодец. На поминках явно не родичался, выглядел, скорее, как добрый сосед, но, уходя, несколько раз повторил Варьке, чтоб обращалась за помощью, если что. Варя не могла не признаться себе самой, что в тот момент эти слова были очень кстати. Хоть в последнее время Мария и сама нуждалась в заботе, но, пока была жива, чувствовала Варька, что не одна на белом свете. А вот теперь обрушилось одиночество на её слабые, ещё совсем детские, плечи… 

…Обратиться за помощью как-то не случилось, обходилась своими силами. Со Стешей помогала иногда соседка, но чаще – Нина Сергеевна. Варя уже не противилась, когда та забирала девочку из садика к себе. Не стала противиться, когда оказалось, что Стеша бывает в гостях и у молодых Бережных… Всё происходило по молчаливому согласию. Стешу забирали, а потом приводили. В конце концов, Варьку стал устраивать такой распорядок. Что ж, раз сами хотят принимать участие в воспитании внучки и дочери, так тому и быть. Во всяком случае, пока она учится и твёрдо не встала на ноги. Ну, а дальше – посмотрим…

- Мама, а почему дядя Денис не идёт? – Стеша никак не хотела смириться с тем, что придётся снимать праздничное платье, не догадываясь, что давит матери на очень больную мозоль.
- Он не придёт. – Нахмурившись, Варя поджала губы. Сняла с колен дочь, встала, прошла в спальню. С недавних пор эта комната всецело принадлежала маленькой Стеше, но причиной таких перемен была совсем не забота Вари о независимости дочери.

Кое-как уговорив ребёнка раздеться, она едва дождалась, пока Стеша проглотит своё обещанное пирожное, а затем заставила ту лечь в постель. На просьбы дочери почитать сказку, ответила коротким «спи», выключила свет и вернулась в комнату. Присев на диван, невольно провела по лицу тыльной стороной ладони… Совсем не так она мечтала провести остаток сегодняшнего дня.

…Денис… Ровесник, двадцати однолетний водитель продуктового фургончика, он дважды в неделю привозил в Варин магазин продукты с городской базы. Заявки Варя составляла сама, и принимала товар тоже сама – после заведующей она уже вскоре стала вторым лицом в магазине. Смазливый паренёк сразу обратил внимание на девушку, и каждый раз, приезжая в Сосновый, заговаривал с ней, делал недвусмысленные комплименты. После Андрея у Вари не было кавалеров, да и самого Бережного кавалером можно было назвать с большой натяжкой… Но в двадцать лет стучит сердечко, просит и любви, и нежности… Свои, сосновские парни, как-то не проявляли к Варе особого внимания, да и негде его было проявлять. На дискотеку она не ходила, в молодёжных компаниях не бывала. Работа, садик, дом. Да и не нравился ей никто из местных. А Денис… он как-то сразу запал в душу. Не так, как Бережной – застывшим на дне цементом… но всё же – запал. Теперь Варя с нетерпением ожидала городской «доставки». Нужно ли говорить, что однажды Денис приехал к ней не на продуктовой Газели, а на своей «пятнашке»…

…Варе нравилось, что её парень живёт в городе. В душе она уже рисовала себе радужные перспективы переезда, хотя Денис ни словом не обмолвился о женитьбе. Они встречались, когда у него был выходной, или когда Варя сама по каким-то делам приезжала в город. Иногда удавалось пересечься, переброситься парой слов, и не только… Девчонки из магазина подшучивали над Варькой, но часто в этих шутках мелькало предупреждение – смотри, как бы не нашёл Денис себе городскую, уж больно редкие у вас встречи… Варя не слушала, хотя ёкало сердечко. Конечно, в городе богатый выбор девчонок, тем более, без детей… Но Денис снова приезжал в свободный от работы день, даже привозил Стеше игрушки и сладости. И Варя успокаивалась. Он оставался на ночь, а на следующий день уезжал. Варе даже нравились такие отношения – было в них много романтичного. Но, самое главное, она теперь чувствовала себя не такой ущемлённой в глазах Бережных. И на неё нашёлся купец! Не пропала, и без бабушки стала человеком – получила аттестат о среднем образовании, встретила Дениса, работает, растит дочку…

