Чудесные путешествия в мир Прави
Рассказы Человека, который посещал Небеса
и разговаривал с ангелами…
Лицом к лицу – лица не увидать:
«Большое» видится на – расстоянии,
Когда кипит морская гладь,
Корабль в плачевном состоянии.
С.Есенин
- Прекрасно! – сказал Пифагор, - какие интересные сведения услышал я от тебя Чеиб.
- Как бы мне хотелось вот так же, как ты у нас, побывать в вашем времени, т. е. в будущем, - сказал он мечтательно…
- Не думаю, чтоб тебе в «нашем» времени так бы уж всё и понравилось, учитель, - сказал я искренне:
– Ведь мы, как считают наши ученые, - пояснил я, - живем в жестоком «железном» веке.
А ваша эпоха находится, где-то - если не в конце «золотого», то, по крайней мере - в начале «серебряного» века, учитель – это уж точно!
- К тому же, на всё это, вам, пришлось бы потратить ещё бы и уйму сил и времени, - продолжил я. - Но мы сейчас говорим о чем-то совсем почти не реальном.
- А я вам, маэстро, сейчас хочу рассказать, об уже случившемся и вполне реальном. Об одном замечательном человеке, Эммануэле Сведенборге – уникуме «нашего времени».
Единственном человеке, которому при жизни на земле посчастливилось побывать, и причем много раз, на Небесах, (т. е. на том свете) и разговаривать там конкретно с ангелами, о нашей жизни на земле…
А также об ангельской жизни на небесах, и о Божественном устройстве мира (о чем он подробно и сообщил нам в своих замечательных книгах).
- Я слушаю вас, Чеиб, - сказал Пифагор…
- Родился Сведенборг 29 января 1688 г. Отец его доктор Еспер был епископом Швеции и полковым священником. Молодой Эммануэль, одаренный способностями к науке, получил отличное образование в Упсальском университете и с ранних лет отличался неутомимым стремлением к применению познаний. Его занятия касались филологии, философии, всей отрасли математики, астрологии и вообще всех естественных наук. Для довершения своего образования он предпринял путешествие по Англии, Голландии, Франции и Германии, и в продолжении четырех лет посещал знаменитейшие их университеты, и издал свои труды. Эти труды и деятельнсть Сведенборга обратили на него особенное внимание короля Карла XII и король из уважения к талантам молодого математика, назначил его чрезвычайным асессором королевской горной коллегии. Сведенборг принял на себя должность асессора и сосредоточил свою деятельность в основном на минеральном царстве природы, на философском исследовании и объяснении явлений стихийного мира, основанном на началах математики. Он обработал по этому предмету обширное сочинение в 3-х томах, которое напечатал потом в Дрездене и Лейпциге. Это сочинение возвысило его в кругу европейских ученых. Стокгольмская академия наук и другие ученые общества Европы избрали его в число своих членов. Тогда же и Санкт-Петербургская академия прислала ему диплом на звание члена – корреспондента. Но вот в 1745 г. по собственным его словам ему дано было прозреть в мир духовный, и он вошел в сообщение с духами и ангелами. В 1747 году (в возрасте 60-ти лет) он сложил с себя обязанности государственной службы, чтобы посвятить себя своим новым знаниям.
Теологические сочинения его чрезвычайно многочисленны, и в главе их стоят: Небесные тайны, изъяснения первых 90 глав Библии переведенных им буквально с подлинника (книги Бытия и Исхода) изданные числом от 30 до 40 томов.
А вот что рассказывают о Сведенборге как о духовидце. Известен такой случай…
Шведская королев Луиза Ульрика, желая убедиться в правдивости того, что ей рассказывали, об экстросенсорных способностях Сведенборга, решила лично проверить это. Пригласив его однажды во дворец, она между разговором спросила его, не может ли он принять от неё поручение к недавно умершему её брату принцу Вильгельму. Сведенборг согласился исполнить поручение и королева, отведя его в сторону, изъявила желание узнать от него, о чем говорил с ней брат в последние минуты их свидания, перед самым отъездом её в Стокгольм.
Через несколько дней (посетив мир усопших и поговорив с её братом), Сведенборг явился к ней с ответом во дворец и, в присутствии государственного советника графа Шверина, передал ей разговор её с принцем, со всеми подробностями места, времени и обстоятельств, при которых этот разговор и происходил.
Королева была так поражена этой неожиданностью, что потеряла сознание от изумления и неожиданности, каким образом Сведенборг мог узнать то, что было тайной для всех и известно только ей и её усопшему брату…
Таких случаев, подтверждающих общение Сведенборга с ангелами и с людьми, покинувщими этот мир живущих было много, но я хочу лишь кратко сообщить о том, что Сведенборг узнал в своих разговорах с ангелами и потом рассказал в своих замечательных повествованиях нам, - сказал я Пифагору; и хочу добавить ещё, что когда доктор богословия некто Гартлей, за несколько дней перед смертью Сведенборга посетил его и, (именем дружбы и вечности) убеждал его сообщить: точно ли истинно ли всё, что он написал относительно того света, ангелов и всех иных религиозных предметов? Сведенборг ответил:
- Всё, что мною написано – чистая истина. И вы впоследствии, с каждым днём будете всё более и более убеждаться в этом…
- Что же рассказал вам этот выдающийся человек? – спросил меня Пифагор.
- Он рассказал нам в своих книгах, об ангелах, о Небесах, о том, что ангелы в совокупности и называются «небесами», потому что они собой и составляют Небеса.
Ангелы образуются из Божественного (начала), которое исходит от Господа, наитствует (вдохновляет) их и приемлется ими. Божественное (начало) же, исходящее от Господа, есть Благо Любви и Истина Веры; поэтому, по мере принятия ангелами от Господа Блага и Истины, они становятся ангелами и настолько же Небесами.
Во всех Небесах не признают другого Бога, кроме одного Господа; там говорят, как Он сам учит всех, что: Я и Отец – одно. Отец во Мне и Я в Нём; ибо не от Себя Он говорить будет, но будет говорить, что услышит (в себе - от Отца), и будущее возвестит вам.
Сведенборг пишет: Я часто спрашивал у ангелов о делении начал по тройственности, и они мне всегда отвечали, что на Небесах они не могут делить Божественное начало на три, ибо знают и постигают, что Божественное начало одно, и что оно едино в Господе. Они также сказали мне (пишет он), что люди, принадлежащие к церкви и приходящие в тот мир с понятием о трояком Божестве, не могут быть приняты на Небеса потому, что мысль их переходит от одного понятия к другому, а там нельзя думать о трёх и говорить - об одном.
Всякий на Небесах говорит, как мыслит, ибо речь там – мыслима, а мысль словесна! И те, кои в мире делили Божественное (начало) на три и составили себе о каждом отдельное понятие, не собрав их в одно и не сосредоточив их в Господе, не могут быть приняты.
На Небесах мысли всех взаимно сообщаются, и если б кто туда пришел, имея на уме понятие о трёх началах, а говорил бы об одном, его бы они тотчас узнали и отвергли. Однако все те, кои не отделяли Истину от Блага или Веру от Любви, получают в той жизни, когда их тому научат, небесное понятие о Господе, что Он – Бог Вселенной.
Не так бывает с теми, которые Веру отделяли от жизни, т. е. те, что не жили по заповедям Истинной Веры. Люди церкви, отрицавшие Господа и признававшие одного Отца, находятся вне Небес, а так как на таких людей нет никакого наития с Небес, то они постепенно лишаются способности мыслить Истину о чем бы, то ни было. Они, наконец, делаются точно немые или говорят, как безумные, ходят зря, и руки у них висят и качаются, как лишенные силы в сочленениях. Люди, которые отрицали Божественное (начало) Господа и признавали в нем одно только человеческое начало, как «социнианцы», одинаково находятся вне Небес, они отделены совершенно от прочих христиан. А люди, говорящие, что верят в Божественное невидимое начало, называя это начало Существом Вселенной, коим всё сталось, и отбросившие всякую веру в Господа, оказались не верующими ни в какого Бога, потому что невидимое Божественное (начало) есть для них всё та же природа, в своих первоначалах.
Все дети, из которых состоит одна треть Небес, приводятся к признанию и вере, что Отец их Господь. И затем, что Он Господь всех, следовательно, Бог Небес и земли; что дети на Небесах вырастают и совершенствуются в познаниях до степени разума и мудрости ангельской.
Господь говорит: На Небеси и на земли всё предано Мне Отцом Моим потому, что кто управляет Небесами, тот управляет и землей. Здесь одно зависит от другого: управлять Небесами и землей – значит получать от Господа всякое Благо, принадлежащее Любви и всякую Истину, принадлежащую Вере, таким образом, всякое разумение, и всякую мудрость, и, следовательно, всякое блаженство, словом: жизнь вечную.
И Он говорит: Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни.
А также ангелы ему сказали (Сведенборгу), что источник жизни только один – Господь Бог, а жизнь человека – текущий от него ручей, который, если не будет постоянно питаться от своего источника, тотчас иссякнет. И от этого Единого Источника Жизни, ничто иное не исходит, кроме Божественного Блага и Божественной Истины. (Которые каждый человек насколько любит, настолько он и приемлет их).
Кто принимает их Верой своей и Жизнью, тот живет жизнью Небес; но кто отметает или подавляет их, тот меняет их на ад, ибо обращает Благо во зло, а Истину – в ложь, следовательно, жизнь – в смерть.
Но некоторые духи, живущие в мире, утвердились в той вере, что благо, которое они делают и истина, которой они верят, исходит от них самих, и уже присвоили их как личную собственность.
В такой вере живут все те, которые в добрых делах своих видят лишь свою заслугу и требуют себе за них воздаяние. Такие духи не принимаются в Небеса. Ангелы отстраняются от них и даже бегут, и смотрят на них, как на безумцев и татей.
Любовь потому есть то Божественное начало, из которого состоят Небеса, что она есть духовное соединение. Она соединяет ангелов с Господом и их самих соединяет взаимно, так что они перед Господом составляют единое целое. Ведь и Человек от присутствия в нём любви как бы воспламеняется, а при отсутствии её он стынет, а лишаясь её и вовсе - умирает. Вы должны знать (сказали ангелы!), что жизнь каждого человека такова, какова его любовь! Поэтому:
По своей Вере и Любви на Небесах и существуют ангелы Трех Небес: от самых близких к Богу – Внутренних Небес, до средних Небес и - внешних. Кроме этого:
На Небесах существуют ещё и два царства: одно царство Небесное, другое царство - Духовное.
Ангелы, составляющие Небесное царство, и принимающие Божественное начало, исходящее от Господа более близко (внутренне), т. е. всей своей сутью, называются ангелами внутренними или Высшими. Ангелы, составляющие Духовное царство и принимающие Божественное начало (менее) внутрь, т. е. не так близко, называются внешними или низшими.
Ангелы Небесного царства Господня в мудрости и славе своей состоят намного выше ангелов духовного царства. Небесные ангелы таковы, потому, что (будучи в мире) они принимали и принимают Божественные истины, применяя их без раздумья немедленно в жизнь (не так как духовные ангелы, принимающие предварительно в память свою и мысль); вследствие чего истины эти начертаны в их сердцах: они постигают и так сказать, видят их в себе самих, никогда не рассуждая, чтобы убедиться – истина это или нет.
К тому же Небеса ещё состоят и из бесчисленных обществ. Ангелы каждых Небес не живут все в одном месте, они делятся на малые и большие общества, смотря по различиям Блага Любви и Веры каждого из них.
Ангелы, сходные между собой по Благу образуют одно общество. И каждый ангел таков – каково его благо…
Любить Бога - не значит любить его личность, но любить Благо, т. е. хотеть и делать всё по любви.
Любить ближнего - не значит любить человека как личность, а значит любить Истину, исходящую от Слова Божьего и хотеть жить по ней.
Благо, исходящее от Господа, есть подобие его, ибо Он сам в этом Благе, и что те люди становятся подобиями Господа и соединяются с ним, которые хотят Благо и Истину и живут в них. Тому учит и сам Господь в Слове: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; и Я возлюблю его и явлюсь ему сам».
Ангелы получают жизнь свою от любви. Каждый в той жизни обращается лицом, смотря по любви своей.
Те из них, что живут в любви к Господу, и в любви к ближнему - постоянно обращены - лицом к Господу.
Те же, что живут лишь в любви к себе – обращены всегда лицом в противоположную от Господа сторону, как и страны света на Земле, смотря по обращению лица жителей.
Божественное начало Господа на Небесах есть Любовь.
У тех же, что живут в любви к себе и к миру, не только вовсе нет способности принимать Благо и Истину, но они им даже противны, и отвергаются ими. Так что при первом прикосновении или наитии этих благ и истин духи такие убегают и приобщаются в аду к тем, которые в одинаковой с ними любви.
Из всего этого ясно, что Любовь, исходящая от Господа, есть приемник Небес и всего, что в них есть.
«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всей душею твоею» - есть первая и наибольшая божья заповедь.
Вторая же подобная ей: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». На этих двух заповедях утверждается весь Закон Божий и пророки. В Законе и пророках все Слово, а, следовательно, и всякая Божественная истина.
Небеса Царства Божьего образуются различием состояний внутреннего (начала) в человеке. Небеса находятся не вне, а внутри нас. Этому учит и Господь, говоря: «Не придет Царствие Божие приметным образом, И не скажут: «вот, оно здесь», или: «вот вам». Ибо Царствие Божие внутри нас есть». Лук. ХУ11, 20, 21.
В человеке есть Тайна – (самое внутреннее Высшее Начало). Тайник этот можно назвать в человеке и в ангеле Входом Господним и даже жилищем Господним. Через это внутреннее, или высшее начало, человек становится человеком и отличается от животных, у которых этого внутреннего начала, или тайника нет.
В каждом ангеле, духе и человеке есть три степени внутреннего (начала). Те, в которых открыта третья степень, находятся в самых внутренних небесах, в которых открыта вторая или только первая степень, находятся в средних или последних небесах.
Внутреннее (начало) открывается через принятие Божественного Блага и Божественной Истины. Кто любит Божественные истины и тотчас приемлет их в жизнь, следовательно, в волю и затем в дело, тот по мере принятия им благ из любви к истине, находится в самых внутренних (ближних к Богу), или «третьих», небесах. Кто не приемлет Божественные истины тотчас (не думая) в волю, но сперва в память, а потом в разум и затем уже хочет, и исполняет их на деле, тот находится в средних, или «вторых» небесах. А кто живет нравственно и верит в Божественное начало, не заботясь преимущественно об учености, тот находится во внешних в последних, или «первых» небесах. Из этого ясно, что небеса образуются различием состояний внутреннего (начала) в человеке и что небеса находятся не вне, а внутри каждого.
«Всё, что есть на Небесах, соответствует всему, что есть в человеке» (пишет Сведенборг). Ангелы сказали ему:
Ныне многие люди, живя на Земле, не знают, что такое «соответствие». Одна из причин этого та, что человек удалился от Небес любовью к себе и к миру. А кто более всего любит себя и мир, тот взирает на одно только мирское, потому что оно ласкает его внешние чувства и приятно его природным наклонностям - «на духовное» же он не взирает, ибо оно ласкает внутренние чувства и приятно для духа. Они и отбрасывают «духовное» говоря, что оно выше их понимания.
Жившие в древности люди поступали иначе: для них «наука соответствий» была главной из всех наук. В ней они черпали разумение и мудрость, и через неё люди, принадлежащие к церкви, сообщались с Небесами, ибо наука соответствий есть наука ангелов. А самые древние люди, будучи людьми небесными (т. е. асами), мыслили вполне по соответствиям, подобно ангелам; поэтому они беседовали с ними, и сам Господь часто являлся им и поучал их. Ныне же наука эта до того утрачена, что многим сейчас даже не невдомёк - что это такое?
Но, не постигнув этого - нельзя иметь никакого ясного понятия о духовном мире, о влиянии его на мир природный. Нельзя иметь ясного понятия о духе человеческом, называемом душою – ни, о её деятельности в теле; ни, о состоянии человека после смерти.
Итак: что такое соответствие!
Весь природный мир соответствует «духовному» не только в общности, но даже и в каждой своей частности, поэтому всё, что в мире природном существует, вследствие духовного мира, называется «соответствием». А природным миром называется всё пространство, находящееся под Солнцем. Духовным же миром называются Небеса. И так как человек являет в себе Небеса и «весь мир в малом виде», то в нём есть и то, и другое, т. е. и мир природный, и мир духовный.
Всё, что в природе имеет бытие и существует, согласно Божественному порядку - есть соответствие. Божественный порядок основан на законах, которые ведут к схожести в построении существующих миров, а это и есть «соответствие». Божественный же порядок строится Божественным Благом, исходящим от Господа, порядок же начинается в самом Господе и он постепенно исходит от него через небеса на Землю и тут и оканчивается в своих последних степенях. А всё, что в мире согласно с порядком и есть «соответствие»; с порядком же согласно всякое добро и всё, что вполне годно к службе, ибо всякое добро становится добром по мере его службы: образ же его относится к истине потому, что истина есть образ добра. Вот посему всё, что в целом мире и природе его находится в Божественном порядке, относится к добру и к истине.
Словом всё, что есть в природе, от самого малого предмета и до самого большого, есть «соответствие», потому что мир природный со всеми своими принадлежностями заимствует свое бытие и существование от мира духовного, а тот и другой от Божественного. Вы скажете, а бытие и существование почему?
Потому, что существование исходит от того же источника, от которого и первоначальное бытие. Ведь существование есть непрестанное бытие. Ничто не может существовать само по себе, но только лишь: от чего-либо - предшествующего, следовательно, от первого начала, от которого, если оно отделяется, то совершенно гибнет и уничтожается. В природе все живое, растущее и движущееся – имеет свои чувства, и подобно этим чувствам.
Животные, смотря по родам и видам своим, суть действительно «чувства», по той причине, что они живут, а всякая жизнь идет от чувства и согласна с ним; на этом основании каждому животному прирожденно придано знание, согласное с чувством его жизни; а как сам человек относительно природного своего человека, походит на какое – ни будь животное, то в обыкновенном разговоре он и уподобляется ему: если человек кроток, его называют овцой или агнцем; если он свиреп, его называют медведем или волком; если хитер – лисой или змеей и т. д.
Теперь о том, каким образом совершается соединение Небес с миром посредством соответствий?
