(Любая уверенность произрастает из заблуждений. Не буду разводить демагогию, чтобы объясниться. Мнится мне, я выразился в нём как нельзя ёмко. Напрягись, и сможешь понять!)
Теперь можно отбросить в сторону напускной снобизм, не будешь возражать? О, ты не будешь. Ты на удивление молчалив; с невозмутимым спокойствием впитываешь мои сомнения и смелые кощунства украдкой. Твоё безмолвие то вдохновляет меня, то возмущает, бросая вызов.
Ты есть вечное, неотвратимое и постоянное, я же - временное, многоликое и нестабильное. Через строки я совершаю жалкие попытки приблизиться к твоей целостности, напрасно стремлюсь к твоему уровню, уровню абсолюта; ты же, словно наблюдатель со стороны, курируешь мои попытки, поглощаешь мои терзания, не давая ничего взамен - то ли не способен к подати, то ли даже невесомая крупица твоего могущества сотрёт во мне необходимость жизни, сметёт прочь иллюзии и границы, отстранит спортивный интерес...
Ведь из-за скуки появилась жизнь? Тебе стало тоскливо в абсолюте, в присущей ему вседозволенности и полном величии? Ты уморил собственную сингулярность, а в твоей сдавленной агонии появилось время.
Мы, то есть люди, индивиды - отголоски твоего былого величия, порождённые нулём и к нему стремящиеся. Меняющие род деятельности, отношение к жизни быстрее перчаток, лишь бы не замечать нависшей неподъёмным грузом вечности...
Вместе с тем я лучше тебя, ведь я творю, хоть и без конечной цели, я мыслю, и нескончаемое разнообразие этих мыслей свидетельствует о том, что я существую. Своей неизбежностью ты вселяешь не смирение, но азарт; ты бросаешь мне вызов, и я отхвачу у тебя, вечность, как можно больше за отведённый срок. Пускай конечный результат никудышно жалок и объективно не имеет веса - весь мир суета сует, суть сплошная самодеятельность без единого эталона. Ведь тогда, с ним, всё существование стало бы однородно и пустО, а это твои отличительные черты.
Разнообразие отличает меня от тебя - оно не даёт застыть сути жизни в матовой фигуре, подобии вечности, такой же неизменной, но самой по себе несущественной и ничтожной. Покуда есть разнообразие, есть взлёты и падения, неизбежное затянуто непроницаемой дымкой в моих глазах. Безусловно, это обман, вселенский обман, но только обман и остаётся.
А я обманываться рад.