Глухая деревня
Умных страх делает глупыми, а сильных слабыми. После шокирующей встречи с медведем Остап Бендер реально испугался и окончательно заблудился.
- Не раскисать! - подбадривал он себя. - Действовать по обстановке!
Больше всего хотел выйти к любому человеческому жилью, даже если его там сдадут в милицию. Остап понял, что следующая встреча с дикой природой может стать последней. Однако сделать это было нелегко. Снова вернулись морозы, и ослабший беглец едва волочил стёртые ноги. После ночёвок на холодной земле они потеряли чувствительность и почернели.
- Ещё пару суток на морозе, - мучился великий комбинатор, - и можно уже никуда не торопиться…
Неожиданно начался обильный снегопад и ему приходилось буквально ползти по мягкому пушистому снегу. Закончился очередной день и с наступлением темноты он уже прощался с жизнью, как вдруг услышал далёкий собачий лай.
- Где-то рядом человеческое жильё! - воодушевился Бендер и словно больной, осторожно переступая ногами двинулся на звук.
После часа неимоверных усилий он вышел к низкой охотничьей заимке, в небольшом окошке светился огонёк керосиновой лампы. Он с пятой попытки дополз до массивной двери, встал на колени и всем телом толкнул её внутрь дома.
- Кто там ворвался, как лошадь?.. У вас языка нет постучать? - дверь оказалась не заперта и последнее, что услышал Остап перед потерей сознания - недовольный голос хозяина.
Очнулся он лишь спустя несколько суток и сразу догадался, что с его ногами, что-то не то.
- Я их не чувствую! - прохрипел беглый зэк.
- Явился не запылился, - к нему наклонился седой мужчина с прищуренными, впалыми глазами, признак проницательности, недоверчивости и хитрости обладателя. - Вспомнила бабка, как девкой была!
Он признался, что, спасая жизнь незваного гостя ампутировал ему левую отмороженную ногу, где уже начиналась гангрена.
- Правую удалось спасти... - успокоил его хозяин.
- Спасибо! - поблагодарил Бендер. - Как вам это удалась?
- Всю войну проработал хирургом, - недовольно буркнул он. - Столько людей порезал, что работать врачом больше не могу!.. Но навыки и инструменты остались. Вопрос в другом - ты собственно кто?
Великий комбинатор конечно мог придумать яркую приключенческую историю, достойную пера Джека Лондона, но предпочёл рассказать правду.
- Хорошо, что не стал выкручиваться… - одобрил врач, у которого была смешная фамилия Ягодица. - До войны я тоже успел пяток лет побыть в лагере поэтому вашего брата за версту чую.
Остап умудрился выйти на единственного человека в округе, который не собирался выдавать беглеца властям.
- У меня к советской власти свои счёты! - успокоил он гостя.
Через две недели больной смог выходить на улицу с помощью костыля, искусно изготовленного бывшим медиком. От слабости кружилась голова, но он обратил внимание что хозяин, идя в баню, позвал с собой собаку. Именно она своим лаем спасла беглеца, поэтому спросил:
- А ты Петрович, чего, в баню собаку тянешь?
- Интересуешься? - вежливо ответил он. - Раздевайся, заходи... Тем более тебе давно пора помыться!
Зашли в парилку. Собака сразу прыгнула на полок и растянулась на пузе. Пока обмывались, Ягодица рассказал, как на войне служил хирургом:
- Ночью привезли раненую женщину. В этот день убило её мужа, а она была тяжело ранена в мозг, в левую височную долю. Осколок с обломками костей внедрился в глубину, полностью парализовав ей обе правые конечности и лишив возможности говорить, но при сохранении понимания чужой речи. Женщины-бойцы попадали к нам, но не часто. Я её взял на свой стол, уложил на правый, парализованный бок, обезболил кожу и очень удачно удалил металлический осколок и внедрившиеся в мозг осколки кости.
Петрович поддал пару, не очень крепко, но чувствительно и продолжил:
- Вдруг моя раненая свободной рукой стала манить меня. Я знал, что она не скоро ещё начнёт говорить, и думал, что она мне что-нибудь шепнёт, хотя это казалось невероятным. Вдруг раненая крепкой рукой бойца охватила мне шею, прижала моё лицо к губам и крепко поцеловала. Я не выдержал. Не спал четвёртые сутки, почти не ел и только изредка, держа папироску корнцангом, курил. Всё помутилось в моей голове, и, как одержимый, выскочил в коридор, чтобы хоть на одну минуту прийти в себя.
