16. Любовь
Дома ждала работа. Заключённые на выставке контракты требовали серьёзного пересмотра программ выпускаемых изделий, и организации структуры, для их продвижения на рынок. Мне очень не хотелось оставлять Ольгу в Компании, но лучшего руководителя нового отдела я не видел. С моим предложением согласились и заместители. Предстоял разговор с Ольгой. Я, конечно, понимал, что обсуждением только деловых вопросов он не кончится.
Девушка стремилась быть рядом буквально каждую минуту и очень огорчалась, что это не всегда возможно. В глазах её появилось какое-то новое выражение, и исчезла привычка к недовольной гримасе, если что-то её не устраивало. Работы для переводчика не предвиделось. К слову, она владела ещё английским и немецким, чем не мог похвастать ни один мой заместитель, только Тесла знал восемь языков. Я понимал, что сколько бы я его не откладывал, разговор состоится. Что меня смущало? Я прекрасно понимал, что Ольга влюблена, и, вероятно, не остановится ни перед чем.
Конечно, я знал о ней многое, что в юности она испытала чувства к одному из людей окружения, но родители решили, что это не та партия. Быстренько обвенчали предмет воздыханий с одной из фрейлин, отправив счастливую чету подальше с глаз княжны. Ольга стойко перенесла удар, не проявив неудовольствия. Второй раз такой номер пройти не мог. Девушка повзрослела и могла восстать против воли родителей по примеру своей тёти, сбежавшей с гвардейским офицером за границу.
Что мне делать в этой ситуации я не знал. Я предполагал её, ещё сидя в своём времени и читая дневники великой княжны. Вряд ли бы я тронулся в путешествие через время, если бы не притягательная сила васильковых глаз Ольги. Я влюбился в неё ещё там, дома, и прекрасно представлял ход событий. Читатель, наверно, порадовался за меня, что всё идёт как задумано. Но один момент сводил всю истории к неразрешимой. Мой возраст. Конечно, я не выглядел на пятьдесят пять и, в сравнении с ровесниками начала века, производил намного лучшее впечатление, но это ничего не меняло. Я полюбил Ольгу и, вероятно, она уже не могла без меня, но я не видел дальнейшего развития событий. Не представлял я и то, как отнесутся к этому родители Ольги.
Она могла делать, что угодно, но мне совсем не хотелось портить отношения с ними. В моём времени несколько довольно известных людей женились на женщинах гораздо моложе себя и, говорят, были счастливы, что у меня всегда вызывало сомнение. Такие браки заключались и в начале века из соображений коммерции. Родители выдавали молоденьких девушек за стариков в надежде на состояния последних По смерти мужей всё наследовали эти особы. Ни один из вариантов меня не устраивал. Разговор приближался неизбежно и, наверно, не только с княжной, если она закапризничает, то и с родителями.
Откладывать бесконечно не имело смысла, и я решился. Мне не хотелось, разговаривать с ней в кабинете, нам ещё не раз здесь встречаться. Я вызвал Ольгу и предложил навестить Николу на Байкале, где тот развил бурную деятельность, организуя новое для себя дело. Выкроить там несколько часов свободы нетрудно. Очень хотелось повидать и друга. Поговорить мы могли и во время полёта. Ольга что-то почувствовала по моему тону, но ничем этого не проявив, заметила:
- Я там в качестве кого буду присутствовать? Невесты? Николе не нужен переводчик, а водитель Вам вряд ли понадобиться, мы полетим прямо на Ольхон?
- Ольга Николаевна, Ваши шутки неуместны, У меня есть к Вам серьёзное предложение относительно Вашей работы в Компании, если хотите, мы можем поговорить здесь.
- Не хочу.
- Тогда, пожалуйста, соберитесь, завтра к утру.
Она вышла, а я вздохнул с облегчением. Первый шаг сделан.
Назавтра, ранним утром мы вылетели на Байкал. Сказав, что тороплюсь, я вёл аппарат с предельным ускорением. Дело в том, что аппарат летал быстрее, чем позволял организм и с этим приходилось считаться. Можно долететь в несколько минут, но нас бы просто размазало внутри кабины. Я вёл аппарат на пределе, потому что не хотел разговоров. При перегрузке это просто невозможно. Ольга не выразила неудовольствия, она чувствовала моё настроение, прекрасно понимая, что дело не в спешке.
Никола встретил нас с радостью ребёнка, накормил и потащил показывать, что он уже успел. Институт напоминал санаторий. На первый взгляд, он казался деревней. Рубленые домики разных размеров прятались в сосновом лесу. Внутри расположились лаборатории оборудованные приборами, со всего мира, и изготовленными по его чертежам на нашем опытном производстве. В некоторых уже работали молодые сотрудники, другие ещё только строились. Я спросил, чем он намерены заниматься, кроме проблем мозга?
- Мозгом конечно в первую очередь, но есть несколько идей, они помогут освоить другие планеты и поставить на службу ресурсы океана.
- Ты собрался на Луну? - пошутил я.
