Ксюша втянула в себя тяжёлый, пьянящий аромат белой акации и прикрыла окно:
– Немного проветрили, думаю – достаточно. Сегодня прохладно, как бы тебя не продуло. Если что, на ночь ещё откроем.
Клавдия Петровна, маленькая, сухощавая, сидела на краешке кровати, положив руки на колени и, вздыхая, разглядывала огромный шкаф.
– Мебель, жалко, оставили, – тихо произнесла она.
– Мам, ну зачем нам таскать эту рухлядь? Она по дороге развалится вся. И куда я это, по-твоему, должна деть? – Ксюша рукой быстро прочертила в воздухе дугу и подошла к матери. – Просто на новом месте всегда непривычно. Но я специально все твои вещи разложила на виду, чтобы ты скорее освоилась.
Заметив, что старушка нахмурила брови, она присела рядом и, обняв её за худенькие плечи, быстро добавила:
– Не понравится, потом переложишь, на свое усмотрение. Мам, да всё будет нормально, сама скоро увидишь.
– Не надо было мне уезжать из дома, там уж свой век доживать, – вдруг резко заявила Клавдия Петровна. – Да и за могилкой теперь некому ухаживать.
– Да не говори ерунды! – вскочила Ксюша. – Ну что ты такое говоришь? Ты будешь жить долго и счастливо. И к папе мы будем ездить часто. Вот как только скажешь, так Серёжа сразу нас и отвезёт.
– Бабушка, а это наш Лев! – В комнату вбежала Даша. Она крепко прижимала к груди полосатого рыжего кота с испуганными янтарными глазами. Девочка положила его на кровать, но Клавдия Петровна тут же закричала:
– Куды? Брысь! Разве можно скотину в постель?
– Лёва не скотина, он член нашей семьи! – уверенно заявила девочка и наморщила носик, – Так папа говорит. И он всегда здесь спит!
– Даша, иди к папе, не мешай бабушке. Она устала с дороги и хочет отдохнуть. – Ксюша вытолкала упирающуюся дочку из комнаты и прикрыла дверь.
– Кошкам не место на постели, не дело это, их приучать, – хмуро заметила Клавдия Петровна.
– Да никто его не приучал, он сам. Мама, да не волнуйся ты так. Ну, хочешь – мы не будем разрешать ему входить к тебе в комнату? Он у нас всего пару недель, ещё не привык. Серёжка всё хотел такого же кота, как у соседей с первого этажа, вот и подобрал рыжего на улице. Наверняка соседский кот его папаша, уж больно они похожи. Жалко его, он ведь у нас очень тихий, его и не видно почти, целыми днями спит или гуляет. Мы сами его редко видим.
*
Погода резко испортилась. Обезумевший ветер сгонял чёрные тучи в кучу, словно упустивший своё стадо пастушок, и время от времени со злостью щёлкал кнутом.
– Куды пшёл, а ну, стоять! – удары слышны были всё чаще, козы бегали по полю и надрывно мекали. Володька-пастух лупил что есть мочи, перейдя отчего-то на шепот: – Я кому сказал? А ну, брысь отсюда!
Клавдия Петровна открыла глаза и, облизав пересохшие губы, шумно вздохнула.
– Мама, я вас разбудил? – Серёжа тихонько прикрыл окно. – Да коты орали на улице. Я подумал, что спать вам не дадут своими криками, вот и решил шугнуть. Да вы спите, мама, я уже ухожу.
Скрипнула дверь, и шаги потихоньку замерли. Некоторое время Клавдия Петровна лежала неподвижно, затем закряхтела и легла на бок. Достав из-под подушки фонарик, она посветила на часы, висевшие на стене. Поняв, что ещё рано, хотела снова заснуть, но вскоре передумала и села на кровати. Сощурив глаза, долго смотрела в хмурое небо, напряжённо шевеля губами.
Внезапно тёмное пятно ударило в стекло и заметалось по подоконнику, заставив Клавдию Петровну встать и непроизвольно схватить рукой висящий на груди нательный крестик.
– Вот паразит! – раздражённо бросила старушка, подойдя к окну, и замахала руками, надеясь спугнуть кота. Весь мокрый и взъерошенный, Лёвка даже и не думал убегать. Он лишь беззвучно раскрывал пасть и постоянно отряхивался. Распахнув окно, Клавдия Петровна хотела столкнуть кота вниз, но не смогла до него достать. Тот, почуяв недоброжелательность, исходившую от старушки, забился в углу и не желал подходить ближе. Затворив створку, Клавдия Петровна медленно прошла к кровати и, тяжело вздыхая, легла.
