Я добрался до цели уже к вечеру. Среди заросших лесом склонов, за одним из поворотов дороги передо мной вдруг открылась панорама Клёнтальского озера. Оно отливало глубоким сине-зеленым цветом, прибрежные кусты были полузатоплены прохладной водой. Я с трудом нашел заветный камень, которым в прошлый раз мы отметили это место, дабы потом не плутать впотьмах среди нагромождения скал. Мои спутницы должны были подойти только на следующий день, так что у меня оставалась уйма времени, чтобы напоследок полюбоваться чарующими красотами этого заповедного уголка Швейцарии.
Я специально выехал заранее, так как хотел по дороге заглянуть в одно памятное место на перевале, где стоял скромный барельеф немеркнущей русской славы. Там среди буйных зарослей брусничника, разросшегося между скал, стоял скромный памятник: медный барельеф и несколько слов на четырех языках: «Александру Суворову – благодарная Европа». Я сидел на низеньком камне, и перед моими глазами вставала картина Василия Сурикова «Переход Суворова через Альпы». Зачем я пришел на этот перевал? Может быть, почерпнуть немного отваги перед своим собственным решающим «переходом»?
Ночь подкралась незаметно. Если бы не полная луна, мой маленький костер не смог бы осветить даже ближайшие кусты. Но луна щедро заливала своим призрачным светом всё вокруг, выхватывая из лап небытия вздымающиеся вверх причудливые скалы, редкие деревья, чудом зацепившиеся корнями за выступы утесов, заснувшую гладь озера, словно расколотого пополам застывшей лунной дорожкой. В ее серебристом свете мир вокруг меня казался каким-то нереальным, словно я уже переступил невидимую грань иных измерений.
Глядя в далекое небо, я вспомнил тот день, когда впервые ощутил прикосновение тайны, когда быль и небыль для меня слились воедино и определили мой дальнейший путь.
Это случилось в Баварии, где я в составе группы туристов из разных стран осматривал великолепные средневековые замки. Помню, как во время посещения замка Нойшванштайн и Хоэншвангау меня удивило трепетное отношение короля Людвига II к герою немецких, да и не только немецких, сказаний - Лоэнгрину. Его еще звали Рыцарем Лебедя, Рыцарем Чаши Грааля. Недаром целый зал в замке Нойшванштайн («schwan», нем. лебедь) был расписан сценами из жизни этого персонажа. Некоторые современники даже утверждали, что сам Людвиг был немного похож на этого сказочного героя. Я тогда и не подозревал, что мне самому придется узнать благодаря нему немало захватывающих историй.
Что я знал до этого о Лоэнгрине? Не так уж и много. Что одним из первых о нем рассказал немецкий поэт-певец Вольфрам фон Эшенбах, в своей рыцарской поэме «Парсифаль» где-то на стыке 12 и 13 веков. Этот миннезингер соединил воедино два сюжета: легенду о Чаше Грааля с легендой о Рыцаре Лебедя. После многих приключений Парсифаль, а это отец Лоэнгрина, становится хранителем Грааля. Рыцари Грааля живут в замке из белого мрамора на горе Монсальват и время от времени появляются среди людей, когда кому-то из землян требуется их помощь и защита…
Гора Монсальват («гора спасения» или «исцеления») является одной из священных гор западной мифологии. Она так же труднодоступна, как и центр лабиринта. Для мифологии не имело значения, была ли эта гора реальной или фантастической, как, например, Белая гора у кельтов, изумрудная Сафа у мусульман или золотая Меру индусов. Общим было одно: гора – это место, наиболее приближенное к небу.
В тот день, обойдя добрую половину помещений замка, я задержался около заинтересовавшего меня артефакта – бронзового светильника с загадочным орнаментом, покрывавшим почти весь его цоколь. Были там и лица мужчины и женщины, и разные растительные и геометрические фигуры, разгадать смысл которых мог бы разве что знаток символики. Я таковым не являюсь, но всё же одно время интересовался этой тематикой и сразу понял, что декор лампы далеко не случаен. За ним скрыта какая-то тайна.
