Из баек Ивана Плотникова
Бабе Любе лет девяносто. Может быть, даже больше – года на три на четыре, может, и на пять, она и сама не знает. Мимо ее калитки проходишь на цыпочках или на велосипеде быстро едешь. Баба Люба тут как тут на крыльце стоит: «Ну зайди-зайди, зьмей такой-сякой, что скажу». И прибавит кой-чего для ясности, аж уши вянут.
-Зьмей ты, Ванька, растудыт тебя налево. Ты что ж, ать-два и туда-сюда через переулки, дрова мне завез, поперек двора навалил, как кот сходил по тайному делу, а колоть их кто будет? Баба Люба, ать-два?
«Ванька-змей» куртку скинул, про дрова эти и слыхом не слыхивал, рукава засучил, топор взял и давай колоть. Обещал, надо выполнять, куда деваться, ать-два. Баба Люба в окно поглядывает, смотрит, чтоб работа кипела. Работа соответствует. Час кипит, два кипит. Чурки только летают, топор сверкает на солнце, что еще? Сколько деревне лет – баба Люба зим на двести моложе, но все про всех на свете знает, что было, что – не было.
-Ванька-зьмей, увлекся! Иди на кухню, такой-сякой!
Что такое, баба Люба? А она «кофей» наливает, самовар у нее пыхтит, и на тарелке сало порезано, огурцы соленые, деревенские, картошечка.
-Баба Люба, я ж столько не съем.
-Цыц мне, малохольный. Как городской стал, такой-сякой немазанный?! Съешь и добавки попросишь. Кто хорошо работает, ать-два, тот и ест хорошо! А кто носом вертит, я того и на двор не пущу, ты понял меня, зьмей такой-сякой?
-Ну понял, баба Люба.
Приходится кушать. Баба Люба наголодалась за свою жизнь, так что толк в еде она понимает. И в оккупации была, и на хозяина в Латвии побатрачила. В колхозе до войны не намного лучше было. А кому в колхозе и хуже, чем в оккупации, – смотря какой хозяин. Да и после войны – хлебнули. А уж когда Никитка яблони по деревням вырубать приказал и поросят резать, чтоб коммунизм построить, тут такое началось, что стрезва и не расскажешь.
-Что ты, зьмей плоскостопый, пригорюнился. Выпить хошь?
-Просто так, бабушка Люба, задумался.
-Ладно, зубы мне заговаривать. – и стопочки две из буфета достает и на стол ставит. И из ветхозаветного буфета за печкой маленькую бутылку водки несет, баба Люба такой размер называет «глупенькой». – Мой вот, бывало, оглоед, пока не помер, без ста грамм на меня и не залазил, не то, что за стол сесть. Мужик без стакана не работает.
Охти, зьмей ты такой-сякой, раньше-то как: пойдем с девками на гулянку. Это я еще пока замужем не была. Ну и что? А то, что парни так и льнуть, так и льнуть. И все-то у вас мысли одни: про сеновал, а? Я еще помню. Что ты покраснел-то так, может, вру?
-Да нет, бабушка Люба. Это я так, поперхнулся.
-Ну-ну. Жуешь плохо, вот и поперхнулся. Так парни-то, как с сеновалом ничего не выходит, ать-два, начинают частушки петь.
Тут баба Люба подбоченится да и исполнит:
Куст малины, куст рябины,
Два куста смородины.
Дайте, девки, что-нибудь,
Я защитник Родины.
И притопнет еще.
-Ты кофея-то не жалей, зьмей такой-сякой, сыпь сябе побольше, не свой тратишь. Ну и, как думаешь, что дальше-то?
-Да откуда ж мне знать-то, бабушка Люба?
-Вот, Ванька, зьмей ты непонятливый, растудыт тебя налево, конечно, мы им тоже частушку поем. А каку частушку, знаешь? Никого вы теперь не знаете. Тебе вот, плешь лохматая, лет сколько?
-47, бабушка Люба.
-47 – 47, Ванька старый стал совсем, - споет и станцует еще. – Слушай, что ли, каку частушку пели. Слушай да не перебивай, такой-сякой.
Я бывала молода
И ходила плохонька,
А пришел ко мне солдат,
Стала вся радёхонька.
Что лыбишься, гад зеленый?
-Да ничего, бабушка Люба. Спасибо, покушал. Очень вкусно все. Пойду, дрова вам доколю.
-Смотри у меня, зьмей такой-сякой.
Змей, как уже сказано, такой и этакий, выходит на двор, выкуривает сигарету и, поплевав на руки, продолжает махать топором. Баба Люба в окно наблюдает за процессом. Дрова летят, как перелетные птицы.
Работа закончена, поленница сложена. Можно уже и выйти за калитку.
-Стой, плешь лохматая! – кричит с крыльца баба Люба. – На-ка тябе пятисоточку. Ты ж в магазин идешь, такой-сякой? Принеси-ка бабе Любе глупенькую. И сябе на сдачу папирос купи…
Ирод ты окаянный. Со своими дровами…
И перекрестит вслед. На дорожку.