Царство Господне есть царство целей, то есть служб или, что тоже самое - царство служб, т. е. целей. Поэтому вселенная была создана и устроена Божественным началом таким образом, чтобы службы облекались везде в такие предметы, через посредство которых они могли бы представиться в действии или в проявлении, сначала на Небесах, а потом на Земле, т. е. постепенно и последовательно, до самых последних степеней природы.
На основании такого порядка и зависимости ясно видно, что соответствия природных начал с духовными, или земных с небесными, совершаются посредством служб. Все предметы, существующие в природном мире и его трояком царстве, согласно Божественным порядкам суть образы служб или проявления, образовавшиеся вследствие службы и ради службы. Что же касается человека, то, насколько он живет согласно Божественному порядку, то есть в любви к Господу и в милосердии к ближнему, настолько действия его суть службы в образе и соответствии, которыми он соединяется с Небесами.
Любить же Господа и ближнего – значит вообще отправлять службу.
Человек есть посредник соединения мира природного с миром духовным. Вследствие чего насколько он становится человеком духовным, настолько он становится посредником этого соединения и наоборот, насколько он становится не духовным, а природным, т. е невежественным человеком, настолько он перестаёт быть таким посредником.
Как всё согласное Божественному порядку соответствует Небесам, так всё противное Божественному порядку соответствует аду. Всё, соответствующее Небесам, относится к Благу и Истине, а соответствующее аду – к злу и лжи.
Слово Божье написано одними соответствиями: всё, что содержится в нём, до последней частицы есть соответствие; поэтому, если бы человек был знаком с наукой соответствий, то он мог бы разуметь Слово в его духовном смысле и познать такие тайны, которых по смыслу буквы вовсе не видно. В Слове есть два смысла; один буквальный, а другой духовный.
Смысл буквальный говорит о земном мире, а духовный – о небесном; а так как соединение Небес с миром совершается через соответствия, то и Слово дано было в таком виде, чтоб в нём всё, до последней йоты, имело свое соответствие.
- Так вот, оказывается, что происходило и происходит в нашем мире (и это подтверждают ангелы!):
Человек не выходит, рождаясь из животной дикости, а наоборот, постепенно входит в неё - вырождаясь, т. е. «дичает», теряя Божественную связь с Небесами, - воскликнул Пифагор.
- Вот теперь и понятно, почему мы, люди, постоянно воюем! – сказал он. - Не понимая языка Небес мы, своими неправедными делами, загоняем себя в жесточайший тупик, а затем призываем вождей, или ждем каких-нибудь великих (а на самом деле злых) гениев, чтобы они нам, изобретали что-то, совершенно гениальное, и очищая наши «авдиевы конюшни», уводили нас от неизбежной гибели. Но это, в конце концов, никогда ещё никому не помогало (и не поможет!); ведь говорится же, что «злой» гений - пособник ада. А все наиболее гениальные изобретения служили и служат, в первую очередь, как известно, для военных нужд, чтобы быть кому-то сильнее другого и покорять его. Поэтому и гибнут целые цивилизации, забывшие про науку соответствий, и, не знающие смысла Божьего слова.
Не помним мы люди того, что когда-то (давным – давно) мы все были миролюбивыми богами (Асами) и жили в любви, и здравии, и в согласии с миром, и небом; и жили прекрасно и долго на земле без всяких обманов, нужд и грабительских войн, а не существовали на ней как сейчас.
- Истинно так, учитель, - сказал я Пифагору. – Вот поэтому я и привел вам пример из ведических летописей славян, изобличающих лживость некоторых сочинений неких не добрых сочинителей, о периодах нашей земной жизни и земного эпоса.
- Поэтому: большой поклон таким людям, как Сведенборг - они истинные посланники божьи, - воскликнул Пифагор.
- Чеиб, расскажите-ка мне ещё, что ни будь, о нем, - попросил он.
- Конечно, учитель, непременно, - ответил я искренне и поспешно, - некоторые места из его сочинений я запомнил наизусть, вот, например, такие …
«Мне было сказано на Небесах, что древнейшие жители нашей Земли, как люди небесные, мыслили по самим «соответствиям» и что земная природа, бывшая перед их глазами, служила им средством для такого мышления; люди эти общались с ангелами и беседовали с ними, и таким образом Небеса через них соединялись с землей. На этом основании то время и было названо «золотым веком»; древние писатели, даже писали, что в тот век небесные жители обитали с людьми и находились в сообществе их, как друзья с друзьями.
Затем, как мне было сказано, возникло другое поколение людей, которые не мыслили по самим «соответствиям», но мыслили по «науке соответствий»; и хоть соединение Небес с человеком всё ещё продолжалось, но уже не было столь близким, внутренним. Это время сейчас названо «серебряным веком».
После того родилось поколение, которое хотя и знало «соответствия», но не мыслило по науке их, потому что жило в «природном» благе, а не в «духовном», как предшественники его – это время названо «медным веком». После сего человек стал постепенно «внешним» и, наконец – «плотьским». Тогда «наука соответствий» совершенно утратилась, а с ней и познание Небес, и многое к ним относящееся…
«Золото» (по Науке соответствий) означает - Небесное благо; «серебро» - «духовное» благо, а «медь» - благо «природное»; что же касается «железа», по имени которого был назван наш теперешний век, то оно означает - истину жесткую, без «блага».
Согласно «соответствиям»: человек на земле был создан, для связи мира природного с миром небесным; и чтоб потом стать ангелом. Но как будет жить человек на Небесах после своей смерти на земле, зависит от него самого…
Все ангелы на Небесах живут согласно их блага, полученного от Бога: на своих уровнях и в своих сообществах. Человек же по смерти своей таков, какова была его жизнь на земле. Так человек и будет жить там, на небесах согласно соответствию:
Или во благе – в царстве небесном, и каждый на своем уровне, и в своем сообществе, или в аду, без всяких благ…
Уровни жизни на Небесах устроены так же, как и строение человеческого тела: каждый там является тем, чем он занимался, на земле.
Разница жизни там лишь в том, что земного тела у него уже не будет - и оно не будет страдать как на земле. Страдать будет лишь его душа, если она, подчинившись телу, не смогла уберечь его от всяческих земных соблазнов и не направила его жизнь согласно закону соответствий к Божественному порядку.
Небеса в совокупности изображают одного человека, который потому и называется там «большим человеком».
Ангельские общества на Небесах расположены в таком же порядке, как члены, и органы и чрева у человека на земле. И они все влияют на подобные же части в человеке. В силу этого соответствия человек и существуют, ибо его существование зависит непосредственно от Небес.
По закону соответствий: голова означает разумение и мудрость;
грудь – благостыню;
чресла – супружескую любовь;
руки – силу истины;
ноги – природное (движение и исполнение);
глаза – разум;
ноздри – постижение;
уши – послушание;
почки – исследование истины и т. д.
Но если, например, у человека тонкий нос, то этот человек тонкого чутья…
В человеке, только внутреннее начало есть его приемник небес, а внешнее – это приемник мира. И природа Богом была создана только для того, чтобы облекать «духовное». А Царство Господне есть «царство целей», т. е. служб.
Небесные ангелы не мыслят, как человек, по – «природному» (земному). Они мыслят по «духовному» (божественному)! И потому человек знакомый с «наукой соответствий», может мысленно быть вместе с ангелами и путем этим соединяться с ними относительно своего «духовного», или «внутреннего» человека.
Слово Божье написано одними «соответствиями»: всё, что содержится в нем, до последней частицы есть «соответствия»!..
На Небесах господь является «солнцем» для ангелов, но не в небесах, как бы, высоко над головою, а перед лицом ангелов, на средней высоте. Перед правым глазом он является подобно солнцу на земле – такого же огня и той же величины, перед левым глазом – подобен Луне, такой же белизны, но с большим блеском.
Господь является так различно и в двух местах по той причине, что он кажется каждому так, как Он принят им.
Принимающим его как благо Любви, Он подобен огненному и пламенному солнцу; такие духи находятся в его Небесном царстве.
Принимающим его как благо Веры, он является подобно Луне – духи эти находятся в Духовном царстве. Такое различие происходит от того, что благо Любви соответствует огню; и огонь в духовном смысле есть – Любовь. А благо Веры соответствует свету и свет, в духовном смысле есть – Вера. И Господь потому является перед глазами, что внутренние, принадлежащие человеческому духу начала видятся через орудие глаза.
Через правый глаз - когда они основаны во благе Любви, а через левый - когда они основаны во благе Веры. И всё, что у ангелов и у человека находится с правой стороны, соответствует Благу, от которого исходит Истина; а всё, что с левой стороны - истине, от которой исходит благо.
В изречениях Солнце, означает Любовь; Луна – Веру, а звёзды – познания Блага и Истины. Вот почему древние, обращались в богослужении своем лицом к солнцу, и на восход; а при постройке церкви строили её алтарём к востоку.
Как велика Божественная любовь, и какова она, можно заключить из сравнения её с солнцем нашей земли:
Любовь эта так пламенна, что она, как ни трудно этому поверить, гораздо пламеннее нашего солнца. Поэтому Господь как солнце, не влияет непосредственно на небеса, но пламенность любви его постепенно в пути своем умеряется; эта постепенно умеряемая пламенность является лучезарными поясами вокруг солнца; а чтобы ангелы могли вполне свободно выносить это Божественное влияние, они, кроме того, прикрыты сверху ещё и легким облачком.
Таким образом, небеса находятся на расстоянии от солнца соразмерном принятию ангелами Божественного наития: высшие небеса, как пребывающие во благе Любви, всего ближе к Господу-солнцу; низшие небеса как пребывающие во благе Веры, более удалены от него; а те, что и вовсе не живут во Благе, как жители ада, находятся в самом дальнем от него расстоянии и тем далее, чем более они противоположны Благу.
Когда Господь является на небесах, он не является как солнце, он является в образе ангела, но отличается от ангелов более ярким, Божественным сиянием.
Так как Господь на небесах является солнцем по Божественной любви, которая пребывает в нем и исходит от него, то все, живущие на небесах, и обращаются постоянно к нему:
Живущие в Небесном царстве обращаются - как к солнцу, а живущие в Духовном царстве – как к Луне, а те что живут в аду обращаются, ко тьме и мраку, т. е в противоположную сторону и, таким образом, тылом к Господу. Это делается по той причине, что все, находящиеся в аду, живут в любви к себе и к миру и, следовательно, противоположны Господу.
Обращающиеся же ко тьме, которая им служит вместо здешнего солнца, находятся в аду позади, они называются Гениями; а обращающиеся ко мраку, который им служит вместо Луны, находятся в аду, впереди, и называются духами.
Мрак означает – ложь, происходящую от зла, а свет – истину от Блага.
Свет Небес не природный, как свет нашего мира, а духовный, потому что он исходит от Господа как Солнца. Свет же для ангелов есть Божественная Истина. Не одинаков свет и в каждом их обществе, и даже различен.
Ангелы, обитающие в середине Небес и середине общества, живут в большем свете, а обитающие в окружных пределах общества живут в меньшем свете. Словом, свет даётся ангелам по мере принятия ими Божественной Истины, т. е. по степени их разумения и мудрости от Господа. Вот почему Небесные ангелы называются ангелами света.
Слово в изречении Господа есть Божественная Истина. Все ангелы называются Силами вследствие принятия ими Божественной Истины: ею они властны над адом и над теми, которые противятся им. Божественной Истине присуща сила и даже столь великая, что ею были созданы Небеса и Мир, и всё что в них есть.
На Небесах, как и на земле, четыре страны света: восток, полдень, запад и север. У ангелов восток всегда впереди, перед лицом, запад позади, полдень на правой стороне и север на левой. Ангелы видят Господа постоянно перед собой.
Страны света, в Небесном царстве, отличаются от стран света в Духовном царстве по той причине, что Господь является ангелам Небесного царства в виде Солнца, а ангелам Духовного царства является – в виде Луны. Местом Его всегда является Восток, расстояние там между Солнцем и Луной 30 градусов – такая же разница и в положении стран света обоих царств.
И ещё: на Небесах существует закон разграничения по святости - духовные ангелы там не могут вознестись к небесным ангелам, а небесные опуститься к духовным. Все на Небесах, размещено различно, смотря по странам света.
На востоке и западе там обитают живущие во благе Любви; на востоке в светлом постижении блага, а на западе – в сравнительно темном.
На юге и севере обитают живущие в мудрости этого блага; на юге – живущие в ясном свете этой мудрости, а на севере – в сравнительно темном свете её.
Любовь же в царстве духовном есть любовь к «ближнему», называемая Благостыней, а свет Истины есть Разум, что есть также и Вера.
Страны света на небесах означают и качества их жителей: восток – любовь и благо её в ясном постижении, запад – то же, но в темном постижении; полдень или юг – мудрость и разумение в ясном свете; север – то же самое, но в темном свете…
Что же касается живущих в аду, то положение их обратное. Любовь, у живущих в аду, есть любовь к себе и к миру в противоположную от Господа сторону.
От востока своего и до запада там живут преданные злу, по любви к себе души, а от полудня своего и севера обитают живущие во лжи по злу души.
Ангелы на Небесах не знают что такое время, на Небесах нет годов и дней, а вместо них - изменение состояний.
Чтобы яснее показать, какого рода предметы являются ангелам по соответствию, пишет Сведенборг, я скажу следующее:
Перед ангелами разума являются сады и вертограды, полные всякого рода деревьев и цветов, в которых построены крытые аллеи и беседки. Всё такой красоты, что это невозможно описать. Ангелы гуляют в садах, собирают цветы, плетут венки, которыми украшают детей. Деревья там приносят плоды. Всё, что есть на Небесах, известно и на земле, но только тем людям, которые живут во благе и не потушили в себе небесного света светом природным и его обманчивостью. Эти люди, когда речь идет о Небесах, думают и говорят, что там есть и такие вещи, которых никогда глаз не видывал и ухо не слыхивало.
Одеяния у некоторых ангелов яркое, как пламя, а у других блестящее как свет. И это по той причине, что пламя на Небесах соответствует Благу, а свет - Истине от Блага.
У других же одеяния светлы, белы, без блеска или разноцветны, потому что Божественное благо и Божественная истина менее блестят и, кроме того, различно приемлются у тех, кои менее разумны: свет и белизна соответствуют Истине, а цвета – различным её видам.
В самых же внутренних Небесах ангелы наги, потому что они живут в невинности, а невинность соответствует наготе.
У самых разумных ангелов одеяния ярки как пламя, и блестящи как свет.
У менее разумных - одеяния светлы и белы, но без блеска.
У тех же, которые ещё менее разумны, одеяния разноцветны.
Я видел на Небесах дворцы, которые так великолепны, что превосходят всякое описание. Сверху они блестят, как бы, чистым золотом, а внизу сияют, как бы, драгоценными камнями.
Храмы в Духовном царстве кажутся - каменными, а в Небесном царстве – деревянными, потому что камень соответствует Истине, в которой живут ангелы Духовного царства, а дерево соответствует Благу, в котором живут ангелы Небесного царства.
У ангелов также как и у людей, проводятся учения, и проповеди в храмах…
Человек был создан Богом чтобы, после жизни на земле, стать ангелом…
Но так как человек отпал от Небес, то Господом было предусмотрено, чтобы ангелы и духи всегда находились при каждом человеке, и чтобы через их посредство человек управлялся Господом.
- Итак: оказывается, живя на земле мы, фактически, являемся как бы падшими ангелами, которые отправлены на землю для перевоспитания, - произнес Пифагор.
- Возможно и так, - сказал я, - ведь Сведенборг же пишет, что человек отпал от Небес – значит, так оно и есть…
И помолчав, продолжил дальше: здесь главное – жить в образе небесном.
- Человек создан по подобию небес и по подобию мира:
Внутреннее существо его по подобию небес, а внешнее – по подобию природного мира. Но так как человек злом своей воли, а затем ложью своей мысли уничтожил в себе подобие небесное, а, следовательно, и образ небесный и заменил их подобием и образом ада, то внутреннее (начало) его, с самого рождения – закрыто!
Вот почему человек, не как все прочие животные, рождается в совершенном неведении.
Чтоб восстановить ему в себе подобие или образ небесный, он должен познать всё, относящее к Божественному порядку, ибо как сказано выше, каков порядок, таков и образ: Слово Божье заключает в себе все законы Божественного порядка, ибо заповеди Слова суть законы этого порядка. Посему, насколько человек познает эти заповеди и живет по ним, настолько его «внутреннее начало» открывается и в нем снова образуется порядок или подобие небесное.
Поэтому: насколько кто живет в образе небесном, настолько он в Небесах и даже настолько он сам образует «небеса» в наименьшем виде, и настолько он становится в разумении и мудрости. Ибо, как сказано выше, всякая мысль, принадлежащая разуму, и всякое чувство, принадлежащее воли распространяется во все стороны небес согласно их образу и чудным путем сообщается с тамошними обществами, так же как и они, в свою очередь, сообщаются с человеком.
Иные полагают, что их мысли и чувства не распространяются вокруг и на расстояние, а что распространяются только внутри их самих. Но такое мнение явно ошибочно: ибо, как внешнее зрение глаза простирается на предметы отдалённые и поражается по мере того, как встречается с ними, так и внутреннее зрение человека, т. е. «зрение его разума» простирается в мир духовный, хотя человек и не замечает этого. Разница только в том, что зрение глаза поражается «природно» т. е. предметами мира природного, а зрение разума поражается духовно, т. е. предметами мира духовного, кои все относятся к Благу и Истине. Это неизвестно человеку, потому что он не знает, что есть особый свет, который озаряет разум, и что без этого света человек не может вовсе даже думать.
- Это к сведению тех людей, склонных ко злу: т. е. преступников, обманщиков, шарлатанов и махинаторов, мнящих о своем особом даровании и превосходстве; и для всех недоученных серых, рожденных от тёмных сил, которые думают, что то - что они замышляют и делают неизвестно никому! и даже самому Богу, и Небесам?! Но - это не так!!!
Потому что пространство нашего мира и Небеса – это сплошное энерго-информационное поле, по которому проходят (и улавливаются ангелами Светлых сил) все информационно-энергетические сигналы, как на Небеса, так и обратно. А преступники, лжецы и махинаторы – это невежды, недоученные, подчиняющиеся темной силе люди, которые не знают этого. Это – несчастные, пораженные и обделенные разумом люди. Которым потом после их преступлений, (после нескольких их рождений, смертей и жизней с несчастьями) будет доказано их неправильное былое мышление и существование на Земле:
Нужно не красть или отнимать у кого-то, и не лукавить перед Богом, а делать «в миру» всякое добро и говорить и жить только по Правде! – сказал Пифагор.