Гроза не стихала, раскаты грома входили в крышу и словно пронизывали весь дом насквозь, гулко бухая в подвале по трубам и мешая заснуть. Проворочавшись с час, Клавдия Петровна села и достала из стоявшей в изголовье сумки фотографию с траурной ленточкой. Она долго рассматривала лицо пожилого мужчины, но, вдруг, увидев в его глазах осуждение, испуганно посмотрела в сторону окна. Кот, явно ждавший этого момента, сразу же отреагировал, раскрыв пасть. Капли не долетали до несчастного, но его всего трясло от холода.
Они так и сидели некоторое время, но вскоре старушка уже не могла переносить этот взгляд, полный немого упрека, и побрела к окну. Кот сразу же зевнул и потянулся, правильно истолковав намерения Клавдии Петровны. Та же, открыв окно и подождав, пока кот войдет, сразу погнала его прочь из комнаты, угрожающе размахивая руками. Закрыв за Лёвой дверь, она облегчённо вздохнула, поставила портрет мужа на комод и, схватив начатое вязанье, села в кресло.
*
Слякотная погода простояла недолго, но Даша все же успела подцепить простуду и уже второй день мучительно кашляла. Ксюша бегала между больной дочерью, нуждающейся в уходе, и пожилой матерью, требующей внимания.
– Мама, ты бы хоть дверь открывала, а то сидишь тут целыми днями, не выходишь совсем.
– Нет, что ты, закрой! – занервничала Клавдия Петровна. Она разложила на постели разноцветные клубки и придирчиво их разглядывала. – А не то он зайдет. Волос ещё тут не хватало. Он мне в прошлый раз всё белье попачкал, меняла после него.
– Мам, постираю, не вручную же.
– Не надо мне вашего кота. Вы завели, вот у себя и держите, а ко мне пусть не лезет. – Клавдия Петровна поправила очки и усердно закрутила рукой, наматывая нить на клубок, и давая понять, что решения своего менять не будет.
– Как скажешь, мам. Жалко просто котейку. – Не дождавшись ответа, Ксюша вышла из комнаты и поспешила к дочери.
Весь день Клавдия Петровна слышала надрывный кашель из соседней комнаты и торопливые шаги в коридоре. Она несколько раз бралась за своё вязанье, но откладывала спицы в сторону и подходила к окну. Иногда включала телевизор и почти сразу же выключала, заслышав плач за стеной. Вскоре она и сама слегла, вставая лишь изредка, чтобы глотнуть воды.
В одну из душных ночей она не могла заснуть и лежала, разглядывая сверкающие звёзды, да макушки деревьев, болтающиеся на ветру. Внезапно на улице лязгнул металл и на подоконник запрыгнул взлохмаченный Лёва. Выгнув спину, он злобно смотрел вниз, издавая угрожающие утробные звуки. Клавдия Петровна откинула одеяло и поспешила к окну:
– Ах ты, окаянный! Ребёнка разбудишь. А ну, брысь отсюда! Пшёл вон! – она шёпотом гнала наглеца.
Неожиданно рядом с Лёвой возник большой серый кот. Злобно урча, он вывернул голову и напал на испуганного противника. Сцепившись, они не удержали равновесия и упали вниз, на крышу пристроенного к дому магазина. Клавдия Петровна высунула голову наружу и где-то совсем рядом услышала жалобное «мяу». Лёвка легко запрыгнул на подоконник и, задрав кверху роскошный хвост, с надеждой посмотрел на Клавдию Петровну. Старушка хотела было вновь прогнать кота, но разглядела на крыше серого разбойника.
– Вот шельмец! – она быстро втащила кота в комнату, и уже через мгновение Лёвка лежал на кровати, вылизывая шерсть и всем своим видом давая понять, что занял своё законное место. Рассеянно поглаживая кота по шее, Клавдия Петровна нащупала небольшую шишечку. Задрав Лёве голову, она осмотрела ранку.
– Что, потрепал тебя этот разбойник? А ты не сдавайся, ты же лев! Но уж больно трусливый. – Обработав покрасневшее место зелёнкой, она скинула кота на пол, отряхнула ночнушку и легла спать.
*
– Бабушка, а правда, Лёва у нас красивый?
– Очень красивый! – с готовностью подтвердила Клавдия Петровна, почёсывая кота за ушком.
– Вот видишь, – заметила Ксюша, – а ты вначале невзлюбила его.
– Просто бабушка не знала тогда, какой он хороший, а сейчас знает. – Даша лежала на кровати рядом с любимцем и заглядывала ему в глаза.
– Ну, ещё бы, вон какой артист, песен сколько знает. – Клавдия Петровна поглаживала уже шейку. Внезапно рука её замерла, и она задумчиво уставилась на кота. Затем, перевернув Лёвку на бок, она стала внимательно его разглядывать.
– Блох, что ли, завёл? – Ксюша встревожено наблюдала, как мать отпрянула от кота, явно что-то увидев.
– Блохи? Нет, что ты, – успокоила она дочь, – нет у него блох. Клещей пару раз находила, а так он чистенький.
– Надо обработать место укуса.
