Русская медная компания в последние месяцы развернула громкую PR-кампанию, пытаясь предстать в роли спасителя южноуральцев от гадостей Коркинского разреза. Несколькими месяцами раньше они вняли совету сверху налаживать диалог с жителями региона и принялись вдруг выступать щедрыми спонсорами различных мероприятий. Их поступки напоминают действия купцов Старого Света два века назад. Помните: они предлагали стеклянные бусы туземцам – в обмен на жемчуг?
Жемчуг – наша природа с многочисленными озерами. Стекляшки – обман и пустые обещания Русской медной компании, подмявшей под себя многие местные СМИ.
Сопоставить огромный ущерб, который нанесёт экологической системе региона Томинский ГОК, с мизерной пользой от этого прожекта сложно – настолько первая величина превосходит вторую. Проще сравнить во сколько раз море превосходит мелкое озеро. Несколько столетий земля и вода будут самоочищаться после проникновения огромного количества токсичных веществ. И может быть, никогда не очистятся. И всё это время пораженная раковой опухолью природа будет мстить людям, проживающим рядом с развороченной землей и покинутым ГОКом, отравляя их существование и подрывая здоровье. И это не только моё мнение, а точка зрения многих специалистов.
Когда я слышу исходящие из властных коридоров призывы к развитию туристического кластера, которые перемежаются с восхвалениями Томинского ГОКа, мне вспоминается беседа с одним интереснейшим человеком. Жан-Франсуа Флао (Jean-Francois Flahault) – профессор Сорбонны, член экспертного Совета IEERP. На протяжении десятков лет в качестве вице-президента консалтинговой группы Public Systeme (Франция) сотрудничал с компаниями Toyota, Total-ELF, EDF-GDF. Он является одним из основателей событийного менеджмента в европейском консалтинге, программ по геобрендингу – продвижению регионов и городов. Автор известного учебника по PR, соавтор книги по событийной коммуникации.
Несколько лет назад на полях одного из семинаров по геобрендингу профессор Флао, отвечая на мой вопрос о драйверах туристического развития Челябинской области, грустно сказал:
– Бывая в Финляндии, я обратил внимание на раскрученный бренд «Финляндия – страна тысячи озёр». В Челябинской области озёр не меньше, но в массовом сознании Южный Урал – это лишь заводы, трубы, отвалы и не вполне чистая территория. И очень сложно сломать этот стереотип.
Не надо быть провидцем, чтобы сказать: с пуском ядовитого ГОКа на хиленьком туристическом кластере региона можно поставить крест. Но только ли на нём? ГОК еще не пущен, а уже повлиял на инвестиционную привлекательность жилищного строительства, сельского хозяйства и многих отраслей.
Представители Русской медной компании много рассуждают о мифической пользе своего прожекта, поют баллады о рабочих местах, но некоторые принципиальные и важные вопросы упорно обходят стороной. Например, откуда предполагается взять воду для осуществления транспортировки ядовитых «хвостов» после обогащения?
PR-щики РМК ласково обозначают их «песочком». Ученые УГГУ честнее – они так и говорят: «хвосты после обогащения». Я не раз говорил, что в них за годы деятельности ГОКа сосредоточатся сотни тонн соединений хрома, мышьяка, свинца, кадмия и других соединений I и II класса опасности.
Но перегнать едкий «песочек» с кислым значением водородного показателя от Томинского ГОКа в Коркино можно только с добавлением воды. Предположим невероятное – РМК раздобудет и приобретет мощнейшие насосы, решит вопросы отчуждения земли на протяжении всего 13 километрового пути, согласует порядок ликвидации проливов, утепления в зимнее время, организации дополнительных насосных станций… Возникает вопрос: откуда они будут брать такое дикое количество воды – от 5 (по минимуму) до 11 миллионов кубометров ежегодно. Это несколько водоемов.
Подготовка к убийству
Первое озеро, приговоренное Русской медной компанией, это озеро Синеглазово. Из него предполагается брать воду с начала дикой вакханалии.
Объем озера около 33 миллионов кубометров. Значит, озера хватит максимум на 5-6 лет, а дальше? Хотя многие специалисты говорят, что уже при занижении этого мелкого озера на треть будет происходить заиливание и зарастание водоёма, что зимой приведёт к массовой гибели рыбы.
Если это произойдёт, не поздоровится таким обитателям озера Синеглазово, как карп, белый амур, толстолобик, чебак, линь, карась, сиг, рипус, сырок (пелядь), щука, окунь, верховка, ротан. С 1982 года на озере разводят карпа, его вес от 300 г до 7 кг. Окунь появился в 1993 году, и рыболовы хвастались экземплярами до 1 кг. Они свидетельствуют, что наилучшее место для рыбалки на карася и окуня — с лодки вблизи восточного берега, неподалёку от камышей.
С реализацией РМК своих планов озеро Синеглазово тихо умрёт.
Но где будут брать воду на перекачку «хвостов» остальные годы? На этот вопрос Вам не ответят продажные журналисты. Да и не знают они ответа. Может, забыли, что именно вода, а не медная катанка, является важнейшим ресурсом для поддержания жизни и источником всего живого на Земле, что пресная вода во многих странах на вес золота. Разве им не приходилось читать, что уже каждый шестой человек на планете испытывает нехватку пресной питьевой воды. И ситуация с ростом населения и ускорения глобальных изменений климата, ведущих к опустыниванию и снижению водообеспеченности, будет только усугубляться.
Однако вот какая незадача, про которую тоже не трещат пропагандисты РМК. Выкопав у Томино яму глубиной с останкинскую телебашню и площадью с половину Калининского района, Русская медная компания так и не решит проблему разреза. Потому что всех «хвостов» хватит только на засыпку 1/3 части самого глубокого карьера Евразии. И при этом компания закачает в коркинский карьер пульпу (механическую смесь твердого и жидкого), которая после отстоя даст ядовитый осадок – «песочек» и отравленную воду – «водичку» (по выражению Н. Гончар).
Предполагаю, что не цвести здесь абрикосам – никогда не завязаться бурным плодам фантазии С.С. Гордеева. Скорее у домов коркинцев появится аналог самого ядовитого озера планеты Беркли Пит.
Это озеро в большой яме старого медного рудника вблизи города Бьютт, штат Монтана. Оно считается самым токсичным в мире. В воде находится огромное количество соединений меди, кадмия, мышьяка и других веществ. В 1995 году на ядовитую воду озера села стая гусей. Все 342 птицы погибли.
Неужели мы допустим, чтобы у нас было самое ядовитое озеро в мире?
21.02.2017 г.
Фото озера из открытых источников.