День второй.
Манёвры, ориентация на местности, открытие.
Всю ночь подо мной вертелась кровать, а когда сквозь сон я услышала разразившуюся на улице грозу, меня посетила горькая ирония, которую может понять лишь житель Перми, прогулявший все лето в куртке и наконец-то надеявшийся на реванш. Но к утру вышло солнышко, и стало даже жарковато.
Завтрак, начинавшийся ежедневно в 8.00, проходил в столовой нашего общежития и собирал общество, гудевшее на всех наречиях подобно вавилонскому улью. Я страдала, потому что мюсли с молоком и несладкий йогурт в восемь утра были для меня нестандартным решением, а чай меня не порадовал еще ни в одной поездке: везде он недостаточно крепкий и горячий, и в таких количествах, как будто вскипятить воду стоит мучительного рабского труда и огромных финансовых затрат.
После завтрака по расписанию шло «торжественное шествие». Мы втиснули свои несчастные распухшие ноги в парадные туфли на каблуках, а себя – в парадные платья, и стаей мигрирующих табуреток, осеняемой развевающимся русским флагом, поковыляли по улице до Salle polyvalente, на который нам указали вчера в качестве нашей репетиционной площадки. Мы торжественно сфотографировались на ступенях зала, а затем выстроились в шеренги вместе с другими для выслушивания торжественных речей на никому не понятном французском языке. Кроме нашего оркестра, на фестиваль приехали: два оркестра из Испании (Малага и Херес), оркестр из мексиканского городка Тепостлан, китайский духовой оркестр, состоящий только из девочек; также был бразильский струнный квинтет, испанский духовой квинтет, польский хор и вокально-инструментальный ансамбль, собранный из представителей разных стран.
После открытия снова состоялся «стаканчик дружбы», правда, дружбы на всех не хватило – шутка ли, больше трехсот человек всякого рода музыкантов!
Мы пока лишь видели только один квартал Пона, нашего гостеприимного городка, но я уже очарована им. Здешние дома всегда жили в моем подсознании как идеал собственного жилища: добротный старый дом, сменивший под своей крышей несколько поколений семьи, с садом, где растут олеандры и непонятные цветущие кусты, иногда с фонтанчиком и кустом роз под окном; со ставнями, с крылечками, башенками, с настоящей глиняной черепицей. Даже номера домов, висящие на калитках или каменных оградах, оформлены интересно и с любовью: одни написаны на узорной керамической плитке, другие выложены разноцветной мозаикой.
После манёвров и построений был очень вкусный обед: рыба под соусом и жирненькая картошечка. И, увы, снова камамбер. Я последовала данному мне совету не смешивать корочку и внутренность – тогда сыр в принципе можно съесть, потому что запах не особо слышно.
После обеда мы выдвинулись в близлежащий городок Жонзак на репетицию открытия фестиваля. Все сорок минут дороги я с удовольствием разглядывала живописную местность за окном: поля, расчерченные ровными квадратами плантаций подсолнухов, кукурузы, винограда; прудики у дороги, фермы с разной пасущейся живностью вплоть до самых настоящих живых гусей. Церковь св. Жерве, где мы должны были выступать – великолепный романский собор из желтого пористого камня, скорее напоминающий неприступную крепость: часы отбивают время; в арках, как мне кажется, когда-то стояли статуи святых, а сверху смотрят чьи-то маленькие головки – то ли ангелов, то ли горгулий. Внутри собор выглядит больше, чем снаружи: прямо над входом – орган, в правом приделе – живописное изображение Распятия, в левом – статуя Мадонны, имеются деревянные резные исповедальни и кафедра проповедника – всё, как в фильмах по романам Дюма. Запах, царящий здесь, напоминает запах в наших церквях: воск, свечная копоть, благовония, старое дерево и древний камень.
До нашей репетиции оставалось два часа, и мы пошли искать замок. Здесь, в Жонзаке, можно любоваться и самими узкими старыми улочками: внизу домов расположены интересно оформленные магазинчики, закрытые по случаю воскресенья, а над магазинами – жилые квартирки с балконами, украшенными цветочными горшками. Меня особенно впечатляют мелкие детали: причудливый узор кованых перил, резные ставни, обитые медью двери, дверные молотки в виде изящной руки в кружевной манжете, а на одном доме я увидела даже крючки для ставен в виде головок в шарфах и беретах.
Толстенький романский замок тоже впечатляет: идущие и бьющие часы, коротколапые горгульи, бюсты то ли богинь, то ли святых – их лица съело время, и в этой неопознанности, безличности таится горьковатое очарование Истории. Как часто я буду испытывать это чувство здесь, в провинции, и как снова и снова буду влюбляться в ушедшую красоту времен, которые никогда не вернутся…
В замковом парке так до сих пор и не наступил 21 век: здесь пасутся коровы, растут грушевые деревья, в речке с бутылочно-зеленой водой резвятся уточки, которых мы покормили овсяным печеньем Павлы Владимировны. Там же, в парке, мы встретили первых обещанных нам французов, которые здороваются с незнакомцами: мы ответили им страшным, но полным веры в человечество бонжуром.
На репетиции мы слегка приуныли: акустика плыла, смычки спускали. Но наш маленький, очень камерный оркестр имеет одну очень приятную особенность: мы смогли порепетировать в общежитии перед ужином, собравшись в одной комнате.
Концерт начался в 21.00, непривычно поздно для нас. Заходить пришлось с дальнего конца церкви, по жутко скрипучей лестнице, через ризницу. Каждый скрип лестницы, перил или дверей, каждый неловко опущенный каблук вызывал шипение присутствующих, как будто мы крались по террариуму. Внутри собор был полон, импровизированная сцена освещена прожекторами. Сыграли мы гораздо лучше, чем было на репетиции, слушали нас доброжелательно, кто-то даже посмеялся, когда Полина переводила текст про Чижика-Пыжика.
Казалось, что концерт никогда не закончится. Стало темно и прохладно, ныли ноги, а сесть было некуда. Поэтому некоторые из нас (и ваш покорный слуга в том числе) воспользовались темнотой и устроились перед Eglise de Saint Gervais «по-закамски» - на корточках. Когда концерт все же завершился, опять состоялся «стаканчик дружбы». На этот раз мы были умнее и заранее оккупировали один из столиков, и нам всем досталось по стакану газировки и по печеньицу.