Догоняя свою группу, я открыл дверь в соседний зал и вдруг столкнулся лицом к лицу с… Лоэнгрином. Да, да, передо мной стоял самый что ни на есть настоящий рыцарь, каким-то чудом сошедший с настенной росписи.
Вид у него был довольно добродушный, только глаза поражали своей суровой глубиной. Латы отдавали голубоватым блеском от безупречно отполированной поверхности металла. Это было настолько неожиданно, что я даже не успел удивиться. Несколько секунд мы молча стояли друг перед другом. Потом он заговорил:
- Раз вы пришли сюда, то, конечно, знаете, что я всегда появляюсь, когда в мире кому-то требуется моя помощь.
- Я не звал вас, - растерянно пробормотал я, всё еще не зная, как воспринимать это явление: как чью-то шутку, как мистификацию, оплаченную купленным мною билетом? А как же иначе может воспринять такую ситуацию человек XXI века?
- Вообще-то всем людям требуется моя помощь,- грустно заметил он. – Вы уже давно разучились понимать друг друга. По легенде, при возведении Вавилонской башни бог за гордыню ее строителей смешал все языки, на которых они говорили. Люди перестали понимать друг друга, и башня рухнула.
Я уже с интересом посмотрел на моего странного собеседника. К чему он клонит? А призрак продолжал:
- В науке существует несколько теорий, касающихся проблемы коммуникации. А это, если кратко, умение получать и передавать различную информацию в неискаженном виде. Вся трудность здесь в том, что каждый человек является носителем только ему присущего набора культурной информации. У каждого свой жизненный опыт, своя шкала нравственных оценок, свои ассоциации, свой взгляд на мир. Получается, как если бы каждый человек говорил на каком-то иностранном языке, неизвестном его собеседнику. Как тут понять друг друга? А ведь, как говорил Сократ: «В каждом человеке – солнце. Только дайте ему светить». А мы как раз и не даем!
Рыцарь вопросительно посмотрел на меня, словно ожидая ответа. Но я молчал, т.к. до сих пор не понимал, что всё это значит. Тогда незнакомец слегка повел рукой, словно приглашая меня пройти с ним куда-то, и отступил от двери. Я прошел за ним, сильно заинтригованный. Несколько залов мы проследовали молча. Потом незнакомец подошел к стене, на которой был изображен какой-то пейзаж, искоса взглянул на меня и сделал неуловимый жест рукой.
Изображение слегка затуманилось, контуры предметов сначала потеряли свою четкость, затем снова ее обрели. От удивления я переступил ногами. Под ними хрустнул песок. На паркете дворца? Я оглянулся. Мы находились внутри картины…
Изнутри рамка была не видна, вокруг нас расстилался самый что ни на есть обыкновенный земной пейзаж: дальний план занимали горы, невдалеке зеленели кроны отдельно стоящих деревьев. Мы остановились на небольшой аллее с редкими скамейками, причудливых очертаний.
- Здесь нам никто не помешает, - любезно проговорил незнакомец. – Я всё же хочу, чтобы вы меня поняли. Вы все гордитесь, что являетесь Homo sapiens sapiens, т.е. человеком разумным. Но это далеко не самая высшая грань эволюции человека. Чтобы подняться на следующую ступень лестницы, вам необходимо, как минимум, стать «Человеком культурным», а это значит, помимо всего прочего, освоить «язык» своих собеседников: мужа, жены, детей, соседей.
И это возможно. Этому можно научиться. Надо только уметь правильно декодировать мир образов другого человека. И не навязывать ему свой. Разве только при разговоре с иностранцем следует искать пути наилучшего взаимопонимания?
Я слушал моего незнакомца с всё возрастающим удивлением. Не то, чтобы я не понимал его, идея была ясна. Но при чем здесь я? Я-то какое имею отношение к этой планетарной задаче?
Словно прочитав мои мысли, незнакомец улыбнулся:
- Я ждал этого вопроса. Мы давно следили за вами и решили, что с вами можно попробовать осуществить такую попытку. Она требует усилий, решительности, богатого воображения и готовности идти навстречу неизвестному. Кто-то должен быть первым. К тому же ваша жизнь неплохо подготовила вас для такого эксперимента. Я почти уверен в вашем согласии и…успехе нашей затеи.
