Не гитарой единой
Девиз
После случившегося облома на любовном фронте, я еще с большим ожесточением начал изучать азы гитарного искусства. Однако надо сказать, что мои увлечения не ограничивались только гитарой. Еще при жизни матери я страстно полюбил футбол. Доигрался до того, что был замечен тренером городской футбольной команды и начал выступать за сборную города Бахчисарая. В первенстве Крыма меня заметили в Симферополе. Но к тому времени я работал в бахчисарайской пожарной команде, и меня решили устроить в симферопольскую. Мне удалось поиграть в только что комплектующейся симферопольской футбольной команде «Буревестник» (на базе которой впоследствии был организован футбольный клуб «Таврия») всего один месяц. И тут я решил поступать учиться в ЛПТУ (Львовское пожарно-техническое училище) имея всего девять классов общеобразовательной школы.
Получил вызов и поехал сдавать экзамены. Прошел медицинскую комиссию. Сдал, как ни странно, экзамены по программе десятилетки и был зачислен в курсанты. Но Судьба со мной сыграла злую шутку. Я проучился всего месяц и был отчислен вместе со своим новым товарищем Леонидом по состоянию здоровья. У меня был обнаружен «хронический насморк», а у него «шумы в сердце». А надо сказать, что перед этим своим вояжем во Львов, прошел тоже умопомрачительную медицинскую комиссию от военкомата в Симферополе, где комплектовали команду для службы в подводном флоте. Требовались исключительно здоровые невысокие крепыши. Был зачислен для призыва во флот. Позже мне из училища ребята писали, что нас отчислили по причине необходимости пристроить двух сынков крупных львовских чиновников, которые таким образом спасали своих детей от службы в Армии. Их дети тут же заняли наши места.
В подводники не попал. Команда была уже призвана на службу и мне в военкомате было велено ожидать своего часа. Эти несколько месяцев отсутствия в своем родном Бахчисарае я не терял даром. С гитарой не расставался и играл в свободное от других занятий время. А когда приехал домой, то первым делом побежал к учителю. Встреча была радостной. Учитель вновь загрузил меня этюдами, пьесами и я вновь приобрел на пальцах нужные мозоли, столь необходимые при игре на металлических струнах.
Я — солдат
Повинность
Тут подоспела пора отдать долг Родине, и я ушел служить в Советскую Армию. На прощанье учитель отремонтировал довольно приличную гитару, на которой можно было играть, и подарил мне. На сборном пункте Симферопольского военкомата «покупатели» (представители воинских частей) стали отбирать среди новобранцев механиков, шоферов и других нужных им специалистов. И вдруг появился какой-то капитан, выискивающий спортсменов. Особенно его интересовали футболисты. Я, конечно, попал в его список.
Прибыл в Тбилиси вместе с другими (кажется, было человек 15) футболистами. Привезли нас на тренировочную базу сборной Закавказского военного округа. На первой тренировке, тренер, построив нас, критически оглядев пополнение, спросил у меня: «А ты куда со своим ростом? Мне нужны не такие… Поиграешь пока в дубле». И отправил меня за ворота подавать мячи тренирующимся в поле. Я как-то даже не обиделся, оказавшись здесь самым маленьким — мой рост был всего 164 сантиметра. Но я так соскучился по футболу, что первый же мяч, прилетевший ко мне после удара какого-то мазилы, обработал довольно оригинальным способом и, вместо того, чтобы отправить его в поле, погнал по левому краю к противоположным воротам. Не знаю скольких человек обыграл, но, когда достиг штрафной площадки, смачно приложился по мячу мимо выбежавшего мне навстречу вратаря. Так я стал левым крайним нападающим сборной ЗакВО. Тренер, а это был какой-то известный грузинский футболист (фамилию не помню), прививал нам основы коллективной игры, развивал наше футбольное тактическое мышление.
«Футбол игра коллективная. Какой бы не был ты «технарь», но, если ты не понимаешь действия своих партнеров, не играешь без мяча, стараясь занять наиболее благоприятную позицию», — говорил он, — ты еще не футболист».
— Твоя задача, — учил он меня, — оттянуть на себя центральных защитников и сделать прострел в штрафную.
Всем его наставлениям старался следовать неукоснительно и, видимо, моя игра устраивала тренера. Я на поле часто принимал нестандартные решения, пытаясь прорваться сквозь плотную защиту. Часто мне это удавалось, но всегда старался отдать пас партнеру, если тот был в более выгодной позиции. Команда ЗакВо дошла до финала Кубка СССР среди военных округов, где уступила Московскому военному округу.
Получил челюстно-лицевую травму, но не в игре, а на тренировке. Месяц пролежал в госпитале. Это самые неприятные воспоминания и писать об этом мне не хочется. Но все закончилось выздоровлением. Врачебная комиссия признала меня годным к службе без физических нагрузок. Полковник медицинской службы, пожилая женщина, перед этим заговорила со мной.
– По характеру вашей травмы, мы вас комиссуем. Поезжайте домой, доучитесь. Подлечитесь, а когда окрепнете, то после комиссии вас призовут вновь.
– Товарищ полковник, – взмолился я, – дома меня никто не ожидает. Если можно, определите меня в нестроевую часть.
Так я попал в авиацию и стал обучаться на оператора радара в столице Грузии — Тбилиси.
Командир нашей учебной роты был большим любителем оперы и весь срок нашего пребывания в учебной части, приобщал курсантов к высокому искусству. У него были связи с администрацией театра, и он использовал возможность бесплатно водить солдат на спектакли. Два раза в неделю собирал всех желающих, и мы строем шли в оперный театр имени Палиашвили на последний ярус. Акустика в этом театре просто изумительная, слышимость была такой, что даже тишайшее пианиссимо артистов было слышно все до последнего слова. Многие из нас, в том числе и я, впервые узнали, что такое опера. За этот период прослушал почти весь репертуар театра, продолжая играть на гитаре.
Как лучший оператор курса я был направлен на очень ответственный участок — в Ленинакан, находящийся в шести километрах от границы с Турцией. Конечно, сразу стал активным участником художественной самодеятельности части. Мою сольную игру заметили другие любители музыки. У нас образовалось трио: гитара, балалайка и мандолина. Два офицера и я. Играли классику и вариации на русские народные песни. В 1957 году Армения готовилась к Московскому фестивалю, и нас выдвинули на смотр в Ереван от Ленинакана. Вот там-то я познакомился с Евгением Ларичевым.