Однажды мы сидели втроём: я, Володя Путин и Петя Порошенко.
Расположившись за большим, круглым, деревянным столом, неизвестно
для чего установленным в этой маленькой комнате, и на первых порах
мы, изредка, дружелюбно, поглядывали друг на друга.
Выпивали. Вова мелкими глоточками, как настоящий гурман, наслаждался
крепким иностранным кофе. От наступившего удовольствия он постоянно
покрякивал и причмокивал после каждой выпитой порции ароматного напитка,
показывая тем самым хорошее расположение духа. Улыбался.
Мы с Петей не чмокали и не крякали, но пили тот же кофе добавив
в него немного армянского коньяка из мерного стаканчика. Так надо,
чтобы была соблюдена гармония взаимодействия одного продукта с
другим, чтобы установился, так сказать, консенсус притягивающих
сил, чтобы одно не перевешивало бы другое, чтобы как у Фемиды, на весах,
всё было равно и ровно. А как же! Именно тогда он, кофе, становится
гораздо лучше по вкусу и уже без всякого сомнения делается полезным
для здоровья нашего. Так нас учили. Кто - то.
Вова этого понимать не хотел, а почему не говорил.
Всем было хорошо. Тихо. Уютно. Тепло. Задумчиво. Приятно было ещё
и потому, что завтра, по календарю, числилась суббота и на работу идти
было не надо, вернее не совсем обязательно следовало туда направляться.
Радостно! Живи, не хочу! И сидели мы довольные и интересные.
Молчали. Но как - то не заметно, само собой, как и все обыкновенные
люди, в таких случаях, заговорили мы о погоде.
Согласились, что с каждым годом становится всё теплее и теплее,
жарче делается. Всемирное глобальное потепление сильно обругали,
но что с ним делать и как быть дальше не знали. Терялись в догадках.
Сначала расстроились, но потом успокоились и решили, что пусть
об этом голова болит у учёных, а то что получается, деньги,
какие - ни какие, им выписывают, а куда они их девают и что
на них вытворяют, ни кому не ведомо. Безобразие получается.
После погоды порассказали друг другу о своих детях, плохих,
вроде бы, ни у кого не нашлось. Слава Богу сказали, что так
получилось с нами. Порадовались этому.
Затем, эх лучше бы не надо было это начинать, завели разговор
о политике. Заспорили. Крепко. С выражениями. Убеждённо.
Под громкие, похожие на звуки разрывающихся мин, крики,
они сначала тихо, а затем всё громче и громче стали стучать
по столу кулаками. Оба. Стоял оглушительный грохот, звучал мат.
Еще минута и стол должен был бы превратиться в груду щепок,
но оба оппонента, одновременно, выскочили из -за стола и
пошли друг на друга. Тяжело стало. Боязно. Печально. Мне.
- Друзья! Товарищи! Элита хренова! Мужики! Только без рук!
Только без ног! Только слова! Только факты! Только
аргументы! - надрываясь заорал я. И крик мой, казалось мне,
слышен был за сто вёрст и далее. И был он громким.
- Факты!? Аргументы!? - первым, надувшись как гусь и покраснев
краснее красного, дрожащим басом своим, прорычал страшнее
льва Пётр - Володька! Вот тебе мой первый и железобетонный
аргумент. Аргумент аргументов! И заметь, не мной он выдуман,
не мной обоснован. Весь мир тебя не любит, весь мир тебя
ненавидит. Весь! Весь до единого человека, до единого червя.
Даже те живые существа, которые не видели тебя, которые не знают
тебя, будут шарахаться от тебя повелеваясь инстинкту своему и
будут ненавидеть тебя каждой клеткой плоти своей.
Сволочь ты мирового значения!
- Весь мир не меня не любит, весь мир не меня ненавидит, весь мир
американцев боится и от них зависит, вот и пляшут многие
под вашингтонскую дудку. Вот и ты, презренная мразь, затанцевал
вальс - мазурку перед ними, хотя те ещё и заиграть музыку
не успели. - скорее пробурчал, чем проговорил Володя, не ожидая
такого быстрого и решительного напора от Петра.