– Да я смазывала, – вздохнув, она продолжила недоумённо теребить светлую шёрстку. – В том-то и дело, что смазывала.
Вечером Клавдия Петровна встретила кота с прогулки, а затем тщательно его осмотрела. Лёвка довольно щурил янтарные глаза.
– Ах ты, хитрец! – нащупав едва заметную ранку на шее, воскликнула старушка и пригрозила пальцем. Затем она прошмыгнула в коридор и, подсвечивая себе фонариком, достала из шкафчика флакончик с ярко-красным лаком для ногтей. Прикрыв дверцу, она уже сделала пару шагов в сторону комнаты, но, улыбнувшись, повернула назад и достала еще один пузырёк, на этот раз синего цвета. Сунув их в карман, она поспешила к коту. Тот спокойно позволил накрасить себе коготок на задней лапке, лишь только поморщился от резкого запаха и, уткнув нос в шерсть, продолжил дремать.
С утра пораньше Клавдия Петровна выставила ничего не понимающего сонного кота за окно. Зевнув пару раз, он спрыгнул с подоконника на крышу. Кивнув своим мыслям, старушка пошла на кухню пить чай, чтобы скоротать время. Как назло, Лёвка загулял, пропустил обед и пришёл уже ближе к вечеру, сразу же уткнув морду в миску с едой.
Как только кот доел последние кусочки рыбы, Клавдия Петровна в нетерпении подхватила его на руки и утащила к себе в комнату. Осмотрев лапы и не обнаружив ни одного накрашенного коготка, она радостно вскрикнула:
– Ага, вот ты и попался! И кто же из вас Лёва? Сознавайся! Ну и хитрецы, – рассматривая кота со всех сторон, бормотала Клавдия Петровна. – А как похожи, не отличишь ведь.
Положив кота на постель, она достала пузырек с синим лаком.
– Будешь у меня Лёвушкой. Ясно тебе? – закрашивая коготь на лапе, объясняла она ему. – Тот Лёва, значит, а ты Лёвушка. – Клавдия Петровна никак не могла взять в толк, как братья смогли всех обмануть. В том, что они родственники, у неё не было никаких сомнений. Возможно, если поставить их рядом, отличия и найдёшь, но уж больно незначительными они будут. – И что мне с вами делать? – поглаживая мурлыкающего кота, она крепко задумалась.
*
– Мама, мы с бабушкой на улицу, так что нас не ищи, – Даша вытащила из салата кусок помидора и засунула его в рот.
– Хорошо, только надолго не пропадайте. А то знаю я вас, уйдёте и с концами. – Ксюша быстро резала курицу на маленькие кусочки, не обращая внимания на путающегося под ногами кота. – Скоро обед будет готов.
– Да мы успеем. – Даша, схватив кусок колбасы, выбежала из кухни. Ксюша высыпала в сковороду мясо и, закрыв ее крышкой, убавила огонь.
– Я так рада, что маме у нас хорошо, – она присела на стул и, довольная, посмотрела на мужа.
– Я тоже рад, что тёща освоилась. А ещё я рад, что она умеет печь пироги. – Сергей погладил себя по небольшому животику и, зевнув, довольно развалился на диванчике. – И блины, какие у неё блины! – вспомнив кулинарные таланты тёщи, он незаметно стащил со стола кусок колбасы.
Но Ксюше было не до этого:
– А ведь вначале она стеснялась даже холодильник открыть.
– Скоро тебя из кухни выгонит.
– Да ладно, если ей это в радость, то пусть. Я не против. – Ксюша неожиданно опустилась на пол и попыталась что-то рассмотреть под газовой плитой.
– Ты что там найти надеешься, кусочек мяса? Ну, так Лёву засунь, он быстрее достанет.
– Да лак я потеряла.
Сергей присвистнул:
– Так ты ещё думаешь их найти? Говорю же, Дашка взяла, больше некому.
– Она говорит, что не брала. – Ксюша отряхнула колени и задумчиво оглядела кухню.
– Да ладно, – усмехнулся Сергей, – а то ты не знаешь её тягу к рисованию. Мне вот только интересно, где она их использовала, очень надеюсь, что всё-таки на улице. Не хотелось бы наткнуться в самом неожиданном месте на следы её творчества.
– Те я уже не ищу, у меня сегодня ещё один лак пропал. В начале лета исчезли красный и синий, а теперь вот зелёного нет нигде.
– Точно тебе говорю – Дашка где-то втихаря рисует! – Сергей все никак не мог успокоиться. – Да ты вспомни, как она все обои в зале разрисовала.
– Ну, не знаю. – Ксюша ещё раз осмотрела кухню, и взгляд её остановился на робко выглядывающем из-за дверного косяка Лёве. Немного постояв на пороге, он прошел внутрь и начал тереться о ноги хозяйки.
– А похудел-то как! Опять по невестам бегал? Ну, что мне с тобой делать? На, жри, обормот, и когда ты только наешься!