«Невыносимая легкость бытия» ужасает душу перерывом постепенности…
Последовательность событий в плоской одномерности рождает смертное время.
Бремя времени угнетает субъект деятельности примитивной утилитарностью.
Вечные вопросы жизни оторваны от корня всеобщего.
Отдельности расчленяют быт скальпелем повседневности.
Хочется верить тому, что знаешь опытом достоверности.
«Все действительное разумно», а что делать, когда неразумное действительно?
Инерция мышления такова, что ее последействие доходит до абсурда.
Совершенством становится законченная форма с перезревшим содержанием.
Желание удержать цепную реакцию мысли создает балансировку здравого смысла на тонкой грани безумия.
«Шум вод многих» омывает душу прикосновением к вечности.
Звезды сигналят в императиве Канта, застрявшем в черном квадрате Малевича.
Мальчик любит жизнь, девочка — мальчика.
Они встречаются и расстаются по тайному сговору взрослых.
Их пути предопределены стереотипами родительских авторитетов.
Путь Свободы тернист и колюч как ранящая роза.
Афродита рыдает о смерти Гиацинта на опийных полях Колхиды.
Кто-то ищет забвения на дне стакана с разбавленным уксусом, а находит бессердечную боль в сердцевине Сердца.
Не спится ворону, соловью и кукушке.
Они ждут начало потопа, не объявленного, но запланированного…