- Вовка ты - Петя навёл свой перст указующий в сторону ещё ни
пришедшего в себя Путина - не только мировая сволочь, ты ещё и
варварская гнида. Все вы, все вы москали поганые варвары азиатские,
Европу матерящие, цивилизацию ненавидящие, ещё и воры, грязные
и немытые воры. Вам лишь бы у чужих отнять что - либо побольше,
ухватить лишь бы что, никак вам не принадлежащие. Вон
сколько землицы нашей на днях хапнули. Воры! Жулики! Бандиты!
Сволочи! То голодом нас морят, то патриотов в леса загоняют и
расстреливают, то последнее отнимают. Житья от вас уже нет, азиаты
проклятые. А ты, слушай ты, ты самый первый бандит на нашей планете.
Первый! И отвечать тебе за это придётся, и сидеть тебе за это
придётся. Обязательно! Клянусь!
- Заткнись, заткнись Петька! - зашипел, так как шипит решившаяся
на бросок в обидчика гремучая змея, Володя - Я отвечу! Я умею отвечать!
И за слова свои отвечу, и за поступки свои тоже. Я слово своё держу!
Это ты ни за что не отвечаешь, даже перед государством своим не
отвечаешь. Да кому я говорю? Да знаешь ли ты сука бандеравская, историю
племени своего? Веками стаи ваши бегали то от нас к полякам, то от
османов к шведам. От одного к другому, от первого к четвертому,
от третьего ко второму. Но правило было одно, но правило было
неизменным: от слабого к сильному. Ослаб этот сильный, бежите к новому
сильному. И предложение к нему тоже веками не менялось: "Дайте нам!
Дайте нам злата поболее! А мы за это с вами дружить будем, а тех
с кем вы не дружите , мы предадим и продадим, а коли хотите то и
драться против них с вами побежим. Клянёмся! Клянёмся вам в этом!"
Мазепы вы продажные, иуды вы прирождённые. Почуяли , что больше
корма на стороне и шарах туда, к новому корыту. Завтра шарах оттуда,
в другое место, где побольше лежит. Теперь у вас появилась новая, более
серьёзная, более стратегически важная задача, более прибыльная:
"Когда, при каких обстоятельствах, при каких условиях, а главное,
за сколько вы продадите, предав, американцев?" Не надо говорить,
что нет. Это в крови у вас, это в генах у вас, и ни кто, и ни когда
уже, отменить наказание это божие, данное вам, не сможет.
Волк траву не ест!
- Ложь! ложь! И ещё раз ложь! - прокричал, подняв свои не маленькие
кулаки над головой и размахивая ими, Пётр - Даже фашист Гебельс, даже
он, профессиональный лжец и профессиональный подлец не отважился бы
так обсирать народ мой, так чернить его, застрашился бы Бога.
Вот вы всегда и везде, на каждом углу, орали, что братья мы,
братья! Так если братья мы всё же, то что за гены у вас тогда?
Или не братья мы? Чё рот - то разинул!? Народ наш, ещё до вас
поганых, Киев - град выстроил и правил всеми вами нищебродами,
около нас блукающими и просящими взять вас на услужение к нам,
за питание, объедками нашими. Юрка ваш, да не о тебе речь - то, -
- взглянув на меня, вымолвил Пётр - о Юрке с долгами руками который
говорю я, о москале вашим первым говорю, так вот он, только через
два века после нас, на гнилом болоте, избы из осины начал ставить.
Город, говорит, я возвёл. Мы же к тому времени и городов и
университетов множество понастроили. Вы же в говне тогда жили,
ни читать, ни писать, ни говорить, как следует, не могли.
Мычали только. Москали вы и есть москали. Кто вам нищим помогал
тогда, кто? Да мы, конечно, кому вы ещё нужны бы в то время?
