Часть седьмая. Дорога домой.
Утром нас разбудил стук в дверь. Это была дежурная по корпусу. Мы встали. Как сейчас, помню его последние слова:
- Вот скажи кому-нибудь, что я провёл ночь с женщиной и у меня ничего с ней не было - никто не поверит!
Конечно, после его рассказов о походах в общежитие какого-то техникума, где он был просто нарасхват, это было действительно необычно.
- А если я кому-нибудь скажу об этом, мне только скажут, что я поиздевалась над человеком.
- Ну, что ты... Разве это главное? Мне было с тобой хорошо, как никогда и ни с кем. Такое запоминается, - говорил он, вновь нежно обнимая меня и целуя.
Затем он быстро оделся и ушёл искать машину. А я стала будить Антошку. И вот в 7 часов, когда мы были уже собраны, в дверь снова постучали. Это был не Гела... Это был всё тот же киномеханик.
- Давайте быстренько собирайтесь и на выход, машина ждёт внизу.
Мы похватали наши вещи и вышли. Легковая машина действительно стояла у крыльца. В ней уже сидела наша соседка тётя Женя.
- Я тоже вышла, чтобы вас проводить, - весело сказала она.
- Спасибо вам огромное! Что бы мы без вас делали? - бросилась я их благодарить.
И лишь потом, когда мы были уже в пути, киномеханик, сидя за рулём и хитро подмигивая мне в зеркало, загадочным тоном произнёс:
- А где же вы были вчера вечером, когда я стучался в ваш номер? Мне никто не открыл...
- Может, мы в это время вышли куда-нибудь... - пришлось мне соврать.
Возможно, он и догадывался о чём-то, но напрямую ничего не сказал. С понятием оказался человек. И слово своё, слово джентльмена, сдержал. Не бросил меня с ребёнком. Молодец!
По дороге тётя Женя мне рассказала, что они с нашим спасителем всю ночь провели в холле второго этажа. Сначала телевизор смотрели, а потом играли в шахматы. «Как хорошо, что я их познакомила, и они вечером встретились» - думала я. А вот я не могла рассказать им всю правду... Там, в пансионате, я так ждала, я так надеялась, что Гела ещё вернётся. Ведь мы даже не успели ни попрощаться, ни поменяться адресами. Теперь мне никогда не дано будет узнать, приходил ли он к нашему корпусу, нашёл ли он машину? Вряд ли... Тогда с машинами было сложнее, они были не у всех, как сейчас. А вот с тётей Женей мы потом в течение нескольких лет переписывались.
Мы за полчаса доехали до железнодорожного вокзала в Сачхере. Тепло расстались с тётей Женей и нашим грузинским другом. И сели в ближайшую по расписанию электричку. После выяснилось - чтобы сесть на проходящий московский поезд, нам надо ехать ещё на одной электричке.
Пока мы ехали электричками, мне запомнились на всю жизнь два интересных момента. Однажды, глядя в окно, я увидела рядом с железнодорожным полотном раскинувшийся цыганский табор. Цыгане, устроившие стирку, развесили для просушки на солнышке свои белые простыни. Эти простыни долго мелькали на всех близлежащих кустах. «Эх, и ничего себе, - подумала тогда я. - Вот вроде бы цыгане, всю жизнь живут в походных условиях, и тем не менее предпочитают белое чистое бельё!»
И сразу вспомнила, как одна моя знакомая, выходившая замуж за немца, вернувшись из Европы, стала пользоваться бельём очень тёмных расцветок. Оно видите ли не так быстро пачкается, а точнее: на нём не так заметна грязь...
На другой электричке в наш вагон на одной из станций вошёл пожилой грузин. Народу в вагоне ехало немного, но все мы тотчас собрались вокруг него. Он, что называется, был при полном параде! На нём был надет национальный грузинский костюм, со всеми прилегающими к нему атрибутами. На голове, не смотря на жару, красовалась чёрная мохнатая папаха, у пояса посверкивал ножнами короткий стальной клинок. А на груди, соответственно, были нашивки для патронов. Красота, глаз не оторвать! Находившиеся в вагоне дети всю дорогу вертелись с ним рядом. Мой Антошка был в восторге! Он ничего подобного ещё не видел.
Грузин весело и с удовольствием отвечал на все наши вопросы. Всё показывал, давал потрогать руками. Он пел, декламировал стихи, рассказывал байки. Одним словом, балагурил на славу. Устроил нам настоящий концерт! Разве такое когда-нибудь забудется? И наше время в дороге пролетело совсем незаметно.
И вот когда, наконец, мы сели в московский поезд, и я застелила бельём причитавшиеся нам полки, я, практически неспавшая ночь, что называется, вырубилась... Во сне я видела только его - Гелу. И всю дорогу до Москвы, стоило мне только закрыть глаза, я улетала туда, в наш пансионат, в наш номер, в нашу постель... и вновь чувствовала на губах его нежные поцелуи.
***
Фото из семейного архива. На экскурсии в г.Гори, родине Сталина.