Разум и чувства

Ирина Созонова
— Ты холодная и бесчувственная! — в тысячный раз крикнул он, ударив по столу кулаком. — Женщина не может быть такой!

— Это не правда, — горестно вздохнула она. В который раз он кидается такими оскорбительными словами, даже не понимая ее до конца. И с каждым разом слова звучат все обиднее. — Моим телом правят эмоции, но они держатся под контролем разума, — отрешенно пояснила она.

— А ты можешь его отключить? — раздраженно воскликнул он. — Хоть ненадолго.

— Конечно, — она невесело улыбнулась, взгляд рассеялся, в нем ярко отразились давно пережитые страхи и сомнения. — В отличии от чувств, разум отключить легко. Но это можно сравнить с собакой и клеткой. Чувства, сердце — это огромная собака, которая находится в клетке разума, — она отвернулась, плечи в один миг поникли. Откровения давались с трудом, но молчать дольше было еще невыносимей. — Если ее отпустить, она конечно будет рада, но неизвестно, насколько она поранится сама и сколько оставит вокруг себя разрушений. Это можно будет оценить только после того, как она снова окажется в клетке.

— Ей же очень скучно в клетке! — возразил он так уверено, будто знал все на свете.

— Разум имеет в своем арсенале и гигантский поводок. Хотя это и не одно и то же, что свобода, но все же лучше, чем ничего.

— И ты что? Никогда не отпускала ее? — на лице читалась крайняя степень изумления. Она повела плечами, и как-то странно сверкнула глазами. Тихий голос прорезал тишину:

— Никогда больше…

— Больше?

— Лишь однажды я отпустила, когда не знала, что она может натворить… — она ответила едва слышно, болезненные воспоминания рвали душу на части. — Она вернулась чуть живая, а дорога по которой она неслась больше походила на поле битвы после смерча… Столько разрушений я никогда не видела.

— Зато она была счастлива! — он улыбнулся, всеми силами стараясь поддержать. Она лишь горько вздохнула. Никогда раньше слова не приносили с собой такую муку, заставляя глаза предательски щипать. И последний ответ застрял в горле, вырываясь едва слышными хриплыми всхлипами:

— Сожалею… Она была глубоко несчастна…