Хрустальную вазу сделали на заводе. Одновременно с ней в этот день родились сотни таких же ваз, и все они были сестрами-близнецами, похожими друг на друга, как две песчинки, из которых изготавливают хрусталь. Каждая из них была невысока, с несколько заниженной талией и длинноватым верхом. Пропорции между основанием и горлышком тоже не были идеальными, но в целом — благодаря своему новорожденному сиянию — каждая из них была чудо как хороша.
Хрустальную вазу подарили молодоженам. Эта была их единственная хрустальная ваза, и они очень ею дорожили. Молодая новобрачная старалась быть настоящей хозяйкой, поэтому из книги по домоводству она узнала, что мыть хрустальную вазу надо водой с нашатырным спиртом, а потом натирать мягкой тряпочкой, на которою насыпана синька. Незамысловатые грани вазы от такого обращения играли самыми радужными лучами. Сама ваза чувствовала себя особой королевских кровей, ведь она стояла на самом почетном месте стола и ежедневно протиралась от пыли.
Хрустальная ваза служила приютом для самых замечательных цветов, которые влюбленный новобрачный дарил своей возлюбленной. Сначала это были скромные гвоздики, которые он, несколько смущаясь, принес в своем портфеле. Гвоздик было всего три, у них были хрупкие тонкие ножки и скромно склоненные головки разного цвета: желтого, розового и белого. Новобрачная каждое утро подрезала ножки этим цветам и целовала их бутоны. После гвоздик вазе довелось сохранять свежесть пышного букета сирени. Его запах заполнял собой всю комнату, от него даже немного кружилась голова — хотя, скорее всего, не от него, а от любви, которую он воплощал. Букет был огромным, но на самом деле всю сирень, которой новобрачный усыпал ночной балкон своей возлюбленной, не было никакой возможности вместить в одну вазу и в одну комнату. Новобрачная просто уплывала на волнах этого весеннего аромата, запоминая его на всю свою жизнь.
Хрустальная ваза была горда. Именно она чувствовала себя главной виновницей весеннего счастья, она старательно отражала в своих сияющих боках четырехпалые гвОздики сирени. "Вот если бы увидели меня мои сестры, - думала она, - то сразу бы, наверное, потрескались от зависти".
Весна была богата на цветы, и хрустальная ваза никогда не пустовала. На смену сирени пришли трогательные ландыши. Фарфоровые колокольчики на их склоненных стеблях издавали едва слышный звон, когда их покачивал ветерок из окна. Запах ландышей, их цвет, их нежность слились в сердце новобрачного в один образ с его любимой. Хрустальная ваза окружила эти хрупкие цветы самой пристальной материнской заботой и потому чувствовала себя счастливой.
Летом букеты сменяли друг друга: пионы, ромашки, васильки, душистый горошек — все они были так неприхотливо-изысканны, что хрустальная ваза невольно становилась добрее, научаясь находить особую красоту в этих скромных бесплатных цветах. Одно печалило ее: слишком недолго длилась их близость. И хотя молодая новобрачная старалась ежедневно менять воду, не забывая поддерживать и красоту самой вазы, гармония вазы и посланцев полей и садов была быстротечной. Прощаясь с очередным букетом, хрустальная ваза несколько тускнела.
Осень оказалась невеселой и затяжной. Новобрачная больше не была новобрачной, она была уже молодой хозяйкой, у которой было столько забот, что она перестала натирать вазу синькой и только успевала раз в неделю стирать с ее хрустальных боков пыль. Чтобы ваза не пустовала, молодая хозяйка поставила в нее букет сухоцветов, который поначалу радовал глаз своей пурпурно-терракотовой осенней гаммой, но постепенно потускнел и покрылся пылью.
Зима оказалась самой долгой. Молодая хозяйка выбросила осенний букет и убрала вазу в дальний угол темного шкафа. Лишь однажды, когда в доме запахло хвоей, она достала хрустальную вазу и примерила к ней ветку сосны, которую пришлось отделить от ждущего украшения дерева. Хозяйка внимательно осмотрела получившуюся композицию и поняла, что хрустальная ваза для такого букета не годится. И взяла керамическую, коричневую, с выпуклыми розами на талии. Эта керамическая ваза была ужасная задавака, потому что умела быть полезной с двух концов: стоило только ее перевернуть, и дно становилось горлышком. Но хрустальная ваза быстро поставила ее на место: "Кто это там разгордился? Этот жалкий комок латгальской глины? " И керамическая ваза притихла, хотя, по правде говоря, ее-то хозяйка никогда не убирала в темный угол шкафа, она всегда стояла на виду — возможно, оттого, что она больше соответствовала теперешней простой хозяйкиной жизни и очень нравилась хозяину.
Потянулись долгие-долгие зимние времена. Хрустальную вазу очень редко извлекали на свет, чаще всего для того, чтобы поставить в нее холодный в своей дороговизне, искусно собранный букет с лентами и фольгой.
Испытывая гулкую пустоту от долгого отсутствия внутри нее цветов, хрустальная ваза стала стареть. Покрытая пылью, никому не нужная, она страдала.
И вот однажды ее достали, обернули в газету и положили в тесную, пропахшую бананами коробку, в которой потом ее долго-долго трясло и подбрасывало. Пролежав какое-то время в темноте, ваза предстала перед пристальным взглядом хозяйки.
- Слушай, - сказала хозяйка хозяину, - наверное, придется ее выбросить: видишь, от нее откололся кусочек, и на самом видном месте. И еще вот тут трещинка...
- Пусть еще поживет с нами,- ответил хозяин, - просто спрячь ее подальше пока.
Так хрустальная ваза попала в компанию старого чайника с потрескавшейся глазурью внутри, термоса без колбы, но покрытого ярко-красными сказочными цветами, и нелепого кофейного набора из грубого кофейника и двух его плоских чашек, стоящих одна на другой и составляющих крышку. Вместе они вели долгие разговоры о своей былой красоте и нужности, о той радости, которую они дарили людям, когда служили им.
Новой весной проворные руки девушки отыскали хрустальную вазу и извлекли ее на свет. И старая хрустальная ваза встала к окну, из которого сначала была видна розовая цветущая сирень, потом белоснежный куст жасмина, затем — фиолетовые пионы.
И старая хрустальная ваза поняла: "Я больше не хочу ждать, пока эти чудесные цветы на короткое время украсят меня. У меня действительно есть скол на горлышке и маленькая трещинка на боку. Но я могу любить себя такой, какая я сейчас, и радоваться тому, что я вижу. А если эти чудесные цветы когда-нибудь захотят быть со мной — это будет радость. Но если этого не случится — это не будет горем"
И хрустальные бока заводской огранки засияли так ярко, как будто над ними не один день вручную колдовал Мастер.