Завтра - пятница, тринадцатое. А у нас - семнадцатое, и это имеет значение, хотя...
Эми. Пятница, семнадцатое
День как день. Обычный рабочий день в конце недели. С одним исключением – середина лета и работать не то, чтобы не хотелось, просто мозги плавились от тепла, народ концентрировался там, где еще не выдохлись кондиционеры. Непривычные к такой жаре. Мне повезло. Кабинетик мой оказался в прохладной зоне, и я мог заниматься делом, в не только перекладывать бумажки, имитируя кипучую деятельность.
Правда, иногда забегали, завидовали. Но так длилось недолго. После обеда ситуация резко изменилась – кого-то из коллег, уходящих в отпуск, решил проставиться. И началось. Я поучаствовал символически, а потом под благовидным предлогом слинял.
Не спасло. Почем-то ко мне стали заходить, приносить какие-то сумки, выпивку. Я отвлекался, но стал замечать, что некоторых посетителей вообще не знаю! На, раз они заходили, значит, не чужды Кириллу, уходящему в отпуск, а, значит, некоторым образом и мне. – О, как у Вас прохладно, можно, мы сумочки поставим – это женщины, – может, выпьешь – с наполненными фужерами и закуской. Да, конечно, нет, не буду….
Конечно, можно было слинять, никто меня не задерживал. Просо хотелось закончить проект, даже не проект, а часть его. Поперло, и как тут остановиться! Я, в некотором отношении, упертый, простите за тавтологию, и даже эта симпатичная девчонка лишь ненадолго отвлекла мое внимание. Она-то откуда? Большинство заходивших я не то чтобы знал лично, но видел на огромной территории, а ее нет. И одета она была как-то странно – в топике и джинсовых шортах под обрез. Даже в наше свободное время, на территории так не одеваются. И этот долговязый парнишка – в зеленых джинсах и с серьгой в ухе. Откуда, почему? Но они отвлекли меня ненадолго.
Вскоре все стихло, люди постепенно начали расходиться, я, наконец-то сосредоточился, погрузился в работу и не заметил, что пошел седьмой час. Поставил точку. Удовлетворенно потянулся, глотнул остывший кофе…
Все, пора. Посмотрел, не спит ли кто в соседних помещениях, как иногда бывает. Все тихо. Люди уже на дачах, а я… ладно, завтра можно и отдохнуть. Так, а где же моя сумка? С ключами, пропусками? Права в кармане, значит…
Я еще раз обошел этаж – сумки нет. Ладно, на вахте – знакомые, скажу, мол, так и так, в понедельник разберемся.
Подошел к лифту, но красная кнопочка не зажглась. А, наверное, выключили на выходные, экономия, значит. Спускаюсь с седьмого этажа, хорошо, что лето – еще светло, а то пришлось бы в темноте и на ощупь.
До проходной – метров сто, шел, не смотря под ноги. И чуть не запнулся о кусок арматуры. Откуда она здесь? И весь двор забит стройматериалами, справа, воде садика, даже бетономешалка. Опять пропустил главное! Ремонт, значит, затеяли. Но почему так сразу? Ведь вчера ничего подобного не было! И с головой у меня в порядке.
И проходная в каких-то досках. Наспех сколоченный деревянный столик, а на нем – моя сумка. Наверное, кто-то случайно прихватил, а подниматься на седьмой этаж лень. Молодцы, что хоть оставили на видном месте. Пропуск в боковом кармане.
Что за черт! Помянул всуе, и не зря. Куда-то делся турникет, а охранник незнакомый. Похож на милиционера, еще дореформенного. В картузе с кокардой и красной окантовкой. В будочке сидит. Протягиваю пропуск. Тот вертит его так и эдак, рассматривает, будто никогда не видел. Терпеливо жду, с ними лучше не вступать в дискуссию.
Наконец, он возвращает пропуск и выпускает меня, а взгляд – подозрительный. Хотел снять деньги в банкомате, расположенном в холле, но решил не задерживаться. Скорее на свежий воздух! Сворачиваю к троллейбусной остановке, подъезжает какая-то древняя развалюха, сажусь, проезжаю пару остановок и вспоминаю, что только вчера получил машину из ремонта. Ладно, сейчас вернусь. И кондуктор со странной сумкой объявляет, что троллейбус дальше не пойдет, сворачивает налево. А по мне – хоть бы и направо. Все равно выходить.
