КИНОСЦЕНАРИЙ
Сцена-07, кадр-2
Двое рыжих прихорашиваются.
Откуда-то сверху доносится негромкая спокойная музыка, словно разливается с небес
Божья Благодать. Что-то кольнуло в левом виске. Видимо, выдернули лишний волосок.
Ощущаю, тот мастер, что стоил слева – снимает со лба шторку, то, что справа - лёгким
движением тёплой салфетки удаляет с лица остатки крема. Мягкие кисточки ласково
прикасаются к щекам, бровям, ресницам и губам.
- Frаu Helene, просыпайтесь, - звонким голосом просит Лисоньки и теребит мой локоть.
Не хочу уходить из сна. Там, во сне, кто-то ведёт меня на цепочке под венец? Я не
успела посмотреть в его лицо…Мне поспать бы ещё часов шесть,.. восемь,…десять…
- Frаu Helene, можете открыть глаза и полюбоваться шедевром.
Полюбоваться шедевром? Кто оценит мою причёску? Для кого я стараюсь? И вообще,
зачем просыпаться? В этом кресле очень удобно дремать.
….- Frau Helene, скорее просыпайтесь, - настойчивый голос Лисоньки возвращает меня
в реальность.
Господи, ты всё знаешь. Открой тайну. Для чего затолкал меня в чужую семейную
жизнь? Ну, что заставляет меня вместо того, чтобы отоспаться в новогодние каникулы, -
мотаться по Турции, помогать страждущим и сирым в решении их семейных проблем?
Мягко звякает пружинка, кресло возвращается из лежачего - в сидячее положение.
Нужно проснуться. В желудке сытая тяжесть, не хочется размыкать веки, но Лисонька
всё равно не позволит мне поспать ещё. Вынужденно размыкаю веки. Перед моим взором
возникает зеркало, а в нём отражается чьё-то до тошноты знакомое, красивое лицо.
О, Царица Небесная! Покачиваю головой – отражение повторяет движения. Неужели это
моё отражение?
Поднимаю взгляд. Позади моего кресла, по обе его стороны, стоят двое мужчин,
и что-то вытворяют с моими волосами на затылке. Из зеркала меня разглядывает моё
отражение. Пышные волосы цвета золота или тёмной меди ниспадают, рассыпаясь по
плечам и груди. Несколько золотых локонов завитых в мелкие кудряшки украшают
виски. Чёрные брови изогнуты, словно два лука, готовых выстрелить зеленовато-
голубыми стрелами зрачков, оттенённых голубоватыми веками.
- Ну, как? Вам нравится работа турецких мастеров? – спрашивает Лисонька.
Только теперь я обращаю внимание на отражение стоящей рядом с креслом хрупкой
девочки, как две капли воды, похожей на меня. Встречаю сверкающий радостью взгляд
и улыбающуюся мордашку Елены. У нас одинаково изогнуты брови, на веки наложены
легчайшие голубоватые тени, у обеих волосы - золотистые, только у девочки они короче
и подгибаются к шее как у французской певицы Mireille Mathieu.
- Теперь мы стали похожими на две золотые олимпийские медали, большую и малую, -
радостно щебечет Лисонька. – Мы стали такими похожими, что даже Папа признает нас
родными сёстрами!
Интересно, думаю. На что она намекает? Кого наградят этим олимпийским золотом?
Неожиданно вдыхаю аромат кофе, и голова сама поворачивается на запах.
Рядом с креслом стоит знакомый молодой официант, на серебряном подносе в его руках
исходят паром две чашки. Принимаю чашку и медленно втягиваю горячий напиток.
Отличный кофе. Это именно то, что сейчас поможет мне окончательно проснуться.
Официант протягивает поднос к Лисоньке, но она громко вдыхает запах и вдруг ворчит,
с нотками недовольства.
- Кажется, я просила принести мне крупнолистового индийского чаю с одним ломтиком
лимона. Это же не индийский чай, а китайское сено с кормовыми добавками для коров!
- Извините, кажется, я перепутал заказ, - бормочет официант и опрометью выбегает
из салона.
- Нахал! – кричит Лисонька вслед официанту и на мой недоумённый взгляд поясняет. -
Он намекнул, что перепутал меня с коровой!
- Прости его, Лена. Посмотри, как парень старается угодить нам.
- Старается? Как бы не так! Просто его нос хорошо чует мои чаевые! А вот и он! Летит
с чашкой моего чаю. Обратите внимание, как тяжко он дышит, делает вид, что он устал.
Хитрый, как змеёныш.
Стоя возле моего кресла, Лисонька пьёт чай крупными глотками. Глядя на официанта,
застывшего с подносом в руке и виноватой улыбкой на лице, она тихо произносит пару
коротких фраз по-турецки. Паренёк расплывается в улыбке, с поклоном берёт опустевшие
чашки, ставит их на поднос и быстро удаляется.
- Лена, что теперь ты пожелала ему, - спрашиваю, поймав её короткую ухмылку.
- Сказала, что чаевых он не достоин, но жаловаться шеф-повару – я не стану.
- Лена, не слишком круто ты поступаешь с ним?
- Пусть привыкает свой труд выполнять качественно. А чаевые он получит позже.
Лисонька поворачивается к мастерам, стоящим позади моего кресла, и принимается
гортанными словами что-то говорить мастерам нараспев. Их лица светлеют улыбками.
Не дожидаясь моего вопроса, Лисонька объясняет, что поблагодарила мастеров стихами
Омара Хайяма, смысл которых заключается в том, что руки красивых людей передают
тепло души своим творениям, поэтому мы теперь стали такими красивыми и унесём с
собой тепло их добрых рук! Не зная по-турецки ни слова, я говорю:-«Dankesch;n»,
и мастера отвечают мне широкими мужскими улыбками.
- Frau Helene, теперь мы обе стали их лучшими клиентами, - торжественно извещает
меня Лисонька, оставляя на каждом столике перед трельяжами по нескольку средних
купюр!
- Frau Helene, а вот теперь... – Лисонька делает многозначительную паузу,.. - Шоппинг!
Фотка инета: omar-khayyam-painter-old-beauiful-paintings