Планета Вечной Осени

Антон Сотников
Во время моих странствий по вселенной мне пару раз разбивали сердце. Куда же без этого? Зря вы так удивляетесь. Ну и что, что с виду я суровый космический волк? Сердце – штука хрупкая. Бывает, идешь по планете и тут – хруп! – стало больно. Сердце разбилось. Чего оно разбилось, спрашиваете? Ну как же, вон же она идет не одна, вон, впереди. Ох, целуются, видите?!
Какое-то время я осколки пытался связывать проволокой, но они сильно звенели при ходьбе. Пробовал заматывать в шарф, но тогда становилось слишком жарко. А однажды, изрядно подгуляв на планете Хмеля, взял их, да и выбросил под ближайший куст. Правда, пришлось все-таки собрать. Очень уж тревожно было – а ну, как кто-нибудь найдет, да что-то нехорошее сотворит? Так я и маялся с этим разбитым сердцем, пока один знакомец не посоветовал наведаться на одну планетку... Находится она в созвездии Феникса, влево и вниз от Анкаа. Ну да там установлен указатель, не заблудитесь.
Планетка оказалась так себе. Ветры, туманы, холод, дожди. Вечная осень. Хотя было красиво, признаю.
Ушлые предприниматели добрались и сюда. На месте нужного мне храма, высилось большое здание с яркой вывеской – «Клиника Лечения Разбитых Сердец». Я уж было хотел прыгнуть в свой корабль и улететь восвояси, но неудачно порезал руку осколком сердца. Смирившись с тем, что меня обдерут как липку, все же вошел в просторный вестибюль. Все оказалось не так страшно. Меня провели в процедурный кабинет, осмотрели, изучили осколки, перевязали руку. Правда, плату взяли вперед, прохиндеи!
- У каждого человека разная переносимость процедуры лечения. – Рассказывал мне врач. - Кто-то может неограниченное количество раз ее проходить, а вы, похоже, всего два. Больше не выйдет. Ну как, готовы?
- Да. А что нужно делать?
- Сейчас вы зайдете в процедурный кабинет. Там ваши чувства станут материальны. Вы должны их уничтожить. Вроде все просто, но на самом деле – такое далеко не каждому под силу. Поэтому мы и берем плату вперед.
Я кивнул головой:
- Хорошо. Я готов.
- Возьмите пистолет. И перед выстрелом смотрите в глаза своим чувствам. Понятно?
Меня провели в просторный зал. Я стоял там с самым мрачным видом, думая, что меня все-таки обманули. Но стоило мне моргнуть – зал изменился. Я стоял на краю пирса, а передо мной на волнах покачивалась красивейшая каравелла с белоснежными парусами. На ее борту было написано «Надежда». Полюбовавшись ею, я усмехнулся, и выстрелил ниже ватерлинии. Паруса обвисли, истлели, а сам корабль стремительно пошел на дно.
- Ха! Это же проще простого! – Воскликнул я.
- Ты так думаешь? – Ехидно спросил у меня я. В смысле, передо мной стоял мой двойник. – А в себя ты с такой же легкостью выстрелишь?
- Это чуть сложнее. – Признал я.
- Ладно, пустяки. Пойдем-ка мы с тобой лучше выпьем и подумаем, как отомстить! Как тебе идея?
- А кто ты такой? – Спросил я.
- Я? О, у меня полно имен. Выбирай какое захочешь – Злость, Обида, Жалость-к-Себе, Чувство Собственничества. Я – это ты, мой друг.
- Да-а… Не очень-то я хорош.
От звука выстрела я вздрогнул. Громко выдохнул – в себя стрелять страшно.
- Здравствуй. Ты как всегда смел, милый.
Кто это такая я прекрасно знал. Передо мной стояла моя любовь. Невольно я ею залюбовался, так она была хороша.
- Я никогда тебя не предам. Я всегда буду с тобой. – Она улыбнулась, и протянула ко мне руки.
Я сделал шаг к ней, улыбаясь. Тут раздался голос врача, усиленный динамиками:
- Стреляй, болван! Иначе не сработает!
Это было очень тяжело и больно. Убивать свою любовь. Если бы я не знал, что, по сути, стреляю сам в себя, то не смог бы. Я поднял пистолет.
- Вот как? Я больше тебе не нужна? – Грустно спросила она.
- Стреляй! – Заорал врач.
И я выстрелил.

- Вот оно, целёхонькое! – Врач сиял как новенький пятак. Он протягивал мне мое сердце.
- Слушайте, а почему оно стало таким тусклым? – Спросил я.
- Ой, ну это побочный эффект, не обращайте внимания. Запомните, в третий раз его не получится восстановить. Оно просто рассыплется пеплом. А теперь, простите, мне нужно к новому пациенту.

Я пожал ему руку и пошел к своему звездолету, на ходу прислушиваясь к биению своего, снова целого, сердца.