Зинаида Ткачева
КОЛЛЕГИ
Был обычный рабочий день, отличался он от других тем, что было 14 января, то есть был Старый Новый год. По этой причине работать не очень-то и хотелось и было у всех приподнятое староновогоднее настроение. По сему случаю женщины пили чаи с тортом, а немногочисленные мужчины отдела, учитывая всеобщую кампанию по борьбе с пьянством, втихую, видимо, употребили более светлый, но более горячий и весьма крепкий напиток.
Перерыв уже заканчивался, когда в нашу комнату Заглянула инженер соседнего отдела Эмма и обрадованно воскликнула:
- -Ой, вы чай пьете, угостите меня?
Наша сметчица Ларочка налила чашку чая и протянула Эмме. Та снова воскликнула:
- А тортик можно?
Ларочка сделал удивленные глаза:
- Нет, дорогая, ты будешь пить чай только с удовольствием, так как торт мы уже поделили, а сахар, сама понимаешь, дают по талонам.
Но Эмму трудно было чем-то смутить. Эта разбитная бабенка, пышнотелая, черноглазая, с вьющимися черными волосами, напоминала цыганку и характером, и внешностью.
- Тогда меня угостят мужчины!
Но Ларочка не хотела делиться даже малым с нежеланной посетительницей:
- Вот они с тобой поделятся пустой бутылкой, а могут еще и пробку пожертвовать.
Тогда Эмма повернулась ко мне. "Ну, что твой сын? Растет? Моя дочь с матерью моей сидит, она в садик ходить не хочет. Моей вчера было уже три года."
Мой сын родился на три дня раньше дочери Эммы в одном роддоме. Поэтому иногда Эмма интересовалась моим мальчиком, а я - ее дочерью. Тогда Ларочка воскликнула:
- Можешь угостить нас тортом по случаю дня рождения твоей дочери.
Но с Эммы, как всегда, взятки были гладки:
- Мой муж денег на торт не заработал.
В это момент зазвонил телефон. Наш техник Альбина взяла трубку. Звонила Таня Акимова, заместитель начальника того отдела, где работала Эмма:
- Девочки, у нас в отделе не берут трубку, Я звоню из поликлиники. Передайте, что я заболела и взяла больничный листок.
- Ладно, Танюша, все передам, как скажешь. Выздоравливай., - И Альбина повесила трубку.
- Твоя подруга Татьяна звонила, - повернулась она к Эмме. - Только вот не пойму, как вы можете дружить,вы такие разные!
- А с кем ей еще дружить? Таня, она как вы знаете, приезжая, по распределению приехала, ни родных, ни знакомых нет. А мы с мужем ей помогали во всем. Вот сейчас она получила квартиру. Родители ей прислали из Крыма мебельные гарнитур, а мой Рома на мебельной фабрике работает и будет её мебель собирать, похвасталась Эмма, - послушай, Ирина, - это она уже обратилась ко мне. Вот какое дело. У меня в автобусе вытащили кошелек с зарплатой. Я написала заявление директору на материальную помощь. Нужно, чтобы ты подписалась в заявлении, так как мы живем рядом.
- Но я никогда не ездила с тoбoй вместе в автобусе
- Ну и что? Татьяна подписалась. А нужна еще одна подпись, да ладно, потом поговорим. Уже перерыв кончился.
Эмма поднялась и вышла из комнаты. Альбина засмеялась:
- Как всегда последнее слово осталось за Эммой-
Прошли две недели. Эмма больше не подходила ко мне с просьбой подписать заявление, видно, нашла кого-то nocговорчивее меня. А у нас в отделе было неприятное происшествие. Альбина полезла в стол к нашему новому сотруднику Аркадию и обнаружила там тетрадь, где он отмечал все наши небольшие "грехи". Он записывал кто на сколько опоздал на работу утром и с перерыва, кто сколько болтал по телефону, кто бездельничал, в общем - прочую ерунду. Альбина, высокая стройная с гладкозачесанными волосами и огромными зелеными глазами женщина, налетела на новоиспеченного ябедника:
- Аркадий, дорогой, это на кого ты хотел донос писать? На друзей-товарищей своих? Да я сейчас заставлю тебя съесть всю тетрадку, чтобы неповадно было.
