В.Котабринский.Вечернее Безмолвие.
Польский художник Вильгельм Александрович Котарбинский более 30 лет прожил в Киеве, и не только в музеях города хранятся прекрасные коллекции работ этого мастера. Он был одним из «соборян», участвовавших в росписях Владимирского собора, оформлял роскошные особняки Ханенко и Терещенко… В конце XIX века Котарбинский был модным художником, новое время сломило его, и бурный ХХ век почти забыл славное имя.
Вильгельм Котарбинский родился в дворянской семье 30 ноября 1849 года — семья жила в местечке под Варшавой. О своих юношеских мечтах художник рассказывал так:
«Мне было девятнадцать лет, когда я влюбился в свою кузину и захотел быть художником. И то и другое отец не одобрял: жениться на кузине не разрешала римско-католическая церковь, а быть художником, писать вывески, красить полы и заборы — было, по мнению моего отца, „не шляхетское дело“. Убедить его не было никакой возможности».
Несмотря на неудовольствие отца, Вильгельм решил стать художником. Проучившись четыре года в рисовальных классах Варшавского товарищества изобразительного искусства и получив от них небольшую стипендию и финансовую помощь дяди, в 1871 году он отправился в Рим. Оказавшись в столице Италии, паренек был вне себя от счастья и тут же отправился гулять. Опьяненный красотой древних памятников, он так увлекся, делая зарисовки, что не мог вспомнить гостиницу, в которой остановился. Он провел ночь под открытым небом.
Пока Котарбинский получал стипендию, он три года учился в Академии Святого Луки. Участвовал в конкурсе на звание лучшего рисовальщика Рима, который каждый год устраивала Академия, и получил первую премию.
Как-то раз, гуляя по Риму, Котарбинский наткнулся на художественную лавку, где за очень солидные деньги продавались его работы туристам — а ведь владелец салона покупал его произведения за копейки! При следующей встрече с обманщиком-дилером, Котарбинский спустил его с лестницы и стал лично приглашать клиентов в свою мастерскую. Со временем о нем узнали не только в Европе, но и в России. Художественный критик Стасов очень ценил дружбу с Котарбинским и рекомендовал многим художникам, выезжавшим в Италию, искать с ним знакомства.
После десяти лет, проведенных в Италии, Котарбинский приехал в Киев работать над росписями Владимирского собора. Пригласил его Адриан Викторович Прахов по рекомендации Сведомских, также участвующих в этом проекте. Прахов — археолог, искусствовед, профессор Киевского университета, руководивший работами, — не относился серьезно к живописи Котарбинского, однако, случайно увидев его графику, сказал: «Это как раз то, что останется от него в истории».
Киевские меценаты Терещенко и Ханенко заказывали ему работы, также они пригласили заняться декором их домов. Для особняка Богдана и Варвары Ханенко Котарбинский создал парные работы «Женщина с голубями» и «Женщина с кувшином», живописный фриз и 12 великолепных панно в т. н. «Красной гостиной». В 1890-е годы Котарбинский работал над росписью плафона в доме мецената и промышленника Николы Терещенко (теперь это здание — Национальный музей Тараса Шевченко).
В русском искусстве Котарбинский всегда находился на периферии: он «не вписывался» в историю искусства. Художник придерживался академизма, но не чистого стиля, основателем которого был Брюллов, наследующий классицизм, а академизма конца ХIХ века, соединяющего в себе также модерн и символизм. Расцвет творчества Котарбинского приходится на 1880-е годы, когда в России появляются совершенно новые направления: модерн «Мира искусства», а также (вспомним, что художник умер в 1921 году) авангард. Поэтому творчество Котарбинского долгое время вообще не привлекало внимания исследователей.
Виртуозное мастерство Котарбинского делало этого художника чрезвычайно популярным: его возвышенный стиль и отвлеченные от повседневности сюжеты обладали особым очарованием: работы радовали глаз.
Третьяков хотел приобрести в свою коллекцию работу «Лепта вдовы», которая экспонировалась на выставке Академии искусств в 1898 году, и попросил автора переделать подпись с латинских букв на кириллицу. Котарбинский отказался: «Я всегда так подписываюсь, и ради денег переделывать свою подпись не буду. Вы покупаете мою картину, а не мой автограф». Эта работа настолько понравилась жене Павла Михайловича, что она лично для себя приобрела эскиз этой работы она весьма сожалела о том, что работа не попадет в их галерею. После ее смерти, согласно завещанию, картина все-таки попала в Третьяковскую галерею.
На одних работах Вильгельма Александровича видим яркие цвета, на других всё погружено в полумрак или изображено при лунном свете — это его элегические картины. Для академистов природа всегда служила ничего не означающей декорацией, у Котарбинского же, напротив, природа и человек составляют единую гармонию, соединяя внешнюю и духовную красоту.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ.
«Последние годы в Киеве жизнь художника складывалась трагически. Он остался один, был болен психически. Он не выдержал всего, что происходило вокруг — это видно по его работам. После революции пришел голод, никто не покупал работы художника, в гостинице к нему постоянно приходили из ЧК с обысками, забирали какие-то работы, то арестовывали, то угрожали арестовать… Для Котарбинского все происходящее было чудовищным и неприемлемым, он жил в своем мире, в своем искусстве и вдруг эти „Швондеры“… Кто-то мог убежать, уехать за границу, он же оказался совершенно беспомощным. Его спасла Эмилия Прахова, забрав к себе в 1919 году».
Одной из последних его работ художника был портрет Эмили Львовны Праховой. Она привлекала художников, я думаю, не только своей женственностью, но и эрудированностью. Роль хозяйки дома была очень велика — она должна была стать центром притяжения.
Художник скончался в доме Праховой 4 сентября 1921 года. Он похоронен на Байковом кладбище на 1-м польском участке новой части кладбища.Автор: Ирина Олих.