23 декабря 1942 года танковый корпус генерала Баданова В.М. разгромил немецкий гарнизон в слободе Скосырской и хуторе Пролетарском, что примерно на километр восточнее слободы, а утром 24 декабря прорвал оборону немцев и ушел к райцентру Тацинская.
Образовавшийся коридор сразу же сомкнулся.
Подошедшие 1006-й и 1010-й полки 266 стрелковой дивизии заняли оборону соответственно в пределах хутора Пролетарского и слободы Скосырской.
В полках было по два батальона, так как по распоряжению командования дивизии по одному батальону они откомандировали в село Ильинка, где оборону занимал 1008-й полк дивизии.
1006-й и 1010-й стрелковые полки, освобождая от оккупантов населенные пункты, вели наступательные бои и нуждались в пополнении личного состава вооружением и боеприпасами.
Мало осталось противотанковых и ручных гранат, а бутылок с зажигательной смесью почти не было.
Обстановка обороны осложнялась также тем, что где-то отстала артиллерия 76-мм пушек и 120-мм минометов.
Передвижение этих родов оружия осуществлялось с помощью конной тяги. В условиях бескормицы и при наличии глубокого рыхлого снега лошади уставали и даже выходили из строя (дохли).
Отстали также службы обеспечения и усиления, что не позволило саперам поставить противотанковые минные поля или отдельные мины на направлениях возможного появления танков противника.
На занятой обороне немедленно приступили к оборудованию огневых точек: пулеметных гнезд, окопа для ПТР , стрелковых ячеек, ходов сообщений и щелей.
Артиллеристы старшего лейтенанта Галкина А.П. готовили окопы для 45-мм пушек с учетом ведения огня прямой наводкой и при изменении азимута стрельбы в пределах нескольких десятков градусов.
Время было тревожное.
Во второй половине дня 24 декабря из глубины обороны противника доносились звуки работающих двигателей.
Командир 1006-го стрелкового полка майор Ротанов И.И. приказал вести бдительное наблюдение за противником. Воинам, отлучившимся для обогревания в ближайшие хаты или землянки, не разрешалось снимать верхнюю одежду или обувь.
Следовало быть готовыми отражать нападение противника в любой момент. И момент наступил…
В ночь с 24-го на 25-е декабря немцы пошли в контрнаступление.
Тяжелые танки на большой скорости атаковали с левого фланга.
Первыми их встретили огнем наши храбрые артиллеристы. В условиях темноты стрельбу вели ориентируясь на шум работы двигателей и вспышки выстрелов с танков.
Один танк загорелся. Поврежден второй, но… одно за другим вышли из строя и наши 45-мм орудия.
Немецкие танки, изменив направление движения, прошли по тыльной стороне нашей обороны и удалились в сторону слободы Скосырской.
Они уничтожили батареи 82-мм минометов и раздавили артиллерийские упряжки лошадей.
Вслед за тяжелыми танками со стороны города Морозовска появились средние танки и бронетранспортеры с автоматчиками.
По всей линии обороны разгорелся ночной бой.
Темноту ночи прорезали линии трассирующих вражеских пуль.
При грохоте стрельбы ухали взрывы снарядов, мин, ручных и противотанковых гранат, сопровождаясь свистом пуль и дребезжанием пролетающих осколков.
Ярость боя то возрастала, то становилась чуть слабее, то вновь разгоралась и достигала какого-то предела.
Противник имел превосходство в технике и вооружении, но однополчане не дрогнули.
Для отражения атак вступили в бой все рода войск: саперы, связисты, медики и т.п., и натиск противника сдерживали до рассвета.
В ходе сражений выбыли из строя многие воины, в том числе и командиры отделений, взводов, рот, политруки.
Появились воины и группы воинов не имевшие распоряжения, что делать дальше.
Объединение таких воинов и командование ими принял на себя майор И.И.Ротанов, а на правом фланге – майор В.Г.Проценко – начальник штаба 1006-го стрелкового полка.
В результате организованного отпора нашей обороны, немецкие автоматчики были остановлены, а на некоторых участках выбиты с занятых ими мест.
Раненый в левую руку, майор Ротанов И.И. отказался от медицинской помощи и продолжал командовать боем до тех пор, пока не сразила его вражеская пуля.
Его тело пытался вынести сержант Смирнов, но он тоже был убит почти у самого берега реки Быстрой.
На правом фланге атаки немцев сдерживали воины под командованием майора Проценко В.Г.
Несколько атак автоматчиков были отбиты и при одной из последних, примерно против брода через реку Быстрая, с автоматом в руках погиб майор Проценко В.Г.
Перед рассветом, отражая наседавших фашистов, воины постепенно отходили к реке Быстрой, а затем перешли по льду на ее правый берег к хутору Борисов.
Левее нашей обороны немцы, не встречая сопротивления, продвинулись далеко в направлении станицы Милютинской и заняли несколько хуторов и сел.
Мы оказались в окружении с трех сторон.
Командование принял майор И.К.Егоров (заместитель по политчасти командира 1006-го стрелкового полка).
Оценив обстановку, он решил занять круговую оборону.
Некоторые боевые охранения назначал и ставил лично сам майор И.К.Егоров.
Так, нашему саперному взводу (восемь человек) Егоров назначил отражать возможные вылазки немцев со стороны села Долгождановка.
Мы заняли высоту против южной окраины села.
Перед уходом от нас майор Егоров сказал:
– Лейтенант Цветков! Стоять твердо, немцев не пропускать! Приказа об отступлении не будет!
Я повторил приказ, и майор ушел.