Незнакомец следил за моими мыслями и терпеливо ждал, пока я созрею. Так и случилось. Я согласился на эксперимент. Почему бы и не помочь человечеству? Незнакомец, со своей стороны, обещал во всем меня поддерживать и направлять. Потом мы долго беседовали, устроившись недалеко от фонтана с зелеными львами.
- Давайте проследим в деталях, как происходит общение, или по-научному, коммуникация. В основе ее лежит обмен информацией. То есть, в этот процесс оказываются включенными обе стороны: передающая и получающая. И с двух сторон их подстерегают трудности. Передающий информацию, а это могут быть как образы реального мира (природы, художественного произведения, иными словами тексты в широком понимании этого слова), так и образы, порожденные внутренним миром человека, его фантазией, должен уметь четко передать послание, его содержательную и его эмоциональную часть. А получающий каким-то наитием должен расшифровать полученные данные, делая при этом скидку на личность и специфику восприятия своего визави.
Я внимательно слушал моего собеседника, стараясь вникнуть в саму суть его рассказа, ухватить хотя бы логическую канву этой проблемы. Заметив мой интерес и убедившись, что я не теряю нити его повествования, незнакомец продолжил:
- Тут есть одна ловушка, о которой большинство людей даже не задумывается. Говорящий рисует передаваемую картину, исходя из своего опыта, своих ассоциаций, своего видения мира. С его точки зрения, всё правильно, он всё учел. Но… у того, кто слушает, всё другое. Он воспринимает информацию, в соответствии со СВОИМ опытом. Не редки случаи, когда после восстановления передающейся картины, ее содержание приобретает совсем другое значение, подчас прямо противоположное! Следовательно, эта цепочка должна быть очень скрупулезно выверена.
Он еще долго объяснял мне детали моей задачи. Я даже начал беспокоиться, что наш гид будет волноваться из-за моего отсутствия.
- А вы думаете, что время в картине движется так же, как на Земле? Это ведь совсем другое измерение. Здесь всё по-другому, - он насмешливо посмотрел на меня.
Кстати, он сказал, что в таком экзотическом для начала ХХI века наряде больше не покажется, но суть его миссии от этого не изменится.
- Как же мне звать вас, если вы всё время будете менять образы?
Он задумался, потом усмехнулся:
- Зовите меня просто Энгри. Ну, что ж, до скорого…
Много позднее я понял суть его имени, соотносимую с самим понятием Время, и почему здесь на Земле ему суждено неизменно менять свои облики.
Итак, мы расстались. Ненадолго. Я не сомневался, что уж чего-чего, а приключений у меня теперь будет с избытком. И не ошибся.
Поздно вечером, перебирая в уме события прошедшего дня, я задумался о словах моего незнакомца. Надо будет почитать последние открытия в этой области, особенно то, что нужно для работы с матричными системами в сфере лингвистики. Честно признаюсь: в этой сфере я не дотягиваю даже до любителя.
Вспомнив завет древних: «Начни с себя!», я решил мысленно нарисовать свой портрет, чтобы еще раз, как говорится, заглянуть себе в глаза. Кто же я?
«Мужчина средних лет. Довольно приятной наружности. С высшим гуманитарным образованием. Своей работой в общем доволен. Будучи редактором одного известного журнала, я по роду службы вынужден интересоваться самыми разными проблемами, вникать в их содержание, искать решения. Что касается хобби, то их у меня было много. Если свести всё к «одному знаменателю», то доминировала жажда знаний и тяга к неизведанному. Разведен. Но не будем о грустном! Что еще?»
Я скрупулезно копался в своем прошлом, стараясь найти в нем нечто, что оправдывало бы в моих глазах, почему незнакомец решил обратиться именно ко мне. Только, кто ж его знает? Чужая душа – потемки.
* * *
События не заставили себя ждать. Утро в тот день было великолепным. Лучи солнца стыдливо прятались за кромки редких облаков, которые величественно скользили в торжественном полонезе по голубому паркету неба, иногда сбиваясь в маленькие группки, как танцовщицы в кордебалете, чтобы затем, словно рассорившись, разбежаться в разные стороны. Ночью прошел небольшой дождик, и листва деревьев искрилась глянцевым блеском, прихорашиваясь на легком ветру, словно перед давно ожидаемым свиданием. Тонкий запах цветов чубушника, доносившийся от соседних кустов, дополнял картину волшебного утра.
