***

"Единственная-неповторимая"

Угли уже в самый раз, и я зачерпнул их из печи совком, насыпал в чугунный утюг, и стал им гладить рубашку. Пока глажу, и пока есть время — расскажу Вам немного о себе, и почему я пользуюсь старинным утюгом и глажу им рубашку.
Живу я в контейнере, а контейнер стоит среди зарослей, чтобы проезжающие и проходящие мимо не видели моё, как я, горделиво называю «поместье».  Имеется скромный огород: аккуратные грядки с баклажанами, луком,  помидорами, петрушкой и прочей хренью; подсолнухи под окном иногда дарят мне семечки к пиву, которых я поджариваю на чугунной сковороде. Всё терпимо, только когда через месяц заканчивается мой урожай, мне приходится идти искать работу, или тупо пить домашнее пиво, которое я варю круглый год. Рецептом не поделюсь, уж извиняйте. Вы спросите насчёт воды, а я отвечу, что ручей бежит в глубине зарослей, а там я и помоюсь-подмоюсь, и попью, и воды для варки наберу. Не беспокойтесь, — просто Вы ещё не знаете Владыку подземного царства.
(Я поставил стоймя утюг на ветхий стол, положил рубашку пуговицами вниз, вернул утюг в руку, и продолжил рассказ и импровизационное глаженье.)
Кстате, об угольном утюге и рубашке. Электричества-то у меня нет, но за то есть печь, в которой сжигаемые мною дрова дают немного света, тепла и углей для утюга, и жарки-варки блюд. В общем, я совсем недурно живу, и рубашку я глажу потому, что ко мне вот-вот придёт красивая женщина, с которой я познакомился на прошедшей неделе, когда я, пьяным, забрёл после полуночи в придорожный трактир за пару километров от своего «поместья». Между нами произошла взаимная химическая реакция, результатом которой произошла (как многие охарактеризовали бы) влюблённость. Она не могла посетить меня в тот вечер по личным причинам, и, тогда я ей объяснил, как добраться до меня (и Вы запоминайте — может ненароком зайдёте в гости): от трактира «Зелёный гном», по обочине, идёшь в сторону города и, уже через, примерно, два километра, вдоль обочины, справа, увидишь кусты облепихи, а через метров пять-семь, с той же стороны, корону одинокого молодого дуба в глубине зарослей. Дуб – ориентир, к которому ведёт тропинка, берущая начало за дорожным указателем, на которой я тебя и встречу (или Вас, мой читатель, если Вы захотите ко мне в гости, то пришлите мне чАйку-почтальона ровно за сутки до встречи).
Теперь о настоящем. Рубашка поглажена, и она уже на мне.
Я встретил её на тропинке. Сейчас я ленюсь описывать все её черты внешности, но, она соответствует процентов на 85 моему вкусу, и черты её лица походят на аристократические черты лица. Если хотите, то можете, конечно, написать мне письмо, и я расскажу подробней о её внешности, и тогда я, собравшись с мыслями, и, переборов свою взаимнодружелюбную лень, отвечу на Ваши вопросы. А сейчас, я, пожалуй, провожу свою барышню в своё «поместье» и воплощу свои тайные желания в реальность.
— Ты выглядишь словно ожившая скульптура неизвестного гениального художника, — немного нелепо, пытаясь соригинальничать, обратился я к Марине, когда мы вошли во внутрь контейнера и встали посреди; она, глядя не на меня, а куда-то в пол, промолчала, и смущённо заулыбалась в ответ моему нелепому комплименту.
Присаживайся, Марина. — галантно, рукой, указал ей на раскладушку, которая была покрыта пледом из серой овечьей шерсти барана, который покорно для этого пледа лет 40 назад отдал свою шерсть шотландскому цирюльнику-пастуху. Марина присела, скрипнув несколькими пружинами.
Из трёхлитровой банки в два стакана я разлил своего домашнего пива. Пенка с три пальца, конечно же, ещё не успела осесть, когда я, держа наполненные стаканы, подсел к Марине своим орешком сидящей на раскладушке.
— Угощайся. Домашнее. Моё... — улыбнулся я ей, протянув стакан.
— Спасибо. — она сделала глоток. — Вкусно как! Здесь есть мёд, правда?
— Ты прямо как человек-нос. Знаешь, есть одна легенда, гласящая, как один дегустатор из бочки зачерпнул вина и, попробовав, сказал, что на дне, скорее всего, лежит ржавый металл, и, якобы, на самом деле там оказался металл в форме ржавого гвоздя. Да, в моём пиве есть мёд, и ты здесь права.
— Ты пчёл держишь в своём огороде может? — сделала глоток Марина.
— Уже обожаю твою догадливость. Да, у меня пару ульев имеется. Мои прародители меня этому научили, не зная, что я, спустя года угощу такую красавицу пивом, в котором будет содержаться мёд, который я собрал, применяя их опыт и советы по пчеловодству. Я тебе покажу где я мёд достаю после всего.
— После чего всего?
Я взял её за шею, притянул её славную голову к себе, и горячо поцеловал, продолжив безмятежную медовую прелюдию.
Мы продолжали целоваться, а наши руки, как змеи, обвивали тела друг друга. Для меня этот момент всегда — божественный подарок, который, под ливнем счастья радует меня, и я распаковываю свой уникальный божественный подарок... Всевышний — это...
Она скакала на мне, и, наверняка, представляла себя княжной, скачущей по дороге на благородном жеребце среди степных полей , бесконечными шёлковыми простынями простилающихся к горизонту; она останавливалась, заглядывалась в синюю даль, и тогда я начинал брыкаться, как будто нарочно пытался вибить её из седла; она простирала свои руки к небесам, наполняла свою грудь чистейшим ароматным воздухом, а затем выдыхала из себя всё, чем была наполнена. Она даже обожгла меня двумя пощёчинами.
Мне, по-человечески, было стыдно за свою животную натуру, но с собой я ничего не мог поделать и, я с горечью, на мгновение, понимал, что инстинкт сильнее моей сущности.
... А после, где-то в глубоких джунглях, в гуще сладких и ядовитых растений и их плодов мы находились в образах обезьян, практически полностью потерявших человеческий разум. Я по частицам исчезал, погружаясь в прошлое, к началу, и, дойдя до упора, в темноте и в беспамятстве, упорно стучал в двери, словно там, за этими дверьми, спрятана Истина, спрятан пустующий трон Всевышнего, куда я сяду, дойдя до вершины блаженства.. Я начал рычать, как лев, а она шипеть, как кобра. И вот, ещё совсем малость, и мне откроются эти двери, и я навечно войду в них, и у меня вырастут крылья, и я закричу... и я уже кричу! и ты кричишь, моя девочка! и у меня, и у тебя крылья, и двери открыты, и мы уже там!!.................................. и вдруг я падаю вниз, бьюсь об утёс, ломаю крыло, плюхаюсь в море, и иду на дно... ты складываешь крылья, и мы выдыхаем в унисон, и засыпаем крепким сном...
...Я проснулся. На моей тёплой, волосатой груди лежишь ты, моя девица... У меня серьёзное лицо, словно в очередной раз потерян рай. Я смотрю в никуда, и думаю ни о чем... И так каждый раз, когда я встречаю свою единственную-неповторимую.
2017.02.18