Я хотела написать тебе оду —
варить тебе кофе, танцуя на цыпочках по утру
дарить источник воздуха и света, самому пламенному
хрупкому нутру.
***
Оступилась снова, начнем сначала —
был теплый август, лето
молодая мама
засвеченное фото
не крути себе у виска
и дорога твоя плодотворна, легка.
Ошибаются все — напишу и отправлю тебе листа:
чего ты смеешься, mon ami, все еще не веруешь в чудеса?
и заливайся от смеха сколько тебе угодно
но
черная полоса никогда не идет хромая
параллельно с ней простирается и другая
подставляя свое ядовитое, но плечо
а кому это надо? зачем оно?
если тебе под вечер приносят кино, поцелуй, вино:
Кьянти, Бароло, Мерло?
Перевернулось, запуталось, закрутилось.
мы не прошли, наверное, полпути
оказались повержены и хрупки —
мечты потеряли живость, слова обрели мишень
навзрыд хохотали, лечили чужое горе
словно собственное не-
удалось.
Твои истории выжили, лгать не буду
однако текст не сложился в рифму
такие, как ты, врезаются в кожу, не пишут письма, скорбя по дому
чтоб выжечь правду свою и силу.
Мои чувства выжили
и все эти сми, овации, кульминации
и теплый август мне лег на плечи
мои грехи — в непонимании
твои - в желании чертить все правильно
твои - в хотении.
Я пишу тебе оду, допуская массу ошибок
я спросила однажды
кто твой Бог?
а потом помнишь сам:
закрутило, запутало, раздробило
переломало кости, выстрелив в самый упор.
***
Мне казалось всегда, что нет страшнее процесса —
он ответил мне робко:
послушай, принцесса
спасайся этих небес
не встречал ничего прекраснее циников и странствующих поэтесс.