Была у нас на журналистике высокая стройная красавица. Я даже фамилию её до сих пор помню. До того была красивая.
Училась где-то курсом ниже.
Не пересекались. Если что – «привет-привет».
Закончилась сессия. Утром самолёт. Пошарился по карманам – ни копейки. Ещё до аэропорта впритык наскрёб. А вот уже со своего даже на автобус пяти копеек не было.
Стал бегать по этажам общежития – перезанять до следующей сессии.
А – уже нету никого. Все разъехались. Или – как и я – ветер во всех карманах.
Конец сессии – чего я хотел.
Посоветовали к ***й забежать, она ещё не уехала. Может – у неё… Сказали номер комнаты… Та самая красавица. Длинные чёрные кудри. Длиннющие ноги. Из коротковатенького платья…
Побежал…
У общежитской комнаты остановился. Да, этот номер…
Из-за двери… Из-за двери раздавались стоны и вопли…
Женские. Разнообразные по эмоциональной окраске. Там всё было – и радость, и ужас, и восторг. Ясное дело, от чего – тут и к бабке не ходи.
Я никакой не зверь. Хоть мне и нужно позарез пять копеек, но не стану же я из-за этого прерывать сладкие эти страдания!
Подожду…
Жду пять, десять минут…
Двадцать минут жду.
Кричит, стонет, не умолкает…
Да, что же это такое! Мне уже было слегка за тридцать, я знал наверное, что у таких историй после начала должен обязательно наступать конец. Перпетум-мобиле тут ещё никто не изобрёл.
Полчаса прошло – кричит.
В конце концов – все терпелки мои кончились. Подумал: раз у них так всё серьёзно, то мой робкий стук в дверь кулаком изо всех сил никак не повлияет на настоящие чувства. Даст мне ****я рубль и пусть они продолжают и умрут в один день!
Не сразу дверь открылась, не сразу.
Вначала звуки пошли на убыль.
Потом всё стихло. Был слышен разговор, стуки, шорох.
Дверь, наконец, открылась. Я увидел её, длинноногую красавицу ***ю.
Разлохмаченные длинные чёрные кудри. Наспех, кое-как наброшенный халат. Он всё время приоткрывался, девушка рассеянно пыталась его поправить. Хотя, видимо, и не понимала, зачем это нужно делать. И – нужно ли…
Полубезумные глаза, в которые постепенно возвращалось сознание, реальность. ****я смотрела на меня, никак не могла понять, зачем я появился так вдруг и так некстати.
Я извинился со всей возможной учтивостью. Спросил про рубль…
-Нету рубля, - охрипшим голосом ответила ****я.
Узнала ли она меня?
Ей было, видимо, всё равно. Был бы рубль, миллион – она бы пошла и вынесла его первому встречному.
И тут голые её ноги зашевелились…
Из комнаты между косяком и бедром усталой девушки с усилием протиснулся в коридор маленький мужичонка. Как бы сейчас сказали – «кавказской внешности». Густые чёрные волосы выпирали из-под полурастёгнутой рубашки. Недельная эротише небритость.
– Я пойду, - сказал этот лохматый человек на плохом русском языке. И пошёл, засеменил по коридору, как уродец из «Соляриса».
- Нет, рубля у меня нету, - повторила ****я.
Я извинился ещё раз.
А сегодня что-то вспомнилось… Пошёл к ГУГЛу, спросил, не знает ли он такую, ****ю?
- Отчего же не знать?, - ответил ГУГЛ. Да, вот же она!
Я всматриваюсь в фотографию…
Да… Она… Ещё красива… Можно узнать…
«… редактор… директор… … возглавила департамент… стала председателем комитета…».
Да…
В своём большинстве МГУ заканчивали люди необыкновенные…