- Да, - ответил я – поэтому благородные и чистые совестью люди, потомки древних Асов в конце во время клятвы говорят, и всегда говорили: «Честь имею!»
И Сведенборг дальше пишет, - продолжил я:
Был какой – то дух (в потустороннем мире), который именно думал, что он мыслит только в себе самом, т. е. без всякого распространения своих мыслей вокруг и, следовательно, без сообщения с обществами, находящимися около него.
И, чтоб убедить его в обратном, Божьей волей, у него было отнято сообщение с ближайшими обществами. И он тогда не только лишился мыслей, но упал, как мертвый, и только шевелил руками, как новорожденный.
И когда, после некоторого времени сообщение его с другими было вновь восстановлено, и, когда оно уже полностью восстановилось, тогда и он возвратился к состоянию мышления.
Другие духи, видевшие этот опыт, потом сознались, что всякая мысль и чувство приходит вследствие сообщения, а если мысль и чувство, то и всё относящееся к жизни человека.
Управление же по Благу в Небесном царстве Господнем называется - Правдой (юстицией), а Управление по Истине, в Духовном царстве называется Судом (юдициумом).
Ангелы обладают огромной силой – вся сила, принадлежащая человеку, исходит от его разума и воли, и без того и другого он не может пошевелить ни малейшей частицею своего тела. Воля же и разум человека управляются Господом через ангелов и духов.
- После ангелы мне так и сказали, - (пишет дальше Сведенборг), - что каждый человек управляется, или ведом свыше.
Сила ангелов в духовном мире так велика, что просто неописуема! Если там противится кто-то или что-то, что «не согласно» с Божественным порядком, и должно быть устранено, то они это осиливают и сокрушают одним движением воли и взгляда. Я видел (пишет далее он), как горы, занятые злыми духами, были низвергнуты и раскинуты, и как скалы рассекались до самой бездны. Как сотни тысяч злых духов были рассеяны ангелами и брошены в ад.
Мнгочисленность врага – бессильна против ангелов света, равно как и всякие уловки, хитрости и козни его – они всё видят и мгновенно разрушают.
Ангелы разговаривают между собой совершенно так, как и люди на земле. Речь на Небесах одна для всех. Только речь адская противоположна речи Небесной. Злые духи не могут выносить ангельской речи, а ангелы – адской; для них адская речь подобна зловонию.
Речь же лицемеров, которые могут притворяться ангелами света, когда внутренние качества её узнаются мудрыми ангелами, слышится им как скрежет зубов, и наводит ужас.
Ангелы, беседуя с человеком, не говорят с ним по-своему, а на его природном языке, оттого что ангелы в разговоре с человеком соединяются с ним внутренне и от этого соединения обе стороны мыслят одинаково. Люди, разговаривающие с небесными ангелами, видят всё, что есть на небесах, через посредство небесного света, в котором находятся их внутренние начала. Таким же образом и ангелы видят через этих людей то, что есть на земле, потому что в этих людях небеса соединены с миром и мир соединен с небесами.
Есть люди (духовидцы и исступленики), принимающие всякого духа, который говорит с ними, за Святого Духа, меж тем как это только какой-нибудь «восторженный» дух; такого рода духи, принимая ложь вместо истины, убеждают себя в том, что эта ложь есть истина, и такое убеждение передают тем, которые сообщаясь сними, подпадают под их влияние. «Восторженные» духи отличаются от других тем убеждением, что они сами «святой дух» и что все их изречения Божественны, они не вредят человеку, потому что он им оказывает «божественное» почитание.
Но человеку ныне редко дозволяется говорить с духами, потому что это опасно, ибо тогда духи узнают, что они находятся в человеке, а когда они не говорят с ним, то они этого не знают; злые же духи таковы, что питают к человеку смертельную ненависть, и ни чего больше не желают, как погубить его с телом и душою, что и удается им сделать с теми, которые до того увлекаются фантазиями, что лишают себя удовольствий, свойственных природному человеку.
Люди, ведущие уединенную жизнь, слышат иногда духов, разговаривающих с ними, но эти духи от времени до времени удаляются Господом.
Есть также духи, которые называются природными или плотскими, они входят в тело человека, овладевают всеми его чувствами, говорят его устами и действуют его членами в полном убеждении, что всё, принадлежащее человеку, есть их собственное. Это те духи, которыми человек бывает одержим, но Господь, повергнув их в ад, совершенно их отдалил.
У ангелов, как и у людей, есть речь и письмо. Слово у них, то же самое, что и у нас, но только природный смысл его, заменен духовным, т.е. внутренним.
Однажды я получил с небес бумажку, на которой было написано несколько слов еврейскими буквами; при этом мне было сказано, что каждая буква полна тайн премудрости и что тайны эти заключаются в изгибах и наклонениях, и также в звуках их.
В письме древних людей и ангелов, буквы все округлые и ни одна из них не писалась углом, как теперь.
Гласными буквами небесные ангелы выражают чувства свои; согласными – понятия мышления, от чувств, происходящие; а словами из тех и других букв составленными – самый смысл вещи. Это письмо содержит в нескольких словах более, чем возможно человеку написать на нескольких страницах.
Я видел ещё такого рода небесное письмо, которое состоит из одних только цифр, расположенных по порядку, совершенно как в письме, состоящем из букв и слов. Мне было сказано, что это письмо исходит от самых Внутренних небес. Это Цифровое письмо заключает в себе Тайны, которые Не могут быть Выражены Словами, ибо цифры чему-либо соответствуют и, подобно словам, имеют значение, с той разницей, что Цифры заключают в себе Общие понятия, а Слова – Частные. А так как одно общее понятие заключает в себе бесчисленное множество частных, то и Цифровое письмо заключает в себе гораздо Больше Тайн, чем Буквенное.
Люди, которые ничего не знают о Небесах, допускают действительное бытие в одном только вещественном мире, меж тем как всё, что есть на Небесах, существует в действительности, точно так, как и на земле, и у ангелов этих небес есть всё потребное для их жизни в мудрости.
Ангелы Небесного царства, говорят таким же образом, как и ангелы Духовного царства. Но речь мудрых ангелов внутренняя и полная разнообразных чувств и понятий мышления; меж тем как речь менее мудрых (духовных) ангелов более внешняя и не столь полная, а речь простых ещё более внешняя и потому состоит из слов, как и в разговоре людей между собой. Вследствие этого речь ангелов небесных подобна тихому течению: мягка и как бы непрерывна, а речь духовных ангелов несколько дрожащая и отрывиста, и в речи небесных ангелов часто звучат гласные «У и О», а в речи духовных ангелов - гласные «Е и И»: гласные заменяют звуки, а в звуке выражается чувство.
В речи небесных ангелов нет жестких согласных, и она редко переходит от одной гласной к другой без вставки слога, начинающегося гласной. Вот почему в Слове Божьем так часто встречается частица «И», как это известно, на еврейском языке.
В Слове Божьем, писаном по-еврейски, можно даже узнать, какие слова в нём принадлежат к разряду Небесных, а какие к разряду духовным. То есть, заключают ли они в себе понятие, о добре или понятие, об Истине.
Слова, относящиеся к понятию о добре, заключают в себе много звуков на У и О и несколько на А, а относящиеся к понятиям об Истине полны звуков на Е и И. Поэтому, когда говорят о Небесах и о Боге, предпочитают слова, в которых преобладают звуки О и У.
При каждом человеке есть добрые духи и злые. Духи нисколько не знают, что они находятся при человеке. Величайшая забота прилагается Господом в том, чтобы духи не знали, что они находятся при человеке: если бы они знали это, то стали бы говорить с ним, и тогда злые духи погубили бы его. Собственная жизнь человека поддерживается в нём злыми духами, потому что человек рождается во зле, всякого рода и первоначальная жизнь его преисполнена зла; если бы духи, подобные ему самому не присоединялись к нему, то он не мог бы жить и не мог бы даже удерживаться от своего зла и возрождаться, поэтому собственная (злая) жизнь его поддерживается в нём злыми духами, а добрыми духами он удерживается от неё. Вследствие этого он находится в равновесии и это дает ему свободу.
К человеку присоединяются такие духи, каков он сам. Духи меняются с возрастом.
В первом возрасте детства при нем находятся духи, полные невинности (т. е. внутренних небес).
Мне было дано узнать, откуда в человеке бывает тревога, тоска и внутренняя грусть, называемая «меланхолией».
Есть духи, которые ещё не присоединились к аду. Эти духи любят несварение и вредные вещества, как например, остатки пищи, гниющие в желудке. Они им приятны. Чувства, которыми проникнута их речь, влияет оттуда на человека; если они противны чувствам человека - он становится грустен, беспокоен, тосклив. Если же они согласуются с ним - он делается весёлым и шутливым. Эти духи являются возле желудка, иные вправо от него, другие влево, иные сверху, другие снизу. Мне было дано узнать и убедиться на себе. Я сам видел этих духов, слышал их, испытывал тоску и говорил с ними. Когда они удалялись – тоска прекращалась, а с их возвращением тоска снова начиналась. Из этого стало ясно, что некоторые люди, не знающие, что такое Совесть, вследствие того что её у них нет, относят её мучения к страданиям желудка.
Людям церкви известно, что всякое благо исходит от Господа, а нисколько не от человека и что, никто не должен приписывать себе хоть сколько-нибудь блага; известно также, что зло исходит от дьявола. Будучи, таким образом, первым источником мира Господь назван Князем мира.
Человек создан таким образом, чтобы между ним и Господом была связь и соединение, а с Небесными ангелами одно только сообщение. Причина этого заключается в том, что человек по созданию своему и относительно внутренних, духу его принадлежащих, начал подобен ангелу, ибо у человека, как и у ангела, есть воля и есть разум.
Вот почему после смерти своей, (если только он жил согласно Божественному порядку), он становится ангелом, и тогда мудрость его уподобляется ангельской. Но так как человек, рождаясь и живя на земле (своими внутренними началами) отвратился от небес и обратился к земному миру, и к самому себе (и до того удалился от небес, что не может уже более служить им основанием), то Господом было предусмотрено - «посредие» для связи с ним (т. е. медиум).
«Посредие» должно было служить для небес основанием и соединять их с человеком. Этим «посредием» и стало Слово.
С утратой науки соответствий и преобразований, и было написано Божье Слово, в котором все слова и обороты речи суть Соответствия и, следовательно, заключают в себе духовный или внутренний смысл, постигаемый ангелами. Но в Слове, его Внутренний Смысл есть Душа, а буквальный – тело. Таково Слово везде, из чего и ясно, что оно есть посредие для соединения Небес с человеком.
И ангелы по внутреннему смыслу этих слов, думают о человеке духовной церкви: у которого духовное начало, например, означает - Израиль, природное – Египет, а рассудочное, занимает середину – Ассур.
От того, что все житие, как Небес, так и ада произошли от рода человеческого, то на Небеса направляются люди, жившие на земле в Небесной Любви и Вере, а в ад – жившие в адской любви и в адской вере. И ад в совокупности называется «дьяволом и сатаной»: дьяволом - тот ад, который позади, для злых гениев, а сатаной – тот, который впереди, для злых духов.
Сведенборг пишет далее, как он добывал эти бесценные сведения:
«Господом раскрыты были внутренние начала моего духа, и мне дано было с людьми, которых я знал ещё при их жизни на земле, говорить после их смерти».
С некоторыми из них я беседовал несколько дней. С другими – несколько месяцев, а с иными – целый год. Из них многие были на небесах, другие в аду. С другими мне случалось говорить спустя 2 дня после их кончины. Я рассказывал им, что в это самое время готовятся их похороны и останки тела их к погребению.
- Хорошо делают, - отвечали они, - что кидают то, что было плотью и служило её мирским отправлениям.
Довольно многие из недавно умерших увидев, что они живут «в том мире» как и прежде людьми, и в таком же состоянии, и узнав, что каждый человек после смерти находится первоначально в том состоянии, в котором он был раньше (на земле), а потом постепенно переходит из него в Небеса или в ад – чрезвычайно радовались, что они живы и даже с трудом этому верили. Причем, крайне удивлялись своему невежеству и ослеплению относительно состояния жизни своей после смерти.
Многие из ученых христианского мира приходят в изумление, когда после смерти видят себя в теле, в одеяниях и домах точно так же, как и на земле, а когда вспоминают, что думали они о жизни после смерти, о душе, о небесах и об аде, то им делается совестно.
Они тогда сознаются, что понятия их были безрассудны и, что гораздо больше мудрости было в понятиях людей, коих вера была проще.
И оказалось, что их внутренние начала были совершенно закрыты, а внешние раскрыты, и что таким образом они обращали взоры свои не к Небесам, а к миру и, следовательно, к аду. Поскольку для человека значит, насколько его внутренние начала закрыты и раскрыты внешние, настолько он смотрит и устремлен в ад, ибо внутренние начала человека созданы для принятия всего, относящегося к небесам, а внешние – для принятия всего, относящегося к миру. По этому люди, приемлющие наш земной мир, но не приемлющие небеса направляются в ад.
Дух человеческий одинаково способен к мудрости, как и дух ангельский. Из этого следует, что внутреннее начало в человеке, называемое духом его, по существу своему есть ангел и (по отрешении своем от земного тела), подобно же ангелу, принимает человеческий образ.
Люди, рожденные вне церкви, называются язычниками. Между язычниками, как и между христианами, есть мудрые люди и люди простые.
Мне также дано было разговаривать с другими духами, жившими в древности и принадлежавшими к числу самых мудрых. И когда я прочитал им Слово Божье, они нашли в этом величайшее наслаждение. Они сказали, что когда они жили на земле, образ их мышления, речь и даже само письмо, были именно такими и, что вся мудрость их состояла в изучении науки соответствий.
Что же касается нынешних язычников, то они не одарены такой мудростью, и большей частью простодушны. Из этого можно видеть, что язычники сейчас легче восходят на Небеса, чем христиане нынешнего времени.
Большей частью случается, что язычники, поклоняющиеся какому-либо богу под видом иконы, статуи или какого-нибудь кумира, приводятся в той жизни к некоторым духам, которых они принимали за своих богов или кумиров, с той целью, чтобы они кинули свои мечтательные понятия, свои (фантазии). После нескольких дней пребывания с этими духами они от них удаляются. Например, многие из иудеев приводятся к Аврааму, Иакову, Моисею, Давиду; но когда они замечают, что в них столько же человечности, сколько и в других людях, и что они не могут получить от них никакой помощи, тогда они приходят в смущение и отводятся к своим местам, смотря по жизни, которую они вели.
Умершие дети являются такими же детьми и в той жизни, у них тот же детский нрав. Всякий отходящий от здешнего мира, воскресает «там», точно в таком же состоянии жизни, в каком он был здесь: ребёнок – в состоянии ребёнка; дитя – в состоянии дитяти, юноша – в состоянии юноши, ровно как муж и старец в состоянии мужества и старости; но состояние каждого меняется, в последствии.
В чем состоит наша истинная мудрость? Истинная мудрость и истинное разумение наше состоит в том, чтобы видеть и постигать, что такое истина и благо, и затем, что ложь и что зло, и делать между тем, и другим должное различие силою внутреннего воззрения, и постижения. Ложное разумение и ложная мудрость есть та, которая не признает Божественного начала.
Мне было дано говорить со многими из ученых после их ухода из сего мира; некоторые из них были весьма знамениты и известны в ученом мире. Те, которые в сердце отрицали Божественное начало, стали до того тупыми, что они едва могли понимать, какую-нибудь гражданскую истину и ещё менее духовную.
Мне было сказано также, что внутреннее начало тех, которые утвердились против Божественного начала, признавая одну природу, действительно обращаются во что-то костное; голова же их принимает вид чего-то твердого, как бы из черного дерева. Такие духи погружаются в пучину кажущуюся болотами, в которых они мучаются морокою (фантазией) в которую обращается их ложь. Для них адский огонь есть страсть к славе и известности, вследствие чего, они восстают друг на друга и с адским жаром мучают тех, которые не поклоняются им, как божествам. Таким образом, они поочередно мучают себя и других. Вот во что переходит всякая мирская ученость, когда она через признание Божественного начала не приспособила себя к принятию небесного света.
А насчет богатства, я должен сказать, что человек может приобретать богатство и увеличивать по возможности свое благосостояние, лишь бы оно не достигалось обманом или предосудительными средствами. Каждый человек может раскошно жить: пить и есть, лишь бы он не полагал в этом цели своей жизни. Словом, он может во внешнем обращении своем жить точно так же, как «человек светский», и это нисколько не помешает ему войти в небеса. Лишь бы внутренне он мыслил о Боге, как должно, и поступал с «ближними» искренне и правдиво.
Человек таков, каковы его чувства и мысли, или какова его любовь и вера.
А вот участь богатых, которые не верили Божественному началу и откинули всё, относящееся к небесам и церкви - совершенно иная. Они находятся в аду, среди нечистот, бедности и нужды, Вот во что обращаются все земные богатства, когда человек любит их ради их самих. И не только богатства, но и сама служба или употребление их, состоящее в том, чтобы потакать всяким наклонностям своим, предаваться наслаждениям, чаще и свободнее распутствовать или возноситься над теми, которых презираешь.
В каждом человеке после смерти сохраняется господствующая в нем любовь. Эта любовь не искореняется во всю вечность, ибо дух человека совершенно таков, какова его любовь.
И (что есть тайна) тело каждого духа и ангела есть внешний образ его любви! Вот почему свойства и качества каждого духа узнаются по его лицу, движениям и речи.
На Небесах, «находящиеся во лжи», не живут в супружеской любви. Равно как не может быть супружеской любви между двумя особами разных вероисповеданий, потому что истина одной не согласуется с благом другой. Также нет истинной супружеской любви между одним мужем и несколькими женами, ибо это уничтожает духовное супружеское начало.
Мне было показано, каким образом заключается супружество на Небесах. Всюду на Небесах все сходные по нраву живут в сообществе, а несходные разобщаются, поэтому каждое сообщество там состоит из ангелов с одинаковыми наклонностями (подобное влечется к подобному). Не от себя, но от Господа вступают в супружество. При этом совершается праздник, который празднуется среди многочисленного собрания. Если какие-то прелюбодейцы приближаются к небесным обществам: они слышат смрад свой и бросаются оттуда в ад – нарушать супружество – значит идти против Божественных и гражданских законов.
