Хороший человек

Шпаков Юрий Владимирович
Хороший человек.
(в память о хорошем человеке Владимире Васильевиче Михель)

Что это, что? Не пойму. Навстречу моей машины шёл очень знакомый мне человек.
Да не может этого быть. Навстречу мне двигался Васильевич. Наши глаза встретились.
Тот же взгляд, такой же плащ, главное как мне показалось, та самая кепка, светло-синего цвета, чуть потемнее десантного берета,  почему то без внутренней подкладки, словно от времени снизу обмахрившаяся, так же надвинутая на лоб.
Но главное глаза.
Он смотрел на меня. Да этот же взгляд. Да не может этого быть.
- Ольга. Владимир Васильевич прошёл, а я не поздоровался.
- Какой ещё Васильевич? - спросила жена.
- Да не может быть, он же умер, лет двадцать назад.
Я хоть и не был на похоронах, но хорошо помню рассказ Николай Ивановича, как  Васильевич умер. С вечера копался в палисаднике, а утром зашли к нему, а он умер и на столе все документы и вещи к похоронам лежат приготовленные.
Вот так вроде приготовился, лёг и умер.
Все думали водкой траванулся, но экспертиза показала естественную смерть.
Словно знал, что утром не проснётся.
Вечером позвонил сыну и попросил, чтобы тот утром зашёл.
Никогда не просил, а это вроде как знал.
А тут идёт навстречу, да быть такого не может.
Как же так? Мой мозг лихорадочно колотился, как же так?
Глаза, я не мог ошибиться, ведь я ещё издали узнал, что это он.
Именно его неторопливая походка, именно его я встречал много раз на своём пути, когда тот медленно, или просто не торопясь двигался мне навстречу, возвращаясь из магазина.
-Ольга,  а ведь я с ним не поздоровался.
Она немного помолчала и сказала.
-Так развернись, догони и поздоровайся.
Развернувшись, я быстро догнал старика.
-Васильевич! Громко окликнул я, и он обернулся.
Да не может быть, расставив руки, я обнял его.
Васильевич, ты живой. Господи, как я рад.
И тут я увидел испуганный взгляд человека, да именно его испуганный взгляд.
-Ты кто?
- Да ты что Васильевич, как кто?
- Пошли в машину поехали ко мне, дома поговорим.
- Да не Васильевич я.
-Как не Васильевич?  Оторопев, я стал рассматривать мужчину, который якобы остался в том времени, в том возрасте и той же одежде.
Время для него словно остановилось, а прошло ведь не меньше двадцати с лишним лет, когда мы вместе работали.
- Как не Васильевич, а что же ты остановился?
- Так ты уже пятый за неделю, как я сюда, к дочке приехал, и всем почему то Васильевич.
А я Фёдорович, а полностью, так Михаил Фёдорович.
Он развернулся и хотел продолжить свой путь.
Стой, Фёдорович, подожди ради Бога.
Я открыл багажник, откупорил ящик и вынув бутылку водки, вручил её в руки Фёдоровича.
Возьмите, пожалуйста, возьмите, помяните Владимир Васильевича, царство ему небесное.
Хороший человек был.