Буква И. Извалки
На букву И мы выбрали деревню с необычным названием Извалки. Находится она за Шаготью, почти на границе с Тутаевским районом. Пожалуй, это самая дальняя от Данилова деревня. Специалист Даниловского сельского поселения Марина КЕРУНОВА рассказала, что доехать до Ивалок можно без проблем - асфальт идет до самой деревни. Здесь он и кончается. Едем!
Загадка происхождения
Историей Извалок, увы, видимо, никто не занимался. Жители лишь пожимали плечами - ничего не знаем, не интересовались. А вот тайну названия деревни пыталась разгадать Зинаида ВОЛКОВА - жительница Шаготи, много лет проработавшая в школе учителем русского языка. У нее есть три версии происхождения слова Извалки.
- В северных говорах есть слово "извал", означает оно - покатая плоскость, - объясняет Зинаида Александровна. - Если отправитесь в деревню, то заметите - сразу за Шаготью дорога медленно-медленно, плавно идет в гору. Покатая плоскость - здесь может быть географическая привязка.
В словаре Даля за 1912 год учительница тоже нашла подобное слово, но через "о" - "изволок". Означает оно - отлогая гора, склон, подъем.
Вторая версия - в деревне жили люди, которые умели катать валенки. Зинаида Александровна еще застала в живых такую умелицу - Татьяну Баклагину. Женщина была ветераном войны, в Великую Отечественную она санитаркой вытаскивала раненых с поля боя.
- Мне посчастливилось заказать у нее валеночки своим деткам - сделанные вручную, они были такие мягонькие...
Так вот у Даля же есть слова "вывалять", "свалять", "делать валкою". Пример применения - "извалял пару валенок". А слово "извалка" - женского рода. Видимо, так называли женщин-валяльщиц. Учительница считает эту версию происхождения названия деревни наиболее вероятной.
Есть и третья, но ее надо проверять, исследовать. За деревней протекает ручей, его называют Дубок. Зинаида Александровна поискала истоки слова и обнаружила, что все названия с корнем "дуб", в том числе "Дубна", - от балтийского слова "дубус" - глубокий. Встречала она и такое толкование - узкое глубокое место в речке. Поспрашивала жителей - ручей действительно узкий, но глубокий. Слово могли переиначить на русский манер - Дубок. А слово "валка", если его написать латинскими буквами, - означает ручей, текущий через болото.
- Но для окончательных выводов, конечно, необходимы специальные знания, - говорит Зинаида Александровна. - У нас ведь в топонимике (науке, изучающей происхождение географических названий, - прим. авт.) есть новгородские, балтийские, другие пласты...
Сама я нездешняя...
Асфальт действительно вел к самой деревне - с этим извалковским повезло. Когда мы приехали, деревня выглядела тихой и пустынной - на широкой улице никого.
Извалки состоят из центральной улицы и "посада" - маленькой улочки, располагающейся перпендикулярно к основной. Жилые дома чередуются с заброшенными, заросшими деревьями и травой. Ни мычанья коровок, ни стогов сена. Как выяснили позже, в деревне скотину уже никто не держит. Кое у кого остались лишь курочки да кролики.
Как жила деревня прежде, мы узнали у Людмилы БАКЛАГИНОЙ.
Наша собеседница считает себя нездешней и сразу же предупреждает об этом - мол, не отсюда, потому мало что могу рассказать. В который раз изумляюсь этим местным, даниловским, понятиям о нездешности, с которыми сталкиваюсь постоянно. Людмила Николаевна, к примеру, родилась в Дегтярихе, от которой до Извалок всего... 2 километра. В Извалках - с замужества. Но - нездешняя. Удивительно!
Судьба маленькой росточком женщины (вы замечали, что большинство детей войны - хрупкие?) похожа на тысячи судеб советских людей. Отец погиб в Великой Отечественной, мать поднимала троих детей одна. И все-таки, как бы ни было трудно, двух дочек выучила. Люда окончила 1 курс педучилища, когда закончилась война. Но и после войны было не легче - народ голодал. Девушка оставила учебу и устроилась в колхоз. Педучилище она окончила позже - в 1947-м.