Небеса сами по себе таковы, что полны удовольствий. Небесные удовольствия невыразимы и неисчислимы. Живущие на Небесах постоянно приближаются к «весенней» поре жизни, и чем более тысячелетий они живут, тем более приятности и счастья в том внешнем состоянии, которого они достигают. И это продолжается целую вечность.
Мир духов. Распределитель или «чистилище» …
Мир духов отличается как от Небес, так и от ада. Это место или состояние среднее между тем и другим: туда человек приходит после смерти своей и, пробыв там известный срок, смотря по жизни своей на земле, или возносится на Небеса, или низвергается в ад. Что это место среднее, очевидным стало для меня, - пишет Сведенборг, -по положению его: над ним – Небеса, а под ним – ад.
А что это среднее состояние, в том я убедился, узнав, что пока человек там пребывает, он ещё – ни в Небесах и ни в аду!
Небесный быт (или состояние) человека есть союз в нем Истины и Блага, а состояние адское – союз зла и лжи. Если в человеке-духе Благо соединилось с Истиной, то он приходит в Небеса. Если же в человеке-духе зло соединилось с ложью, то он идет в ад. Союз разума и воли или Истины и Блага, одно и то же.
Человеку дано мыслить разумом, без участия воли для того, чтобы он мог преобразоваться; человек же преобразуется посредством истин, а истина относится к разуму.
Человек относительно воли родится во всяком зле, и сам собою он никому другому не желает добра кроме как самому себе. Он жаждет присвоить себе всякое чужое добро – как почести и знатность, так и богатства. Поэтому для очищения и преобразования начал воли человеку дано понимать разумом истины и, вследствие этого, обуздывать наклонности к злу, из этой воли истекающие.
У человека всё, что он мыслит разумом - обращается в веру его, а что он мыслит волею – в любовь. Ни на небе, ни в аду не дозволяется раздваивать дух свой, т. е. знать и понимать одно, а хотеть и делать другое; там кто чего хочет, то и понимает, а что понимает разумом, того хочет и волею.
В мире духов пребывает несметное число народа, потому что это первое сборное место для всех. Там всякий рассматривается и приготовляется.
Срок пребывания там по времени неопределён. Иные, только лишь явившись, тотчас же возносятся на Небеса или низвергаются в ад; иные остаются по несколько недель, другие – целые годы, но не более 30 лет. Различие сроков этих зависит от того, насколько в ком внешнее соответствует или не соответствует внутреннему состоянию.
Как только люди после своей смерти являются в Мир духов, так Господь с точностью и распределяет их.
Злые тотчас присоединяются к тому адскому обществу, в котором по господствующей любви своей находились, живя ещё в миру. А добрые, тотчас же присоединяются к иному небесному «обществу»: к которому принадлежали в мирской жизни (по любви, благостыне и вере).
Однако, несмотря, на такой разбор, все, сошедшие в мир духов: (друзья, приятели и знакомые по жизни своей воплоти) – видятся, сходятся и беседуют, когда сами пожелают. Особенно супруги, братья и сестры!
Я видел там отца, беседовавшего с шестью сынами своими, которых он узнал, видел также много других в беседе с родными и друзьями, но как все они по духу своему в мирской жизни были различны, вскоре расстались. Перешедшие же из Мира духов в Небеса или в ад не видятся более и не знаются, если только они не одного духа и не одинаковой любви.
Мир духов, будучи для человека состоянием или бытом средним между Раем и адом, в то же время занимает и среднее между ними место: под ним ад или преисподняя, а над ним – Небеса.
Ад замкнут к миру духов; есть только скважины, как бы трещины в скалах и обширные провалы, оберегаемые стражею, чтобы никто без особого дозволения не выходил оттуда, а разрешение это дается только при настоятельной нужде.
Небеса также кругом замкнуты, и ни к одному обществу небесному нет доступа, кроме тесного пути, вход которого также оберегается. Эти-то выходы и входы в Святом Писании и именуются дверьми и вратами Рая и ада.
Местность Мира духов является как бы долиною между гор и утёсов с волнистою поверхностью. Двери или входы в небесные «общества» видимы только для «приготовленных» к Небесам, прочие же отыскать их не могут: к обществам этим один только вход, от которого идет одна дорога, которая, подымаясь, разделяется на множество других.
Двери и входы в ад также видимы лишь тем, кому суждено войти в них. Тогда входы эти растворяются, являя мрачные, как бы сажею покрытые пещеры, направленные косвенно вниз в глубину, где опять много особых проходов. Из пещер или провалов этих подымаются мрачные и вонючие испарения, от которых бегут все добрые духи как от невыносимо противных, тогда как злые духи их ищут и ими наслаждаются. Тот, кто в здешнем мире наслаждался своим злом, тот после смерти наслаждается и зловонием, соответствующим этому злу. В этом отношении злых духов можно сравнить с плотоядными птицами и зверями: с вороном, волками, свиньями, которые почуяв запах падали и помёта, слетаются и сбегаются отовсюду на свое отвратительное пиршество.
Я сам слышал, как один дух громогласно «вопил» (от внутренних мук), когда коснулась его струя Небесного дыхания, а между тем как до этого спокойно и с отрадою дышал испарениями преисподней.
В каждом человеке есть также двое дверей, из которых одна обращена к аду, открытая злу и происходящей от него лжи, а другая - к Небесам, готовая принять Благо и Истины его. Врата адовы растворены у всех, живущих во зле и во лжи его, и только «малость» небесного света, посредством которого человек может мыслить, судить и говорить, проникает в него сверху, как бы через скважины.
Запах благовоний от бальзамированного трупа слышится потому, что при ангелах небесных запах от трупа слышится благовонием, послышав его, низшие духи не могут уже к нему приблизиться. Этим средством злые духи отгоняются от духа человека, при первом вступлении его в вечность.
Небесные ангелы крайне внимательно соблюдают, чтобы в восставшем не возникало никакой иной мысли, кроме истекающей от любви, тогда они объявляют ему, что он дух.
И после этого: духовные ангелы, оказывают ему всяческие услуги, какие он только может в этом состоянии пожелать - и поучают его во всем относящемся к будущей жизни, смотря по тому (насколько он способен понять это).
Если же восставший не таков, чтобы желать поучений, то он порывается из сообщества ангелов, но не они сами покидают его, а он сам от них отделяется: ангелы любят всякого и жаждут служить всем, поучать и возносить каждого к небесам – это их первая услада.
Разобравшись, таким образом, с ангелами, восставший принимается добрыми духами, которые также оказывают ему всякие услуги. Но если жизнь его на земле была такой, что он не может пребывать в обществе добрых духов, то он стремится и от них, и это повторяется всё дальше и дальше, доколе он не найдет товарищество, которое бы вполне отвечало бы его мирской жизни. Найдя его, он обретает жизнь по себе и, как ни дивно это, продолжает жить подобно тому, как жил на земле.
Это начальное состояние жизни человека по смерти длится всего только несколько дней, а затем он переводится из одного состояния в другое и, на конец, либо в Небеса, либо – в преисподнюю.
Я говорил с тремя вознесшимися на небеса, которых я знал ещё «в миру», - пишет Сведенборг, - что в это самое время готовятся похороны для погребения их тел.
Слова «для погребения» привели их в какой-то ужас. И они ответили, что они живы, а в могилу пусть зароют только то, что служило их земному телу. Они крайне дивились тому, что живя - воплоти, не верили в такую посмертную жизнь, и ещё более тому, что внутри церкви почти все живут в таком неверии. Когда не веровавшие, в ту жизнь «по смерти», наконец, убеждаются, что живут и там - то бывают крайне изумлены и пристыжены!
Так что: в какой мере кто закоснеет в безверии относительно вечной жизни, в такой же мере он делается и противником всего, что относится к небесам и церкви.
Образ духа есть образ человеческий или дух есть человек, даже и по внешнему своему виду.
Образ духа по той причине есть образ человеческий, что человек относительно духа своего создан по образу небес, ибо всё небесное, и к порядку их относящееся, вошло и в состав духа человеческого, поэтому он, и способен к приему разума, и мудрости.
Всякий человек может понимать истины и быть рассудочным, если сам захочет. Это было мне доказано многими опытами.
Адские духи тоже знают, что живут не правильно, делая зло, они постигают, что мыслят ложно, но говорят, что не в силах противостоять удовольствию любви своей, т. е. воле своей, которая направляет мысли их таким образом, что зло им кажется благом, а ложь истиною. Из этого следует, что все живущие во лжи по злу своему могли бы понимать истины и быть рассудочными, но не хотят, потому что они любят ложь более, чем истину, так как ложь эта отвечает злу, в котором они купаются.
Любить и хотеть – это одно и то же: что человек хочет, то он и любит, а что любит, то и хочет.
Что дух человека, отделившийся от тела, тот же человек и в таком же образе в этом, пишет Сведенборг, я убедился ежедневным опытом, в течение нескольких лет.
Духи всем сердцем скорбели, что такое невежество ещё господствует в свете, особенно же в церкви.
Они говорили, что оно произошло более от самих же ученых, которые размышляли о душе по чувственному и телесному, поэтому и составили себе о ней понятие как о чем-то мысленном, что будучи, лишено предмета и представляет собой нечто летучее, эфирное, разрушаемое по смерти тела.
Кощунством, или поруганием Истины, называется, когда кто-то сперва – верит Истине, а потом снова отрицает её (это предатели). Такие «поругатели» низвергаются в самую глубокую и страшную преисподнюю. Эта опасность и разумеется в словах Господа: «Народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтоб Я исцелил их».
Вступая в мир духов вскоре после своей смерти, человек сохраняет мирской облик свой и речь потому, что пребывает ещё во внешности своей, и внутренние начала его ещё не открыты.
Это и есть первое состояние человека по кончине его. Но затем лицо его изменяется и принимает совсем иной вид, согласный с чувствами его или той господствующей любовью, в которой пребывали внутренние начала его духа, когда он был ещё на земле, во плоти, ибо лицо духа в человеке очень отличается от лица телесного: телесное дается от лица родителей, а лицо духа (т.е. душа его) - есть изображение его чувств. В этот образ дух облекается в посмертной жизни, когда он лишается внешности своей, тогда и внутренние начала и чувства его полностью разоблачаются. Это третье состояние человека.
Мне случалось видеть недавних пришельцев в тот мир, и я узнавал их по лицу и по речи, но впоследствии я их уже не узнавал.
Жившие в чувствах добрых принимали облик прекрасный, а жившие в чувствах дурных – облик безобразный, ибо дух человека, сам по себе, есть ни что иное, как чувства его любви, а лицо, или вид его есть внешний их образ. Лицо меняется потому, что в той жизни нельзя, притворяясь, выказывать те чувства, которых нет, нельзя принимать лицо или образ, противный господствующей любви своей.
Внешний образ лицемеров изменяется позже и медленнее, потому что они долговременной привычкой усвоили себе способность слагать свои внутренние начала (или нутро своё) в подражание добрым свойствам. Ну а «лицемерами» называются люди, ведущие ангельские речи, но внутри себя признающие одну только природу, отрекаясь от всего Божественного, от церкви и Небес.
Объявляю напоследок ещё одну тайну, до сих пор никому не известную: всякое Благо и Истина, исходя от Господа и образуя небеса, появляется в образе человеческом. И при этом, не только в целости, и высшей степени своей, но и во всех частях, и в малейшей степени своей. Образ этого проникает во всякого, кто приемлет от Господа Благо и Истину, поэтому всякий на Небесах и сам принимает образ этот по мере приема благ и истин. Вот почему Небеса себе подобны как в целости, так и частностях, и образ человеческий свойствен всему – цельному как каждому обществу, так и каждому ангелу. К этому я должен ещё добавить, что тот же образ свойственен и каждой отдельной ангельской мысли, исходящей от небесной любви.
Множество опытов убедили меня в том, что человек умирая, (т. е. переходя из природного мира в духовный) уносит с собой всё свое, что принадлежит ему как человеку, кроме одного только –своего земного тела. Поэтому человек, превратившись в «духа», не замечает никакой перемены и не знает, что скончался: считает себя всё в том же теле, в каком был на земле. У «человека – духа», те же внешние и внутренние чувства, какие были даны ему на земле: он видит, как прежде, слышит и говорит, как прежде. У него такие же наклонности, желания, страсти – он думает, размышляет, он любит и хочет всего, как прежде: и кто любил заниматься ученостью – читает и пишет, как и прежде.
Словом, перейдя от одной жизни к другой, из одного мира в иной, человек ощущает, что как будто перешёл только с одного места на другое, унося с собою всё, что в нём было своего человеческого. При нём остается даже природная память его: он помнит всё, что, живя на земле, слышал, видел, читал, чему учился, что думал с первого детства своего до конца земной жизни.
Но при всём при этом, велика и разница между жизнью человека в мире духовном, и жизнью его в мире земном или природном. У жителей небесного царства внешние чувства несравненно тоньше, слух и зрение их стоят на высшей степени, а размышления их более мудры, ибо они видят при свете небесном, который многими степенями превосходит свет земной, а слышат через посредство духовной атмосферы, которая также многими степенями превосходит земную.
Разницу между внешними чувствами того и другого состояния сравнить можно с различием между ясным небом и темным туманом или между полуденным светом и сумерками.
Свет небесный, как Божественная истина, до того изощряет зрение ангелов, что они видят и ясно различают мельчайшие предметы, к тому же внешнее зрение их отвечает внутреннему, или разуму, так как то и другое зрение сливается у ангелов в одно, отчего и дана ему такая степень остроты. Подобным образом и слух у них отвечает постижению разума и воли, вследствие чего они в звуках и голосе беседующего познают все тонкости и мелочи чувств любви его и мыслей, а именно в звуках слышат все чувства его, а голосе – мысли. Но прочие внешние чувства, кроме зрения и слуха, не столь тонки у ангелов, потому что зрение и слух служат разуму и мудрости.
Прочие же внешние чувства при одинаковом развитии их оттеснили бы свет и наслаждение мудрости, заменив их наслаждениями удовольствий, относящихся к телу и его различным наклонностям. А эти наслаждения, чем более преобладают, тем более затемняют и ослабляют разум, как это и делается нередко на земле, где люди бывают тем тяжелее и тупее относительно духовных истин, чем более предаются чувственным наслаждениям.
Я также на деле убедился, что человек уносит с собой в ту жизнь всю свою память.
Были духи, которые отпирались от мирских преступлений своих и непотребств. И чтобы не сочли их невинными, их тайники памяти небесными судьями быстро открывались, и все дела и поступки этих людей выбрались из их памяти и были оценены по порядку – от младенчества и до конца земной жизни их (они относились большей частью к прелюбодеяниям и блуду).
Были и лукавые обманщики, и воры: лукавство и воровство их прочтено было по делам, частью никому в мире, кроме их самих неизвестным.
Все мелочные обстоятельства каждого случая, по количеству и по качеству, время, помыслы и замыслы – всё это вместе вызывалось из памяти, и сотни событий как бы снова наяву совершались.
Там были и порушители женской чистоты и непорочности. Призванные к такому суду, они уличены были из разоблаченной памяти своей с проявлением всех обстоятельств каждого случая. Даже лица девиц и женщин, о которых шла речь, как бы присутствовали видимо. На ангельском суду открывалось все как наяву – местность, речи и помыслы – всё это внезапно представлялось глазам. Некоторые явления нередко длились по целым часам.
Был один грешник, завладевший через лукавые происки наследством родственника. Его уличили и осудили, причем, на диво мне, письма и записки их были прочитаны вслух, без пропуска единого слова. Он же, кроме того незадолго до смерти своей, тайно отравил и соседа.
Это обнаружено было таким образом: судимый стал копать под собою яму, из которой, как из могилы, восстал человек, взывая к нему: «Что ты сделал со мною?» Тогда всё и объяснилось: как убийца, дружески беседуя с ним, поднёс ему отраву, что и как замышлял наперед, что случилось после и прочее. За это он был осужден и отправлен в ад.
Из этого видно, что человек умирая, уносит с собой полную память свою, и что нет такой тайны в мире, которая бы не огласилась по смерти, и притом всенародно.
По словам Господа: «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы. Посему, что вы сказали в темноте, то услышится во свете; и что говорили на ухо внутри дома, то будет провозглашено на кровлях. Лук. Х11. 2.3.
Разоблачая деяния человека по смерти, ангелы, которым поручено это дознание, рассматривают лицо его и всё тело, начиная с пальцев обеих рук, и далее все части тела. Когда же я дивился этому, пишет Сведенборг, то мне было объяснено:
«Всё, относящееся к мысли и воле человека, отпечатывается в мозгу его, как источнике этих начал. Вследствие чего – память отпечатывается и во всем теле, потому что мышление и хотение переносятся от источника своего ко всем частям тела, и всё произошедшее оседает, пребывая там, как в последних, т. е. в крайних плотских пределах». Поэтому, что отпечатано в памяти, вследствие воли и помыслов её, отпечатано не только в мозгу, но и во всем человеке, пребывая в нем всюду в порядке, согласном порядку частей тела. Из этого следует, что человек, в общности своей, таков, каков он по воле и исходящим из неё помыслам своим: злой человек есть свое же олицетворенное зло, а добрый человек – свое же добро.
Из этого можно понять, что разумеется под «книгой жизни» человека, о которой говорится в Святом Слове.
А именно: что все дела и мысли человека отпечатаны во всём составе тела его и что они, будучи вызваны из памяти его, являются как бы прочитанные по книге, а при рассмотрении духа, при небесном свете – как бы изображаемы в лицах. Прибавлю к этому ещё нечто замечательное о загробной памяти, убедившее меня, что не только общие предметы, но и самые частные, однажды вошедшие в память, остаются там навеки. Я видел там исписанные книги, как здесь, (на яву) и мне дано было знать, что они взяты из памяти писателей и что в книгах этих, против сочинений, писанных на земле, не пропущено ни одного слова. Есть только одна разница…
Хотя внешняя или природная память и остаётся в человеке по смерти, но «чувственное» и природное в ней не воспроизводится в том мире, а заменяется «духовным» по закону соответствий. Там вещественные понятия не могут быть восстановлены, так как духи и ангелы беседуют по мыслям и чувствам, духу их свойственным, поэтому о том, что не совпадает с этим, не может быть и речи. От этого и человек после смерти становится настолько разумным, насколько он науками и знанием языков стал разумен здесь, а вовсе не по количеству изученных им языков и наук.