Она загнала провинившегося коллегу в угол, а тот робко пытался оправдаться. Нa этот шум заглянул наш начальник отдела Эдгар Николаевич, лысый с весьма заметным животиком добродушный человек. Узнав в чем дело, он удивленно взглянул на Аркадия;
- Интересно, а кому ты хотел показать эту тетрадь? Мне? Я с этими людьми работаю уже десять лет, знаю кто и как работает. Директору нашему? Но наш Антонов терпеть не может ябед. Когда к нему приходит с жалобой, он вызывает обоих и решает вопрос всегда в присутствии обвиненного и обвинителя. Переста- рался ты, Аркашка. Отпусти его, Альбина. может человеком будет.
Та отвернулась от провинившегося, предварительно погладив его по лысеющей голове:
- Ох, кудрявый ты мой. В следующим раз я тебе прическу подпорчу, смотри у меня.
Зазвонил телефон, и она подняла Трубку снова звонила Таня Акимова:
- Альбина, никак не могу дозвониться до отдела, меня выписали, передай нашим, что я выхожу завтра м, работу.
Мы передали в соседний отдел ее просьбу. Но ни завтра, ни послезавтра, ни даже через неделю Таня на работе не появилась.
Девушки из ее отдела заволновались, сходили в поликлинику, но там сказали, что больничный закрыт в день, когда Альбина устроила разнос Аркадию. Сотрудницы пришли к Татьяне домом, дверь была закрыта, им никто не открыл. Соседи не видели Таню несколько дней. Решили позвонить родителям в Крым, где Танин отец занимал весьма высокий пост. Но по их ответам на наши осторожные вопросы было ясно, что Таня в Крыму не появлялась. Когда были исследованы все возможные и невозможные варианты места предполагаемого нахождения Татьяны, начальница соседнего отдела Тамара Павловна решила обратиться к директору. Антонов выслушал ее. Нахмурился и тут же стал звонить в милицию. Но в милиции не разделяли опасение директора, а узнав, что Татьяне всего 25 лет, оптимистично заметили, что загуляла она с молодыми ребятами и посоветовали подождать Наш директор подождал еще дня три, а потом позвонил в обком, рассказав, что у него пропал замначальника отдела, а милиция не хочет принимать никаких мер. Через пять минут к институту подъехала милицейская машина, и следователь вызвал Тамару Павловну для разговора.
Обстановка в институте была явно нерабочая. Все делали вид, что спокойны, но напряжение чувствовалось повсюду. Ларочка, чтобы скоротать время, рассказывала о своем сыне, курсанте медицинском академии. Его сочинение на вступительном экзамене произвело впечатление на приемную комиссию, потому что он писал: "Идеал женщины для меня - моя родная мама. Все литературные герои - вымысел автора, а моя мама живая, родная и самая любимая". Ларочка гордилась сыном, что давало ей право поучать и меня уму-разуму:
- Ирочка, что ты думаешь о будущем своих детей?
- Ой, да они у меня еще маленькие, дочери пять лет, сыну три годика.
Ларочка всплеснула руками:
- Ирочка, сейчас самое время, отдай девочку на танцы, если танцы не пойдут, то в семь лет отдай в музыкальную школу. Если не понравится музыка, то в десять лет отдавай в художественную школу. А мальчика отведи в дом пионеров "Спорт и техника", и у них не будет времени на баловство и хулиганство.
Я была благодарна миниатюрном светленькой Ларочке за добрый совет. А в это время Альбина донимала Аркадия:
- Аркаша, голубок ты мой пощипанный, за что тебя уволили из треста "Промизоляция"?
- Изолировщицы украли десять метров стеклоткани. Я на них написал докладную, - признался со смущением тот.
- А зачем им нужна была стеклоткань?
- Ситца-то сейчас в продаже нет, они из изоляции трусы себе пошили.
- Аркаша, бедных женщин пожалеть надо было, а ты на них докладную... Ну и дурак же ты, - засмеялась Альбина.
- Начальник треста тоже так сказал.
Раздался междугородний телефонный звонок. Альбина кинулась к телефону, потому что ее мать работала телефонисткой во Львове и часто звонила дочери на работу. Но на этот раз звонок был из Крыма. Мать Тани осторожно интересовалась своей дочерью. Альбина сказала, что Таня болела две недели, скоро поправится.