Выхожу, переходу пустынный проспект – пятница все же, все уже рванули из центра, и упираюсь в старую, едва держащуюся на петлях дверь. Спотыкаюсь, едва успев отскочить от сидящего у дверей кота. Чертыхаюсь – опять ремонт, что ли? Но меня необъяснимо тянет войти, подняться наверх. И кто может запретить? Я – свободен, а сейчас почти все парадные под кодовыми замками.
Лестница едва освещена, лучи пробиваются сквозь закопченные и давно немытые окна. Шаткие перила, двери, обитые дерматином. Неужто такие еще сохранились? Наверное, дом в центре выкупил кто-то из новых, а жильцов расселил. Я же знаю, что мне надо подняться на самый верх. Поднимаюсь. Лестница упирается в дверь, ведущую то ли на чердак, то ли в мансарду.
На двери – амбарный замок, наброшенный на петли, но не защелкнутый. Руки не трясутся, но я уже в предчувствии чего-то неожиданного. Прислушиваюсь. Слабый шорох. Шепот? Откидываю замок, отрываю дверь. В полутемной каморке, не выше полутора метров, лежанка. На ней – две абсолютно голые девушки с длинными распущенными волосами. Что, как, почему? И внезапно понимаю, что то, слева – брюнетка – моя девушка. Наваждение? Или я, действительно, переработался? Надо было выпить со всеми, расслабиться.
Присаживаюсь с краю, ближе к блондинке, хочу задать вопрос, но не успеваю – буквально следом за мной в каморку врывается молодой человек, и я получаю удар в челюсть. Каморка маленькая, не развернешься, и я чудом успел среагировать, так что удар пришелся вскользь.
– Ты что, – спрашиваю, – очумел?
– А ты что, к моей девушке?
– К какой?
– К Маринке, беленькой.
– Нет, моя – Лиза, она… – я не сомневаюсь и говорю уверенно.
– Тогда извини, друг! Ошибочка вышла.
Потираю скулу, протягиваю Елизавете руку. Девушка встает и послушно следует за мной. На улице она уже в топике и шортах, через плечо – сумочка на тонком ремешке. Значит, она неспроста заходила ко мне, но как оказалась на этом чердаке – не чердаке…
Берет меня за руку, и мы пересекаем Суворовский, далее по Греческому, Лиговскому. Соображаю – идем к метро. Но надо вернуться к машине, если собрались куда-то ехать. Вот и вокзал. Только мне кажется, что он не поносно - розового цвета, как бы исторического, а светло-зеленого, если я что-то понимаю в оттенках. Странно, когда успели перекрасить? К очередным выборам, потакая пожеланиям трудящихся?
Но в метро не заходим, не застреваем на переходе. Невский пустынен, вдали отсвечивает золотая Адмиралтейская игла. Девушка ведет меня в известном лишь ей направлении, мне остается послушно следовать за ней. Почему бы и нет? Я абсолютно свободен, и времени у меня вагон и маленькая тележка. И почему не пройтись в компании с такой красивой девушкой? Даже не представляя, чем закончится столь странное предприятие. И дорога мне знакома – более десяти лет я ходил по ней от своего прежнего дома к месту работы. Знаю все закоулки и повороты. Правда, после известных событий я не заходил сюда вообще, и даже переехал в другой район на правом берегу.
Но память остается. Я начинаю фиксировать несоответствия. Вернее, ощущаю их. Дома – будто не видели ремонта. И вывески – таких давно нет! «Гастроном», «Галантерея»… Может, это ретро-мода – имитация возврата к советскому прошлому? Бред, так сказать. А что – очень прикольно, если бы только товары не исчезли, как тогда. Но я не хочу возвращаться к прошлому – ну, было, со всеми радостями и огорчениями, неожиданными призами и провальными неудачами. Прошло, и все тут.
Я держу девушку за руку (она держит меня), теплый вечер. Можно просто погулять, зайти в кафе, а потом… дальше мои мысли не распространяются. Все же спрашиваю, куда мы направляемся.
