Примем за основу версию, что к первому веку до нашей эры Малую Азию населяли персы, эллины, и народы, переселявшиеся из Европы – македонцы и родственные им по языку (слову) народы и племена. Сюда же лежал путь изгоняемых с территории нынешней Франции галлов, к тому же племена галлов или кельтов переселялись сюда и раньше – после похода Александра Македонского, но до вторжения Цезаря в Галлию.
В первом веке до нашей эры Митридат Евпатор предпринял попытку возродить македонско-персидское государство, опираясь на Понтийское царство, Армению, Боспорское царство. После многолетних войн он был разбит, растерял многих союзников, и к 64 году до н. э. опирался на сарматов, даков и галлов, и собирал войско для похода на Италию северным путем через Дунай. Это войско насчитывало 36 тысяч человек. Войско собиралось в Крыму, на территории нынешней Керчи, где была столица Боспорского царства – Пантикапей. Но Боспорское царство восстало - скифы и эллины предпочли покориться Риму. Митридат не смог отравить себя - он выработал в своем организме иммунитет ко всем известным тогда ядам, и попросил своего друга и телохранителя галла Битоита заколоть его мечом. Битоит (Витоит-Витовт-Витольд) исполнил его просьбу.
Мы можем сделать вывод, что из всех народов Малой Азии в войске Митридата к тому времени остались лишь даки и галлы. Разумеется, были также потомки македонцев и смешанных македоно-персидских браков, малые племена, близкие по языку галлам и македонцам. И галлы, и даки были непримиримыми врагами римлян. Оба этих народа были уничтожены или изгнаны римлянами. Оставаться на территориях, подконтрольных Риму, для них было равнозначно самоубийству. Мы можем предположить, что не только воины двигались вместе с отступающим Митридатом, но и население – женщины, дети, старики, какая-то часть мужчин не была в войске, занимаясь вспомогательными работами и обеспечением.
После смерти Митридата им не было смысла оставаться на территории, контролируемой римлянами. Им нужно было уходить. Либо в долины предгорий Северного Кавказа – но туда устремлялись также бежавшие от Рима иудеи, (им предстояло в будущем построить великое государство Хазарский Каганат), и судя по всему, их было немало как в Фанагории, так и в предгорьях Кавказа.
События в Фанагории (на Таманском полуострове) отличались еще большим накалом, чем в Пантикапее (на Керченском полуострове), там антимитридатовское восстание бушевало гораздо сильнее, и явно подпитывалось чьим-то золотом. Уйти на Кавказ можно было ценой большой крови, и спокойствие там не было гарантировано.
Второй вариант – распахивать целину вблизи территорий, контролируемых скифами, но не в самом Крыму, который в это время перешел в зависимость от Рима. Могли ли они в последний момент, у последней черты обитаемого мира, остановиться, и покориться римскому могуществу?
Еще раз вернемся к «дарам Аттала». Группа «Галл, убивший свою жену и убивающий себя». «Обернулся, торжествуя, что умирает свободным. Образ галла полон героического пафоса, усиленного контрастом его могучей фигуры с бессильно падающим телом его жены. Группа построена на сложных ракурсах фигур, предельное напряжение воина подчеркнуто почти сверхъестественным поворотом головы». От себя добавлю, что он одной рукой продолжает бережно поддерживать свою жену. Такие люди не могли остаться на милость римлян.
Таким образом, им оставалось идти только на север – из Крыма к границе леса и степи вверх по берегам Днепра.
Вернувшись к портретам галлов, мы можем заметить, что даже без одежды, они все же оставались с гривнами, и пока были живы, имели мечи. То есть, они имели некоторые запасы золота и серебра, а также железа – те самые мечи, которые им еще предстояло перековать на орала. У них был ресурс для колонизации Севера, и навыки землепашества.
И еще немного из художественной прозы:
Галлы переправлялись через пролив в Пантикапей. Азия провожала холодным восточным ветром, вонью соленой рыбы, недобрыми взглядами, перешептываниями за спиной. В лицо галлам не всякий отваживался смотреть - рослые, крепко сбитые, у каждого за спиной по два длинных меча, за кушаком топор, у многих тяжелые молоты на длинных рукоятках, даже иные женщины были с мечами, и изогнутыми клинками с заточкой по внутреннему краю. Не объяснять же степнякам, что галлам больше всего хотелось перековать эти мечи на плуги, вот и тащили железо, а серпы у женщин ждали не крови, а жатвы. Но страх был полезнее, чем знание, галлы молчали, загружались в паромные корабли, отправлялись... обратно на запад, обратно, ближе к родной стороне, откуда их не так давно изгнали легионы Цезаря. Обозы беженцев пополнились воинами Битоита – он многим дал полный расчет, заплатив за три месяца. Золото было полезно, людям нужно зерно на семена, нужна мука, масло, одежда, идти предстояло на север, вверх по Днепру, там мало людей, жирная земля, обещающая богатый урожай, и там точно не достанут легионы Цезаря. Галлы устали воевать. Битоит понял это раньше других. Раньше Митридата, раньше Полиандра, мудрого Езекии и безжалостного Помпея. Галлы уходили от войны. К ним присоединялись венеды, фракийцы, остатки когда-то многочисленных этруссков, беженцы с берегов Адриатики, северной Италии, Македонии, с северных альпийских предгорий. Те, кто выжил.
Земледельцы шли навстречу нетронутой плугом земле, миру, неизвестности. Таврида встречала чистым ветром, зелеными весенними полями, ласковым солнцем. Галлы уходили. Битоит очень хотел быть с ними. Но ему было нужно остаться.
И дело было не в Митридате.
Страничка автора в ТГ: https://t.me/+7a8JqZEzgkRiZjJi