Фамилия Гершельман очень тесно связана с удомельским краем. Удивительно, выходцы, из Тюрингии, перейдя на русскую службу, приняли православие и стали ярыми монархистами и так обрусели, что, даже проживая в эмиграции в Германии А.С. Гершельман запрещал своим дочерям говорить дома по-немецки, называя этот язык «бусурманским».
В с. Молдино Вышневолоцкого уезда Тверской губернии (ныне Удомельский район Тверской обл.) родился Сергей Константинович Гершельман (1854-1910) участник Русско-турецкой (1877-1878) и Русско-японской войн (1904-1905), генерал от инфатерии, московский генерал-губернатор (1906-1909).
Несмотря на то, что все Гершельманы были записаны дворянами Санкт-Петербургской губернии, родовым гнездом для них стало имение в с. Молдино. Общая площадь их владений составляла 1347 десятин земли. Им принадлежали: большой дом, парк, ферма на 200 голов племенного крупного рогатого скота, пасека, кирпичный заводик, поля и луга, а также значительные участки леса. Если раньше многочисленные наследники Гершельманов приезжали сюда только на летний период, то перед Первой мировой войной большая семья младшего из братьев-генералов переехала в эти края насовсем. Д.К. Гершельман – участник Русско-турецкой войны, последняя должность – начальник штаба Отдельного корпуса жандармов. Здесь провел последние месяцы жизни и генерал от кавалерии Ф.К. Гершельман (1853-1918).
22 июля 1913г. Д.К. Гершельман умер и похоронен на погосте Храма Преображения Господня с. Молдино.
К началу Первой мировой войны в Лейб-гвардии Конной артиллерии служили братья Георгий Сергеевич, Сергей Сергеевич и Александр Сергеевич Гершельманы, а также их двоюродные братья Владимир Дмитриевич и Дмитрий Дмитриевич. Только Василий Сергеевич Гершельман - ротмистр Лейб-гвардии Уланского Его Величества полка. С началом боевых действий все они находятся с гвардейской кавалерией в составе 1-й армии П.К. Ренненкампфа и участвуют в бою за «высоту 50» севернее Каушена.
Поручик Лейб-Гвардии Конной Артиллерии Его Величества Гершельман 2-й Георгий Сергеевич (1888 - 6 (19).08.1914), командир взвода артиллерийских разведчиков на 6(19).08.1914г. Второй сын генерала от инфантерии Сергея Константиновича Гершельмана и жены его Александры Васильевны Познанской. Православный. Из потомственных дворян Санкт-Петербургской губернии. Уроженец города Ревеля.
Образование получил в Пажеском корпусе, по окончании которого в 1908 г. был выпущен подпоручиком в 1-ю конно-артиллерийскую батарею.
6 августа 1909 г. был переведен в лейб-гвардии Конную артиллерию, с которой и вступил в Первую мировую войну. Участвовал в походе в Восточную Пруссию.
Что же произошло 6 (19) августа 1914 года под Каушеном, и за какой подвиг поручик Г.С. Гершельман одним из первых офицеров на Великой войне был награжден высшей российской наградой? Военный историк А.А. Керсновский в III томе «Истории русской армии» дает бою следующую оценку:
«6-го числа у Каушена конный корпус Хана Нахичеванского ввязался в бой с бригадой прусского ландвера, не сумев ее уничтожить и повторить Фер Шампеиуаз (как раз теми же полками). Против 6 батальонов и 2 батарей немцев мы имели 70 эскадронов и 8 батарей. Однако Хан Нахичеванский не подумал воспользоваться маневренным превосходством конницы и четверным огневым перевесом. Обе гвардейские кавалерийские дивизии спешились и начали фронтальный бой с минимальными шансами на успех и зря понесли потери. Гвардейская конная артиллерия стреляла плохо, а начальник 3-й кавалерийской дивизии генерал Бeльгард, посланный в обход германской бригады, не отважился на атаку. Бой решил Лейб-Гвардии конного полка ротмистр барон Врангель, лихо атаковавший со своим эскадроном неприятельскую артиллерию и взявший два орудия. Наши потери - 46 офицеров и 329 нижних чинов. У немцев убыло 1200 человек».