– А мы уже пришли, – девушка поворачивается ко мне, нежно улыбается. Завернем за угол, и все. Только я не Лиза, а Эми! А ее зовут,… какая разница…..
Действительно.
Сердце невольно вздрагивает. Неужто, туда? Туда, куда я поклялся не заходить никогда? Не поклялся, но решил. Квартира, в которой я прожил много лет, и … уход своих родителей, отошла другой стороне, и… Я не хочу бередить воспоминания. Слабость, скажете? И будете правы. Сейчас иная жизнь, и я не хочу, но меня затягивает в прошлое.
Мы останавливаемся у выкрашенной в грязно-кирпичный цвет входной двери. Она по-прежнему нараспашку, будто не прошло десять лет! До сих пор не удосужились привести в порядок, проходной двор, а жильцам все равно.
Я хотел сказать – ну, не пойду я сюда, но не хотел показывать слабость перед девчонкой. Даже не слабость, а страх. Открываю дверь, не пропускаю ее вперед. Делаю шаг. Все, как и было несколько лет назад. Только щербинок на ступеньках прибавилось, старая зеленая краска висит лохмотьями на стенах, металлические перила покосились, кое-где рассыпались. Поднимаемся на первый этаж, второй. На третий уже сложнее – не хватает ступенек, приходится перескакивать с одной на другую. На лестничных площадках – старые двери, звонки с указанием фамилий. Три, четыре – по количеству жильцов. Наверное, еще не все выехали, и, покидая старый дом, навсегда, оставили их. Все равно его или разрушат, или капитально отремонтируют. Но это без меня.
Девчонка оступается, я, неожиданно легко подхватываю ее, мы перепрыгиваем через ступеньки, и вот. Та самая дверь, даже замки остались старые. Да не может такого быть! Я точно знаю, что квартира была продана, и в нее въехали другие люди. Я стою неподвижно, не понимая, что делать. Девушка обнимает меня, и протягивает ключи.
Рука дрожит, я открываю сначала встроенный замок большим ключом. Он поддается сразу, видно, недавно смазывали. Потом – французский. Ловлю себя на мысли, что ключи-то новые!
Вхожу. В прихожей темно, автоматически нажимаю на выключатель. Загорается одинокая лампочка под потолком, свет отражается в старых зеркалах. Я на мгновение замираю, не решаясь сделать шаг вперед. Хотя все на месте – шкаф слева от входа, картина над дверью в большую комнату. Только шкаф – похож, но не тот. И на шкафу – ничего. Раньше там лежали ящики с инструментами.
Закрываю входную дверь, набрасываю цепочку. Она почему-то хромированная, хотя всегда была простой металлической.
– Пойдем, – девушка снова берет меня за руку, и мы идем, не заглядывая в маленькую – та тоже закрывалась на замочек, и даже был свой ключ. Но я туда – ни шагу! Уголок с выдвижным диваном, бельё складывалось в ящик. Подушки с тигриным рисунком, напротив – сервант, с вазочками, хрустальными бокалами, чайными наборами. На отдельной тумбочке – маленький бронзовый бюст Лермонтова, прямо на томике его стихов…. Все правильно, только…
Почти один в один, похоже, но не то! Ткань, обивка. И бюстик – Пушкин был, точно помню, я им в детстве грецкие орехи колол, как Том Кенти* королевской печатью. И обои другие, хотя явно из того времени, память ничем не вытравить. И телевизор, старый, но уже с пультом, на тумбочке, где в которой отец хранил трофейный пистолет. И красный кнопочный телефон, хотя раньше был самый простой, с дисковым наборником. И ковер на стене, закрывающий дверь в другую квартиру. В чулан. Мы ей не пользовались, так, на случай пожара – соседняя квартира выходила на другую лестницу, в другой подъезд. А за стенкой жил мой приятель, Серега, когда мы были маленькими, то тайком пролезали под ковер, играли в чулане. Потом соседи получили квартиру и уехали в другой район, а дверь в их чулан осталась. О ней просто забыли.
