Лето две тысячи десятого года было чрезвычайно жарким! Оно до умопомрачения распалило Землю и мою спортивную страсть. Чемпионат мира по пулевой стрельбе стал важнейшим событием того аномального сезона. Лучшие стрелки-инвалиды из тридцати стран отправились на крупнейшее состязание в Хорватию; к полчищу завсегдатаев-европейцев присоединились многочисленные азиаты. Я такого скопища народа не видала и прямо-таки возгордилась принадлежностью к элитной когорте.
На мировой кон выставились не только медали, кубки и высокие спортивные звания. Согласно закону, здесь разыгрывались именные лицензии на Лондонскую Паралимпиаду, которые доставались только победителям и серебряным призёрам. Меня ожидал грандиозный конкурс! Москва протрубила сбор, и я снова полетела от родного востока до чуждого запада. Через сутки вся наша команда была в сборе и двинулась к месту назначения.
Загреб, разогретый донельзя бесстыжим светилом, оказался пыльным, душным и немноголюдным. Без крайней нужды горожане на улицу не выходили, редкие прохожие вяло трусили по делам и прятались в любой маломальской тени; деревья пожухли, трава пересохла намертво, цветы тоже погибли, а на голых площадках реально плавился асфальт. Нас поселили в пятизвёздочном отеле недалеко от центра, повсюду были ковры, кожаные диваны, журнальные столики, киоски с сувенирами, крохотные бары. Несколько лифтов бесшумно летали с этажа на этаж, исключая утомительную ходьбу по ступеням высотки. В просторных номерах не поднимались жалюзи, сутки напролёт работали мощные кондиционеры. Всё было устроено культурно и удобно.
Едва светало, начинала работать кухня и пищеблок наполнялся изумительными запахами кофе, лимона, клубники и корицы. Через полчаса подавался горячий завтрак - тарелка молочной каши, сырники или омлет, а бутерброды мы делали сами и брали их сколько угодно. Обслуживали постояльцев быстро, аккуратно, кормили разнообразно и вкусно. Но время не позволяло засиживаться за столом, смакуя сырные, колбасные и рыбные деликатесы: едва заканчивалась трапеза, спортсмены спешили на остановку.
Ровно в семь тридцать длинные комфортабельные автобусы подъезжали к ближайшему тротуару и склонялись набок. Водители выбрасывали из широких дверей салона добротные пандусы, затем призывно сигналили тренерам, стрелкам, судьям и волонтёрам. Я быстро проскакивала по горячему воздуху и занимала одиночное кресло у окна. Охлаждение в транспорте было великолепным! Утренний путь к стрельбищу растягивался почти на час и казался совершенно неутомительным. Жаль только, что знакомство с неведомым краем ограничилось этим обязательным ежедневным маршрутом.
Россияне сочли Загреб необычным и слегка мрачноватым, его строения часто походили на фантастические замки и привораживали даже беглые взгляды. Однако приятное впечатление часто портили размалёванные фасады домов - местные фанаты граффити отличались дурным вкусом. Похоже, управы на них власть не имела, как и денег на текущий ремонт жилых и нежилых зданий. Шедевры архитектуры и старины должного ухода не знали, современные сооружения тоже отметились неприглядной скромностью. Пёстрая зелень оживляла и украшала лишь частные владения. Ни в какое сравнение с выхоленными германскими коттеджами это жильё не шло, в экономическом развитии Хорватия прилично отставала от европейских собратьев.
Стрелковые павильоны - основное место командировочного пребывания - располагались в горном ущелье на небольшой военной базе. Все без исключения въезжали и входили туда по пропускам, дальше непосредственного контроля не было. Разумная модернизация превратила несколько сотен квадратных метров в безбарьерное пространство для инвалидов разных категорий. В такой свободе я чувствовала себя превосходно, среди гор славно дышалось и ничего не болело. Полудикая природа с полянками, лесочками и скалистыми островками была красивей городских достопримечательностей, но большей частью мы находились в помещениях и видели лишь оружие да мишени.