- Зачем только женщин посылают на войну! - согласился великий комбинатор, намыливая голову.
- Страшная несправедливость в том, что женщин - продолжательниц рода и смягчающих нравы в человечестве, тоже убивают… - закончил врач.
Он взял веник и давай потихоньку собаку по спине и по лапам. Потом собака повернулась на спину и подставила живот. По морде собаки было видно, что удовольствие она получает не маленькое. Затем Ягодица завернул псину в дерюжку и положил в предбаннике на лавку.
- Теперь, - ласково улыбнулся он, - будет так лежать часа два-три, пока не высохнет.
- А зачем ей парилка? - удивился чистый Остап.
- Собака очень старая, ходит хромая на все четыре лапы, но после бани бегает, как молодая... - ответил он. - А она самый родной мне человек!
Как только потеплело они вдвоём перебрались в ближайшую деревню, где Ягодица работал плотником. Всем интересующимся колхозникам он говорил, что к нему приехал пожить фронтовой друг.
- Должен я вам как земля колхозу! - весело пошутил Бендер.
Деревня жила бедно. Источником жиров было лишь конопляное масло. Поэтому сеяли много конопли, из которой кроме масла делали посконь - нити из которых ткали, прямо в избе суровую ткань и шили одежду. Обувь делали из липовых лык - лапти, ходили в них и зимой и летом.
- Всё вокруг колхозное – всё вокруг моё! - привыкал к деревенской жизни великий комбинатор.
У их соседа завёлся крот в огороде. А животное это весьма пакостное с точки зрения любого огородника. Кусты подрывает, грядки разоряет. Хотя растениями не питается, убытку наносит много.
- Ну вот, завёлся, сволочь, и никак огород не покинет, - жаловалась Остапу соседка. - Каждое утро обнаруживается новая дыра в земле.
Народ в деревнях незатейливый, что придумали, то сразу и исполнили, не откладывая и не раздумывая. Сначала решили кипятком нору залить. Но горячего водопровода, естественно, в деревне в помине не было, поэтому пока нагрели ведро воды, вылили в нору, много, так сказать, воды утекло. Бендеру приходит в голову блестящая идея:
- Залить нору дизельного топлива и поджечь!
На улице стоит лето и страшная жара. Что ж, сказано – сделано. Ведро горючего ушло как в прорву, кинули спичку.
- Ноль эффекта, - сильно расстроился он. - Не горит.
Тогда второй сходил за бензином. Полведра бензина и туда же. Кинули спичку. Хлопок, и погасло. Пригорюнились мужики, но горевали всего несколько секунд. Тут вдруг под забором, метрах в десяти от того места, куда вылили бензин, как хлопнет.
- Что не делает дурак, всё он делает не так! - вздрогнул великий комбинатор.
Вспучилась земля, вырвалось пламя.
- Прямо как на войне! - ахнул воевавший сосед.
Возле забора сухая трава лежала, которая немедленно загорелась. Практически сразу начали чернеть доски забора. Мужики, естественно, бросились тушить. Однако, и пары шагов сделать не успели, как возле бани тоже хлопнуло.
- Метрах в десяти, только в другую сторону… - понял бывший доктор.
Пожар едва потушили, правда крот оттуда ушёл.
- Может, помер смертью Лазо, - засмеялся Ягодица, - а если и нет, так ведь не дурная он животина, чтобы после такой жути в огороде оставаться.
Он выточил из какой-то редкой породы дерева удобный протез для Остапа. С помощью кожаных ремешков тот прочно фиксировался на травмированной ноге и позволял ходить практически без помех.
- В ногах правды нет, но нет её и выше! - пустился он в пляс.
Бендер даже вызвался помочь бригаде плотников по постройке нового гаража для сельхозтехники. Чертежей не было никаких, поэтому делали по-русски, рубили деревянный сруб «от балды». Каждый день на стройку приходил местный мужичок в трофейном костюме, галстуке, сапогах и кепке. Посидит, молча покурит и уйдёт.
- Это наш Толик, - ответил доктор на вопрос помощника. - Вернулся из Германии и никак не хочет работать в колхозе!