Я говорил со многими, которые в свете считались весьма учеными потому, что они знали древние языки, еврейский, греческий, латинский, но они не образовали разума своего тем, что написано на этих языках, и некоторые из них являлись такими же «простыми», как неученые, никогда не знавшие языков. Иные даже казались вовсе невеждами, оставаясь, тем не менее, в самодовольной уверенности, что они ученее и мудрее прочих. Такие духи являлись тугоумными. А иные полоумными, не постигающими вовсе никакой истины, которые не умели даже отличить истины, от лжи.
Говорил я и с такими духами, которые в земной жизни много писали по всем отраслям учености, чем и славились по всему свету. Но те, которые восставали против истин церкви и размышляли только научно, утверждаясь этим во лжи, нисколько не образовали разума своего, а изощряли только способность к рассуждениям и заключениям.
Эта способность, вопреки мирским понятиям, весьма отлична от разума: она утверждает и доказывает всё, что любо человеку, она ведет от произвольных начал, через обманчивые заключения к ложным убеждениям, а не к истине. Такие люди никогда не могут быть доведены до познания истины, потому что истина не познается через ложь, а напротив, ложь познается через истину.
Разумное начало в человеке, подобно саду, или цветнику, или вспаханной почве: память – это почва, научные истины и познания – семена, но ведь ясно, что только со светом и небесной теплотою прорастает семя, а без этого оно ростка не даёт. То же получается и с разумом – если свет небесный (т. е. Божественная истина, и теплота небесная), т.е. Божья любовь, не будут допущены к сердцу - не будет и всего ростка (на этом и стоит разум).
Если человек, в миру, (т. е. на земле) живет в любви к Господу, и в милосердии к ближнему, то в нем (в глубине его) есть, и образуется разум, и мудрость ангельская, скрытая в самых внутренних началах: или в тайнике его, т. е. внутренней памяти. Но разум и мудрость эта никогда не могут обнаружиться в человеке до освобождения его от плоти. А когда на небесах природная память его усыпляется - эти качества у него пробуждаются в памяти внутренней: в ангельской, т. е. небесной.
Скажем так: при жизни на земле, начало или рассудок в человеке вырабатывается и совершенствуется, но подлинное рассудочное начало оно всегда основано на истинах, а не на лжи – ложные данные никак не могут образовать рассудка.
Истины же бывают троякие: гражданские, нравственные и духовные.
Гражданские истины относятся к правде, к управлению в государстве и вообще – к справедливости и беспристрастию.
Нравственные - относятся к житейским отношениям человека с обществом и членами его – искренности и прямоте, а в частности, ко всем житейским добродетелям.
Истины духовные же, относятся к небесному быту и к церкви, вообще к благу любви и к истине веры. Но нужно знать, что рассудок образуется и открывается в человеке не одним только знанием этих истин, но приложением их к делу, т. е. жить по ним, а жить по ним значит любить их по духовной любви:
Любить правду ради правды, любить искренность и прямоту ради искренности и прямоты, а благо и истину – ради блага и истины.
Напротив, если жить и любить их по телесной любви – значит любить их ради себя самого, ради славы своей, почести или корысти. Поэтому, насколько человек любит истины эти по любви или страстям мирским, телесным, настолько он уклоняется от рассудка: он любит не истины эти, а себя самого, обращая истины в своих слуг. Если же истины порабощаются, то они не входят внутрь человека и не отверзают ни одной степени жизни его, а поселяются только в памяти его как нечто научное. Из этого видно, каким порядком человек становится существом рассудка.
Он достигает этого в третьей степени – духовной любовью благ и истин, относящихся к небесам и церкви.
Духи и ангелы наделены такой же памятью, как и люди: в них остается всё, что они слышат, видят и что делают, мыслят, чего желают. Поэтому духи и ангелы совершенствуются в разуме и мудрости, познавая истины и блага, наравне с человеком.
Из Слова Божьего ведомо, что собственная жизнь человека остаётся по смерти его при нём. В нём говорится, что человек судится и награждается по делам своим и поступкам - человек доброй жизни идет в небеса, а худой – в ад.
Одни только, живущие сами во зле, не хотят верить, чтобы состояние их по смерти было определено согласно с их жизнью в мире. Они думают (в особенности, когда болеют), что царство небесное может даваться каждому преставившемуся, по одному милосердию Божию (в любом случае и как бы он ни жил), что оно дается каждому при кончине по вере его, которую они от жизни отделяют.
Они глубоко заблуждаются: человеку вменяются дела его, и он по ним и судится, говорится в Слове.
Но здесь разумеются дела и поступки не в том только виде, в каком они являются во внешности, но и в том, каковы они внутри человека, ибо всякому известно, что дела и поступки вытекают из воли и мыслей человека. Ведь всякому понятно, что хотеть и не делать при возможности, значит не хотеть, и что любить добро, но не делать его, значит не любить добро.
Любовь и воля есть душа всякого поступка и дела. Она, так сказать, сама образует тело, или образ свой, из прямодушных и правдивых дел человека.
Духовное тело, или тело духа человека, образуется не из чего другого, а из дел человека, совершенных по любви или воле его. Одним словом, все стяжание человека и духа заключается в делах, действиях или поступках его.
Из этого ясно, что именно называется жизнью, оставшейся в человеке по смерти его – это любовь его и вера по любви.
Вера только в истину и в Слово не может называться верой. В истинной вере тот, кто любит истину по любви небесной, и притом, хочет и исполняет её на деле, по внутреннему влечению. А убеждения мнимо верующих, подобны зимнему свету, в котором нет тепла. В то же время и внутреннее начало таких духов омрачается так, что они вовсе лишаются разума и безумствуют во лжи. Поэтому от них отбираются все истины, известные им из Слова и учения церкви, называемые ими своей верой, а вместо этого придается им ложь, отвечающая злу их жизни. Истины же, противные лжи их по злу, становятся тогда для них ненавистными и презренными. Могу свидетельствовать по всем опытам своим о быте небесном и адском, что исповедовавшие по учению своему одну голую веру, а сами жившие во зле все без исключения попадают в ад. Я видел, как многие тысячи таких духов были туда низвергнуты.
Все наслаждения человека принадлежат господствующей в нём любви или от неё зависят, ибо человеку приятно лишь то, что он любит.
В какие именно духовные наслаждения превращаются по смерти природные наслаждения каждого, узнать можно только по науке соответствий, которая учит, что нет природного предмета, которому бы не отвечал предмет духовный. Но если кто сам пребывает в себялюбии, тот не может узнать господствующей любви своей, потому что любит только свое: свою особь, каковой бы она ни была, называя зло свое благом, а ложь, потворствующую этому злу – истиной.
Хотя из науки соответствий и можно видеть, каким образом утехи жизни каждого превращаются по смерти в соответствия свои, но так как и сама наука эта доселе в безгласности, то я объясню это несколькими примерами.
Все живущие во зле и утвердившиеся во лжи против истин церкви, в особенности же отвергающие Слово, бегают от небесного света, прячутся и скрываются в пещерах с мрачными выходами и в щелях скал, потому что любили ложь и ненавидели истину. Такие пещеры и расселины, как и сами потемки, отвечают лжи, а свет – истине.
Утеха этих духов состоит в том, чтобы жить в таких местах. Им противно и несносно жить в открытом поле.
Точно так же поступают те, усладою которых было скрытно ставить сети и строить в тайне козни другим. Эти духи также живут в норах и пещерах, и притом, до того темных, что они друг друга не видят, а сходясь по углам, друг другу нашептывают в уши: вот в какое состояние обращается утеха любви их.
Кто прилежно изучал науки, но с одной только целью, чтобы прослыть ученым, а потому и не образовал этим разума своего и наслаждался тщеславно обширностью сведений своей памяти, тот любит места печальные и избирает их гораздо охотнее, чем тучные поля и сады – пески отвечают такой бесплодной учености.
Изучавшие догматы церковные своего и других исполнений, но не прилагавшие их к жизни, избирают места каменистые, заваленные булыжником, а от мест обработанных и плодородных бегают, ненавидя их.
Кто призвал во всем природу, а не Творца или кто всё приписывал своему разуму, притом различными уловками достиг почестей и богатств, тот предается в будущей жизни злоупотреблению Божественного порядка, чародейству и в этом находит высшую утеху жизни.
Кто Божественные истины искажал, прилагая их к страстям своим, тот любит места, упитанные живой мочой, потому что она отвечает утехам такой любви.
Грязно-скупые, «скряги», живут в погребах или подвалах, среди свиного помёта и зловоний от дурного пищеварения.
Живущие в одних плотских наслаждениях, в роскоши и неге, (обжоры и сластоедцы), угождавшие желудку своему, полагая в этом высшее наслаждение, любят в той жизни помёт и кал, равно места накопления его. Это обращается в усладу их потому, что такое наслаждение есть духовная нечистота. Такие духи избегают места опрятные, не загаженные нечистотами, потом что они им неприятны.
Кто искал и находил утеху свою в разврате (адъюлтере), тот живет и там в таких же домах, где всё грязно, гадко и омерзительно. Такие жилища по них, а от семей или домов нравственных они бегают, даже обмирают, приближаясь к ним, почитая первым наслаждением жизни расстраивать супружества.
Кто страстно предавался мести и через это стал лют и жесток, тот любит близость падали и трупов и живет в таких же преисподнях и т. д.
Напротив, утеха людей живших в любви небесной, обращается в небесные соответствия, происходящие от небесного солнца и света его, а этот свет представляет зрению такие предметы, которые внутренне исполнены Божественного начала.
Из выше изложенного видно, что всё видимое на небесах соответствует внутреннему состоянию ангелов, вере и любви их, а, стало быть, и разуму, и мудрости. Теперь несколько слов о тех небесных усладах, или радостях в которые превращаются утехи природные, земные, для людей, живших здесь в небесной любви.
Те (из людей), кто при жизни на земле, любил Божественные истины и Слово внутренним влечением или по одной любви к истине и ради её, теперь живут в том мире среди яркого света. Они находятся в местах возвышенных, как бы в горах, под вечным сиянием небесного света, не зная вовсе наших «потемков» и ночного мрака.
У них и вечная весна, и им вокруг представляются нивы, жатвы, виноградники. В жилищах их каждая вещь блестит и сияет, как ценные каменья; окна прозрачны и сквозят как хрусталь. Таковы утехи зрения их, но они внутренне превращаются в духовную усладу, по соответствию с Божественно-небесными предметами: чтимые и любимые истины Слова, отвечают жатвенным нивам, виноградникам, ценным каменьям, окнам и хрусталю.
Далее, те люди, что учение церкви по Слову тотчас прилагали к делу, поступают в самые внутренние небеса или «тайник небесный» и более других пребывают в усладе мудрости: во всех предметах они видят Божественное начало. Они видят и сами предметы, но в то же время, соответствующие им Божественные начала влияют на дух их и наполняют его блаженством, поражающим все их чувства и в глазах их всё словно улыбается, играет и живет.
А те, кто любил науки и через них возделывал свои умственные способности, обогащая таким образом разум свой, и притом признавая Божественное начало, у того наслаждение наукой и утеха разумом на том свете превращаются в духовную усладу, в познание благ и истин.
Такие духи живут в садах, где цветники и луга красиво распределены и окружены рядами деревьев, образующих крытые ходы и гульбища. Деревья и цветы там ежедневно изменяются. Вид всего этого служит утехой для духа вообще, а разнообразие в частностях беспрестанно обновляет это удовольствие. И так как все явления эти отвечают Божественным началам, а любующиеся ими обладают наукой соответствий, то они и приобретают с этим всегда новые познания, чем совершенствуется и духовный рассудок их.
Все радости и утехи эти даются им потому, что сады, цветники, лужайки, клумбы и деревья отвечают науке и познаниям, а затем и разумению.
Кто по убеждению всё относил к Божеству, а природу, сравнительно, почитал не живой, а мертвой и только орудием для достижения духовных целей, тот пребывает в свете небесном, и все видимое им при этом свете сквозит.
В этом блеске видятся все цвета и оттенки света, и с усладой немедленно поглощаются внутренним зрением наблюдателей. Вся домашняя утварь их как бы алмазная, и излучает такой же свет.
Мне было сказано, что и стены палат их будто хрустальные, светлые и прозрачные, а внутри их являются как бы текущие представительные образы небесных предметов в бесконечном разнообразии.
Всё это основано на том, что прозрачный блеск отвечает просвещенному от Господа разуму с устранением всякой тени от природной веры и любви к природному. Поэтому и говорится, о «посетивших» небеса, что они видели никем невиданное и слышали то, что до этого ничье ухо не слыхивало.
Те же кто, живя на земле, ничего не делал скрытно, а всегда желал, чтобы все помыслы его были гласны, насколько жизнь гражданская это нам допускает, тот, за то, что мыслит побожески, (об одном прямом и правом), является на небесах с лицом, сияющим от света. И в лице его свет этот являет все чувства и мысли, так сказать в образе.
Духи, которые в жизни любили действовать скрытно, бегают от первых, едва увидев их, и кажется, будто уползают от них, словно змеи.
Кто считал разврат «скверностью», и жил в непорочном по красоте супружестве, преимущественно перед прочими, обретается в порядке и в образе небес, а по тому и в полной красоте и вечно юношеском возрасте. Наслаждения любви его невыразимы и растут во веки веков. На эту любовь влияют все услады и утехи небес, ибо она исходит из союза Господа с небесами и церковью и вообще – из союза благ и истин.
Из этого видно, что Услада, или Утеха всякого по смерти обращается в своё «соответствие», а самая Любовь остается вовеки. Как, например: любовь супружеская, любовь к правде, к прямоте, к благу, к истине, любовь к науке и знаниям, к разуму и мудрости и проч.
Из такой любви истекают, как ручьи из своего источника, услады, или утехи, которые также остаются при человеке, но растут и возвышаются до высшей степени, переходя из наслаждений природных в духовные.
Три состояния до Перехода…
До перехода на Небеса или «преисподнюю» человек по кончине своей должен пройти через три состояния.
Первое – это состояние внешности его, или внешнее. Второе – состояние внутренности его, или внутреннее. Третье – это приготовительное состояние. Эти три состояния человек проходит в мире духов.
Впрочем, иные и не проходят через эти состояния, а прямо либо восходят в небеса, либо нисходят (летят) в ад.
Прямо на небеса восходят духи возрожденные, приготовившиеся к небесам еще на земле. Кто до того так возродился и приготовился, что нуждается только в отделении вместе с телом природной грязи. Такие души прямо ангелами возносятся на небеса.
Я видел «вознесенных» на небеса час спустя по их смерти, - сообщает Сведенборг (рассказывал я о нем и пересказывал его видения Пифагору).
Люди внутренне коварные, а внешне по своему виду добрые, питавшие злобу свою лукавством и надевавшие для этого на себя личину добродушия, как средство обмана, тотчас же по смерти изгонялись в преисподнюю.
Я видел таких людей, низринутых тотчас по смерти в ад, и, между прочим, одного самого коварного и лукавого, летевшего туда стремглав (пишет Сведенборг).
Другие падали и нисходили иначе, смотря по состоянию.
Одни тотчас же заключались в пещеры и этим отделялись от мира духов.
Они попеременно выпускаются оттуда и снова ввергаются в заключение. Это те люди, которые злобно преследовали других под гражданскими предлогами. Но вообще весьма немногие идут, подобно этим, прямо в путь в места предназначения.
Большая часть духов удерживается в мире духов и там по законам Божественного порядка приготовляется для небес или для ада.
Первое состояние духа до перехода в иной мир.
В первое состояние внешности, человек вступает тотчас после «кончины» своей. У каждого человека относительно духа своего есть внешность и внутренность.
Внешностью духа человек приспосабливает на земле тело своё, особенно лицо, речь и телодвижения, к общественной жизни. Внутренность же духа его состоит из того, что собственно, принадлежит воле и помыслам его и редко изобличается лицом, речью и движениями тела.
Таким образом, всякий по привычке ведет жизнь нравственную и гражданскую в миру, на земле по внешности, каков бы он ни был по внутренним началам. По этой привычке человек сам ли когда знает о своих внутренних началах и даже редко о них заботится.
Первое состояние по смерти весьма близко к мирскому потому, что человек остаётся во внешности своей и даже похож на себя лицом, речью и нравом, а стало быть, и нравственной, и гражданской жизнью. Поэтому он и полагает, что все ещё продолжает ту же мирскую жизнь, если только не обратит должного внимания на всё встречаемое и на внушение ангелов, сказавших ему, при восстании его, что он теперь уже дух. Таким образом, одна жизнь продолжается в другой, и смерть служит только переходом.
По всему этому, прибывшего с земного мира новичка бывшие и усопшие уже друзья его и вообще бывшие знакомые тотчас узнают его не только по лицу и по речи, но и по жизненной сфере его, когда он к ней приближается. Ведь на том свете, если кто-либо думает о другом, то представляет себе мысленно наружность его, а вместе с тем и разные обстоятельства жизни. От этого «мысленно призываемый», является в лице, как бы, привлеченный. Таков порядок в духовном мире, так как там сообщаются мысленно, а расстояний, в смысле природного мира, там нет. Поэтому все вновь прибывающие на тот свет или в ту жизнь узнаются друзьями, родными и знакомыми, беседуют с ними и дружат снова, по мирской приязни.
Я много раз видел и слышал радость вновь прибывших, нашедших там старых друзей своих, равно и удовольствие последних при этой встрече (пишет Сведенборг).
Супруги там всегда отыскивают друг друга и радуются свиданию. Они даже остаются в сожительстве более долгое или короткое время, смотря по удовольствию сожительства в миру.
Если же они не были соединены истинной супружеской любовью, т. е. союзом духовным по небесной любви, то вскоре опять расходятся. А если супруги по духу были вовсе разнородны и внутренне противны друг другу, то между ними возникает открытая вражда и нередко драки. При всем при этом они не разлучаются до вступления во второе состояние, о котором будет дальше сказано.
Итак, жизнь вновь прибывших на небеса духов мало разнится от жизни в миру, на земле. Они притом ничего почти не знают о посмертной жизни своей. Равно нет у них правильного понятия и о небесах, и преисподней. Поэтому, видя себя и там, в телесном образе и со всеми чувствами, с какими жили на земле, выражают желание узнать, что такое небо и ад и где они. Друзья наставляют их о быте вечной жизни и водят их по разным местам и в различные общества. Иногда по городам, по садам и райским насаждениям, показывая им великолепные зрелища, услаждающие внешность, в которой духи эти пребывают. От этого они попеременно впадают в прежние земные мысли свои о состоянии души после смерти, о небесах и аде и напоследок выражают негодование, что ничего об этом не знали и что даже сама церквь этого не знает.