- Откуда такое романтическое настроение? - подумал я, спускаясь на завтрак в столовую. Наша группа уже сидела там, оживленно о чем-то разговаривая. Я оказался за одним столом с молодой девушкой приятной наружности. Я даже не знал, как ее звали. Мы еще не все успели познакомиться с начала поездки.
- Вы слышали, с утра нам дали свободное время. Я здесь впервые, а вы? Даже не знаю, куда пойти…
- Я здесь уже бывал. Могу показать вам некоторые интересные места, если хотите.
Так я познакомился с Машей, моей соотечественницей. Она недавно закончила филологический факультет МГУ, еще не успела нигде поработать, ни обзавестись семьей. Жила с родителями. Они-то и оплатили ее поездку в Европу, чтобы она смогла расширить свой кругозор и мир посмотреть.
Мария была миловидной шатенкой с зеленоватыми, слегка раскосыми глазами, симпатичными ямочками на щеках и открытой всему миру улыбкой. Она жадно впитывала всё, что попадалось ей на глаза. И так же жадно ее ум впитывал лавину информации, которая буквально захлестывала бедных туристов, едва успевавших поворачивать голову то вправо, то влево.
Мне было интересно узнать, как такое юное существо воспринимает это путешествие, поэтому я спросил, что она вынесла для себя после посещения замков. Девушка не заставила себя просить, она с большой охотой стала описывать свои впечатления:
«Замок мне представился суровым рыцарем, стоящим в своих блистающих доспехах на вершине горы. Я вспомнила, как однажды летом мы с друзьями целую неделю шагали по подмосковным лесам в поисках каких-нибудь красочных руин, будящих воображение. Было жарко, и мы прятались от солнца в зеленой чаще, ловя малейшее дуновение ветерка, чтобы освежиться. А на душе было так весело! Правда ведь, нужна была огромная сила воли, чтобы вести жизнь рыцаря?»
Она повернулась ко мне в ожидании ответа, словно я всю жизнь только и делал, что разъезжал с оруженосцем по миру в поисках турнирных приключений.
Не помню, что я тогда ей ответил, но первую половину дня мы провели вполне мирно: я показывал ей достопримечательности, которые успел посмотреть в прошлый мой вояж в эти места. Она же не очень громко щебетала, время от времени засыпая меня вопросами, которые подчас ставили меня в тупик. Хорошо, что жизненный опыт позволял мне безболезненно увертываться от ее настойчивой любознательности или отделываться каким-нибудь удачным афоризмом.
Пока автобус колесил по дорогам Германии, я рассеянно смотрел в окно и думал о том, насколько же разные впечатления в человеке может вызывать один и тот же объект. Перед моими глазами всё ещё стояла панорама замка, с его крепостными стенами и мирно журчащим фонтаном с зелеными львами. Но меня эта картина скорее подталкивала к философским размышлениям о судьбах рыцарства и его роли в становлении даже наших сегодняшних представлений о нравственных ценностях, которые современное человечество всё более утрачивает.
Итак, у меня уже были две картины, вернее, две интерпретации одной и той же картины. Забавно! И тут я вспомнил моего нового знакомого Энгри, то бишь, Лоэнгрина. Неужели его теория начала действовать? Что ж, надо понаблюдать.
На следующий день я, уже сознательно, постарался познакомиться с еще одной туристкой, чтобы задать ей тот же вопрос. Во время путешествия знакомства происходят по облегченному варианту. На сей раз, моей собеседницей стала элегантная молодая женщина. Меня поразили ее глаза: в них отсвечивала свежесть фиалок за частоколом темных пушистых ресниц. Я никогда в жизни не видел такого цвета глаз. Звали ее Рина. По всему видно было, что она женщина самостоятельная и знающая себе цену. Одевалась она скромно, но со вкусом. С ней интересно было разговаривать обо всем на свете. Рина умела выражать свои мысли ясно и образно.