Сажусь на диван, девушка устраивается рядом. Она почти не отлипает от меня. Но почему?
Я не реагирую.
– Узнал?
Киваю, пусть будет уверена в том, что все правильно…
– И ты помнишь, что отказался от меня?
У меня чуть не вырвалось: «Ничего не помню! И от тебя не отказывался, потому что вижу тебя в первый раз. Но, ты так говоришь, неспроста». Сейчас бы, конечно, не отказался, но пока никто и не предлагал. Но я молчу, ничего не отвечая. Возможно, последует продолжение. Пока же мне стоит… да, мы пришли в ту самую квартиру, мою, да, много чего происходило, но такой не было никогда! Они все восстановили, почти, чтобы создать иллюзию возвращения? Интересно узнать, почему. И кто это – они. Не спрашиваю, а говорю:
– Мне в туалет, сейчас вернусь.
Туалет – тот же, в нем – зеркало от старого трюмо. Стряхиваю последние капельки и смотрю в него. Ничего удивительного, там я и не я одновременно. Я – лет на двадцать с лишним моложе. Значит, перешагнув порог квартиры, я провалился во времени. Или же это произошло раньше? Я – провалился, а где остальные? Вы можете подумать, что у меня крепкие нервы, или я вообще супермен, способный принимать решения за одну секунду и ничему не удивляться? Полагалось заорать, пойти, потрясти девчонку, пытать…. Только зачем? Вряд ли это что-то изменит. Мой пофигизм проявился в полной мере, и даже конформизм. И я решил ничего не предпринимать, а с девчонкой разберемся потом, когда хоть что-то прояснится. Но только не здесь.
– Ты вспомнил? Как мы были здесь, вдвоем, ты обнимал меня, говорил ласковые слова, а потом… Я даже не поняла, и убежала в слезах.
Ну, уже этого точно не было! Были девушки, некоторые нравились мне, но не больше. А любовь затмевала все. Я закрыл глаза и представил, как это было. Но не с ней, и не здесь! А потом все рассыпалось, как банальный карточный домик, пусть и через несколько лет. Хорошо, что детей не успели завести. Или успели? Я ничего не помню…
– Прости, – сказал я, – не хотел тебя обидеть, просто так получилось. Давай, пойдем отсюда. Слишком тяжелые воспоминания. Но об этом я промолчал. Вернемся на Суворовский, и поедем. У меня там машина, недалеко.
– Ты ничего не понимаешь! Все должно произойти именно здесь! Иначе все бесполезно!
– Что – все?
Девчонка не успевает ответить – в дверь начинают колотить.
– Открывайте! Немедленно!
Я словно возвращаюсь в детство – мне часто снилось, как кто-то хочет ворваться в нашу квартиру, но крепкая дубовая дверь неприступна, я достаю оружие – почему-то дома оказывался целый арсенал, обороняюсь. А потом – слышу, как разбивается окно в кухне – через него можно войти в квартиру с лестничной площадки, если постараться. Я пытаюсь отбиться, но силы неравные. Патроны заканчиваются, и тут я просыпаюсь в холодном поту. Ни разу не удалось досмотреть сон до конца. Об этом я никогда не рассказывал родителям. Даже когда они спрашивали, почему я кричал во сне. Страшный сон приснился, а какой – не помню.
Счас, пойду и открою! Девчонка забивается в угол. Я лезу в тумбочку… Пистолет на месте, и запасная обойма. Или сначала позвонить в милицию? Но телефон, как и все декорации, не работает. Вспоминаю про смартфон, но в данной ситуации он бесполезен. Квартира, видимо, экранирована.
У нас в запасе минуты две, не больше, пока они не догадаются проникнуть с лестничной площадки через кухню. Иначе придется пилить дверь болгаркой. Не выпуская пистолета, отодвигаю ковер. Дверь, на счастье, на том же месте. Значит, они смоделировали только интерьер, – догадываюсь я, но от того не легче.
Дверь закрывается на засов с нашей стороны! С трудом отодвигаю. И дверь поддается, оставляя узкую щель, через которую можно пролезть.
– Давай, сюда, скорее!