Все почти жаждут узнать, попадут ли они на небеса. Многие надеются, что должны попасть, потому что жили в свете по нравственным и гражданским законам, не помыслив, что и злые и добрые иногда живут в свете по внешности одинаково. Они также делают другим добро, посещают храмы, слушают проповеди, молятся, но не ведают, что внешние действия и внешнее богопочитание сами по себе вовсе ничтожны - важно лишь состояние внутренних начал, из которых это внешнее истекает! Из числа многих тысяч едва ли один знает, что такое «внутренние начала» человека и что в них заключаются небеса и церковь.
Они ещё менее того понимают, что «внешние дела» таковы, каковы их намерения и помышления, которые в свою очередь зависят от Любви и Веры. Даже при наставлении они не понимают, чтобы помыслы и хотения что-нибудь значили, а сущностью считают то, что говорится и делается. Такова большая часть людей, приходящих ныне на тот свет из Христианского мира.
Добрые духи делают дознание над новичками: каковы они и на что они способны? Потому что в этом Первом состоянии Злые одинаково с Добрыми произносят и истины, и делают добро, потому что они, как и все прочие, жили во внешней нравственности, подчиняясь общему порядку и законам, чем старались заслужить славу людей правдивых и правосудных и это лицемерие даровало им почести и богатства. Но Злые духи узнаются особенно на том, что жадно прислушиваются ко всякой беседе о внешности, а о внутренних началах человека, т. е. об истинах и благах церкви и небес, хотя и слушают, но без внимания и удовольствия.
Другой признак: они часто обращаются к известной стране света (по соответствию) и, покинутые одни, идут по этим направлениям. То и другое обращение к известной стране лицом, и шествие по ведущим туда путям обнаруживают их настоящую - Господстующую любовь.
Все прибывающие из мира духи связаны уже с каким-либо обществом небес или ада, но связаны по внутренним началам, а внутренние начала человека закрыты пока он сам во внешности: наружность прикрывает и скрывает внутренность, особенно у живущих во внутреннем зле. Но дальше, во втором состоянии духа, внутренность становится явной, потому что открывается, а внешность, напротив, усыпляется.
Это первое состояние человека по смерти длится для иных по нескольку дней, для других – по месецам или даже целый год. Но уже редко – более одного года. Разница эта у каждого зависит от степени однородства внутренности его с внешностью. Внешность и внутренность каждого должны совпадать и составлять одно, почему никому и не дозволено в мире духов мыслить и хотеть одно, а говорить и делать другое: там каждый должен быть образом любви или чувств своих, а потому и одинаков по внутренним началам своим и по внешности.
Второе состояние духа до перехода…
Второе состояние человека по смерти именуеься состоянием внутренних начал, или внутренним, потому что он переходит тогда во внутренний, или духовный, быт свой, в жизнь по воле и помыслам, а внешность, в которой он пребывает, в продолжение первого состояния, усыпляется.
Во всяком человеке есть внешность и внутренность, или внешние и внутренние цели и помыслы. В гражданской жизни всякий думает о другом человеке, судя по тому, что слышал и знал о нем по слухам или в беседах. Но никто не станет высказывать ему в лицо такого рода свои убеждения, а обращается с ним вежливо и прилично, как бы дурно, о нём ни думал. Так в особенности поступают лицемеры и льстецы, которые говорят и делают совсем не то, что думают и чего хотят. Таким же способом поступают и ханжи, рассуждающие о Боге, о небесах, о спасении души, об истинах церкви, о благе Отечества и о ближнем, как бы, по вере и по любви. Но сердцем своим верующие совсем в иное, и любящие только себя самих.
Из этого следует, что мысли у человека «бывают» двояки – внешние и внутренние, и каждый остерегается, чтобы внутренняя мысль его не перешла во внешнюю, и как – нибудь не обнаружилась. Но человек был создан так, чтобы внутренние помышления его, по соответствию, составляли одно и то же, с внешними. Они и составляют одно, у людей, живущих в добре, потому что они помышляют и говорят только о добре. А у людей, живущих во зле, внутренние помыслы, разнятся от внешних. У них порядок извращен: вроде бы добро снаружи, а внутри всё равно ведь – зло. Поэтому зло у них и господствует над добром, подчиняя их как рабов.
Надо знать, что человек (на самом деле) таков, каковы внутренние начала его, а не таков, какова внешность его отдельно от внутренних начал. Потому что внутренние начала человека – это дух его, а жизнь человека – это жизнь этого духа, которым живет и его тело. Поэтому человек и остаётся навеки таким, каковы его внутренние начала: внешность же, как принадлежащая телу, после смерти его отпадает, а часть её, прилипающая к духу, усыпляется.
После преодоления первого состояния (состояния внешности), человек-дух вступает во второе состояние – состояние внутренних начал своих. В состояние это он впадает безсознательно, не замечая того, как было у него и на земле, в миру. В это состояние приводятся все без исключения люди, потому что оно свойственно духу их. Первое же состояние есть быт духа человека в общежитии, а потому и не есть настоящее, собственное состояние его. Потому что дух не только мыслит, но и говорит по чувствам своим.
Человек в земной жизни, мыслил таким же порядком, (когда углублялся в себя). Он тогда не размышлял с помощью телесной речи, а просто будто видел всё перед собой, и притом видел в течение одной минуты гораздо более, чем мог бы рассказать в полчаса.
Если дух находится во внутреннем состоянии своем, то он для всех открыто является таким, каким человек был в миру. Кто был добр, тот действует разумно и мудро, даже разумнее, чем на земле, потому что отрешен от плотских вещей и вообще от всего земного. Бывшие же во зле, действуют, напротив, глупо и безумно, даже безумнее, чем на земле. В миру, такой человек, был здрав умом по внешности и этим средством мог принимать личину разумного человека, но, коль скоро, внешность эта отнята, то безумие обнаруживается.
Все живущие на земле в добре и по совести, а стало быть, признававшие Божественное начало и любившие Божественные истины, а в особенности прилагавшие их к делу, будучи приведены в состояние внутренних начал своих, как бы внезапно пробуждаются ото сна или будто выходят из-под тени на солнце, ибо они тогда мыслят при помощи небесного света, следовательно, по внутреннему чувству своему: небесное начало влияет на помыслы и хотение их и, сообщая их с ангелами небесными, разливает внутри их усладу и блаженство, которое они доселе не знавали. Они тогда признают Господа и чтут его самой жизнью своей, потому что, перейдя во внутреннее состояние, они живут настоящей, свойственной им жизнью.
И противоположно этому, состояние тех, которые жили на земле во зле, и у которых не было совести, вследствие чего они отрицали всё Божественное. Ибо все живущие во зле внутренно отрицают Божественное начало, хотя внешне и думают, что не отрицают, а признают его. Но признавать Божество и жить во зле – одно другому противоположно. Такие люди, войдя на том свете в состояние внутренних начал своих, по речам и поступкам своим со стороны кажутся помешанными - дурные наклонности вовлекают их в преступления, ведут к презрению других, к обидам, поношениям, ненависти, мести. Они вымышляют коварства, иногда с таким лукавством и злобой, что с трудом верится, какая злонамеренность может скрываться в человеке. Они тогда находятся в состоянии полной свободы действий, по помыслам воли своей, потому что отрешены от внешности, которая неволила и обуздывала их в миру. По этим причинам такие духи из второго состояния своего приводятся попеременно и на короткое время снова в первое состояние, или в быт внешний и вместе с тем в памяти их повторяются предшествовавшие речи их и поступки. Иные из них стыдятся и сознаются, что безумствовали, другие не знают никакого стыда, ещё иные негодуют, что им нельзя оставаться навсегда в состоянии внешности (как в миру). Но этим последним объясняется, чем бы они наконецсделались, если бы постоянно пребывали в этом состоянии, а именно: что они бы продолжали скрытно строить козни свои и совращать простых сердцем и верой, принимая обманчивую личину блага, прямоты и правды, а затем погубили бы целиком и самих себя, потому что внешность их наконец воспламенилась бы таким же огнем, как и внутренние начала, что и уничтожило бы всю их жизнь.
Когда духи пребывают в этом втором посмертном состоянии, то являются точно такими, какими были по внутренним началам своим в миру (при жизни на змле), оглашая сверх того всё, что скрытно делали и говорили. И они тогда, не стесняясь внешних обстоятельств, открыто говорят и даже пытаются делать то же самое, не опасаясь огласки, как бывало на земле. Они в это время также приводятся к личным состояниям своего зла, чтобы они явились ангелам и добрым духам в истинном виде своем, какова и есть их суть. Таким образом, скрытное становится явным и тайное разоблачается, по словам Господа: «Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, чего не узнали бы; посему, что вы сказали в темноте, то услышится во свете, и что говорили на ухо внутри дома, то будет прозозглашено на кровлях». Лук. Х11.
«Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда». Матф. Х11.
Каковы дурные духи в этом состоянии, незьзя рассказать вкратце: всякий безумствует по-своему и по своим страстям.
Любящие сами себя более всего, а в службе и должностях гонявшиеся только за почестями и ради славы – такие духи, придя во второе состояние, бывают глупее всех прочих. Ибо насколько кто сам себя любит, настолько он удаляется от небес, а насколько кто далек от небес, настолько же он далек от разума и мудрости.
Те из людей этого разбора, которые принадлежали к римско-католическому вероисповеданию, безумнее всех прочих: они убеждены, что небеса и ад им подвластны, и что могут отпускать грехи по произволу. Они присваивают себе все Божественное и называют себя Христом. Там всякий вынужден мыслить ложь, согласно злу своему, и говорить ложь, согласно злу этому. Притом то и другое по свободной воле, т. е. по собственной любви.
Воля есть и природа или нрав человека. Так как жизнь человека согласуется с природой его и по смерти он пребывает таким, какой нрав или природу он усвоил себе жизнью на земле.
Находясь во втором состоянии, злые духи часто бывают под строгим наказанием, потому что впадают во всякого рода зло или преступление. Кары эти в мире духов разнородны. На личность или звание при сем не обращается никакого внимания: будь то король или холоп – все одно. Всякое зло неминуемо вслед за собою приносит и кару.
Но добрые духи никогда не наказываются, если и делали что-либо дурное в этой жизни, потому что они там не впадают снова в свое зло. Мне также дано было знать, что зло их иного рода или свойства: в них не было умысла против истин или закостенелости, а только наследственное зло от родителей, которому они и предавались по слепой страсти, когда находились в сосотоянии внешности, раздельной от внутренних начал. Там карают за зло, содеянное в миру, или наказывают за зло, содеянное в той жизни, ибо всякий по смерти продолжает жить на том свете своей земной жизнью и, стало быть, остается и в своем зле, и в своих грехах.
Там каждый присоединяется к тому обществу, в каком был дух его ещё в мирской жизни, ибо всякий человек по духу своему связан с каким-либо обществом – адским или небесным: злой с адским, добрый с небесным. Дух сближается с обществом своим постепенно и, наконец, входит в него. Злой дух, будучи в состоянии внутренних начал своих, постепенно обращается к своему обществу и, наконец, направляется прямо туда ещё до окончания этого (второго, или внутреннего) состояния. При окончании же его злой дух сам бросается в преисподнюю, к ровням и товарищам своим. Само действие это представляется зрителю, будто кто падает вниз головой и вверх ногами. Иные злые духи в этом втором состоянии попеременно входят в ад и опять оттуда выходят, но в этом случае они не кажутся падающими стремглав, как духи, над которыми совершено опустошение. Самое общество, в котором они состояли по духу своему, ещё будучи в миру, показывается им, когда они бывают во внешности, чтоб они знали, что находились в аду ещё в земной жизни своей – в состоянии, однако ж, не вполне адском, но которое уподоблялось более быту мира духов.
В этом втором состоянии совершается отделение злых духов - от добрых, тогда как в первом состоянии, покуда дух находится во внешнем быту своем, все перемешаны вместе, как на земле.
Иначе бывает, когда дух уже перенесен во внутренний быт свой и предоставлен нраву своему и воле. Большей частью они (эти духи) носятся в общирной окружности и всюду показываются добрым духам, чтобы добрые духи смотрели на них и видели, каковы они. При взгляде на них добрые духи отвращаются, а затем и самые посетители их, т. е. дурные духи эти, отворачиваются от добрых лицом в ту сторону, где находится их адское общество, т. е. куда им окончательно должно прибыть.
Третье состояние человека, для поступающих на небеса.
«Состояние наставления».
Третье состояние человека по смерти, или духа его, есть «состояние наставления». Оно свойственно только тем духам, которые идут в небеса и делаются ангелами, а духов идущих в ад оно не касается, потому что идущие в ад, уже не могут принять никакого наставления.
Что такое благо, гражданская и нравственная истина, и что зовется правдой и прямотой, это человек может узнать и в миру, потому что там есть гражданские законы, которые учат, что такое правосудие, и там есть общество, в котором человек научается жить по законам нравственным, относящимся к прямоте и правде. Но познанию духовных благ и истин учат не на земле, а в небесах. Конечно, человек может знать их и из Слова и учения церкви, основанного на Слове, но они не могут слиться с самой жизнью его, доколе он внутренними началами духа своего не вознесется в небеса.
Человек тогда живет в небесах, когда, признавая Божественное начало, живет в правде и в прямоте потому, что так повелевает Слово Божие, т. е. живет в правде и прямоте ради Божественного начала, а не ради себя самого и мира. Но поступать так никто без наставления не может: для этого он должен знать, что есть и существует Бог, есть небеса и ад, есть посмертная жизнь, что Бога нужно любить больше всего, а ближнего – как самого себя, что нужно веровать в Слово, ибо оно Божественное. Без знания и признания всего этого человек не может мыслить духовно, а без мыслей этих не может и хотеть этого. Чего человек не знает, о том не думает, а о чем не думает, того не может и хотеть.
Если же человек захочет благ и истин, то небеса влияют на него, т. е. Господь через небеса влияет на жизнь человека. Ибо Господь влияет на волю человека, а через нее и на помышления его, а через оба эти пути – на самую жизнь его, так как вся жизнь человека состоит из воли и мыслей. Из этого следует, что духовному благу и истине научаются не от мира, а от небес, и что никто и никак не может быть приготовлен для небес иначе, как посредством наставления.
Насколько Господь влияет на чью-либо жизнь, настолько же он и наставляет человека, ибо настолько же он воспламеняет волю его любовью к истине и просвещает ум его на их постижение. В той же мере отверзаются и внутренние начала человека, и в него вносятся небеса. И наконец, в той же мере Божественное и небесное начало влияет на правдивые дела его нравственной жизни и на праведные дела его гражданской жизни, возвышая дела эти в духовную степень.
Наставлением вообще занимаются ангелы разных обществ, особенно ангелы стран северных и южных, по тому, что ангельские общества состоят в разуме и мудрости, по познанию благ и истин.
Места наставлений этих расположены к северу и - весьма различны. Они устроены и разделены по родам и видам небесных благ, чтобы все и каждый - могли быть наставляемы по наклонностям своим и по способностям. Места эти простираются вокруг на огромные пространства и растояния. Туда переносятся Господом для наставления добрые духи, по «прожитии» ими второго состояния в мире духов, но не все.
Души людей принявшие уже на земле хорошее наставление прямо готовятся Господом в небеса, куда возносятся другими путями. Иные – тотчас же по смерти своей. Другие – после краткого пребывания с добрыми духами, для очищения и удаления грубых помыслов и чувств, принятых на земле, по мирским понятиям о почестях и богатствах. Иные наперед подлежат опустошению (т. е. отделению и отстранению от себя всего, несродного небесам), что делается под ступнями, в месте, именуемом исподней землей.
Иные при этом сильно страдают, а именно люди, усвоившие себе ложные убеждения, хотя и жившие по добру. Ведь ложные убеждения глубоко укореняются, а, не рассеяв их, человек не в силах понять и усвоить себе истину, потому что не видит её.
Все духи в местах наставления живут порознь, и каждый внутренними началами своими связан с тем небесным оществом, куда предназначен. А так как небесные общества устроены по небесному образу, то и места наставлений принимают тот же образ, поэтому при обзоре их с небес они являются как бы небесами же, но в уменьшенном виде. Они простираются в длину от востока на запад, а в ширину – от юга на север, но ширина по виду короче длины.
Порядок там вообще таков: впереди размещены умерщие младенцами, воспитанные наставницами в небесах до юношеского возраста и перенесенные затем Господом в эти места для учения.
За умершими младенцами находятся - умершие на земле в полном возрасте и жившие в миру в любви к истине, и благу.
- За ними - мусульмане, жившие в доброй нравственности, признававшие одно Божеское начало и чтившие Господа первым пророком;
- За ними, ещё далее к северу – места наставления различных языческих народов, живших в добре по вере своей, приобретших этим нечто вроде совести и поступавших право и прямо не ради законов гражданских, а ради законов веры, которые чтились ими свято и нерушимо.
Все эти люди, по научению, легко обращаются к признанию Господа, ибо они хранили в сердце своем то убеждение, что Бог не есть существо невидимое, а, напротив, видимое в образе человека. А таких народов больше, чем всех прочих, и лучшие из них – жители Африки.
Но не все наставляются одинаковым образом и одним и тем же небесным обществом: воспитанные с самого младенчества своего в небесах получают в наставники ангелов внутренних небес; умершие уже взрослыми, обычно, поступают в учение к ангелам низших небес, более им сродных, чем ангелы высших потому, что у последних мудрость внутренняя, которую духи эти ещё не имеют возможности постичь.
Мусульмане же поучаются ангелами, бывшими единоверцами своими, а язычники – своими ангелами.
Были духи, принесшие с собой убеждение, что они должны войти в небеса предпочтительно перед прочими, потому что славились ученостью, хорошо изучили Слово и учение церкви и считали себя мудрецами. Они разумели себя под словами пророка Даниила: И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда. Х11. 3.
Но, прежде всего, сделано было над ними дознание, в одной ли только памяти их заключаются познания их или в самой жизни. Духи, оказавшиеся в подлинной любви к истине, ради службы, отрешенной от всего телесного и мирского, т. е. ради службы духовной, приняты были при должном наставлении в небеса. Но им дано было понять, что сияет на небесах, только Божеская истина, которая там есть свет небесный в службе или деле. Им было показано, что служба эта есть основа, которая приемлет лучи этого света и отражает их разноцветным блеском.