- Да, и на дно Марианской впадины, - без тени иронии ответил он.
- Я уже сформировал группу межпланетных пилотов.
Ольга смотрела на нас как на сумасшедших.
- Кстати, зачем ты привёз с собой девушку?
- Чтобы познакомить тебя с новым заместителем по международным связям.
Очередь изумляться пришла Николе.
- И ПапА не против?
- Главное, что не против я, - сказала Ольга, мгновенно сориентировавшись в ситуации.
Побродив ещё немного с нами по посёлку и обсудив наши дальнейшие планы, Никола пригласил нас на ужин и, сославшись на дела, оставил одних. Мы вышли на окраину посёлка, где шум стройки не мешал говорить, присели на упавшее дерево и ... замолчали.
Первой тишину нарушила Ольга.
- Вы же не для того тащили меня через всю страну, чтоб полюбоваться творением Теслы и сообщить, что я Ваш зам?
- Конечно, нет.
- А хотите, я отгадаю зачем?
- Хочу.
- О нас?
- Да.
- Тогда можно я скажу, всё, что Вы так долго не решаетесь мне сказать.
- Интересно это услышать.
- Пусть это не принято у нас, но я скажу первая. Я люблю Вас! С первой встречи я ничего не могу поделать с собой. Я думала это всё глупости и выдумки писателей. Но, когда Вы были у нас с визитом, я поняла - без этого человека не смогу жить. Я разревелась из за того, что представила всю пропасть между нами. Напросилась в Париж и это стало последней каплей. Мне нужно быть с Вами рядом каждую минуту. Я наперед знаю всё, что Вы сейчас ответите мне. Можете не говорить. Единственная просьба. Если Вы решили поставить на мне крест - не гоните меня как собачонку. Чтоб Вы могли принять, я чувствую, очень непростое для Вас решение, знайте, МамА и ПапА не против того, чтоб я стала Вашей женой. Я ничего не могу доказать, но мы все уверены, семью от расстрела спасли именно Вы. Вы знали о нём!
- Ольга, я ничего не могу добавить к тому что Вы уже знаете разве только ..., что я тоже люблю Вас.
- Так что нам мешает стать счастливыми?
- Ничего. Только я умру раньше тебя, и этим доставлю тебе огромное огорчение.
- Я постараюсь не думать об этом.
Мы замолчали, стараясь ничем не разрушить состояние, когда любые слова ни к чему.
Побродив ещё немного по лесу, мы вышли к домику Теслы. Наверно, у нас что-то такое было в выражениях лиц, что стоящий на крыльце Никола только улыбнулся и ни слова не говоря, распахнул дверь в дом. За столом, мы не сговариваясь, разом пригласили Николу на нашу свадьбу. Он принял приглашение, ни о чём не спросив.
После ужина мы отдохнули и вылетели домой. На этот раз я вёл аппарат, не спеша, по дороге рассказывая Ольге о том, что мешает нам слетать на Луну, или погрузиться в океан на большие глубины. Она делала вид, что слушает.
Уже намного позже, разбирая свои архивы, я наткнулся на несколько листочков исписанных знакомым каллиграфическим почерком. Как они попали в мои бумаги неизвестно. Наверно этот чертёнок хотел, чтоб я прочитал их ещё до нашего разговора и подсунул в стол у меня в кабинете. Но тогда я их не прочитал и они наверно ничего не изменили.
Странички из дневника Ольги:
"".....Сегодня я впервые увидела воочию человека, о котором так много слышала от отца и Распутина, и даже несколько разочарована. Он представлялся мне в демоническом образе, неким Мефистофелем, злым гением. Еще бы, напугать до дрожи Распутина!!! Ничего подобного. Немолод, несколько грузноват, с седыми висками редеющей, но все еще пышной шевелюры. Во внешности - ничего необычайного, пока я не заглянула в глаза. Я не романтичная девица, начитавшаяся Байрона, или нынешних символистов, но из его глаз смотрел Агасфер, вечный странник, много переживший, повидавший, утомленный бременем прожитого. Ему скучно окружающее, он не вписывается в окружающее, а как бы наблюдает со стороны за непонятной и ненужной ему суетой. И так было, пока речь не зашла о его "сковородках" Мгновение - и это уже другой человек - юный, порывистый, увлеченный. Сразу забываешь и о седине, и об отсутствии утонченных манер. Он фанатично предан науке, своим изысканиям. Кто он? Я не понимаю. И эта неразгаданность влечет к себе
Еще мне кажется. что только он может понять меня и помочь. Эти сны... Они так реальны...Как будто я схожу с ума. Иногда я думаю: может, я уже и вправду умерла так ужасно, и все вокруг - мое посмертье, совсем не похожее на то, что представлялось мне и о чем говорил священник. Ни Рай, ни Ад... Чистилище? Не знаю... Я в растерянности и смятении. Но должна все выяснить до конца. Не в моих привычках отступать. Я боюсь, но я должна...Решено! Пойду к нему - и будь что будет..."