- Тяжелое было время, - вспоминает Людмила Николаевна. - Помню, когда проходила практику в школе, дети падали в голодные обмороки, их выносили прямо из-за парты... Но мы пережили это - человек ведь приспособлен все переживать.
С будущим мужем, Борисом Николаевичем, познакомилась на сельских гуляниях. В сельсовете расписались 4 ноября - пешком жениться ходили. Свадьбу гуляли позже, "в октябрьскую" - в день Октябрьской революции, 7 ноября то есть. В церкви не венчались - учительнице этого нельзя было. Кстати, старшую дочь Баклагины крестили, но тайком.
- У меня в Дегтярихе сноха была, она снесла мою дочку в Горинское в церковь, там малышку покрестили, - рассказывает женщина. - А я в это время дома с ее грудным ребенком сидела.
Трое сыновей крещены уже взрослыми. Увы, двоих уж нет в живых, мать горюет, подрывая свое здоровье...
Черствый деревенский хлеб
Наша собеседница вспоминает, что когда вышла замуж в Извалки - шел 1959 год - деревня была хорошая, большая, домов двадцать. Люди жили не сказать что богато, но - хорошо, дружно.
- Все друг друг помогали и как-то в деревне повадно было, - вспоминает Людмила Николаевна. - Фермы работали, люди трудились. Колхоз "Дружные всходы" хороший был. Почему потом так произошло? Как-то незаметно, как вода утекает, так и люди растекались, уходили. И все, деревня пустая...
Работал в Извалках магазин, а как он "изломался", другой построили, товар возили исправно, народ снабжали необходимым. Даже клуб был! Сейчас ничего из этого не осталось.
- Спасибо, хоть автолавки приезжают, хлеб раз в неделю привозят, - говорит женщина. - Лучше бы, конечно, два раза, а то возьмешь на неделю, а он черствеет. Но никто, видно, нас не спрашивает.
Если кому-то из деревенских понадобится медпомощь, обращаться надо в Данилов. А это - 40 километров пути! Ни медпункта, ни даже аптеки нигде ближе нет! Необходимые лекарства приходится просить купить кого-то, кто едет в город.
- Ведь вот все-таки народ здесь еще живой, - продолжает Людмила Николаевна. - Позакрывали все, так хоть аптека была б. Ничего нет... Ведь это не ахти как трудно сделать, больше денег уходит куда-то, неизвестно куда. Заболел - поезжай в Данилов, а там сидишь-сидишь в очереди столько времени! Я как-то сидела, получился приступ - так на носилках в больницу отнесли.
Между тем руководители страны любят называть наше государство социальным. Деревни с живыми людьми брошены, забыты. Им не положены школы, клубы, медпункты, магазины, аптеки... Социальное государство?!
Чудился голос...
Рядом с Баклагиными живет Евгения СТЕПАНОВА. Она одна из последних жителей, которые родились в Извалаках и всю жизнь прожили здесь.
Бабушку мы застали в глубокой печали - не прошло и 40 дней, как в Данилове умер ее сын. Сквозь слезы женщина рассказывала о своей судьбе, густо замешанной на горестях.
Ее история очень похожа на историю соседки. Отец погиб на войне, деток у мамы осталось четверо. Последняя, младшенькая сестрица - сорокового года, отца и не помнит - когда его забрали на фронт, малышку еще в зыбке качали.
Муж Евгении Васильевны родом из Нефедьева. При воспоминании о нем женщина вновь начинает плакать - "уже 29 годов, как умер".
В начале их семейной жизни произошла страшная трагедия.
- Мне тогда было 24 года, - бабушка утирает слезы платочком. - На второй день после Христова дня пришел мой двоюродный брат из Ищеек. Он сделал пугач и стал его показывать, выстрелил. Дробина попала прямо в сердце моей старшей дочери, ей тогда было лишь два с половиной годика... Умерла у меня на руках.
Пережитое горе оставило глубочайший след, женщина признается, что после такого "не хотела приносить" деток больше, но все-таки родила - сына. Того, которого теперь уже нет в живых...