Никому! Разве что татарам с монголами для рабства. Нефти и газа
у вас тогда не было, а следовательно, щёки, как сегодня, не надували,
никого не шантажировали, жили тихо капаясь в говне.
Кто вас в люди вывел? Да мы, конечно. Угля дали - топитесь, сала
дали - жрите, хлеба насовали - жуйте и чмокайте, горилки поставили -
подавитесь. Что вам ещё надо было и надо сейчас?
Суки проклятые!
- Что!? Что ты сказал свинья!? - Володя встал, снял пиджак и бросил его
в угол комнаты, поднялась пыль. Быстро засучил рукава.
- Что сказал ты, хохол не русский, живущий обманом и мошенничеством!?
Не пора ли выдрать язык твой вонючий, проволокой к мозгу
двухграммовому прикрученный? - и Володя, видно понимая своё, пусть
небольшое, но все же преимущество, смело пошёл на физический
контакт. В весе заведомо выигрывал Пётр, а вот в мастерстве? Оба
каратисты, но если у Пети потолком мастерства стало звание
" кандидат в мастера спорта", то у Володи лежал в кармане черный
пояс, поддерживаемый постоянными тренировками. Володя пошёл на Петра
без страха, пошёл так, как в корриде матадор на быка идёт. Задорно
пошёл. Резво. Весело. Пётр отскочил от стола и принял позу,
позу которая говорила сама за себя, трусливых здесь нет.
Нет не миновать, не миновать жестокого сражения.
Не миновать, конечно не миновать, если бы не было меня.
- Стоять! Без рук! Без ног! Только дискуссия! Только как ораторы
друг к другу! Словом можно, кулаком нельзя! Правило! Святое!
Так мы договаривались в начале. По углам! Кому сказал!? - кричал,
что есть мочи я. Сели на места свои. Вздохнули. Переглянулись.
- К американцам побежал, - грозя пальцем, продолжил высказывать
своё возмущение Владимир - а раньше у нас столовался паразит,
пообещали больше наложить в корыто и ты задрав штаны туда,
к янкам, рука всегда протянутая, всегда прямая и уже, поди,
не сгибается. Всё ему ненавистно в прошлом, а то как же, ведь
Украина, там в прошлом, была связана с Россией, была зависима
от России.
Был бы не честен, не скажи я, что и России без Украины
труднее жить было бы. Ну а что ныне - то надумал ты? Прошлое
под нож! Закон выпустил, что всё, что после революции было,
и коммунистическое, и социалистическое, и военное, и нынешнее
время предать анафеме, предать забвению, снести. Зачем?
Уходя уходи, но рушить - то зачем?
- Для Украины, - Пётр встал из - за стола и будто - то диктуя
секретарше,
начал говорить чётко, отрывисто, прохаживаясь при
этом вокруг стола - для Украины моей не было после революции
ничего хорошего. Отравой для неё это время было. Ядом. Россия?
Ха -ха. Миллионы людей наших голодом извела, а сама хлебушек
наш ела, в войну с немцами патриотов наших перестреляла, а
после войны всё наше лучшее себе забирала. Поэтому всё
коммунистическое и социалистическое запретить, отменить, а
людей с этим связанных изгнать и не допускать ни к чему.
И про время это на каждом заборе, на каждой доске написать
"Запрещено", "Вредно" "Опасно". Всё снести и отменить.
- Всё! - удивился Владимир.
- Всё! - был категоричен Пётр.
- Петя, если сделать так как говоришь ты, то вам полстраны
придётся нам передать, думаю завтра же.
- Это ещё почему? Что за хрень ты несёшь?
- Это не хрень Петя, это история и документы и никаких
эмоций. Многие советские деятели, Петя, мне тоже не нравятся.
Очень. Особенно те которые земли русские отдавали, отдавали
и отдавали Украине. Посмотри сколькими землями приросла она
из - за этого. Вон и Одессу в 18-м году передали. Ну коли
советские власти только плохое делали, обижая Украину,
исправьтесь, верните всё обратно, согласно вашем же законам.