Девчонка пролезает в образовавшийся проем, и тут слышится ожидаемый звон разбивающегося стекла. Сейчас они ворвутся, я не смогу задерживать долго, лишь бы девчонка успела скрыться. Но успеваю сделать выстрел в сторону коридора, захлопнуть дверь, но выронив пистолет. Искать некогда, заваливаю вход оставшимся в чулане хламом….
Выбираемся в коридор, еще одна дверь. Все, почти спасены! Здесь не только выход на вторую лестницу, но и путь на чердак расположенной рядом поликлиники! А уж оттуда можно выбраться.
Нам везет. Вход открыт. Мы – на чердаке. В темноте, спотыкаясь, проваливаемся куда-то и буквально съезжаем вниз по неведомому мне желобу. Раньше его точно не было, или мы, играя на чердаке, ни разу не находили этот люк? Все верно, он был завален….
И мы приземляемся на что-то мягкое.
…
Диван, что ли? Темнота, ничего не разобрать. Достаю смартфон. Связи нет, но фонарик работает. Потолок. Откуда мы свалились? Ничего не понимаю, никаких следов. Закрылся автоматически?
Девчонка смеется, высвобождаясь из моих объятий…
– Подожди, свет включу. Только глаза прикрой.
Мы тесной, но уютной каморке.
Прихожу в себя, все-таки короткий бой, спасение от реальной опасности, не знаю, что было бы, если…
– Так ты все знала?
– Это – запасной вариант, пришлось им воспользоваться. И хорошо, что ты вспомнил. Попади мы к ним в руки, все наши усилия пошли бы прахом. А теперь есть время и возможность исправить совершенную в то старое время ошибку. Ведь сейчас ты не откажешься от меня?
А у меня – одно желание – душ и кофе, а потом разберемся.
– Кофе приготовлю, а душ – здесь.
Она читает мои мысли? Помещение низкое, меньше двух метров, и душ – за тонкой перегородкой. Но – старый, поликлинический. Белый кафель – тот, который клали еще в прошлом веке. Вода течет из рожка и холодная, и горячая. Еще одна занавесочка – отдергиваю, а там – очередная дверь, закрытая на шпингалет. Подергал. Туго, но открывается. Значит, мое предположение верное – подсобное помещение с душем, отделенное от поликлиники. Наверняка когда-то закрыли и забыли. Чем и воспользовались. Слишком много дверей на сегодня, вы не находите? Зато возможный путь для отступления. Подергал, открывается. Вернул на место.
Включил воду, и обнаружил два халата за прозрачной занавеской. Сейчас, только выяснить, какая ошибка была якобы совершена в прошлом. Причем не мной! А теперь мне снова 20 лет, только память почему-то не вытерли. Но я снова ощущаю робость, как в юности. И неопределенность – представить, что тебя уводит незнакомая девушка, в странно-модифицированную квартиру, обстановку, с единственной целью. А что, зачем задумываться?
Но мы еще не выпили кофе. И я понимаю, что если поцелую девушку, обратного хода не будет, и потому спрашиваю:
– Зачем?
– Ты не догадываешься? Необходимо исправить совершенную много лет назад ошибку. И ты… разве не помнишь меня?
– Нет, как бы странно это звучало. Я даже никогда не был знаком с девушкой по имени Эми!
– А Мила? Эми, Эмилия, Мила…
Мила… тогда уж и Людмила, но нет,… Я никогда не жаловался на память.
– А если вы перепутали?
– Такого быть не может, – и она рассказывает, причем довольно подробно, мою биографию…
Качаю головой, да пошло оно! Сейчас обниму девчонку, мы займемся любовью, потом вернемся в мою квартиру. И продолжим. Я постараюсь избежать ошибок, совершенных в прошлом. Но сколько мне будет лет? Снова двадцать или уже сорок? Сейчас мне двадцать, зеркало не даст соврать. Значит, если мы вернемся, выберемся отсюда, придется начинать все сначала. А я уже не хочу! То есть, могу, хочу девчонку, но не хочу. Сейчас и так.
И, к тому же, в двадцатилетнем возрасте, или чуть меньше, чаще слышишь «нет», чем согласие, а чтобы отказаться самому! Нереально.
– И что будет?