Иное происходит с теми людьми, познания которых заключались в одной только памяти, посредством которой они приобрели себе способность рассуждать об истинах. И доказывать те из них, которые были произвольно приняты ими, вначале за первые начала, а потом и за самые истины, хотя бы они и были ложными. Такие люди, как нисколько не жившие в небесном свете, а в надменной самоуверенности, убеждены, что, превосходя других ученостью, они должны поступить в небеса, где ангелы будут им служить. Вследствие этого, чтоб разубедить таких духов в их надменной уверенности, их возносили к первому, или низшему, небу, вводя в какое-либо ангельское общество. Там при самом входе влиянием небесного света зрение их начинало меркнуть, рассудок мешался и, в конце концов, дыхание прерывалось, как у людей умирающих, а почувствовав небесное тепло, т. е. небесную любовь, они страдали внутренними муками. Поэтому они были оттуда удалены и затем наставлены в том, что не познания образуют ангела, а сама жизнь, приобретаемая познаниями. Потому что познания или сведения сами по себе находятся вне небес, а жизнь, основанная на познаниях – внутри небес.
Когда духи, через данные им, в описанных местах наставления, уже готовы к небесам, что совершается в короткое время, ибо они в духовном быту своем легко и много раз постигают, тогда облекаются они в ангельские одежды, обычно белые, как бы тонко полотняные. После того они направляются по пути, идущему вверх, к небесам, и передаются ангелам – хранителям этих небес. Затем принимаются другими ангелами и вводятся в различные общества, где познают различного рода наслаждения, и наконец, каждый переносится Господом в свое общество. Это также делается различными путями, и нередко, весьма окольными. Пути эти неведомы ни одному ангелу, они ведомы только самому Господу Богу. По прибытии каждого в свое общество внутренние начала его отверзаются, и так как они вполне согласуются с внутренними началами ангелов этого общества, то вновь прибывшие тотчас узнаются и с радостью принимаются.
Ко всему сказанному я хочу прибавить нечто замечательное о путях, или дорогах, которые ведут от помянутых мест к небесам и по которым вводятся туда ангелы-новички.
Дорог этих восемь – по две из каждого места наставления.
Одна из дорог подымается, и ведет на восток, другая – на запад.
Духи, назначенные в Небесное царство Господне, вводятся туда по восточному пути, а назначенные в духовное царство – по западному.
Четыре дороги, ведущие в небесное царство, являются как бы украшенные масличными и другими плодовыми деревьями, а ведущие к духовному царству усажены виноградом и лавром.
Это основано на соответствии: виноград и лавр отвечают Любви к Истине и службам её, а маслина и плодовые деревья – Любви к Добру и службам её.
А теперь о самом главном в жизни: кто - что в ней заслужил!..
Никто не может удостоиться Царства Небесного
по одному лишь милосердию Господнему.
Не получившие должного наставления о Небесах, о пути к ним, и о небесной жизни человека полагают, что прием в Небеса есть дело одного только милосердия к верующим и тем, за кого ходотайствует Господь. И что Небеса доступны только по Благодати или милости Божьей, и, стало быть, всякий человек без исключения может быть спасен по благоусмотрению Господнему. А иные думают, что даже и самые обыватели преисподней могут быть спасены.
Но люди такого мнения ничего не понимают о человеке, который вообще весь таков, какова его жизнь. А жизнь его такова, какова его Любовь, не только по внутреннему началу своему, по воле и по разуму, но и по внешншности своей, по телу и образу. Ведь телесный образ не что иное, как внешний вид или образ, в котором внутренние начала его проявляются на деле. Поэтому и весь человек является представителем своей любви.
Люди не понимают, что тело живет не от себя и не собою, а духом своим. А дух человека – это и есть любовь, и его чувства, и что духовное тело – не что иное, как любовь эта в человеческом образе, в котором и является он по смерти (как было сказано ранее). И кто этого не знает, тот может полагать, что спасение человека зависит от одного только благоизъявления Божьего, называемого милосердием и Благодатью. А милосердие Божье – это ведь чистое милосердие ко всему роду человеческому во имя его спасения. Оно одинаково и постоянно ко всякому человеку и никогда ни от кого не отнимается. Поэтому всякий. Кто может быть спасен, всегда спасается.
Но никто не может быть спасен иначе, как Божественными средствами, показанными Господом в Слове. Божественные средства эти именуются Божествественными Истинами.
Они учат, каким образом человек должен жить во спасение свое. Ими то, Господь, и ведет человека к Небесам, и посредством их, Он и насаждает в нем небесную жизнь: и это Господь одинаково творит всякому. Но он может насадить небесную жизнь в том человеке только, кто воздерживается от зла, а если человек не воздерживается, то зло этому препятствует.
Итак: Насколько человек удерживается от зла, настолько Господь по единому и чистому милосердию своему руководит им Божественными средствами своими – руководит от самого младенчества и до конца жизни на этом свете, и далее в вечности. Вот что понимается под именем Божеского милосердия - оно не такое, которое могло бы спасать всякого, как бы кто ни жил по одному благоусмотрению.
Бог никогда и ничего не делает вопреки Порядку, потому что он сам Порядок. Божеская истина, исходящяя от Господа, образует собой порядок, а Божеские истины и есть законы этого порядка, по которым Господь водит человека. Поэтому спасение человека по непосредственному милосердию было бы противно Божественному порядку и, следовательно, противно Божественному началу вообще.
Божественный порядок образует в человеке Небеса, которые он извратил в себе жизнью, противной законам этого порядка, т. е. противной Божеским истинам.
Из всего этого следует опять же, что Божеское милосердие есть милосердие чистое, но не непосредственное, т. е. не произвольное. Если б люди могли быть спасаемы непосредственным милосердием, то были бы спасаемы все, без исключения, даже и существующие в аду. Мало того, тогда бы не могло быть и самого ада, потому что Господь есть само милосердие, сама любовь, само благо. Вследствие этого противно Божественности говорить, что Он мог бы спасти всех, но не спасает. Ведомо из Слова, что Господь хочет спасения всех и каждого, а не гибели.
Многие из христианского мира, являясь на тот свет, приносят с собой убеждения, что могут быть спасены непосредственным милосердием, о котором и привыкли молиться. При испытании их обнаружилось, что, по их убеждению, сподобиться Небесного царствия и значит быть туда допущенным, может быть всякий, кому дозволяется вступить туда и наслаждаться небесным блаженством. Но очевидно они вовсе не понимали, что такое Небеса и небесное блаженство.
Им объяснили, что вход в Небеса никому от Господа не воспрещен и что не только все, если желают, могут быть туда допущены, но что даже они вольны там остаться. Затем желающие свободно туда допускались, но на самом рубеже встречал их поток небесного тепла, т. е. любви, в которой пребывают ангелы, и лучи небесного света, т. е. Божественной истины. И от этого на них нападала такая тоска, что они подпадали вместо ожидаемго блаженства адским мукам. Пораженные этим, они спешно бросались вон и таким образом живым опытом познавали, что никому не может быть дано Небесное царство по одному милосердию.
Я нередко беседовал об этом с ангелами, говоря, что многие, живя в мире во зле, утверждают, (рассуждая о небесах и вечности) будто достичь Небесного царства можно каждому по вере, а значит быть допущенным туда по единому милосердию, - пишет Сведенборг.
- В это веруют особенно те, кто веру почитают единым путем и средством к спасению. Они по началам веры своей не обращают внимания на жизнь и на дела любви (что составляют саму жизнь), т. е. не ищут кроме веры никаких средств, которыми Господь мог бы поселять в них «небеса» и делать их способными к принятю небесного блаженства.
Ангелы соболезновали, что такие люди не ведают вовсе, что одной веры самой по себе и быть не может, потому что вера без своего источника, без любви есть одно только знание или какое-то убеждение под видом веры. Убеждение, которое не усваивается жизнью человека, а остается вне её, ибо оно вовсе отделено от человека, если не связано с его любовью.
Далее ангелы говорили мне, что люди, принявшие такое превратное убеждение могут быть и людьми самой дурной жизни, вследствие чего им и приходится верить, что добрые и злые одинаково могут быть спасаемы, лишь бы они в смертный час с полным упованием беседовали о предстательстве Господнем и об оказуемом вследствие того милосердии. Ангелы утверждали, что дотоле не видели ещё ни одной души, которая, несмотря на дурную земную жизнь свою, была принята на Небеса по непосредственному милосердию, сколько бы такие люди ни толковали в мире о таком убеждении или уповании своем, как называли они веру в высшем значении.
На вопрос об Аврааме, Исааке, Иакове, Давиде и Апостолах, не были ли они приняты на Небеса по непосредственному милосердию, ангелы отвечали: ни один из них, а каждый – по делам жизни своей в миру. И ещё отвечали: знаем, где они теперь, и знаем, что они там не в большом уважении, как и все прочие.
Если же о них с особым почетом упоминается в Слове, то только потому, что под их именами во внутреннем смысле разумеется сам Господь в Божественности своей и его Божественная человечность; под именем Давида – Господь относительно Божественной царственности своей; под Апостолами – Господь в отношении к Божеским истинам.
Затем они сказали, что при чтении человеком Слова они вовсе не думают об этих личностях, потому что сами имена эти не доходят до Небес, а вместо них понимается Господь в тех значениях, как выше было объяснено. Посему и в Слове Божьем, хранимом в Небесах, мужи эти нигде не поименованы, так как Слово это есть внутренний смысл того Слова, которое у нас на земле.
Могу подтвердить по множеству опытов, что невозможно даровать небесную жизнь тому, кто жил наперекор ей на земле.
Иные полагали, что легко примут по смерти Божеские истины, услышав их от ангелов, и что, уверовав в них, изменят род жизни и затем будут приняты на Небеса. И это было испытано над многими, бывшими в такой уверенности, и допущено было для того, чтобы убедить их, что по Смерти - Нет Покаяния. Иные из них при этом опыте понимали истины и, по-видимому, принимали их, но лишь только они обращались к жизни по любви своей, то отбрасывали истины эти, другие требовали, чтобы жизнь по любви или страстям, принятая в миру, была отнята у них и на место её дана была жизнь ангельская, небесная. И это сделано было над ними по соизволению, но как только жизнь по любви была у них отнята, то они тотчас падали, будто мертвые, без чувств и более собой не владели.
Этими, (и подобными) опытами внушено было простым, но Добрым духам, что жизнь человека не может измениться по смерти. И дурная, или адская жизнь, не может быть превращена в добрую или ангельскую!
Потому что всякий дух, от головы до пят, таков, какова его любовь и какова его жизнь в теле человека, т. е. в обществе - среди людей. Ангелы объяснили - чтобы превратить жизнь злого духа в противоположную, нужно при этом, уничтожить и этого духа вовсе; что легче превратить сову в голубку или филина в райскую птичку, чем адского духа в небесного ангела.
Человек по смерти остается таким, каким был по жизни на земле. Из всего этого ясно следует, что никто не может быть принят на Небеса по непосредственному милосердию Бога.
Но не столь трудна, жизнь, ведущая к Небесам.
Многие полагают, что вести жизнь, приводящую человека в Небеса, называемую духовной, весьма трудно. Что человек должен отказаться от мирского, от так называемых похотей плотских и телесных, и жить духовно, т. е. что всё светское должно быть откинуто, особенно богатства и почести. Что должно постоянно предаваться благочестивым помышлениям о Боге, о спасении души, о вечности, проводить всё время в молитвах, в чтении Слова и спасительных книг (это они называют отречением от света и жизнью духовной, не плотской). Но мне дано было познать многими опытами и беседами с ангелами, что это совсем не так.
Что отрекающиеся от мира, и живущие духовно по такому способу, готовят себе жизнь печальную, не способную к принятию небесного Блаженства. Потому, что жизнь каждого остается при нём навсегда.
А чтобы приспособить себя к небесной жизни, человек, наоборот, должен жить «в миру»: в должностях, занятиях и сношениях с людьми, возвышаясь к духовной жизни посредством жизни нравственной и гражданской. Иначе не может образоваться в человеке духовная жизнь, в которой дух его приготовится к Небесам. А жить одной только внутренней жизнью, не живя в то же время и внешней, значило бы жить в доме, выстроенном без основания или фундамента, который из-за этого либо садится, либо, трескаясь, расседается, либо клонится туда и сюда и разрушается.
Если же взглянуть на жизнь человеческую вдумчиво и по существу, то, окажется, что она трояка – она и духовная, и нравственная и гражданская. И что каждая из этих жизней - различна. Есть люди, живущие одной гражданской жизнью, устранив и нравственную, и духовную; другие живут жизнью нравственной, но не духовной; а третьи – жизнью гражданской, нравственной и духовной.
Из этого следует, прежде всего, что духовная жизнь нераздельна с жизнью природной или мирской, но что первая соединена со второй, как душа с телом, и что если бы разделить их, то это, как сказано выше, уподобилось бы жилищу без основания: так как жизнь нравственная и гражданская, есть деятельность жизни духовной; (к последней относится всякое благое желание воли, к первой – исполнение его на деле). И если отделить одно от другого, то духовная жизнь будет состоять из одних только размышлений и разговоров, а воли не будет, потому что ей нет опоры, между тем воля-то и образует всю сушность духовного человека.
Из последующего можно убедиться, что не столь трудно жить небесной жизнью, как обычно полагают. И почему же кажется, что трудно жить должной гражданской и нравственной жизнью, если всякий с самого детства знакомится с нею и она внушается ему? Почти всякий человек, дурной или добрый, живет этой жизнью, потому что всякий желает прослыть честным и правдивым. И почти всякий, по внешности, старается поступать откровенно и справедливо, и до того, что кажется прямым и правдивым от души и будто действует по самой прямоте и правде. Так же точно должен жить духовный человек, что на самом деле ему не труднее, чем человеку природному, с той только разницей, что духовный человек верует в Божественное начало и живет честно и правдиво, не только ради законов гражданских и нравственных, но и ради законов Божеских.
Кто при исполнении дел своих мыслит о законах Божеских, тот сообщается через это с Небесными ангелами и, по мере того, что он так поступает, и мыслит - соединяется с ними. Через это самое отверзается его внутренний человек, который сам по себе и есть человек духовный.
Если же человек таков, то он преемлется и руководится Господом, сам того не зная. И тогда прямота и справедливость его, хотя и относится к жизни нравственной и гражданской, исходит из духовного источника, а жить в прямоте, и правде по духовному источнику – значит жить так, ради самой прямоты, и првды или жить так по сердцу. Правда и прямота такого человека по внешнему явлению своему ничем не отличается от правды и прямоты людей природных, даже дурных и адских, но по внутренним началам своим свойства эти совсем различны.
Люди дурные действуют правдиво и праведно только ради себя и ради мира и потому, если б не опасались законных взысканий, утраты доброй славы, почестей, выгод самой жизни, то стали бы действовать неправдиво, не боясь ни Бога, ни законов Божеских. Их ведь неудерживают никакие внутренние узы и потому, если бы можно было безопасно плутовать и мошенничать, воровать и грабить, то они делали бы это с большим удовольствием.
Истина эта проявляется на том свете, где внешность отымается, а внутренность каждого открывается на вечную жизнь. Действуя тогда без всяких внешних уз, без страха законов, без опасения утраты славы, чести, богатства и самой жизни, такие люди в поступках своих становятся безумными, а над прямотой и правдой насмехаются.
Напротив, жившие в прямоте и правде, ради законов Божеских, отрешась от внешности и оставшись при внутренних началах своих, действуют мудро, потому что сообщаются с Небесными ангелами, от которых и получают мудрость свою. Из всего этого следует, что человек Духовный по жизни гражданской и нравственной может действовать одинаково с человеком Природным, лишь бы внутренними началами, т. е. волею и помыслами он был в союзе с Божеством.
Законы жизни - духовной, гражданской и нравственной даны нам и в 10 заповедях. В 3-х первых – законы жизни Духовной, в 3-х последующих – законы жизни Гражданской, а в 4-х последних – законы жизни Нравственной.
Чисто природный человек во внешности своей живет по тем же правилам, как и человек духовный, и …
Он так же поклоняется Божеству, посещает храмы, слушает проповеди, смотрит благочестиво; он не убийца, не вор, не блудник; не лжесвидетельствует и не обирает своего товарища, но так он поступает лишь ради себя самого, и чтобы показать себя таким миру; внутренность же его вовсе не походит на этот внешний образ, потому что он сердцем отрицает Божество, при изъявлении же богопочитания он ханжит и сам про себя смеется святости церкви, считая её только уздою для черни. Не убивая в буквальном смысле, он, однако же, ненавидит всякого противника и горит местью этой ненависти; и если он не был связан гражданскими законами, и внешними узами, и вообще страхом кары, то решился бы и на убийство, а так как в нем есть эта страсть, то он и «убивает» беспрестанно. Если он не распутничает, то в сушности все-таки блудник, потому что считает это дозволенным и делает каждый раз, когда считает возможным и безопасным. Он так же не крадёт, но в душе всё-таки вор, потому что жаждет чужого богатства и считает лукавство и коварные проделки дозволенными. Таким же образом он ведет себя и относительно заповедей жизни нравственной: не лжесвидетельствуй, не пожелай добра ближнего твоего.
Таков всякий человек, отрицающий Божественное начало, у которого совесть не основана на вере, такие люди обнаруживаются в загробной жизни, при лишении их внешности своей и оставлении при одной внутренней жизни: будучи отрешены от Небес, они действуют заодно с преисподней, почему туда и приобщаются.
Совсем иначе бывает с теми, которые, признавая всем сердцем Божественное начало, в делах своих следуют Божеским законам и живут согласно первым трем и всем остальным заповедям десятисловия: они, утратив внешность и оставшись при одной внутренней жизни, становятся более разумными, чем были на земле. Когда они вступают во внутреннюю жизнь свою, то как бы внезапно переходят из-под тени на солнечный свет, от невежества к мудрости, из жизни скучной и печальной к жизни блаженной, потому что они живут тогда в Божественном начале, а стало быть, и в небесах.
Всякому понятно, что мысли направляются туда, куда направлены намерения, или к цели, которую человек хочет достигнуть; мышление есть внутреннее зрение и подобно ему обращается туда и останавливается там, куда человек его направляет.
