Привозят чету и сажают за стол.
Глаза у девицы направлены в пол.
Дрожит бедолага, скорей бы конец,
Да сбросить с себя этот чёртов венец.
Прислуга же зная всё таинства дно,
Спешит к жениху, подливая вино.
Счастливый жених так доволен собой,
Готов от удачи пуститься в запой.
До крепких напитков был очень охоч,
Потерпит жена, не последняя ночь!
А вина, настойки, каких не пивал...
Лакей не дремал, всё спешил, подливал.
Из глаза невесты скатилась слеза,
Быстрее фатою прикрыла глаза...
Была б она схожа с царицей чуть-чуть,
Лет двадцать назад, молодою та будь.
Вот очи прикрыв, подставляет лицо,
Спирает дыханье, дурманит винцо,
В глазах потемнело, в груди дурнота,
Румяные щёки белей полотна...
Но, к счастью, жених так увлёкся столом,
Что вскоре забыл где он, что и при ком.
Сидит развалившись, почти уже царь....
Темнеет в окошках, на улице хмарь
И гасятся свечи одна за другой,
Пора отправляться в альков, на покой.
В надёжных руках захмелевший жених,
Обмяк и ссутулился, слаб он и тих,
Забыл о невесте, о том кто есть кто...
Не смог на неё он накинуть манто
И руку не подал, какая там честь,
Не знал он уже где бы лечь или сесть!
Лакеи к кровати его подвели,
Раздели, укрыли и тихо ушли.
Девчонку Наталью быстрей со двора,
Уже не нужна её больше игра.
Царица ж из кружев надев пеньюар,
Сама раскрутить должна этот базар.