В славном граде стольном жил да был молодец, из семьи знатной, боярской. Звали его Паралипоменон. С детства купался он в роскоши да неге, ни горя не знал, ни нужды. Вырос, понятное дело, юноша наглым закаканцем. Целыми днями только и делал, что гонял на повозке лихой, заморской, гелендвагеном называемой, по улочкам. Давил курей, гусей и поросят, сбивал плетни да горшки глиняные. А уж сколько девиц красных в опочивальню заманил – им же несть числа. Никто не мог управы на него найти.
Жаловались люди простые и в мэрию, и мэрину лично, да все без толку. Отец недоросля звался то ли депутат думы боярской, то ли Олин Гарх, но богат был - страсть, да с самим царем за ручку здоровался. Потому жалобщиков секли розгами нещадно.
И случилось раз Паралипоменону на повозке своей за город поехать, развеяться. Остановился он у леса, и пошёл, куда глаза глядят. Долго ли коротко ли бродил по чащам да опушкам, выбрался он на полянку глухую. Глядь – избушка стоит, на курьих ножках, по крыше кот ходит, мурлычет что-то, да бабка сидит на крылечке, самогон гонит.
- Здрав буди, карга старая, - хмыкнул Паралипоменон.
- И тебе не хворать, шпырь невежливый, - бабка молвила, - по делу пытаешь, али от дела лытаешь?
- Да так, брожу по лесу, делать нечего, думу думаю.
- И о чем ты думаешь, кобелина, как бы ещё девицу в опочивальню затянуть?
- Устал я от утех плотских, не радуют они меня.
- Что так, дитя блудливое, неужто силушка мужская поугасла?
- Силушка есть, а нету горенья телесного, - тяжко вздохнул Паралипоменон.
- Гляжу, зажрался ты, курощуп столичный. Бесишься с жиру – то.
- Верно молвишь, старая, экстрима да новизны хочется. Грешным делом, решил попробовать, как в фильме знатном, «50 оттенков серого».
- Это где ентот поганец Грэй девицу бедную Настеньку зазря плетью хлещет и, прости мя господи, страпоном насморк лечит?
- Истинно.
- Неужто понравилось, мухоблуд бесстыжий?
- Нет, не радуют меня игрища такие, и в жизни я знатный да богатый, и в жизни все не ровня мне – холопки. Так, в опочивальне шлепнул пару разиков по заду белому, повизжала девица, на том и закончилось. Может, присоветуешь что-нибудь, бабка, ты ж за свою тысячу лет, поди, чего только не видала.
- И присоветую, - хлебнув самогону, ухмыльнулась бабка, - ведаю я беду твою, Паралипоменончик, и помогу. Ты ведь не только утех желаешь, но и славы жаждешь.
- Твоя правда, старуха, - воспрянул отрок, - хочу знаменитым стать, в фильме сняться, глядишь, и Оскара получу за роль главную?
- Получишь, – хмыкнула бабка, - а теперяча слушай меня внимательно. По первости – влюбиться тебе надо, да любовь должна быть не привычная, а экзотичная, ликом черная и с замашками барскими. В опочивальне ты холопом будешь, уж как сядут на тебя да как хлестнут плетью по заду поганому, да как взвоешь ты...
- Эге гей, ой ты гой еси, забава молодецкая, - радостно прервал Паралипоменон, - а ить права ты, бабка, ой права. Но рази ж удастся такое дело?
- Удастся, удастся, - бабка что-то пошептала над ковшиком и протянула гостю, - выпей самогончика заговоренного и свершится чудо чудное, диво дивное.
- Какое? – замер отрок.
- Встретишь ты любовь свою африканскую, властную да страстную, и будет у тебя с ней счастье и удача. Снимут о тебе фильм, актером главным будешь. Слава придет, узнавать будут, а в опочивальне, как и обещала - холопом верным станешь. Пей.
- Ух, - Паралипоменон, давясь, влил в себя ароматную жидкость, - ну, я побежал.
- Беги, беги, блудяшка, - бабка закурила и с наслаждением затянулась, - за Оскаром.
Так все и случилось. Встретил Паралипоменон любовь чернокожую, на людях они были парой счастливой, а в опочивальне становился отрок холопом верным. Вскорости стал знаменитостью и Оскара получил за главную роль в фильме об истории своего семейного счастья.
Вы спросите, и? Богатый мальчик получил все, что хотел, а где мораль?
Бабуля с самогоном нахимичила немного,
Фильм назывался – «50 оттенков голубого».
Автор - Андрей Авдей