Их отношения продолжались почти полгода. Варя всё ждала каких-то действий со стороны Дениса… но их не было. Она не могла понять, почему он не делает ей предложения. Ведь это не Бережной, и у них всё серьёзно! Это не случайная интрижка, и, пусть, он – простой водитель, но живёт в городе, а это уже шанс вырваться из Богом забытого посёлка. К тому же, это так здорово – чувствовать себя любимой… Больше всего Варе нравились вечера втроём – она, Денис и Стеша. Они сидели, смеялись, ужинали, потом она укладывала Стешу спать… Настоящие семейные вечера… Она так хотела, чтобы они повторялись чаще. Но в последнее время Денис приезжал всё реже… Он звонил ей на домашний, извинялся, объяснял причину, почему не может вырваться в Сосновый… Варя верила. Через день Денис приезжал с «доставкой», они урывком виделись в подсобке, он что-то говорил о следующем выходном… но как-то сбивчиво и неубедительно. Они торопливо целовались, и Варя провожала его до машины. Несмотря на тревожные предчувствия, она так надеялась, что этот Стешин день рождения они проведут втроём… Как настоящая семья. Может быть, и Денис окончательно поймёт, что вот оно – его счастье?..

…Варя то и дело посматривала на телефонный аппарат. Денис даже не позвонил, чтобы объяснить причину своего отсутствия. Варя знала, что недавно у него появился сотовый телефон – очень дорогая и недоступная для неё вещь, да и бесполезная – сотовой связи в Сосновом пока не было. Но, даже не находясь дома, Денис теперь мог позвонить ей из города, с дороги, наконец…

«А, вдруг, с ним что-то случилось?»

Варя решительно сняла трубку с телефонного аппарата. В конце концов, она имеет право узнать, почему он не приехал на день рождения Стеши.
Набрав по памяти его домашний номер, она долго слушала длинные гудки. Закравшаяся в сердце тревога только усиливалась… Она почти никогда не звонила Денису на сотовый, но сейчас решила изменить своим правилам. Непривычно длинный номер, и – о, счастье, гудок… Значит, в зоне…

- Алё!.. – незнакомый женский голос едва прорывался сквозь громкую музыку. – Алё! Кто это?
- Мне Дениса! – едва справившись с желанием нажать на «отбой», Варя процедила сквозь зубы.
- Денчик, это тебя! – голос на том конце приобрёл недоверчивый тон. – Баба какая-то!
- Сколько раз тебе говорил – не брать без меня трубку! – Варя без труда узнала раздражённый голос Дениса. – Да, слушаю!
- А я ждала, что ты приедешь… - обида, ревность, осознание того, что не обманули дурные предчувствия, нахлынули горькой волной. Несмотря ни на что, Варя ждала хоть какого-то ответа. Но его не последовало… Она несколько раз снова набирала номер сотового Дениса, но в ответ слышала характерный, похожий на свист, звук.

«Абонент временно недоступен…»

Он не позвонил ни в этот вечер, ни на следующий день, не ответил больше ни на один её звонок. Варя с трудом дождалась вторника – в этот день всегда была городская доставка… Ей хотелось хотя бы посмотреть ему в глаза… А, вдруг, всё не так, как она себе придумала? Мало ли?..

- Здрасьте… - она с удивлением смотрела на мужчину лет сорока, который, выпрыгнув из кабины, вошёл в магазин, протянул ей накладные. – А где Денис?
- Какой Денис? – мужчина поднял глаза на девушку.
- Кондрашов… Ну, который всегда приезжал…
- Так он уволился. Теперь я вместо него.

Продолжение:

http://www.proza.ru/2017/03/16/1945