- Бы передайте Роме и Эммочке, чтобы они присмотрели за ней.
Мы что-то очень волнуемся.
Мы знали, что друзья Тани каждое лето отдыхали в Крыму у ее
родителей, поэтому просьба позаботиться об их дочери была
естественной. Затем трубку взял отец Тани.
- Вы говорите нам всю правду?
- Всю правду не знает никто.
- Что-нибудь случилось с нашел дочерью?
- Пока мы не знаем.
- Сообщите, как узнаете.
- Конечно, конечно, сообщим, - окончила разговор Альбина.
В комнату заглянула Тамара Павловна:
- Нужен кто-нибудь из мужчин в качестве понятого. Мы едем к Тане домой. Надо вскрывать дверь.
Альбина удавилась:
- А зачем вскрывать? У Эммы всегда был ключ от Таниной квартиры Мне Таня сама говорила, что дала им ключ на всякий случай, когда получила ордер. Да и Эмма как-то похвасталась.
Тамаpa Павловна пожала плечами:
- Эмма говорит, что потеряла. Ну что ребята, кто из вас поедет?
Вызвался Владик, молодой парень, мой новый руководитель группы. У нас редко берут женщин на руководящие посты. Владик у нас был мастером на все руки, работал осветителем в театре, санитаром в больнице, а сейчас вот в проектном институте. Специалист! А до этого у меня был руководитель ещё круче. Бывший старшина сверхслужбы, минер, в чертежах ну ни в зуб ногой, но он был мужчина. А это уже кое-что! И сейчас тоже требовался мужчина на розыск нашей пропавшей коллеги.
Владик, Тамара Павловна и Эмма уехали вместе со следователем, а мы остались ждать...
Тихо играла музыка. У нас в отделе всегда играло радио. Под хорошую музыку хорошо работается, а к тому же наш Эдгар Николаевич был меломаном. Он мог поинтересоваться у любого из нас, что в этот момент играют, и, если перепутать Равеля и Моцарта, он возмутится:
- У вас высшее образование, понимаете, высшее, а музыка есть грань высшего образования. Стыдно не знать музыки, а вашему образованию грош цена.
Но в институте при получении высшего образования нам никто не говорил о музыке и литературе, и мы должны были сами эти грани отшлифовывать...
В дверь постучали, и в отдел вошел Рома, муж Эммы. Это был высокий красивый блондин со спокойными карими глазами.
- Ребята, не скажете где Эмма, у них отдел закрыт.
- Она уехала со следователем к Тане на квартиру, - отозвалась Альбина. - Садитесь, подождите ее.
- Нет. Я, пожалуй, попозже подойду.
Рома ушел, а мы остались ждать возвращения наших коллег. Они приехали часа через три, И когда Владик зашел в комнату, он сказал:
- Ребята, выключите музыку.
Мы притихли. Альбина выключила радио. А Владик устало опустился на свой стул. Мы внимательно смотрели на него. Его соломенные усики, которые он отпустил, чтобы казаться старше, подергивались. Он начал рассказывать:
- Как зашли мы в комнату, а там чистенько, убрано всё, но следователь говорит, что здесь произошло убийство. Мы ну ничего не понимаем, а он нас в ванную комнату повел и говорит, что убийство произошло именно здесь, А там блеск-чистота, Ну не пахнет убийством, А следователь бутылку шампуня показывает, на ней две коричневые точки. Говорит, что это кровь. Вот это специалист! А так из вещей пропали сапоги, дубленка и сумка дорожная, паспорта тоже нет! А может быть уехала куда-то? Только следователь говорит, что убили ее, убили в ванной комнате. Следователь сказал, что убил кто-то из своих...
Мы ошеломленно молчали. Все мы надеялись, что Таня вернется. А тут вдруг - убита.
Убили нашу коллегу. Она умерла. Наши коллеги иногда умирали. Даже вот вспомнить Щербакова Анатолия Ивановича. Ему под Октябрьские праздники объявили выговор за срыв выпуска проекта, он расстроился, пришел домой и умер. Но он умер сам1 А здесь человека убили!
Владик продолжал:
- Следователь взял записную книжку Тани. Завтра в субботу вызовет многих к себе.