Поэтому я очень удивился, когда она рассказала мне о своих впечатлениях от посещения двух замков:
«Конечно, замок в моем представлении связан с самой идеей о рыцарях, которые посвящали свою жизнь служению Прекрасной Даме. Знаете, что я вспомнила? Я перенеслась в мое детство, когда все мы мечтаем о свободе, о том мгновении, когда, словно по мановению волшебной палочки, становимся взрослыми и получаем возможность жить, как захочется.
Как и в тот день, когда мы посещали эти замки, стояла прекрасная погода, вокруг расстилался изумительный летний пейзаж, небо и море были какого-то необыкновенного цвета сияющей лазури.
Я загорала невдалеке от кромки воды и слушала плеск набегающих волн. Вдруг чья-то тень упала на меня, и я почувствовала прикосновение влажных лепестков к моему телу. Я открыла глаза. Рядом на песке сидел соседский паренек. Его рука все еще покачивалась над букетом ирисов, которые он, несомненно, нарвал в соседнем саду.
- Откуда ты взялся, мой рыцарь? – насмешливо спросила я его. Он уже давно пытался, как умел, оказывать мне свое внимание.
- Скажи, ведь, рыцари всегда дарят цветы своим дамам? – ответил он вопросом на вопрос».
- Правда смешно? – вдруг рассмеялась Рина. - Такая ерунда вдруг приходит в голову…
Она искоса бросила на меня кокетливый взгляд, словно хотела сказать, что и ерунда подчас может вызвать у женщины ответное чувство.
Ее рассказ еще больше заинтриговал меня. Как ни странно, все эти фрагменты, несомненно, были объединены единым стержнем, но я еще не понимал, каким именно. Интересно, кто-нибудь, кроме гида, расскажет мне хоть что-то о самих замках? Пока что, люди вспоминали об ассоциациях, которые замки вызвали в памяти человека.
И я решился на третью попытку. Каролина оказалась интересной собеседницей, умела слушать, что уже неплохо, когда имеешь дело с женщиной. Меня подкупила в ней открытая, какая-то детская улыбка, и красивые голубые глаза, с неподдельным интересом смотревшие на окружающий нас мир. Ее замечания были очень четкими и краткими. В то же время она умела подробно описывать малейшие детали увиденного. Поэтому ее рассказ о замках меня удивил:
«Не буду повторять рассказа гида. Он мне показался весьма содержательным. Что касается моих личных ассоциаций, то замок представился мне хорошо защищенным домом какой-то рыцарской семьи. Он был их раем, где четыре реки разных поколений берут свое начало из одного центра. Да и сам замок напомнил мне образ Древа жизни, какую-то духовную силу, стоящую на страже в бессменном дозоре. А фонтан является отражением их внутреннего мира, очень разного и богатого. Своеобразное зеркало, в которое смотрелось несколько поколений».
Я удивился. За всеми этими рассказами вставала уже обретающая форму какая-то пульсирующая идея. Как ни странно, эти сугубо личные рассказы, наслоившись на информацию гида, словно сами по себе рисовали в моем воображении многомерную картину увиденного. Они добавляли какой-то эмоциональный фон, которого не хватало в сухой информационной картине гида.
Вечером я зашел в соседнее кафе и расположился на террасе, чтобы спокойно обдумать дальнейшие шаги. На какое-то время мое внимание отвлеклось на крики, доносившиеся из соседнего заведения. Двое мужчин о чем-то горячо спорили, размахивая руками.
- Разве так дерутся! – вдруг раздалось напротив меня. К своему удивлению, я обнаружил, что напротив меня сидит Энгри и насмешливо меня рассматривает. Я и не заметил, когда он появился.
На сей раз, он выглядел, как обыкновенный среднестатистический европейский турист. Никто бы и не обратил на него никакого внимания. Я обрадовался его появлению: у меня уже накопилось к нему достаточно вопросов.
- Как ваши дела? – он первым задал вопрос, иначе бы я еще долго копался в бесформенной груде запутанных мыслей и еще неоформившихся идей. Пришлось отвечать. Благо мозг, быстро поняв неотвратимость ситуации, щелкнул пару раз какими-то там «рычагами» и молниеносно упорядочил сумбур в моей голове.