Назначенным в боевое охранение дополнительно выдали патроны по 50 штук на винтовку и по 70 штук на автомат.
Учитывая все это, я объявил свой приказ:
– Стрелять по немцам только с расстояния уверенного попадания. Стрельнул – значит попал. В воздух не палить!
25 декабря и в ночь на 26 декабря было спокойно.
Но в дальнейшем противник активизировался. Несколько раз появлялся и даже пытался атаковать. Во всех случаях отходил, оставляя убитых на поле.
Круглосуточное пребывание на морозе и отсутствие должного питания плохо сказывались на боевые качества саперов.
Некоторые от усталости впадали в какое-то состояние безразличия и даже оцепенения – на подобии сна.
Я принимал меры уговора, убеждения и даже строгого обращения и действия. Однако не всегда добивался требуемых результатов.
В это же время противник усиливал свои действия и наглел.
У противника появился ручной пулемет и, вероятно, прибыло пополнение.
Для обмана противника мы иногда меняли места стрельбы из автоматов, чем показывали, что у нас кое-что есть.
Но обстановка обострилась на всех участках боевого охранения, и перед утром 28 декабря явился посыльный из штаба с приказом: незаметно для противника оставить боевое охранение и явиться в штаб.
Приближаясь к штабу, мы увидели поспешно уходящих людей.
Встретив капитана Лукьянова П.П., я выяснил, в чем дело.
Капитан – он был начальником связи 1006-го стрелкового полка, сказал, что всем приказано поодиночке рассредоточиться и отходить вверх по балке Вязовая.
Быстро наступал рассвет.
Немцы начали артиллерийский и минометный обстрел. В воздухе появились два самолета Ю-88, начали сбрасывать бомбы и расстреливать с бреющего полета отходящих людей.
Люди, пренебрегая опасностью, задвигались быстрее и побежали. Возникла паника.
На фоне взрывов снарядов, мин и авиабомб среди бегущих появился майор Загородский (командир 1010-го стрелкового полка).
Он с наганом в руке хватал и останавливал бегущего, указывал на самолет и требовал открыть огонь. Но задержанный открывал затвор и показывал, что нет патронов.
Майор в сердцах отталкивал задержанного и хватал следующего. Со следующим повторялось то же, что и с предыдущим. Люди бежали без патронов, но бежали к своим, надеясь вырваться из этой адской обстановки.
Обстановка требовала принятия неотложных мер.
В этих условиях грохота взрывов среди бегущих людей, я присел со своим автоматом ППШ и стал стрелять по появившемуся самолету.
Саперы Кряковцев Сергей, Караков и Морашев тоже присели ко мне и стали вести стрельбу по самолетам из винтовок. (Саперов Степанова, Маркелова и Кислякова, как менее боеспособных от усталости, я отослал отходить вверх по балке с сержантом Д.Г.Зуевым)
Останавливались и присоединялись к нам воины других подразделений, у кого еще были патроны.
Теперь стрельбой по самолетам руководил и командовал майор М.Ф.Загородский .
Фашисты почувствовали опасность, поднялись выше и многие сбрасываемые ими бомбы падали и взрывались иногда далеко в стороне от бегущих.
Отбили фашистам также охоту летать и стрелять с бреющего полета. Самолеты улетели восвояси.
Отмечу, что мужество и самообладание майора Загородского многим сохранило жизнь.
Пропустив вперед отходящих по балке, мы тоже постепенно вышли из зоны обстрела и оказались в верховье балки.
По заснеженному полю в разных местах двигались как точки воины.
Появился самолет. Я припал к копне соломы и замаскировался. (Саперов отпустил уходить дальше).
Смотрю, спешит лейтенант Пылеев Николай (начальник 3-й части штаба полка). Окликнул его, подозвал к себе в солому.
В это время на противоположной стороне балки из леса показалась автомашина, тянувшая на буксире без передков противотанковую 45-мм пушку.
Кузов машины до предела был наполнен воинами. Кое-кто из них держался около щитка орудия.
Фашист заметил машину, сделал боевой разворот и стал пикировать…
Рассеялся дым от взрыва бомбы, и в бинокль мы увидели останки автомашины и людей, и торчащую дулом вверх пушку.
Самолеты улетели.
Молча, с тяжелым чувством мы побрели вверх по балке. По пути к нам присоединился лейтенант Зарянов А.В.
Так мы к вечеру дошли до неизвестного зимовья.
Здесь было много народа. Вечерело. Майор Егоров приказал всем построиться. Рассчитались – 156 человек.
Теперь уже организованно пошли дальше.
Перешли увал и вышли на дорогу. На дороге встретили повара с походной кухней из одного подразделения 203-й стрелковой дивизии.
Назавтра мы соединились со своей 266-й стрелковой дивизией. Получили пополнение, вооружение и боеприпасы, а вскоре перешли в наступление и в Скосырскую вошли 31-го декабря.
По распоряжению Политотдела дивизии саперы похоронили своих командиров – майора Ротанова Ивана Ильича и майора Проценко Василия Григорьевича недалеко от общей братской могилы однополчан (силосная яма хутора Пролетарского).
Вырыли могилу глубиной около двух метров.
Хоронили без гроба, рядом уложили и накрыли плащ-палаткой. Над могилой поставили стойку с дощечкой, на которой были написаны фамилии и инициалы майоров и время их гибели.
Теперь останки майоров и воинов перезахоронены в парке слободы Скосырской. Построен мемориал погибшим воинам в Отечественную войну 1941-1945 г.г..
На обелиске памятника указаны фамилии и звания погибших, но не всех.