Ну что же, доживем до следующею рабочего дня, то есть до понедельника, чтобы узнать подробности страшного происшествия.
Первой к следователю, вызвали Тамару Павловну. Она ответила на все вопросы, и ее через полчаса отпустили.
Следующими были Эмма и ее муж. Они пришли вместе, захватив с собой свою светловолосую дочку. Когда они все втроем зашла в кабинет, следователь нахмурил брови:
- Почему вы пришли с ребенком? Здесь милиция, а не приморским бульвар, чтобы разгуливать с ребенком. С кем у вас обычно бывает девочка?
- С ней сидит моя мама, но сегодня суббота, По выходным мы берем дочку с собой, - объяснила Эмма.
Но следователю что-то не понравилось в ее ответе:
- Содержимое вашем сумки и детском сумочки на стол!
- Ой, шутить изволите? - удивилась Эмма.
- Повторяю. Здесь милиция, и приказы здесь выполняются. Деточка, покажи, что у тебя в сумочке, - обратился следователь к ребенку.
Среди детских платочков, пупсиков, бусинок и камушков был ключ от Таниной квартиры и какая-то квитанция, следователь вызвал милиционера:
- Отвезете женщину с ребенком домой, а потом привезете ее обратно ко мне. Выполнять приказ. А вы останетесь здесь, - обратился он к Эмминому мужу. Рома опустил голову.
Тамара Павловна, решившая дождаться своих коллег с допроса, с удивлением смотрела, как Эмма в сопровождении милиционеров шла по коридору...
Допрос супругов продолжался недолго. Рома не стал отпираться:
- Отпустите мою жену. Она ничего не знала. Это я убил Таню.
Она назвала мою жену нехорошим словом, я разозлился, стукнул ее, она упала головой на чугунную ванну. А потом я по частям вынес ее из квартиры.
- В каких отношениях ваша жена с вашими родителями?
- Они считают ее плохим человеком.
- Но вы не убили их за то, что они так считают? Значит,
родителям можно - и вы с ними, наверное, согласились, - а другим нельзя? Не думаю, что слова о вашей жене были поводом для убийства... - следователь с сомнением посмотрел на Рому.
- Я же говорю, что я убил. Моя жена не причем, отпустите
ее...
В понедельник, когда мы все вышли на работу, новость буквально ошеломила нас. Мы не верили, что талое может произойти с кем-нибудь из нас, что Таню могли убить друзья А в том, что в убийстве принимала участие и Эмма, мы не сомневались. Роман один не мог за один раз вынести по частям тело девушки, не мог за один вечер убрать и навести в квартире идеальным порядок, не мог отнести вещи в камеру хранения. Без помощи и участия Эммы он не мог этого сделать один. А у следователя Рома брал вину на себя, выгораживая свою жену. мать своею ребенка, Да и за групповое убийство дают всегда больше. Видимо, он это знал и учитывал.
Когда Эмма появилась на работе, женщины отдела поставили ей ультиматум, чтобы она увольнялась по собственному желанию, а то ее уволят по просьбе коллектива.
- Нет такой статьи в кодексе, - кричала Эмма.
- Нет? Так будет! У тебя у первой будет такая запись! Мы не желаем с тобой работать! У тебя руки в крови! У тебя хватило наглости прийти на работу? Ты делала вид, что ничего не знаешь, лицемерила, что разыскиваешь Таню. А сама знала, что она убита! Мы не желаем тебя видеть!
Эмма ушла. Тамара Павловна и Владик вместе поехали в милицию опознавать Таню, которую по частям собирали в указанных Ромой местах. Был февраль, были морозы. И то, что было когда-то рослой, крупной девушкой по имени Таня, поместилось в полиэтиленовый мешок, который уложили в небольшой ящик. Владик сверху положил трусы и бюстгальтер, прикрыл новым Таниным платьем, ящик закрыли, И в забитом ящике в последним раз Таня появилась на работе. Мы плакали, даже мужчины не скрывали своих слез. Антонов сказал хорошую речь. с портрета в черной рамке на нас смотрела веселая жизнерадостная Таня, которую мы не уберегли и которую Тамара Павловна повезет в последний путь к родителям в Крым.
Рому осудили на пять лет, а через три хода его уже видели в городе вместе с Эммой.