- Я познакомился с тремя женщинами из нашей группы и записал с их слов три разных рассказа о двух баварских замках, резиденциях короля Людвига II. Да вы помните, мы с вами именно там и встретились. Я пытался разобраться с этими текстами по указанной вами методике. Получается, что все они говорили об одном и том же, только как бы на разных языках. Это так?
- Придется облегчить вашу задачу. Вот, возьмите. Это электронный креативный переводчик для трех уровней. Мы его зовем кратко «ЭКП». Он может быть очень полезен в пути. Ведь по лексике человека с помощью ЭКП вы обнаружите в речи ваших собеседников очень интересные данные о характерных особенностях данного человека и даже об его национальности.
С этой электронной штукой дела у меня пошли гораздо быстрее. Во-первых, я старался говорить с каждой из них как бы на ее языке. Я стал для них приятным и интересным собеседником. Грустно! А я–то думал, что интересен сам по себе! Оказывается, даже интересное содержание нужно не менее умело упаковать и преподнести. А во-вторых, как ни старались мои милые дамы скрыть от меня свои мысли за завесой светской болтовни, мой дружок ЭКП довольно быстро научился расшифровывать их уловки. Хотя вообще-то скорее это я научился им пользоваться.
В последний день поездки мы решили собраться все вместе в маленьком кафе недалеко от площади Шатле в Париже. Когда-то на этом месте находилась крепость Гран-Шатле для защиты близлежащего моста «Пон-о-Шанж». Сама крепость была разрушена при Наполеоне I, современный вид площадь приобрела при Наполеоне III. Но нас этот уголок Парижа привлек скорее потому, что здесь высится фонтан Шатле, украшенный сфинксами и статуями. Нам же эти сфинксы напомнили полюбившийся нам фонтан в замке баварского короля, с которого началось наше знакомство друг с другом.
Поездка осталась позади. На следующий день каждый возвращался к себе домой. Мы обменялись электронными адресами и обещанием поддерживать контакт. В самом конце вечера за нашим столом появился…Лоэнгрин. Да, несомненно, он умел менять свою внешность. Сначала подумалось, что вижу его только я, но по радостному оживлению моих спутниц вскоре понял, что все они его знают. Было о чем задуматься!
Я думал, что передо мной открылись чьи-то секреты, а оказалось, что я, в свою очередь, был всего лишь открытой книгой. Согласитесь, не очень приятно оказаться таким беззащитным перед чужим взором. Пришлось по этому поводу сделать соответствующий вывод на будущее.
- Вы думали, что познакомились в начале путешествия, а оказывается, что по-настоящему вы знакомитесь только сейчас, - начал Энгри, усаживаясь за наш столик. – Каждый из вас прошел необходимое обучение, у каждого есть аппарат ЭКП. Все вы являетесь одной командой. На данном этапе вы продолжите обучение каждый в своей стране, но в дальнейшем у вас могут быть и совместные задания. Так что поддерживайте друг с другом связь.
* * *
Я вернулся домой, полный впечатлений, и от самой поездки, а еще больше от знакомства с Энгри, этим странным рыцарем, который, похоже, взял на себя обязанность быть бессменным гидом тех, кто в обычном пытается найти необычное, но они не всегда знают, как это осуществить.
До выхода на работу у меня еще оставалось несколько дней, и я воспользовался предложением моего друга пожить у него на пустующей подмосковной даче. Сам он на какое-то время отправлялся в командировку. А после нее у него начинался отпуск, провести который мой друг собирался на море в чужих краях. Так что у меня было время и возможность хорошенько поразмышлять обо всем, что со мной случилось. Права была Марина, когда написала однажды: «В диалоге с жизнью важен не ее вопрос, а наш ответ».
Для начала я решил пополнить свои знания по тем вопросам, которые мне показались не совсем ясными в объяснениях Энгри. Как ни странно, но именно по этим темам оказалось не так уж много информации, а некоторые так и совсем не были разработаны.
Помню, как Энгри советовал обращать внимание на то, что каким-то образом «цепляет» наше внимание, и постараться более вдумчиво проработать эту тему. Я просмотрел записи в своем блокноте, где я отмечал те вопросы, к которым хотел бы вернуться для более подробного ознакомления.
