Предисловие
Было это в августе 2014 года. Наш маленький оркестр отправился на международный фестиваль молодежных оркестров во французскую провинцию Шарент, а я время от времени на коленке пыталась записывать свои впечатления и хронологию происходящего. А теперь, спустя два года, мною овладела ностальгия, и я решила поделиться этой дорожно-тетрадной историей с общественностью: поделиться нашими маленькими профессиональными успехами, радостью от общения с коллегами из других стран, нашими счастливыми воспоминаниями и внезапно вспыхнувшей нежностью к этой чистой уютной стране и ее милым сердцу древностям. Все нижеизложенное является правдой (во всяком случае, для меня-автора) и написано с большой любовью ко всем действующим лицам (несмотря на порой встречающийся сарказм).
Стиль под названием "написано на коленке" сохранен, только слегка причесан.
День первый. «Бессеребряной сталью мерцало крыло…»
Я никогда в жизни не летала на самолете. Перевоз на самолете моего бессознательного тела трех лет от роду не считается. Поэтому волноваться я начала задолго до поездки и волновалась именно из-за самолета, а не из-за каких-то мелочей вроде концертных поездок и сложной программы. Первая встреча с самолетом произошла в пять утра в нашем маленьком аэропорту с гордым названием Большое Савино. Самолет имени летчика Бенкунского был изящен, чист и свеж, с моего места в иллюминатор можно было разглядеть тонкое блестящее крыло, которое показалось мне тревожно-худеньким. Первое взаимное испытание мы с самолетом прошли: он легко и просто взлетел, а мне не стало плохо. Чтобы закрепить успех, я достала тетрадку и набросала первые несколько строчек. Писать в самолете можно без проблем, совсем другое дело, чем в поезде. Но от писанины меня отвлекал иллюминатор: худенькое крыло постоянно меняло свой облик и наклон, а вскоре мы увидели чистое небо и солнце – для нашего пермского лета это небывалое зрелище. Я все время прислушивалась к звукам вокруг и вибрации пола под ногами, даже отказалась от еды, чтобы не отвлекаться. Два часа нашего знакомства с воздухом прошли незаметно, и самолет приземлился в Шереметьево так же элегантно, как и взлетал.
Мы перевели стрелки на два часа назад. Сегодня мы весь день будем двигаться быстрее времени. Я было удивилась количеству желающих увидеть Париж и сесть именно на наш рейс, но вскоре имела возможность убедиться, что самолеты бывают весьма разных размеров. Этот монстр компании ЭрФранс напоминал скорее космический корабль. За три часа полета я осознала две вещи:
1) Французского английского языка не существует. Если в первом самолете пилот обратился к нам на среднем школьном английском, то теперь мы прослушали две абсолютно одинаковых французских версии, одна из которых почему-то началась со слов «Ladies and gentlemen».
2) Сыр камамбер – ужасная вонючая гадость. Я попыталась намазать его на хлеб, но оставила нетронутым. Увы, мы с молоком матери всосали тот факт, что плохо пахнут только испорченные продукты.
Облака за стеклом иллюминатора были похожи на театральные задники, повешенные горизонтально: тонкие полупрозрачные слои с вкраплением ватных комков неясно-пыльного цвета. Было что-то от древнегреческой комедии в том, чтобы лететь между облаками и пить tea without lemon. Совсем как у Бродского:
"Там летит человек! Не грусти! Улыбнись!
Он таращится вниз
И сжимает в руке виноградную кисть.
Словно бог Дионис."
Сел космический монстр не ахти как здорово: плюхнулся, взлетел и снова плюхнулся. Так внезапно и больно нас встретила французская земля.
Полина (среди прочего наша официальная переводчица) предупредила нас, что здесь принято со всеми здороваться и всем улыбаться. Свои первые кривые улыбки и первый кривой бонжур мы продемонстрировали на паспортном контроле в аэропорту Шарль де Голль, а затем водителю автобуса, который вез нас на вокзал Монпарнас. Водитель был в белой рубашке и всем видом демонстрировал, что мы оказали ему огромную честь. Когда мы покидали автобус, он встал и стоя отвечал на наше merc; что-то вроде «это вам спасибо». Я почему-то почувствовала себя очень неловко.
Сначала мы долго пытались покинуть территорию аэропорта, необъятную и увенчанную десятком башен и радиовышек, похожих на грибы, а потом мы медленно тащились по Парижу, прилипнув носами к стеклам и разглядывая чудесные улицы: кругом высились красивые дома в стиле модерн с витражными балкончиками, с коваными перилами, через которые переливались каскады цветов, со множеством дымоходов на крышах. На первых этажах располагались магазины и кафе. Всё было так похоже на картинки из книг, что казалось ненастоящим.
Дальше была самая выматывающая часть путешествия. Мы сменили три поезда: Монпарнас-Ангулем, Ангулем-Сент и Сент-Пон. Осталось загадкой, почему конструкторы таких замечательных междугородних поездов не предположили, что люди могут ехать с чемоданами. Последнему поезду пришлось нас подождать, за что машинист был потом вознагражден кучей merc; и больших пальцев вверх. Вокзал Пона (долгожданный и последний) напомнил мне вокзал в Севастополе: ощущение чистого поля кругом, оглушительной тишины и какой-то забытости.
Не знаю, как мои коллеги, а я шла уже автоматически и смутно помню щедрую встречу нашего оркестра у входа в общежитие: нас встретил президент фестиваля Клод, нам налили газировки и стали представлять людей, за что-то ответственных – среди местных этот обычай называется «стаканчик дружбы». Потом за нас взялась Ирина, наш местный представитель-переводчик, и отвела в наши комнаты, которые находились в дальнем тихом конце, где соседствовали с нами не другие оркестры, а техники и шоферы. Как оказалось, это сыграло нам на руку и мы, в отличие от многих других, могли спокойно спать по ночам в течение фестиваля.
Нам зачитали правила (которые можно нарушать, сказали нам, но чтобы никто этого не видел), а потом отвели на краткую экскурсию по городу. Было уже темно, но головокружительно пахло теплом, летом и югом. Лучше всего я запомнила именно этот запах, а не то, что нам показали: зал, где мы будем репетировать сводным оркестром, магазин, куда я так ни разу и не попала, городскую площадь с мэрией и средневековым донжоном. Я тогда просто подумала, что здесь должно быть очень красиво и интересно, ведь я люблю старину и разные достопримечательности. Последнее, что я запомнила перед сном – непривычную тишину и бой часов на башне донжона.