Подняли на нужную высоту стены, оставили проем для ворот, сверху нужно класть тяжеленую балку. Крана нет. Тогда сколотили деревянный пандус и, как рабы в Древнем Египте, затащили балку на стену на верёвках.
- Тяжело и страшно, - вздрогнул великий комбинатор, - сорвётся балка - всех передавит, как крыс.
Устали, сорвали голоса от мата, пошли отдыхать. На следующее утро опять заявляется мужичок, подходит к ним и говорит:
- Вы, это, значить, мужики, ворота низкие сделали, немецкая жатка не
пройдёт по высоте.
- А ты кто такой? - возмутились мускулистые плотники.
- Заведующий гаражом.
- А какого ж ты хрена раньше молчал?!
- Так меня только сегодня назначили...
Остап его чуть не убил, а потом подружился. Когда закончили гараж, он поехал с ним к девушкам-дояркам. Над входом на ферму изображённый метровыми буквами висел пугающий лозунг:
- «Колхозник! Не допусти прохолоста свиноматки!»
Расположились в комнате при ферме, накрыли стол, пели песни и играли на гитаре. Толик как всегда был в сапогах и длинном блестящем галстуке. Все хорошенько выпили, а он пошёл справить нужду и пропал. Уже ещё разлили по стопочке и ждут Толяна. Ждали минут 20, его всё нет.
- Что же делать, пошли его искать, - обречённо вздохнул Бендер.
Вышли из комнаты, стали его кричать, а он не отзывается. Во дворе включили дежурный свет, который еле-еле горел. Прошли по двору, опять окрикнули. Вдруг смотрят что-то блестит.
- Наверное это Толян в своём блестящем галстуке, - ойкнула дородная доярка, - точно вроде бы он.
Они стали его кричать:
- Толян, ты что-ли, отзовись! Там еще разлили по маленькой, что ты тут стоишь?
И вдруг в ответ:
- Му-му...
Друзья обрадовались:
- Слава Богу, отзывается!
Подошли ближе, смотрят - стоит молоденький бычок в галстуке. Тут подвыпившие друзья растерялись, либо они допились до чёртиков и что-то с Толиком не совсем хорошо.
- Мистика какая-то! - перекрестился великий комбинатор.
Стоят глаза протирают и ничего не понимают. Тут вдруг послышался храп из кормушки, из которой бычок ел сено. Посмотрели, а оттуда торчат ноги и Толик преспокойно спит сладким сном.
- Сколько же самовлюбленных идиотов гоняются за первой попавшейся юбкой, - злорадно сплюнул Остап, - так и не прочитав «Капитал» Карла Маркса...
Как потом выяснилось, когда Толик подошёл к бычку, тот стал жевать его красивый иноземный галстук. Изрядно подвыпивший парень решил, что галстук тому очень понравился и надел его бычку на шею. А сам упал в кормушку и уснул.
- Не капайте мне мозги на нервы! - бормотал он в ответ на попытки себя разбудить.
Пришёл в норму ближе к вечеру, в клуб приехал лектор из района и намечалось общее колхозное собрание. За успехи в соцсоревновании председатель колхоза награждал передовиков производства:
- За отличную работу в поле звеньевую Иванову премируем мешком зерна! Заведующего фермы товарища Петрова мешком картошки, а товарища Сидорову награждаем полным собранием сочинений Ленина!
Аплодисменты, смех, возгласы:
- Так ей сучке и надо!
После награждения долго выступал лектор:
- К концу пятилетки у нас будет по десять килограммов мяса на человека...
- Простите, тут плохо слышно… - перебил его скучающий Бендер. - Вы сказали «ка» или «ке»?
- Не понимаю вопроса.
- Это мясо - на человека или на человеке?
Сидевший рядом с ним Ягодица мрачно заметил:
- Теперь тебе у нас оставаться нельзя!
- Почему? - удивился великий комбинатор.
- Все лекторы работают на МГБ, - сухо уточнил он, - и тобой могут заинтересоваться!
- Между молотом и наковальней всегда шумно и неудобно! - решился Остап. - Значит пора в путь-дорогу!.. Засиделся я у вас, расслабился, а у меня ещё есть одно янтарное дело. Шевелим поршнями, давим лёд!
продолжение http://www.proza.ru/2017/02/24/29