Боярка
Сверкнула яркая, ослепительная молния и тут же раздался мощный гром, сопровождающийся невероятным треском. Молния попала в огромное дерево, стоящее рядом со зданием аэропорта. Встревоженные пассажиры прильнули к панорамному окну, залитому дождем. Дерево не выдержало столь сильного разряда, и его верхушка медленно начала наклоняться и затем с хрустом и треском упала на землю, ломая нижние ветки и придавив несколько припаркованных автомобилей.
- Ничего себе, совсем рядом. Да… вот это гроза! – раздался голос, стоящего рядом с Виталием грузного мужчины.
Из репродуктора последовало объявление: «Рейс «Москва-Иркутск» в связи с неблагоприятной погодой задерживается на два часа».
«Какая уж тут благоприятная погода?.. Ну, вот, на тебе... Торчать в аэропорту опять», - подумал Виталий, недовольно теребя черную папку с редакционным заданием. «Тут срочный репортаж, а я должен сидеть здесь сложа руки». Мысли появлялись одна за другой. Случай и вероятный, и невероятный одновременно. И как только такое может происходить в нашей стране? Подумать только — травиться косметическим лосьоном. Совсем люди с ума посходили — и те, кто пьет, и те, кто производит, и те, кто разрешает эту торговлю. Куда смотрит Госдума? Куда смотрит правительство? Куда местные власти смотрят? Неужели это нельзя запретить? Или кому-то это выгодно и все закрывают глаза? Уже умерло 76 человек и более 120 в больницах. Кто остановит это безумие, это циничное преступление?»
Рядом подсел довольно упитанный молодой человек лет тридцати. Он вяло жевал свою жевательную резинку, тупо уставившись в телефон. Лицо его напоминало грушу – книзу оно было шире, чем в районе лба. Ни одна эмоция не отражалась в его глазах – если бы не жевательный рефлекс, то можно было бы принять его за манекен.
- О, - отреагировал он на новости, - еще один откинулся.
- Это вы про кого? - спросил Виталий.
- Да, тут наши иркутские алкаши на тот свет стартуют.
- Что? Не жалко их?
- Да, че их жалеть. Пусть бы все сдохли, бомжи проклятые. Жизни от них нет — все подъезды и подвалы уделали.
- Люди все же.
- Да какие это люди? Твари безмозглые. Кто же такое пить будет? Отбросы в мусорниках собирают да всякую дрянь пьют.
- А те, кто производит эту дрянь — не отбросы?
- Это бизнес. Они этим тупым счастье дарят.
- Вместе с билетом на тот свет.
- Ну, это, уж, кому и как повезет. Никто ведь не заставляет.
- А вы чем занимаетесь в Иркутске.
- У меня два магазина. Продукты питания, - самодовольным тоном ответил торговец, и глаза его ожили.
- И «Боярка» есть?
- А че ж ей не быть. Уже 3 года ей торгуем. Пока было тихо. Так… травились понемногу, но чтоб в таких размерах — не было.
- Совесть не гложет? Может и вы отправили в мир иной несколько человек.
- Не гложет. Пусть гложет тех, кто эту дрянь выпускает. А то пишут — лосьон, лосьон…— криво ухмыльнулась «груша». — Да, какой там лосьон — это прикрытие, дураку понятно. Они отлично знают для чего и кому они это производят. Деньги срывают хорошие. Один, вот, из них в Израиль уже смотался, как жареным запахло. Я взял товар на реализацию, документы у меня в порядке — все разрешения получены. Какие ко мне претензии?
- А разрешения на выпуск такой продукции кто дает?
- Да там… масса всяких госконтор, но эти производители косят под косметические средства, поэтому разрешений меньше, чем для продуктов питания или алкоголя.
- А как вы думаете, «косметические» разрешители знают, на что они дают «добро»?
- А чего ж не знать. Им за это, вероятно, приятные подарки делают, вот они и закрывают глаза на все.
- А проверяющие органы, министерства, наконец?
- Да всем им по барабану. Сидят в теплых креслах, получают хорошую зарплату, взятки берут и воруют понемногу.
- Ну, не все же.
- Не все. Но тех, кто это делает, вполне хватает, чтобы в стране не верили ни во что. Ни в какую-то там справедливость или законность, ни во что другое… Каждый сам за себя. Капитализм, батенька. Чего вы хотите? - торговец опять уткнулся в телефон.
- О, - опять вырвалось у него удивленно. - Тот кадр, что смотался в Израиль, сгорел в автомобиле.
Дождь внезапно прекратился и объявили посадку.