Один из таких вопросов касался лингвистики и…психологии. Речь шла ни много, ни мало, как о взаимодействии понятия рода имен существительных в различных языках с личностными характеристиками представителей того или иного народа, говорящего на этих языках. И более того, как оказалось (мне все-таки удалось раздобыть книгу по этой тематике), многое в поведении и мироощущении народов зависит от того, имеется ли в их языке понятие среднего рода.
Оказалось также, что матрицы не являются чем-то застывшим, раз навсегда установленным. Они являются скорее пульсирующей структурой, могут менять свои очертания и размеры. Неизменным остается лишь сам принцип соотносимости этих структур, от чего зависят вполне реальные черты и качества людей, их взаимоотношений, склонностей и т.д.
Это положение отражается даже на психологии, например, французов, где существуют жесткие правила: «положено - не положено». Исчезает искренность. Принято поклоняться женщине, принято публично выражать свои чувства (даже если их нет), принято поступать так, а не иначе.
К этому типу взаимоотношений приспособлено все общество, его законы, общественное мнение. Человеку другой страны это трудно понять. Такая установка может приводить даже к трагедиям, особенно при смешанных браках.
Записав свои наблюдения и основательно поработав над книгой, которая удивительным образом словно толкала мои мысли в определенном направлении, я решил отдохнуть и вышел в сад. Солнце уже не так нещадно палило землю, его лучи изрядно «окосели» и лишь слегка гладили своими теплыми руками уставшие от зноя растения. Предчувствуя наступление вечерней прохлады, деревья расправили листочки и радостно зашелестели, рассказывая друг другу какие-то свои зеленые тайны. Цветы тоже ожили и начали источать едва уловимый аромат свежести.- Надо пойти взять шланг и полить цветы, - подумал я. – Да и мне после целого дня неподвижного сидения неплохо встряхнуться.
Я вытащил из сарая шланг и включил воду. Целая орава брызг вырвалась из заточения и радостно понеслась навстречу растениям, истосковавшимся по их прохладе. А листочки изворачивались под этим натиском, купались в моросящей свежести, сбрасывая с себя вместе с пылью и дневную усталость. Они качались и кивали мне, словно благодарили за доставленную радость. Я тоже как будто искупался в этой цветочной благодарности. Усталость как рукой сняло. Снова захотелось поработать.
Но не тут-то было. Не успели вечерние тени опуститься на землю, как на участке, словно сам собой, загорелся костер. Я пошел посмотреть. Огонь весело ползал по веточкам, которые еще днем я сложил там для просушки. Значит, пора отдохнуть.
- И поговорить, - послышалось у меня за спиной. – Вы неплохо поработали. Однако в этой теме есть еще кое-какие моменты. Лучше уж их просветить, перед тем, как отправиться дальше.
Я узнал этот голос. Конечно же, это Энгри. На сей раз, он был одет, как заправский московский дачник. Даже его обычно бледное лицо словно покрылось загаром и потемнело.
- Вы, как всегда, с новой порцией новостей, - вместо приветствия я помахал ему рукой. – Чем на сей раз хотите меня поразить? Я и так целый день пытался разобраться в вашей методике.
- Ну и как? Успешно?
- Карабкаюсь понемногу.
Какое-то время мы смотрели, как огонь вычерчивал причудливые узоры, перебегая с одного полена на другое. Видно, во все времена людям нравилось смотреть на эти уловки огненной стихии. Она вызывала в их памяти картины прошлого, а, может, рисовала в их воображении и какие-то мечты о будущем. Хотя не исключено, что эта рыжая плутовка просто каким-то неизвестным нам способом помогала человеку незаметно переступать грань неведомого и попадать в то измерение, где все ипостаси времени сливались воедино, уже перестав соперничать друг с другом.
В этот вечер я узнал много нового от моего наставника. Костер догорал. Небо расцвело звездными узорами.
- Ну, что ж, на сегодня прощаемся, - сказал, поднимаясь, Энгри. Он направился к калитке, но, как мне показалось, растаял в воздухе, так и не дойдя до нее.
- По-моему, я неплохо провел сегодняшний день, - подумал я, направляясь к дому.
(Продолжение следует)
09.02.17 г
Фото из Интернета