С этой оценкой современные историки часто не согласны, и приводят другие аргументы и факты. А участники этого боя в бездарности своего начальства и вовсе не виноваты, что-что, а русская гвардия достойно умирать умела. Стрельбы было много с обеих сторон. Так, например, бригада 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, не принимавшая активного участия в бою, израсходовала 29 тыс. патронов (вместе с пулеметной командой), а ее 4-я батарея конной артиллерии – 510 снарядов, тогда как расход батарей гвардейских дивизий был еще больше. Местность в районе Каушена являлась открытой, небранный хлеб и мелкий кустарник кавалеристов, в отличие от пехотинцев, не маскировал. Кроме того, в русской гвардии считалось неподходящим для чести офицера «кланяться пулям», а тем более ложиться на землю, и поэтому немецкие солдаты могли их бить на выбор. Даже спешившись, в то время, когда нижние чины могли делать перебежки, их командиры шли, ни на мгновение не нагибаясь, благодаря чему полки Кавалергардский и Конный лишились более половины своих офицеров. Три кавалерийские дивизии атаковали «в лоб» хорошо окопавшуюся 2-ю ландверную бригаду полковника фон Люпина. Гвардейцы, натыкаясь на проволоку и плотный ружейно-пулеметный огонь, несли бессмысленные потери. Мужества у русских было много, а вот умения воевать – нет. Попытка воспользоваться превосходством конницы и захватить немецкую батарею у Каушенской мельницы привела в прямом смысле к расстрелу 4-го эскадрона кавалергардского полка. Остановившись у колючей проволоки, которую кони не могли преодолеть, эскадрон за считанные минуты потерял убитыми и ранеными около трети личного состава, а также половину лошадей.
Немецкие резервисты из ландверных батальонов, спаянные узами землячества, оказались достойными противниками и держали свои позиции до последнего. Тот факт, что они защищают родную землю от русского нашествия, также играл немаловажную роль в этом бою. Даже по словам русских артиллеристов, 1-я ландверная батарея из района Каушенской мельницы (на «высоте 50») действовала просто блестяще, обстреливая цепи 1-й гвардейской конной дивизии косоприцельным огнем. Ситуация изменилась после подхода русской 1-й Его Величества батареи лейб-гвардии Конной артиллерии. Во время шквального обстрела русскими артиллеристами вражеских позиций прислуга немецких орудий вынуждена была уйти в укрытия. Полковник фон Люпин приказывает своей 1-й батарее покинуть позицию. Попытка спасти орудия и их вывести с «высоты 50» привела к тому, что германские батарейцы потеряли убитыми и ранеными часть личного состава и запряжки двух пушек. К этому можно добавить, что корректировал стрельбу командир разведчиков поручик Гершельман 2-й. Когда связь обрывалась, он лично подъезжал к орудиям на коне с указанием обстрелять ту или иную видимую с позиции взвода цель.
Чтобы развить успех и захватить вражескую батарею, командир 1-й Его Величества батареи лейб-гвардии Конной артиллерии полковник князь А.Н. Эристов посылает в штаб поручика Георгия Гершельмана. В «Записках» графа Э. Беннигсена, брата еще одного забытого участника той атаки (А. Римский-Корсаков их вывез из Бразилии в 1975 г.) очень подробно описана атака 3-го эскадрона, предпринятая около 16 часов на «высоту 50».
«3-й эскадрон барона Врангеля, с которым я ехал до Вильны, был в этот день при штабе, охраняя штандарты. Бой, начавшийся около полудня, затягивался, и части использовали все свои боевые запасы настолько, что этому эскадрону было приказано передать свои патроны на фронт. В эту минуту прискакал, однако, офицер-артиллерист Гершельман доложить, что с их наблюдательного пункта выяснена возможность незаметно подойти на близкое расстояние к немецкой батарее в центре их позиций. Эскадрону Врангеля раздали патроны обратно, и поручик Гершельман повел эскадрон, единственный еще не введенный тогда в бой. Атака удалась... Врангель и брат мой, у которых были убиты лошади, вбежали на батарею, когда на ней уже приканчивали немцев; лежавший на земле раненый немецкий ротный командир нацелился еще в брата из револьвера, но один из солдат раздробил ему прикладом череп. Врангель остался при орудиях, а брата послал с эскадроном брать мельницу в самом центре позиции. Эскадрон, однако, в эту минуту представляли всего 4 солдата, к которым на сигналы брата шашкой собралось еще человек 30, но четырех различных полков, и с ними он взял мельницу, где, впрочем, сопротивление было оказано слабое. Продвинувшись еще дальше, он услышал вдруг на мельнице звуки рояля; это за ним на нее пришел командир кавалергардов князь Долгоруков с двумя офицерами, один из которых сел за рояль».