- Жалею сына... Непутные живут, а путных Бог забирает. Не знаю, почему так, - горюет бабушка. - Он был у меня на выходных, уехал. Мне ночью не спалось. В пять утра слышу крик: "Мама! Мама!" Открываю глаза - что это мне чудится? Он в пять часов умер...
Слезы бабушки сжимают сердце. Пытаюсь найти утешительные слова... Родные Евгении Васильевны, слава Богу, поддерживают ее, часто навещают, помогают. "Ради них живите!" Бабушка, вытирая глаза, соглашается. Прощаясь, обнимает нас как родных и за что-то благодарит. Как же удивительны наши простые сельские женщины! Как же мало им надо...
А я пью. Чего больше делать?
В одном из дворов со множеством цветов заметили развешивающего свежевыстиранное белье... мужчину. На лавочке у калитки - другой мужичок. Появления людей он никак не ожидал и от нашего "здравствуйте!" даже подпрыгнул. Знакомимся. "Юрка" - представился. Юрий КАЛИНИН то есть. Спрашиваю, как живет деревня.
- Вроде нормально, - отвечает. - Некоторые умирают, некоторые живут. Чем занимаюсь? А ничем. Не, не скучно, привык так. У меня ни телевизора нет, ничего.
Сообщил, что в деревне почти все пенсионеры, в том числе и он. "А этот на инвалидности, - кивает в сторону вещающего белье. - Одинокий".
- Цветов у него сколько, молодец какой, - хвалю мужчину за забором.
- Да, Коля Иванов не пьет, ему нельзя пить-то, - соглашается собеседник.
- А вы? - спрашиваю.
- А я пью, - мужчина отвечает без обиняков. - Почему? А фиг его знает. Выпью - вроде жить охота. А чего больше делать?
Признается, что может и хотелось бы все изменить, сделать что-то хорошее, но - "старался, да что-то не выходит ни фига. Да ну и фиг".
Попытались побеседовать и с Николаем, что возился со стиркой. Вышло неважно - мужчина плохо говорит. Как узнали позже, в его жизни тоже произошла трагедия, и алкоголь сыграл здесь, увы, не последнюю роль. Был милиционером. Сейчас - инвалидность. Но мужчина теперь совсем не пьет, у него неплохое хозяйство - кролики, куры, собака, огород. И много цветов! В доме на окошке - букет. Деревенские сказывали, что именно после трагедии Николай пристрастился к цветам.
Виртуальный мир
В единственную молодую семью Андрея и Ольги ГОЛУБКОВЫХ с детками мы не могли не зайти. Быть может, они - надежда деревни на будущее?
- Дом здесь нам достался от моей бабушки, - говорит Ольга. - На материнский капитал у нас куплено жилье в Данилове. Оно идет под расселение, планируем в декабре переехать в новый дом на Шарохина.
Рыба ищет где глубже, человек - где лучше. У Голубковых два школьника - 10-летняя Катя и первоклассник Антошка. Школу в Шаготи закрыли, ребятам нужно каждый день добираться в Спас. Больше деток в деревне нет, ребятишкам скучно. Как и самой Ольге:
- Муж уже нашел работу в Данилове, уезжает в смены, а я из молодых одна здесь осталась, даже сходить не к кому... Нам здесь уже надоело, скучно.
Все времяпрепровождение - в Интернете. Катюша жалуется - плохо в деревне, нет ребят. Остается общаться с ними в соцсетях.
- Умирает деревня, - заключает Ольга. - Мы уедем - совсем молодых не останется.
Что же делать? Неужто России деревня больше не нужна? Вот сейчас - санкции, продукты дорожают, качество их неважное. А деревенские жалуются - яйца девать некуда. Пусть немного, но излишек есть - вкусной, чистой продукции. Да только не нужна она никому. Не сделать на ней капитала - ни материального, ни политического. Как не нужны и живущие здесь люди - бесхитростные, открытые, не защищенные. Обидно до слез.
Марина БОРОДИНА
Число зарегистрированных в Извалках:
1984 г - 73
1990 г - 52
2000 г - 26
2015 г - 15
Праздник деревни - Петров день 12 июля.
Опубликовано в газете 17.09.2015