– Как что? Мир изменится к лучшему, и тоже станешь счастливее. Со мной.
Прекрасная перспектива! Что мир, он заключен только в моем сознании, а что происходит вокруг…. Не будет меня, и сознания тоже. Так что на мир мне…
– А если кто-то противодействует? И его, их не устроит подобный вариант? А ты будешь новой Сарой Коннор, и погибнут невинные люди.
– Не знаю никакой Сары Коннор! Я только знаю, что от нас зависит будущее…
– Ха, оно ото всех зависит. Вернулись в прошлое. Оторвали бабочке крылышко. И мир перевернулся, тебе известно?
И я подумал, что девчонку недостаточно проинструктировали, и целый пласт жизни ей неизвестен, одно, два поколения. Я задумался.… А ведь и со мной был случай! Только я не придал ему значения. Разве девчонка – Мила(?), рассчитывала на меня, а я… был увлечен своей бывшей женой, и переживания других девушек меня не интересовали. И я вовсе не отказывался от нее, а просто не заметил! И теперь.… И Мила – та Мила, была натуральной блондинкой, ниже и полнее, а эта Эми – высокая стройная шатенка. Перепутали. А мне-то что! Пусть так будет…
– А кто такая Сара Коннор?
– Да была такая. Она должна была родить ребенка, который изменит будущее. – Я не намеревался рассказывать ей весь сюжет, а лишь сказал, – и тогда они прислали из будущего агента, и он начал мочить всех девушек с таким именем, усекла?
– Значит,… ты снова отказываешься от меня? – девчонку точно запрограммировали.
– От тебя – да ни за что! И, честно, мне все равно, откуда ты взялась…. Только выберемся отсюда, поедем ко мне, и ты все расскажешь. Прекрасная перспектива, только я не мог прогнозировать даже ближайшего будущего.
Над нами послышался шорох, будто кто-то ходил по гальке, высыпанной на чердаке. Потом приглушенные голоса – видимо. Начали разгребать завалы, чтобы найти потайной люк. Мы замерли и притихли. Я взглянул на часы. Было уже завтра. Все, пора сваливать и отсюда. Люк рано или поздно откроется, и она ворвутся сюда. И вот сейчас девчонка по-настоящему испугалась. Но выход был, только у нас оставалось минут пять, не больше.
Снова в душ. Дверь поддалась, с другой стороны она запиралась только на шпингалет. Маленькое помещение было завалено тюками с грязными халатами, ведра, швабры, тряпки. Темно, только дежурный свет. Мы – в коридоре второго этажа, слева – травмпункт, будем надеяться, что из него никто не выскочит. Спускаемся по лестнице, остается выйти на улицу. А вдруг там кто-то нас уже ждет? Но есть и другой выход – во двор!
В него можно попасть только через поликлинику, но дверь на ночь закрывалась, а для вызова дежурного – звонок. Во дворе – никого, только две машины скорой помощи, «Волги». Это – удача, если удастся завести. Удалось, ключи оставлены, а водители наверняка где-то дремлют в ожидании вызова. Но летом их мало. Я точно помню, что выезд – на противоположную сторону, вообще на другую улицу! Рву с места, выезжаем на улицу Марата…. Теперь я более чем уверен, что мы в прошлом! Нет ни новых домов, ни бизнес-центров.
И, значит, и моего дома? Он же построен уже после советской власти! Вырвались, но куда теперь…
– Послушай, а как ту девушку звали? Которой ты не уделил внимания?
Она что, умеет читать мысли? Или, наконец, задумалась?
– Мила, если тебе это что-то говорит….
– Мила…. Значит, – девчонка задумывается, а мы уже выезжаем на Лиговку, – произошла ошибка! Ты – перепутал!
И что, если и так? Мы – вдвоем, на улицах родного, и, одновременно, чужого города. Я свернул во двор, не доезжая до Московского вокзала. Здесь машину найдут наверняка. Простите, граждане…
– Мы должны вернуться, найти Милу, и ты пойдешь с ней! – старалась говорить уверенно, но голос дрожал.