Задача поручика Г. Гершельмана была проста и в то же время очень ответственна. Провести 3-й эскадрон на максимально близкое расстояние к вражеской батарее, а также сохранить людей для решающего броска. Под постоянным ружейно-пулеметным огнем германской пехоты сделать это было непросто. Но проводнику-артиллеристу это удалось. Задание он выполнил и мог вернуться на свою батарею, но Гершельман решил пойти с конногвардейцами до конца. Перестроившись для атаки, кавалеристы ждали сигнала (по штату русский гвардейский эскадрон насчитывал 160 человек – прим. автора). Наконец, команда «Эскадрон, в атаку!» – а дальше все решали мгновения. Германцы встретили наступающих винтовочными залпами. Все произошло так быстро, что неприятельские артиллеристы успели сделать лишь один орудийный выстрел. Но этого хватило, чтобы пули и картечь поразили первых и рассеяли конную лаву. В эти минуты поручик Гершельман был смертельно ранен. Пуля, задев с левой строны шею лошади, ранила его в живот. В порыве атаки (уже без лошадей) ротмистр Врангель с последними из своих людей ворвался на батарею, не давая опомниться орудийной прислуге. Это и решило исход боя. Если бы остатки 3-го эскадрона замешкались хоть на секунду, немцы бы успели перезарядить орудия и встретить Врангеля вторым залпом картечью в упор. И они повторили бы судьбу 4-го эскадрона кавалергардов. Лихой налет конногвардейцев позволил захватить два орудия, что привело к отступлению ландверных частей за реку Инстер.
Чудом сохранились две фотографии, где у захваченных германских орудий сняты герои 6 августа 1914 года. На первом плане – ротмистр барон П.Н. Врангель, за ним - командир 1-й Лейб-гвардии Конно-артиллерийской батареи князь А.Н.Эристов, позади – А.П. Саблин, слева одиноко стоит Д.Д. Гершельман. Отчетливо видно, что фотографу позирует только барон Врангель, гвардейские конноартиллеристы, несмотря на то, что именно их батарея накрыла шрапнельным огнем немецкие пушки, что способствовало успеху атаки «высоты 50», такого бодрого вида не имеют. Это понятно, они подавлены гибелью своего боевого товарища, а Дмитрий Дмитриевич Гершельман потерял двоюродного брата. Поручик Г.С. Гершельман – последний офицер Русской Императорской гвардии, убитый в бою под Каушеном.
Позднее, в 1915 г., барон П.И. Врангель, ставший к тому времени флигель-адъютантом и командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска во время одного из боев, выражая благодарность младшему брату погибшего Г. Гершельмана Александру за «чистую работу» артиллеристов, скажет: «Каушен связал меня с вашей семьей, ведь ваш брат Юрий упал рядом со мною во время моей атаки на немецкую батарею. Я хочу предложить вам перейти со мной на «ты». Вина, чтобы выпить на «брудершафт», правда, нет, но бой сближает людей больше, чем вино».
Поручик Гершельман 2-й посмертно был представлен к ордену Св. Георгия 4 ст. «за то, что лично вызвавшись показать эскадрону Конной гвардии место нахождения неприятельской батареи, принял участие в атаке, способствовал взятию с боя двух орудий, причем убит последним данным в упор выстрелом».
И как следует из интервью С.Г. Зирина с М.А. Гершельман:
«Тело убитого в бою под Каушеном поручика Г.С. Гершельмана с поля битвы [было доставлено] в усадьбу Лилиптал, где оно было временно похоронено до перевоза пор. Кушелевым тел убитых в этом бою офицеров и вольноопределяющихся в Петербург. Тело пор. Г.С. Гершельмана было погребено с воинскими почестями на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге в фамильном склепе, где ранее упокоились его сестра Евгения и отец. К сожалению, фамильного склепа Гершельманов установить до сих пор не удалось. На Никольском погосте сохранились более десяти безымянных склепов».
Ужасы сражений Первой мировой сменились безжалостной братоубийственной гражданской войной. Герои Каушена ушли в прошлое. Советские историки героев этих боев старались вообще не упоминать. Еще бы! Убитый поручик Г.С. Гершельман, один из первых Георгиевских кавалеров в той войне, сын «сатрапа и вешателя» московского генерал-губернатора С.К. Гершельмана. Князь А.Н. Эристов после 1917 г. служил в меньшевистской грузинской армии. А что и говорить про подвиги «Черного барона» Врангеля и его командира полка (на 6.08.1914) генерал-майора П.П. Скоропадского, будущего гетмана Украины. Только спустя 50 лет в Париже была отслужена торжественная панихида по погибшим в том бою конногвардейцам. На ней присутствовали последние участники тех событий из конной гвардии, конноартиллеристов и кавалергардов. Поминали и Г. Гершельмана.
23 августа 2014 года в поселке Ульяново Неманского района Калининградской области состоялось торжественное открытие мемориальной доски, посвященной барону Петру Николаевичу Врангелю, призванная напомнить нашим современникам о «первом Георгиевско кавалере» Первой мировой войны. Однако, про поручика Г.С. Гершельмана 2-го опять забыли.
На фото: Поручик Лейб-Гвардии Конной Артиллерии Его Величества Гершельман 2-й Георгий Сергеевич (1888 - 6 (19).08.1914), командир взвода артиллерийских разведчиков на 6(19).08.1914г.