В связи с погодными выкрутасами открытие чемпионата назначили на поздний вечер. С приветственным словом прибыл сам президент, именно из-за него возникли некоторые осложнения, чуть не сорвавшие торжество. Пока спортсмены отовсюду съезжались на главную площадь, из подворотен на тротуар просочилась толпа агрессивных молодчиков. Видимо, они добивались внимания главы государства и прессы. Марш протеста кишел недовольством и злыми угрозами, от него исходил гадкий фашистский дух. Суть явно несанкционированного митинга улавливалась без перевода, раньше я видела такие мерзкие заварухи только по телевизору и воспринимала их частью далёкой-далёкой, до крайности искажённой действительности. А тут конфликт разгорелся в двух шагах от мирного мероприятия.
Уличная неразбериха случилась столь внезапно, что паника не успела взбаламутить ряды спортсменов, все сдержанно ожидали скорейшей развязки. Полицейские, оберегая жителей и гостей города, выставили огромные заградительные щиты, оцепили сначала площадь, потом демонстрантов. Нарушителей спокойствия разогнали резиновыми дубинками и слезоточивым газом. Когда их след простыл, организаторы забегали, как ужаленные.
Чемпионат открылся с приличной задержкой. Понимая экстраординарность происходящего, никто не роптал и сложную ситуацию не комментировал. Речи высокопоставленных лиц и спонсоров касались исключительно спорта и были очень краткими. Я кивала, хлопала в ладоши, размахивала маленьким российским триколором и думала о том, что по доброй планете людей бродит неистребимое зло и кто-то стреляет не ради игры. Благо спортивные баталии не ассоциировались со смертью, я прибыла сюда с миром.
До официального старта состязаний и непосредственной борьбы за личное первенство оставалось всего-то восемь дней. К счастью, в этот период лезть из кожи вон не пришлось: тиры едва вмещали желающих тренироваться. Чтобы не стоять в петляющих очередях и не тратить силы попусту, я нарушила инструкцию и в женской сумке пронесла пистолет в гостиницу. На час-другой запирала дверь и работала вхолостую в завидной прохладе, хоть никто в спину не дышал и под руку не лез. К полудню невыносимый зной сводил профессиональный толк к нулю, и я налегке уезжала на стрельбище. Там меня ожидали белокожие приятели из Южной Африки, сносно владеющие английским языком, да и со спортсменами из бывших союзных республик хотелось перекинуться словцом. Во время обеда мы усаживались за длинным общим столом и шутливо болтали, не упоминая о своих лучших результатах. Боялись спугнуть удачу!
Когда шатровая столовая закрывалась, несусветная жара загоняла нас в закрытые помещения или под тенты, торчащие из-под деревьев, словно гигантские грибы. Мужчины без стеснения скидывали лишнюю одежду, женщины вели себя поскромнее. Я улыбалась тем и другим, от души желая успехов знакомцам и незнакомцам. Особенно тянулась к Дидье, наши недолгие встречи вновь заискрили светлой влюблённостью. Если разгорячённое полуобнаженное тело француза было рядом, я, разморенная солнцем и чувственными фантазиями, невольно напрягалась от желания мужской ласки. Знакомый жар обжигал грудь изнутри, беспрепятственно проникал в потаённые местечки и пробивался наружу блестящими струйками пота. Минуты относительной близости пролетали в полнейшей тишине, мы тонко понимали друг друга, но ни единого варианта для настоящих любовных отношений не имели.
Я ограждала себя от безумства пиками запретов: "Нельзя! Нельзя! Нельзя!". Дидье работал на трёх дистанциях и в сорокаградусном пекле почти не снимал плотный стрелковый костюм. В таком одеянии можно было свариться! Те соревнования дались ему тяжко, краткие перерывы между стрельбами едва позволяли отдышаться и совсем не располагали к лирике. Я лишний раз перед глазами не мельтешила, просто беззвучно молилась, выбрав укромный уголок. Но не расслышал меня Господь, решающую битву Дидье проиграл. Финал выступления был таким каверзным, что от
возбуждения зрители горланили невпопад. Чужие спортивные страсти обжигали меня и выводили из душевного равновесия.
Французы заняли призовое место только в командном первенстве. В личном зачёте азиаты нахраписто отобрали у бледнолицых почти все высшие награды. К месту вспомнилось, что победительницей прошлой Паралимпиады в пневматической стрельбе на десять метров была китаянка. Корейцы тоже неплохо о себе заявили. Много их здесь собралось - шустрых, крепеньких, востроглазых. Час нашего противостояния неминуемо приближался, беспокойство запульсировало в моих висках, не позволяя думать о победе.
Фото из личного архива автора. Я и мои товарищи на главной площади Загреба. Год 2010.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/02/14/267