Весна
Автобус, мерно покачиваясь на кочках и буксуя в грязи луж, уже несколько часов катил по "грунтовке", обильно смоченной недавно прошедшим дождём. От тряски, неудобной позы в неудобном сиденье, так хотелось выйти на солнышко из автобуса и размять ноги. Наконец показался, забытый богом и затерянный в глухомани тайги, посёлок, или скорее хуторок на два десятка домов, что дало повод сделать остановку, передохнуть и осмотреться. Удобно расположившись на полянке, возле посёлка, все пассажиры приступили к трапезе, весело переговариваясь, откровенно радуясь и этой остановке и этому долгожданному весеннему солнышку, обильно дарящего тепло и какой - то, витающей в воздухе, надежде на лучшее. Всем желающим совершить променад водитель назначил встречу возле сельсовета, что в пяти минутах по ходу движения от полянки.
Блуждая по посёлку и осматривая "достопримечательности", я кожей ощущал безлюдье и какой-то сюрреализм происходящего, словно все времена и эпохи, дошедшие когда-то до посёлка, не исчезли, а навсегда поселились здесь. Вот наконец и одинокий местный житель - это дед, без возраста-ему могло быть и 60 лет и 100 или более. Сидя на завалинке дома, он дремал, мерно посапывая, не слыша или не желая отвечать на мои вопросы. Дед был одет в грязно-серую одежду, отдалённо напоминающею форму царской России, на голове фуражка с двуглавым орлом, а над бревенчатым домом, почерневшем от времени, развевался черно-желто-белый флаг. Что-то неестественное было в этих узких улочках; заборы из широкого штакетника по обе стороны, без всякой системы, были наклонены в разные стороны, что вызывало иллюзию кривизны и кособокости улочки. Попытка подстроить взгляд под эту кривизну вызывала головокружение. Над сельсоветом, больше похожим на заброшенный сельский клуб, с невероятно больших размеров висячим замком на двери, гордо развевался красный флаг. Громадная лужа перед ним, от края и до края улочки, впечатляла своими размерами; не менее впечатляющей была и громадная свинья, спящая посередине неё с выражением счастья и удовлетворения. Вдали, на окраине посёлка, виднелся бело-сине -красный флаг; воздух был пропитан спокойствием и умиротворением...Весна... Россия... Хорошо то как...мать твою...
Лето
Ранним летним утром над широкой гладью таёжной реки, впадающей в океан, расстилался поземный туман. Стояла тишина, которую нарушали частые шлепки о воду. Шла рыбалка, большая рыбалка, азартная рыбалка, когда косяки красной рыбы один за другим спешили к месту нереста; только не зевай и успевай таскать рыбу. Руки дрожали, во рту пересохло от удачи и азарта, а рыба всё шла и шла; ещё один бросок спиннинга, ещё - и нет предела человеческой жадности. На покрытом галькой берегу реки, возле одиноко растущей молодой берёзы, примерно в ста метрах от тайги, уже образовалась большая куча пойманной рыбы; поэтому двое рыбаков, а если точнее двое браконьеров, решили сделать перерыв и приступить собственно к тому, ради чего и была устроена эта рыбалка - добычи красной икры. Для этого вспарывалась брюхо рыб /кстати весом от двух до пяти кг каждая/, и если это была самка, то вытаскивалась икра, находящаяся в пузыре из плёнки; в любом случае сама пойманная рыба была не нужна и поэтому небрежно откидывалась в сторону. Утомившись они решили, что один пойдет в тайгу за дровами и по возможности соберёт грибов для "жарёхи", а другой закончит упаковку икры в припасённую тару. Так и поступили, и когда спустя полчаса, ушедший в тайгу /кстати забравший с собой единственное ружьё/скрылся с глаз, на берег реки вышел здоровенный медведь, явно привлечённый запахом рыбы. Он подходил со стороны тайги, тем самым отсекая оставшегося мужика от тайги и от спасения. Мужик от страха полез на молодую берёзу, что стояла рядом -медведь за ним. Так как берёза была молодой и тонкой, то мере того как медведь подымался – верхушка берёзы вместе с мужиком прогибалась всё ниже к земле. Медведь видя это начинал спускаться, а мужик с верхушкой берёзы начинал подыматься, и так несколько раз, что само по себе приводило медведя в неистовство. Мужик -орал, медведь- ревел, во всю припекало солнышко. Второй мужик, ломая кустарник и сухостой бросился на выручку другу, чтобы отогнать медведя выстрелами из ружья. Медведь нехотя удалился в тайгу, но ещё очень долго над бескрайней тайгой разносился, отражаясь эхом, отборный русский мат - то есть, извините, призыв о помощи...