- Москаль ты проклятый! - уже как - то без той злой ярости, как
несколько минут назад, произнёс Пётр - Москаль ты изворотливый!
Да разве я об этом, я о духе, о смысле, о жизни новой говорю
в которой не должно быть грязи советской. Грязи! Понимаешь грязи.
Чистое, если оно есть, пусть останется. Кто же против!?
Вот о чём я, об идеи в первую очередь, а ты корыто, корыто,
похлёбка, похлёбка. Сам, кстати, не сегодня завтра её отведаешь,
в местах, куда десятками людей честных направлял ты. Не за горами
время это, не за горами.
- Честных? - удивление и возмущение Владимира не имела предела - Это
эти - то негодяи у тебя честными стали, святыми?
- Не у меня, не у меня, а у всего мира! По моему, Володя, до тебя
ни как не доходит очень простая истина, правда нынешнего дня не видна
тебе, либо зреешь ты её, но принять пугаешься.
Не у меня! Весь мир с нами! Весь мир за нас! Потому что за нами
правда, потому что мы честны! А кто с вами, кто? Кто я тебя
спрашиваю? - и совсем незлобно, устало, видно считая себя победителем
спора, Пётр не сильно стукнул кулаком по столу и улыбнулся.
- Ну не весь мир с вами, я бы сказал далеко не весь. - философски, с
еле заметной ухмылкой отвечал Владимир - А кто с нами, кто же
с нами? Кто? Думаю, что Бог! Думаю, что Бог и те кто с Богом!
- Да брось ты москаль противный Богом - то прикрываться! - в ярости
закричал , до этого, уже успокоенный Пётр, и явно не ожидавший подобного
спокойного и пронизывающего душу,ответа - Он давно, Бог - то, от тебя
отвернулся. Я выведу тебя на чистую воду, выведу.
- Ты меня, на воду! На воду меня! -взревел Владимир - А ты хоть
плавать - то можешь? Утопленник хочет вывести меня на воду,
да ещё на чистую? Ты сам - то давно утонул в долгах, в обещаниях,
во лжи. И государство своё ты вместе с собой утопил. Какие идиоты
нашли себя такого кормчего? Кормчего, который может только
одно - тонуть.
Бессмысленный, не имеющий окончания и способный в любую секунду
вылиться в бытовое сражение, спор надо было останавливать.
- Друзья! Друзья! И ещё раз друзья! - спокойным, немного громким голосом
проговорил я, ритмично хлопая в ладони - Есть очень интересное,
отличающиеся своей загадочностью, предложение. Тот кто примет его
не надо поднимать руку, не надо говорить, что вы согласны, - в комнату,
как и в начале встречи, вошла тишина - я сам глядя на вас, сразу пойму
согласны ли вы или нет. Итак, излагаю смысл предложения! Прошу
пристального внимания, тот кто чувствует себя немного рассеянным,
можете записать моё предложение, для того что бы более детально осмыслить
его после. Внимание! Внимание! Оглашаю смысл предложения.
Предлагаю сейчас, немедленно сыграть в шахматы!
Первое, что они сделали, обернулись друг на друга,
затем посмотрели на меня. Посмотрели не как на обычного
душевнобольного человека самовольно ушедшего из больницы, а как на
душевнобольного, специально отпросившегося у главного врача,
для очень важного, по его мнению, дела - прийти сюда и рассказать
присутствующим как надо правильно жить.
- В первой партии белыми играет Владимир,
чёрными Пётр - не задумываясь предложил я, дабы бы исключить
спор.
- Так не честно - возразил Пётр.
- Кинем жребий и всё тут. - высказался Владимир.
Я побежал за пивом и через пять минут вернулся, белыми играл Пётр.
Пиво, после жаркого спора, охлаждало и тело и душу. Игра проходила
с переменным успехом. Стояла тишина.