А налейте мне кёльнского!
Зашёл сегодня в магазин купить пива. И вижу: продавщица мило болтает с каким-то своим знакомым, и на меня ноль внимания.
(Надо сказать, она мне сразу понравилась. Такая кровь с молоком пампушечка в меру с каре.
Да и она ко мне, как выяснилось потом, неровно дышала.)
Тогда я нагло (наверно, с её точки зрения) и громко произношу:
-А налейте мне, пожалуйста, пива.
-Какого? – слышу я ледовито-металлический голос продавщицы. Но странно: в это время она находится у кассы, где-то метрах в пяти от пива.
-Кёльского – громко и чётко отвечаю я. Но она продолжает у кассы мило беседовать с своим знакомым.
-Будьте добры, налейте мне пива, - настаиваю я. У меня каждая минута на счету.
-Как я могу Вам что-то налить, если Вы ответили: Вон того. – несколько надменно отвечает продавщица.
- Я Вам не отвечал так, а сказал: Кёльнского. А Вы, видимо, не расслышали, потому что были в 5 метрах от меня, а к тому же разговаривали с соседом.
Наконец продавщица идёт с тарой к пункту разлива пива. И начинает наливать.
А я тут ей возьми да и скажи:
-А может, пока пиво наливается, Вы мне лещика взвесите?
Но продавщица остаётся на месте, как прокатный стан. И молчит.
И только когда пиво налилось, она с бутылкой пива отправляется к лещикам.
-Вам какого? – звучит её безразлично-надменный голос.
-Копчёного, - отвечаю я, а сам тем временем продолжаю решать, какие мне купить кириешки и орешки. (и как тут не заниматься этим, когда они – вот прямо передо мной, за пивными колонками.)
И тут вспоминаю, что я заказал лещика. Лещик уже помещён в полиэтиленовый пакет и просчитан. Но мне он не нравится, и я говорю:
-А почему же Вы мне его не показали?
-Да Вы же там где-то стояли, как я могла?
-Так Вы могли бы, как обычно, спросить: какого лещика? (Чего я от Вас и ждал.) А Вы не спросили.
Так что будьте добры, поменяйте мне этого лещика на вооон того, что точно под ценником лежит. Он мне больше нравится.
Она молча меняет.
-А теперь мне еще продайте кириешки.
-Какие? – неизменно произносит продавщица, продолжая оставаться у кассы.
-А Вы подойдите поближе к витрине, я Вам скажу (или покажу)
Она подходит.
-Вот, эти, в синем пакете, в нижнем ряду (они самые правые в этом ряду).
Но она начинает поиск с соседних, желтых и идёт влево:
-Эти? Эти? Эти?
Потом поднимается на ряд выше и опять:
-Эти? (там всего одни)
-Да разве это синий пакетик? Синий был перед желтым, ниже. А Вы его почему-то пропустили?
-Этот, что ли? – вопрошает она, тряся синим пакетиком? –Стейк?
-Да, именно так.
-Но почему же тогда Вы не захотели эти? – показывает она на кириешки в верхнем ряду. -Это же тоже стейк.
-Потому что я хотел в синем пакетике. А этот разве синий?
Вопросы исчерпаны, и она идёт к кассе, хочет уже меня рассчитать.
-Извините, но перед тем, как Вы ушли, я не успел Вам сказать, что мне нужны еще орешки. (хотя, согласно стандарту общения, это она должна меня спросить: что-то еще?) Поэтому прошу Вас подойти еще раз к этой витрине.
Она подходит, и надо же, ждёт, пока я думаю.
-Дайте мне арахис по 10 руб, 2 пакетика.
Наконец-то она может меня рассчитать (прошло всего лишь минут 15).
-С Вас 280 рублей.
Я даю «рваную» тыщу. И произношу:
-Вот видите, на какую сумму я у Вас купил всякого разного. А Вы мне даже ни разу не улыбнулись.
Ответом мне служит ледовито-металлическое молчание.