Осень
Стояли последние тёплые денёчки сентября-это было, так называемое, "бабье" лето - слабый отголосок, прошедшего жаркого лета, так изнуряющего в начале, и так желанного сейчас, когда приходит осознание того, что теплу подходит конец, и надобно, пока «стоит" погода, поскорее убрать остатки урожая. В один из пасмурных дней на краю огорода, возле ямы с отходами уселись ворон с вороною и внимательно уставились на меня. Что-то необычное было в них, а что непонятно - возможно их спокойствие, граничащее с безразличием и пренебрежением ко мне и к тому, чем был я занят. Так мы и смотрели друг на друга в полной тишине, я сказал бы, в "мёртвой" тишине - не слышно было ни одного звука, ни стрекота, ни пения птиц, ни шелеста травы или листвы деревьев. В первый раз я видел, что вороны летают парами; просто ни в небе ни на земле других не было. Да и ворон какой-то не такой как все, а размером с курицу, довольно-таки большую, да и ворона всего-то чуть-чуть поменьше. Гнетущая тишина сгущалась и давила, вызывая непонятную и смутную тревогу; и тут резкий звук как от удара хлыста, словно предвещая беду, зловеще прозвучало: "Кар - кар, кар - кар"- ворон взмыл в небо, за ним с показным достоинством, взяв в клюв корку хлеба, полетела и ворона. Больно кольнуло сердце, не хорошо так кольнуло...
Зима
С балкона четвёртого этажа пятиэтажной заводской общаги хорошо просматривался двор жилых домов, выстроенных в виде буквы «П». Но сегодня, когда ночи становятся всё холоднее, земля промёрзла; промёрзли и нижние слои воздуха, которые перемешавшись с ещё относительно тёплым воздухом образовали туман и видимость снизилась до нуля. А поскольку воздух в городе загажен выхлопами машин, разной пылью и гарью туман был ещё гуще. Сказать, что туман покрыл собой всю землю тоже нельзя; просматривались чистые от тумана кусочки городского пейзажа. Как в сказке, из тумана появился старый дед, настолько старый и по видимому больной, что еле волочился, сильно прихрамывая на правую ногу. За ним строго соблюдая дистанцию шёл пёс неизвестной породы; он по всему был домашним, так как на нём был одет ошейник, и таким же старым. Так они и ковыляли друг за другом-остановится дед, тут же остановится и пёс. Что характерно, пёс тоже хромал и на ту же ногу. И совсем не понятно было -кто кого вывел на прогулку в этот зимний и холодный день?
А в это время на другом краю необъятной Родины, на остановке автобуса в одном из городков Якутии, мёрз в одиночестве молодой человек. Время было позднее, да и мороз под минус 50 градусов не придавал оптимизма. Хотелось домой, в тепло, к борщу, пускай и позавчерашнему, но горячему и к телевизору. Мороз крепчал, всё глубже и глубже проникая в душу, а автобус всё не шёл. И наконец из-за поворота показались огни-подъехал жёлтого цвета "Икарус", на борту которого большими красными буквами было написано: Южная Якутия.
Сердечко затрепетало;как бы стало теплей и даже радостней...