Нам, клиросу Никольского храма, только три года. И самый главный результат этих лет – мы есть! Тогда, в феврале 2014 года нас собрала Елена Алексеевна Краснопевцева, больше известная как собиратель народных традиций, а три года назад, милостью Божией, ставшая собирательницей певчих.
И кто же отозвался на её призыв петь Богу? Мы – самые обычные люди. Среди нас, конечно, есть те, кто знает нотную грамоту, но в большинстве своём, мы люди напрямую с музыкой не связанные: адвокаты и машинисты, бухгалтеры и налоговые работники, учителя, водители, инженеры, пожарные, домохозяйки, почтовые и банковские служащие, риэлторы, пенсионеры, предприниматели... главное, что нас объединило, это желание и возможность послужить Богу.
Недостатки наших способностей и музыкального образования (точнее, его отсутствия) покрываются молитвами настоятеля храма и терпеливым трудом Елены Алексеевны, которая занимается с нами, вкладывая в основу нашего служения, прежде всего, веру, которая, как и многие наши музыкальные способности укрепляется с течением лет.
Работа поставлена на серьёзную основу: репетиции по восемь часов в неделю и домашние задания. Многие едут после работы, издалека (география нашего клироса охватывает десятки километров!); уставшие, голодные, принося в жертву не только своё время и силы, но и внимание близких. И плоды нашего старания, надеемся, слышны. К юбилею настоятеля мы постарались порадовать всех маленьким творческим достижением – впервые пели антифоном. Это, несомненно, смогло произойти не только благодаря росту качества, но и количества голосов, которые окрепли, подравнялись по силам, что и позволило разделиться на два хора.
Конечно, у совершенства нет предела и замечательно, что нам всегда есть куда расти, но главное – видеть направление роста.
– Я хочу научить вас быть со-творцами, – говорит Елена Алексеевна. – Можно стать хорошими ремесленниками, повторяя каждый раз одну и ту же внешне безупречную, но закрытую, пустую форму, что для служения Богу неприемлемо! Мы должны стать красивыми, но открытыми сосудами, которые захочет наполнить Собою Дух Божий, чтобы Самому творить Себе форму в нас. Конечно, для этого важны и дыхание, и хорошая дикция, и знания гласов (чтобы о них не спотыкаться), но без наполнения сопереживанием каждого произносимого слова, без сопричастности тому, о чём поёшь, к сердцу подступит тоска, потому что оно не творит. Такое пение не радует и надоедает.
В основе Елены Алексеевниного понимания духовной певческой культуры лежит народная традиция, в которой из поколения в поколение передавался духовный код русского народа. Из уст в уста. Этот код нельзя записать на бездушном носителе. Его даже понять нельзя. Он жизнеспособен только в живой человеческой среде, оживотворённой богообщением, где именно Дух творит Себе форму.
Из множества историй, рассказанных нам Еленой Алексеевной, считаю одну наиболее подходящей для приведения здесь.
Отправившись в очередную фольклорную экспедицию, Елена Алексеевна встретила своего знакомого (мир тесен).
– Ты?!
– Я!
– Как жив?!
– Слава Богу, а ты?
– Да, тоже нормально…
Наговорившись, пошли в деревню искать материал для записи. На месте стали спрашивать, кто может песни напеть да сказок порассказать. И все, у кого ни спрашивали, вспоминали одну и ту же бабушку, что живёт на краю деревни.
– Правда, – так же единодушно говорили они, – стара ужо, смогёт ли?
Пришли. Избушка древняя, в землю вросла. Окошки от земли на две ладони всего.
– Матвевна, – стучат к ней, – гостей принимашь? Послухать тебя хотят. Ты как?
– А ежели Степановну позовёте, тогда сладим. Без неё не буду, – проговорила, подумав, Матвевна, которая по внешнему виду от своего домишки не сильно-то и отличалась. Такая же согбенная, почерневшая от времени.
Позвали Степановну. О чём-то пошушукались меж собой да затянули…
Когда слушавшие очнулись в слезах да в соплях, то не сразу поняли, где они только что пребывали, на небе или на земле. Уж точно не в этой, вросшей в землю по самые окна избёнке!
– Ой, а я и магнитофон на запись включить забыла, – проговорила тогда ещё молодой специалист Елена.
¬ – Я тоже. Как провалился куда, – проговорил её спутник. Но после, когда первые нотки сожаления немного улеглись, он вдруг добавил: – да и не получилось бы ничего записать.
– Это почему же?
– Да потому что мы с тобой живых людей слушали, а плёнка, она что – только звук передаёт. А здесь другое дело, не просто в звуке. Здесь душа пела. И эти вибрации плёнка пока ещё записывать не научилась…
– Я с ним согласилась, – рассказывала нам позднее Елена Алексеевна. – Такое часто бывает даже на простом выступлении: вживую слышишь одно, а в записи, совсем иные ощущения.
Да и сами мы слышали, как минимум, одну такую запись. Нашу собственную. Когда пели, вроде всем нравилось, а после, слушая запись этого выступления… лучше бы мы её не слышали. Как будто часто;ты некой возвышенной красоты срезались…
Поэтому, как я разумею, именно для глубокого, настоящего богообщения в пении и ваяют наши души на клиросе Никольского храма.
***
Наше сотрудничество друг с другом не ограничивается только певческим служением. Мы общаемся вне церковных стен, выезжаем в паломнические поездки, дружим между собою, обогащаясь опытом и взаимными интересами. Как благодатно бывает обнаруживать в себе радости, которые зиждутся в новых, сокрытых до недавнего времени пространствах жизни!
Многое, и часто самое основное, постигается через преодоление. Кому-то из нас сложно выучить свою нотную партию, кому-то боязно петь ярко и он прячется за голосами остальных, а кто-то наоборот, слишком громок и ему следует научиться сдерживать себя и смиряться, чтобы не выделяться на фоне общего хора. Так, необходимость внешних перемен вынуждает каждого из нас меняться внутренне. А это самый тяжкий труд, требующий колоссальных внутренних ресурсов каждого человека.
Где тонко, там и рвётся. Обнажаются давно забытые внутренние проблемы, психологические зажимы, комплексы, которые стопорят развитие, выплёскиваются наружу слезами, раздражением и обидами, которые, в свою очередь, ставят перед выбором: отказаться от перемен, уйти в глубокую защиту от раздражающих факторов или смириться и довериться Богу. И всё это вынуждает крепче обращаться к Нему за помощью, без которой никак не исправить случившийся внутренний разлад.
Вот так, постепенно, служба за службой, репетиция за репетицией наш Клирос превращается в Крылос, где под крылом теплого молитвенного заступничества наших батюшек, Николая Угодника, всех святых, мы живём: служим, растём, меняемся к лучшему, помогая из хаоса нашего мира извлекать красоту, которую растворил в нём Господь!
http://www.ortd-druzhba.ru/news/news/show/6812.1.htm