Ага, конечно! Зачем мне Мила, если и тогда. Тем более, если мой друг.… В прошлом, в прошлом. Рядом – реальная девушка с темными каштановыми волосами в драном топике и коротких шортах. Эми держится за мою руку, и не собирается ее выпускать.
Мы идем мимо вокзала, возле которого обычная ночная суета – прибыли последние поезда, пассажиров атакуют ночные извозчики. Но мы идем мимо, словно парочка влюбленных. Но каждый шаг делается с трудом. Я не собираюсь. Или…. Успокаиваю себя – дойдем до моей машины, поедем ко мне, хорошенько выспимся, а там будет видно.
Опустились смутные сумерки, самая середина белой ночи. Но облака уже подсвечены восходящими лучами. Розовые, что предвещает ветреный день. Мы – на Суворовском, скоро тот самый роковой подъезд. Или не роковой? Возле него – две смутные фигуры, подходим ближе. Да, это Мила, и врезавший мне по челюсти парень. Они, как и мы, держатся за руки…. Не случайно они здесь? И прохожих больше нет…
– В расчеты вкралась ошибка, – выдавливает из себя Мила, – и теперь необходимо повторить заново. Потому что времени почти не остается. Портал закроется, и все наши усилия пойдут прахом.
О, как заговорила! Порталы, путешествия во времени! Да мне пофиг! Даже если представить, что мы изменим мир к лучшему – не мы, но наши действия, что из того! Но я потеряю вновь обретенное, пусть даже случайно. И не собираюсь отпускать девушку.
– Мы не согласны, – хором отвечают наши визави, – мы уже изменили свой мир, и нам нет никакого дела до того, что… – она спотыкается, видно, больше ничего не сумела прочесть в моем мозгу, или мы мыслим одинаково?
Эми не выпускает моей руки, поворачивается ко мне и говорит:
– Решение – за тобой! – уже зная мой ответ.
Мы расходимся в разные стороны. Девчонка вдруг оборачивается и машет рукой.
– Не бойся, все будет хорошо, ничего с тобой не сделают…
Эми только вздохнула. Пара кварталов, заходим во двор. Моя машина – на месте.
– Вот и пришли, – я щелкаю пультом, и дверь открывается…
– Ты уверен, что мы все делаем правильно? – киношный штамп, но как иначе сказать?
– Более чем! – я пытаюсь говорить уверенно, мы – внутри, и это создает некоторую иллюзию защищенности. Трогаюсь, проспект свободен, еще несколько минут, и мы переедем через мост, а там…
Слежу за дорогой, девушка вцепилась в мою руку. Но ее рука ослабевает, становится невесомой. И все. Эми исчезла, оставив легкое дыхание и несравненный аромат юности...
Я переезжаю мост, останавливаюсь, не в силах двигаться дальше.
Понимаю, что искать бесполезно. Ни одно действие, особенно не по сценарию, не остается безнаказанным.
…
Я проспал всю субботу. Потом. А потом решил вернуться. Куда? Остановился почти напротив, вышел, перешел проспект. Да, вот та самая дверь. Только совсем новенькая. С кодовым замком, и дом недавно отремонтированный. Понимаю, ждать – бесполезно. Но все равно, с настойчивостью, достойной маньяка, каждый день приходил на то самое место. Стоял и смотрел. А вдруг она тоже там появится? Или будет приходить ко мне только во снах?
…
Однажды, уже поздней осенью, когда перманентные дожди уже были готовы уступить первой пороше, я снова остановился у той самой двери, перешагнув которую оказался в центре событий, сыгравших со мной такую злую шутку. Или не злую, ведь мне давалась надежда, шанс, котором я не успел, не сумел, или не решился воспользоваться. А так – ничего не изменилось. Люди по-прежнему ходили на работу, игнорировали выборы и курс доллара, строились дома, мчались машины и шелестели троллейбусы по мокрому асфальту.
Но на этот раз я был не один.… У той же двери. Пристально глядя на нее, стояла высокая женщина с распущенными каштановыми волосами. Она опиралась на палочку, и, казалось, не замечала ни непогоды, ни обходивших ее прохожих. И тот же самый кот!
– Эми, это ты? – я едва выдавил из себя.
Мгновенное узнавание. Мы стояли и смотрели друг на друга.