Если внутреннее зрение или мышление обращено к мирскому и на нем останавливается, то родятся мысли мирские; если оно обращается человеком на себя и на почет свой, то мысли родятся плотские; если же к небесам, то и мысли бывают небесными. Посему. Обращаясь к Небесам, мысли подымаются; обращаясь к себе, к человеку – отрываются от Небес и погружаются в телесные; а обращаясь к миру, также уклоняются от Небес и растекаются на том, что перед глазами.
Намерение человека, стремление его есть следствие любви его или чувства, поэтому любовь эта и направляет внутреннее зрение или мышление к известному предмету, а именно: сябялюбие направляет мысли к себе самому и к своему; любовь к миру направляет их к мирскому; любовь небесная – к Небесам.
По всему этому и можно видеть, в каком состоянии внутренние начала духа человека, коль скоро известна его любовь: кто любит Небеса, у того внутренние начала обращены к Небесам и сверху открыты; кто любит мир и себя самого, у того внутренние начала сверху замкнуты, а извне открыты.
Из этого можно заключить, что если внутренние начала человека сверху замкнуты, то человек не может видеть предметов Небес и церкви и они для него в непроницаемой тьме. А что во тьме, то либо отвегается, либо вовсе не постигается.
Поэтому, кто любит себя и мир больше всего, и у кого затем внутренние начала сверху замкнуты, тот сердцем отрицает Божеские истины; если же он говорит о них на память, то сам ничего не понимает, судя о них как о предметах мирских и телесных. Такие люди занимают только то, что доступно пяти чувствам, и одним этим они услаждаются: сюда принадлежит много грязного, развратного, кощунственного и преступного; подобные мысли не могут быть удалены от них, потому что тут не может быть никакого небесного влияния на дух их, который, как объяснено уже, сверху замкнут.
Стремление или намерение человека, направляющее внутреннее зрение или мышление его, есть Воля его: чего человек хочет, к тому он и стремится, а к чему стремится, о том и мыслит.
Если он стремится к Небесам, то туда же направляет и помыслы свои, а с ними и весь дух свой, который, таким образом, находится в Небесах, и затем (оттуда) он глядит на все мирское как бы сверху вниз.
Поэтому человек, у которого Внутренние начала Духа Открыты, может видеть в себе зло и ложь, ибо они расположены, как бы, под духовным его началом. И наоборот, человек, у которого «нутро» закрыто, не может сам видеть зло свое и ложь – потому что он не выше их, а, так сказать, погряз в них сам.
Из этого видно, откуда дается человеку Разум и Мудрость и откуда - безумие; и равно видно, каков человек должен быть по смерти, когда ему предоставляется хотеть и мыслить, а затем действовать и говорить согласно внутренним началам своим. Всё это объясняется здесь для того, чтобы ведома была та разница между «внутренним» и «внешним» человеком, даже если один и кажется, что подобен другому.
После этого и понятно, что жить Небесной жизнью не столь трудно, как полагают: для этого только необходимо всего-то, при появлении в мыслях чего-либо противного прямоте и правде, хотя бы душа к тому и стремилась, помнить и помышлять, что этого делать, ни в коем случае, недолжно, как дела противного Божеским заповедям.
Если человек приучится к такому размышлению, и оно обратится ему в привычку, то он мало – помалу соединится с Небесами.
И по мере этого союза отверзаются и внутренние начала духа его.
А насколько же начала эти отверзаются, настолько видит и отличает он всё противное прямоте и правде, а насколько он это видит, настолько зло и ложь могут быть удалены и рассеяны.
Но никакое зло не может быть удалено, если его не видишь и не замечаешь.
В такое состояение всякий может войти по своей свободной воле, потому что всякий мыслит по своей воле и, будучи однажды наставлен на путь этот, человек наитствуется Господом на всякое благо. Ему дается не только видеть зло, но и не хотеть его и, наконец, оно становится ему противным. Вот что понимается под словами Господа: «Ибо иго Мое – благо, и бремя Мое легко». Матф. Х1.30.
Но нужно заметить, что трудность таких помыслов возрастает, как равно и затруднение противостоять злу по мере того, как человек делает зло по воле, и по любви. От этого зло обращается в привычку, человек сам его уже не видит и, наконец, полюбив его, наслаждается им, извиняет его и утверждается в нем всякого рода ложными рассуждениями. Он считает зло не только дозволенным, но называет его благом. Это, впрочем, случается лишь только с тем, кто в юношеском возрасти, очертя голову, мечется в пропасть зол и в то же время сердцем отрекается от Божественного начала.
Камень преткновения и две дороги на распутье.
Однажды представилась мне дорога, ведущая в Рай и ад: это была широкая дорога, пролегавшая влево или на Север. Множество духов шли по ней, а на некотором расстоянии, там, где дорога оканчивалась, виднелся большой камень, за которым путь расходился надвое: налево и направо.
Налево шла дорога тесная, узкая и вела через Запад на Юг, к Небесному Свету; дорога направо была широка и просторна, и вела наискось вниз, в преисподнюю.
Сначала все духи шли одним путём до Камня на Распутье, а там разделялись. Добрые духи сворачивали влево, на Узкую дорогу к Небесам; злые, не видя Камня на Распутье, падали через него и ушибались, а вскочив на ноги, спешили далее бегом по Широкой дороге прямо в ад.
Мне объяснено было значение этого видения: общий Широкий путь, по которому одинаково и вместе идут добрые и злые духи, беседуя дружески и не представляя на вид никакого различия, изображает всех людей, живущих по внешности одинаково в прямоте и правде, и потому не различаемых на вид. Камень Распутья или «угольный», через который падали Злые духи, спеша бегом по пути в преисподнюю, изображает Божественную истину, отвергаемую людьми, обратившимися к преисподней, а в высшем значении камень этот представляет Божественную человечность Господа.
Поэтому видящие и признающие Божескую Истину и Божественность Господа, направляются по Небесному пути. Кроме того, из этого также следует, что злые и добрые по внешности идут одним и тем же путем, и что одному это нисколько не труднее, чем другому, но признающие сердцем Божественное начало, особенно же христиане, признающие Божественность Господа, направляются к Небесам, а не признающие – к преисподней.
Помышления людские, исходящие из Намерения или Воли, представляются на том свете путями, дорогами, которые принимают иносказательный вид, во всей точности отвечающий помыслам и замыслам, и каждый человек идет своей дорогой, согласно Помыслам и Намерениям своим, поэтому духи относительно качеств и помысов своих легко узнаются по путям, которыми они идут.
Всё сказанное здесь поясняет Слова Господа: «Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, (это знаки) ведущие в погибель, и многие идут ими. Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их». Матф. У11. 13; 14.
Путь жизни узок не потому, что труден, а потому что немногие обретают и торят его, как сказано было выше.
Этот Камень «краеугольный» в конце общей широкой дороги, откуда распутье идет в две противоположные стороны, обясняет Слова Господа:
… Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла. Лук. ХХ.17.
Камень – Это Божеская истина;
камень Израильский – Господь в Божественной человечности;
зиждущие же – это люди церкви;
а глава угла – распутье;
упасть и сокрушиться – это отрицать и гибнуть…
Мне дано было беседовать на том свете с людьми, удалившимися от мирских сует ради благочестивой, святой жизни, - говорит Сведенборг, - а также с людми, налагавшими на себя по обету страдания разного рода, которые полагали, что этим отрешаются от мира и обуздывают плоть.
Большая часть из них, осудив себя по привычке к жизни унылой, печальной и, удаляясь от жизни любви, для которой необходимо оставаться в миру, не могла быть присоединена к ангелам.
Жизнь сих последних – радостная и блаженная, состоящая вся из добрых дел, из дел благостыни, кроме того, жившие в миру такой отвлеченной жизнью воспламеняются заслугами своими, беспрерывно жаждут Небес и почитают небесное блаженство должной себе платой или наградой, вовсе не понимая сушности небесного блаженства.
Если они затем переносятся в среду ангелов соучастниками их радостей, т. е. блаженства бескорыстного, не в виде награды и заслуги, а состоящего в исполнении долга и обязанностей и в блаженстве по мере сделанного добра, то дивятся, видя вовсе не то, что ожидали; не будучи в состоянии насладиться таким блаженством они удаляются, присоединяясь к своим, жившим одинаково с ними на земле.
Итак знайте, что люди, жившие в миру во внешнем благопочитании, т. е. постоянные посетители храмов и всегдашние богомольцы, отягчавшие душу своей печалью, притом, всегда много думавшие о себе, в чаянии большого уважения и почета, и даже святости по смерти на том свете - не находятся в Небесах.
Потому что они все это делали ради себя самих и этим оскверняли Божеские истины, топя их в себялюбии. Иные из них так безумны, что почитают себя Богами, почему и поступают к подобным себе в преисподнюю.
Другие лукавы и коварны, а потому идут и в ад лукавых: это именно те, которые посредством хитрых происков притворной жизни соблазняли толпу, чтившую в них Божественную святость.
В таком состоянии многие из их числа святых Римского исповедания. Со многими дано мне было беседовать, и вся жизнь их в миру и после того была мне показана.
Всё это объясняется здесь для убеждения, что жизнь, ведущая к Небесам, не есть жизнь, отвлеченная от мира, но жизнь в миру; и что богомольная жизнь без деятельной жизни Любви, которую можно найти только в миру, не ведет к Небесам.
А ведет к ним жизнь деятельной Любви, т. е. прямое, честное и правосудное исполнение всякой должности или обязанности, всякого дела и сношения с людьми по внутреннему и, стало быть, Небесному началу.
Из этого начала истекает такая жизнь, когда человек поступает прямо и честно ради Божественных законов. И жизнь эта не многотрудна.
Тяжела же, наоборот, другая жизнь, отрешенная от деятельной – жизнь богомола, которая сверхтого, настолько же удаляет от Небес, насколько, (по мнению людей) должна бы вести к ним…
- Итак, как я понял уже из всего выше сказанного, - продолжил я, - живя на Земле и действуя, (т. е. решая какие-нибудь необходимые нам житейские задачи) нужно, прежде всего, всегда хорошо подумать, перед тем как совершить какой-нибудь серьозный шаг в своих действиях и спросить себя, несколько раз: А правильно ли я поступаю?
- И здесь нужно вспомнить, о брошенном строительном камне, не на физического вида распутье, а на морально-жизненном плане – сказал Пифагор.
- Помните притчу, рассказанную выше, о Краеугольном камне? – продолжил он.
- От него идут две дороги (на выбор) – одна большая (столбовая) в ад, другая узкая и незаметная (но верная и правильная) - в Рай. То есть это путь к сатане или к Богу! Он и есть наш естественный выбор в теперешней нашей земной жизни. Обе эти дороги при жизни в миру (в чрезмерных страстях наших и земных удовольствиях) сейчас пока мы ещё молоды фактически нами незамечаемы. Здесь всё должно происходить, скорее всего, на уровне, прежде всего, чтоб хорошо было и для души, и для нашего бренного тела, но у нас происходит всё же именно то, что очень сильно будоражат и пересиливают страсти желаний нашего тела.
- А если после всего сказанного говорить о Боге, то нам всем наверно теперь уже понятно, что Он наш Творец, и Он наш Создатель! И Он – это весь наш существующий и видимый, и невидимый мир. Без сеятеля и нашего духовного содержателя, и без его энергетической подпитки ни один росток и маленький листок – из сухой земной почвы не вылезет…
И только Богу мы должны быть обязаны и благодарны за наше великолепное рождение, и наше земное существование: хотя бы потому, что мы все и каждый из нас, наконец – то, «вылупились» из этого безликого и неопределенного «энергохаотического» яйца вечности, оплодотворенного законами божественной гармонии; и вот живём, любим, страдаем и радуемся, видя все эти великолепные и неописуемые красоты земного мира, думаем и размышляем, т. е. чувствуем: смеёмся и переживаем. И всё это благодоря ему – нашему Создателю: Его Великому Божественному Творчеству и его Безграничной Природосозидающей Энергии.
А что касается «сатаны»? Так это, скорее всего Большой энергетический Эгрегор, сгустившейся и устоявшейся за многие тысячелетия, множественной людской отрицательной энергии, с понятием иного неправильного человеческого существования, основанного на идеале силы, неравенства, превосходства рабства и разрушения.
Жизнь и гармоничное существование в Божественном русле – это, прежде всего, всеобщее и равноправное развитие, где всем найдется достойное его души место для жизни и творчества. Где каждый индивидуум помогает и чем-то дополняет другого.
Здесь даже блоха создана для того чтобы кто-то двигался и не застаивался. Она кусает и животное и человека, чтобы они двигались: «чухались» и мылись, и находились в полной чистоте, чтоб каждый защищал и себя, и свой организм и свое жилище.
И хищный лев и те же самые маленькие бактерии созданы для того, чтобы регулировать количество зебр и антилоп в диких стадах африканских саван. Чтоб молодые особи росли и плодились, а старые уже изношенные и утомившиеся от вечной тревоги, и в поисках пищи на жёлтых плешинах жарких равнин скорее уходили из жизни.
Не надо огульно всё отрицать и отвергать, не поняв всего сущего. Как это делается иногда некоторыми нашими закостенелыми материалистами и атеистами.
И даже в грубом и естественном материализме есть много всего интересного и правдивого взятого из практики и учения Божьего: законы природы их выводы и доказательства на основании истинного того, что ещё можно увидеть глазами и что можно пощупать руками. Но социальный коммунизм, основанный на атеизме и «природном» материализме – это совершенно извращенное понятие Рая и Царства Божьего, т. е. гармонического развития и всеобщего мирного сосуществования.
А отрицающий Бога атеизм, и большевизм – это, по моему, вообще ложные воинствующие учения, построенные на революционном наступлении и разрушении, а также преувеличении и восхвалении всех иллюзий материального мира. Где вместо Создателя (мастера) восхваляют и обожествляют не его самого и его мастерство (ума и рук), а созданную им вещь, его «природу» и где воздвигается и восхваляется нелепый лозунг - «кто был ничем – тот станет всем!» То есть то, что какая-то там маленькая букашка, не знающая ни точных наук, ни Божьих законов, совершив какой-нибудь земной переворот или революцию станет вдруг - великим Создателем!
Ещё известный китайский мудрец Лао-цы, живя и наблюдая за процессами, происходящими на Земле (в природе и обществе) написал свою замечательную и основополагающую работу – труд всей своей прожитой жизни: Дао -Дэ Цин – «Канон пути и его Благой Силы».
Где Дао – это Природа, т. е. Всеобщий Закон Абсолюта и наш объективный мир.
А Дэ – это то, что питает Дао. То есть Дэ – это некая универсальная сила или принцип (а скорее всего энергия или инфармационно-энергетический посыл Создателя нашего мира), с помощью которого Дао – «Путь вещей», может состояться и осуществиться.
И это и есть то наше людское искусство Правильно распорядиться своей «жизненной силой», или наше Правильное поведение в этой выделенной нам жизни.
И здесь лучший способ реализовать своё Дао (во внешнем мире) – это способ У-Вэй, т. е. «Непреднамеренная активность». Из неё выходит:
«Не следует стремиться к чрезмерной искусственно созданной защитной Стерильности, а быть как бы в состоянии «младенца» т. е. всеобщего интереса к жизни: осмысленное наблюдения за природой и учеба. Научные выводы, и применение её методов в повседневной практике.
Из неё исходит также и полный отказ от агрессии, и всегда только – компромисс! Ведь основной закон, на котором построен весь наш Божественный мир – это Гармония, закон и порядок, т. е. гармоничное или справедливое нахождение и распределение всех Божественных Благ: «всего и вся». И здесь главная Добродетель в этом деле – это Воздержание!
Лао-цы «принимает» все эти процессы в природе не как «Борьбу противоположностей», а как их согласованное примирение. Ведь бестолковая и необдуманная спешка ведет к ошибочности, а собирательно кропотливое и неспешное наблюдение, т. е. некое стратегическое «неделание» приводит к правильным выводам и действиям. Он говорит:
«Кто любит свой народ и управляет им правильно, тот должен быть такого вида бездеятельным. Смотрите сами (говорит он):
Множество рек впадает в глубокое море. Причина здесь в том, что моря расположены ниже суши и гор. Поэтому они и в состоянии принимать и властвовать над всеми потоками вод!
Так и мудрец, желая быть над людьми, должен «встать на их место», сравняться с ними и доказывать, но не навязывать им свое мнение.
А желая быть впереди и направлять и влиять на них, должен становиться сзади, чтобы дать поучаствовать и высказаться им всем.
И тогда, хотя его место будет выше над всеми людьми, люди не будут чувствовать «тяжести» непосредственного управления.
Но такой, «святой» муж, управляющий страной, должен следить также, чтобы и иные, такие же мудрые люди не смели сделать, чего-нибудь такого не по природе, то есть во вред ей.
И когда все сделаются такими вот вдумчивыми (осмотрительными) и «толково - бездеянными» людьми на Земле, среди всех, установится полное спокойствие. Это и есть та Божественная гармония нашего мира, построенная на гуманных всеобщих законах земного и мирового сосуществования. А если говорить, на простом общенародном языке, понятном для всех людей общества то это прозвучит так:
«Живите счастливо и дружно, не совершайте тяжких и смертных грехов, да и долгов больших и всяких лучше не заводите. Ведь все неотданные долги это и есть грехи, а все грехи они и есть энергетические долги пред Богом и людьми за всякие совершенные вами при жизни на земле большие и малые проступки. Пред Богом, например, за то, что у вас вдруг осложнилась и не сложилась праведная жизнь, а перед другими за забранную вами и неиспользованную ими в их Судьбе неотданную вами энергию.
Душа спешит не в Рай земной,
А на земле родной трудиться,
Отдать долги душе иной –
И с ней в любви соединиться.
Ведь души в очередь стоят на Небесах
И после клятв творцу творенья,
Как часовые на часах
Ждут время своего рождения».
Долги и грехи – это взятая нами у кого-то, и неотданная кому-то энергия. Долги нужно всегда отдавать (а также идти в церковь и каяться) и чем быстрее, тем лучше. Не появится после этого и других более тяжких грехов. Скрытый грех и неотданый долг он никому не списывается и не забывается (если вы не покаялись). И как сказал когда-то Святой Павел: Бог поругаем - не бывает! И это правда.
И если долги не отданы, они потом по закону Немезиды (через 6 – 7 лет) все равно «изымаются», но уже как бы силовым путем (т. е. компенсируются, но в иной форме).