Жил Никанор на краю села Бурчалово в избе с резными оконцами. Хозяйство у него было исправное. Все, что нужно для хорошей жизни, сам производил. Любил Никанор придумывать всякие невиданные вещи – то лопату особенную сделает, то корзину фигурную сплетет, то фонари разноцветные по саду развесит. Хоть и жил в полном достатке, а скупости в нем никакой не было. И быть бы ему первым парнем на селе, ан нет, не вышло. А все потому, что было у односельчан заведено Никанора бранить. Никто уже не помнил, с чего все началось, но ругали его постоянно. Все-то он не вовремя делал да не так, жил своим манером.
Вставал Никанор обыкновенно рано, сразу шел в огород, в сад, на конюшню – везде у него заботы. А соседи уж у плетня стоят, наблюдают за его неправильной жизнью и ругают наперебой.
– Гляди-ка, опять он репу прополол, думает, она от этого крупнее уродится!
– Так ведь и уродится, как в прошлом годе, у всех мелкая, а у него с кулак! Безобразие какое!
Вот так стоят целый день и Никаноровы дела обсуждают. Все у него не как у людей: и яблоки сладкие, и куры несутся, и калина у плетня цветет пышным цветом. Ну, разве не обидно соседям на такую картину каждый день смотреть! У них-то в домах и на огородах совсем другая обстановка.
Никанор на соседей не обижался, а только посмеивался про себя, считая их чудаками. Сам же он ни других, ни себя отродясь не ругал, потому как не видел в этом никакой радости. А без нее – какая жизнь? Для радости играл он по вечерам на балалайке. А девки ходили кругами и млели. Но дружбу с ним водить опасались, потому что считался он человеком неподходящим – недаром же его все постоянно бранили. Никанор унывать не стал, наделал всяких безделиц, на которые девки падки, прикупил полушалков, сложил в котомку, а сам коробейником нарядился. И пошел он после Пасхи в дальнюю деревню, а там ходил по дворам и исподтишка высматривал себе девицу.
Одна уж очень приглянулась. Поиграл ей на балалайке, пряниками мятными угостил. Она вся и сомлела, даже платочек развязала. А он и отца ее с матерью не забыл – подарил им по расписной деревянной ложке собственного изготовления. А те смотрят: парень исправный, к ним со всем уважением. И отдали за него дочку Нюрку. Сыграли свадьбу на два села. Новая родня из дальней деревни Никанора всячески привечала. А свои односельчане, хоть брагу пили и солеными огурцами закусывали, ругали Никанора на чем свет стоит.
Вернулся Никанор в свою деревню с Анютой и зажил лучше прежнего. Раньше-то он для себя одного работал, а теперь для жены старался, видно, любил очень, хотя и не бил совсем. Соседи этим возмущались: как же можно жену не бить, она ему что – не родная? И ругали они Никанора по этому новому поводу.
Родились у Анюты с Никанором детки – один другого лучше – все кудрявые, веселые, румяные. Проказники, конечно, но без особого вреда. Никанор их любил, но не бил. Многие его за это корили: что за воспитание без битья? Некоторые даже в глаза прямо так и говорили, что, мол, не по обычаю это. А он все равно не бил, и народ его за это очень ругал.
А тут еще засуха случилась. И стало ясно, что хорошего урожая ожидать не приходится. Селяне только об этом рассуждали целыми днями. И даже про Никанора вроде как забыли. А он стал думать, как сад-огород поливать. И ведь придумал! Соорудил канавы, пустил по ним воду из речки, что рядом текла. Конечно, пришлось потрудиться, но иначе-то как? И все у него уродилось, как в другие года, и все в доме сыты.
Соседи, глядя на это дело, опять стали ругать Никанора. Он предложил их научить, как канавы для полива вырыть, но они обиделись и отказались.
– Вот еще выдумал! Это кто же станет целый день лопатой махать! – говорили соседи. А после стали по-другому судачить: – Как же это так! Мы тут с хлеба на квас перебиваемся, а в Никаноровом доме картошку по будням кушают с квашеной капустой!
Тем временем деревенский староста опять запил, и решили селяне, что пора выбирать нового. Судили, рядили, кого бы главным-то сделать. И оказалось, что некого, кроме как Никанора. И выбрали его. Никанор честному народу в пояс поклонился и на себя эту ношу принял. Дело он исполнял честно и с душой. Многое в селе переменилось к лучшему – и все от его стараний. Вы, наверно, думаете, что его и ругать наконец перестали? Ничуть не бывало! Ругают почем зря – только теперь все больше шепотом да за глаза. А Никанор только посмеивается про себя. А по вечерам учит ребятишек на балалайке играть.