1. Как я хотел завести таксу.
С самого раннего детства я хотел иметь дома собаку таксу. Изначально виноват в этом писатель Самуил Яковлевич Маршак. У нас дома был том его сочинений, цветом и размерами напоминавший хороший кирпич, и больше всего мне запомнилась строка: «Есть у них такса по прозванью Вакса-Клякса». Вот, понимаете ли, у каких-то «них» такса есть, а у меня нету… Позже добавились другие книги и мультфильмы, укрепившие меня в мысли, что такса мне необходима. Родители, как могли, убедили меня, что в Омске таксы не водятся. И действительно, в те годы ни одной живой таксы я не видел. Тогда мои запросы несколько изменились – я захотел собаку и кошку разом. Мама проявила чудеса дипломатии, и мы сошлись на том, что народу у нас в квартире проживает многовато, а вот как станет меньше пяти человек – так зверушек и заведем. Я попытался найти компромисс – завести одно животное, но сочетавшее в себе черты кошки и собаки, а конкретно – гепарда, и много раз объяснял родителям удобство такого решения, и безусловную полезность гепарда для семьи. К моему удивлению, на гепарда папа согласился, и сказал, что как только гепарды появятся в магазине – он сразу одного мне купит. Но только одного! Тем временем количество людей, проживающих в нашей квартире, только росло, и места для гепарда становилось всё меньше. Да что там гепард… Мамина сестра, тетя Лия, на три дня (на время покраски полов в доме) привезла к нам свою кошку, так бедное животное нашло себе место только под ванной, и не вылезало оттуда даже поесть.
Альтернативой гепарду неожиданно оказался кролик. Мой папа где-то в недрах сельскохозяйственного института, в котором он заведовал кафедрой ветеринарии, раздобыл маленького белого крольчонка, и принес его мне – на лето. Я поселил кролика в пустующей птичьей клетке, и стал усердно кормить его травой и овощами. Кролик быстро приноровился вылезать из клетки, раздвинув прутья, и есть свой обед через дверку, сидя снаружи – благо, клетка была набита кормом до самой крыши. Ну и гадил он, естественно, не внутри клетки. Моя бабушка Суламифь кролика не любила, и постоянно кричала ему «Брысь!», что мало кролика смущало. Осенью папа отнес кролика обратно в институт, где его долго отказывались принимать, так как, благодаря усиленному питанию, он в два раза превышал размеры своих братьев и сестер.
Постепенно новые жизненные впечатления заставили меня забыть про таксу. Шли годы, я вырос, окончил школу, а потом – институт, работал, женился, и вроде бы забыл о детской мечте – иметь таксу.
2. Как у нас появилась такса.
Однажды зимой я катался на лыжах на Зеленом острове, и вдруг увидел таксу. Пёсик бодро мчался по сугробам, проваливаясь в снег целиком, и только его уши при каждом прыжке взметались вверх, как победные флаги. И я снова захотел таксу, тем более, что в квартире мы проживали втроем – то есть основное условие, которое ставили мне в детстве родители для заведения собаки, было соблюдено.
Я навел справки, и оказалось, что раздобыть таксу мне будет не сложно, потому что таксами активно занимался мой бывший однокурсник и – в то время – коллега по работе Виктор. В студенческие годы, насколько я знал, Витя собак не держал, а тут выяснилось, что с годами у него развилась некая мистическая связь с таксами. Эти собачки постоянно жили у Вити, распространяясь по всем его знакомым, причем размножались таксы не только щенками, но и, так сказать, «почкованием»: несколько раз Виктор находил потерявшихся чужих такс на улице.
В тот период, когда мне срочно захотелось завести таксу, у Виктора была замечательная рыжая такса Варя, и у нее вскоре должны были появиться щенки. Родились они ранней весной, и мы с женой и четырехлетним сыном поехали к Витиной подруге Зине, у которой Варя с семейством тогда квартировали – выбирать себе щенка. Такса Варя сидела в картонной загородке, и с любовью смотрела на копошащихся возле неё щенков. Варя сразу загнала моего сына на диван, деликатно толкая носом, и к щенкам не пустила. Мы же с женой перегладили всё собачье семейство, и присмотрели себе замечательную черненькую (по научному - черно-подпалую) девочку. Щенки были еще слишком маленькие, и после «смотрин» мы поехали домой; моя жена получила от Зины ценный совет – выбросить все колготки (потому что таксы радуются хозяевам и гостям когтистыми лапками, и колготки лучше или вообще не надевать, или снимать их еще в подъезде). Ну, нас, в общем-то, еще Маршак предупреждал: «И бросается, залаяв, целовать своих хозяев».
За своей первой таксой я поехал в апреле, когда щенкам исполнилось два месяца. Мама-такса Варя сидела на высоком диване, и с отвращением смотрела на стремительно носившихся по полу подросших щенков. Щенки сразу попытались вовлечь меня в веселую игру под названием «укуси за ногу», но я быстро залез к Варе на диван, и принялся высматривать в этой куче «своего» щенка. Варя и Зина выразили сожаление, что я забираю только одну егозу, я подхватил обещанного щенка и с облегчением быстро откланялся. В новый дом таксочка приехала, тихо сидя у меня за пазухой. Щенок был породистый, клубный, и имя давать ей нужно было непременно на букву «О». Так как собачка была черненькая и грациозная, мы дали ей официальное имя Одиллия (сокращенно – Диля). Но имя это таксе подходило мало, и в дальнейшем её звали Дуся.
В ожидании приезда щенка мы с женой, не ограничиваясь чтением стихов Самуила Маршака, изучили кучу специальной литературы, включая толстенный том под названием «Такса». Из всего прочитанного в этой книге, Дуся одобрила только ту главу, где было написано, что щенков надо кормить пять раз в день. А большой раздел, посвященный воспитанию таксы в строгости, она напрочь игнорировала. А я так готовился… У Зины мы взяли кусок подстилки, на которой жили все щенки – чтоб собачка не ощущала себя брошенной. Я заготовил на ночь бутылку с теплой водой, завернутую в шерстяную ткань – чтобы Дуся думала, что она по-прежнему спит в коллективе. Как говорят профессиональные гадалки – «пустые хлопоты». Дуся немного погрустила вечером и заснула у меня на руках. Я аккуратно переложил её в объятия теплой бутылочки. Таксочка моментально проснулась и потребовала, чтоб её снова взяли на руки. Как уж там справлялась с ней мамаша Варя – не знаю, но я сдался в два часа ночи, и Дуся отправилась спать к нам в постель. За последующие три дня она вдребезги разгрызла картонную коробку, приготовленную в качестве собачьего домика. (Хуже Дуси с потенциальным жильем для щенка поступила только наша третья такса – Лиза. Для нее мы купили шикарный плюшевый домик, похожий на теремок. Юная Лиза моментально дала нам понять, что лучше туалета для щенка мы и придумать не могли).
Дуся оказалась очень сообразительным и спокойным – для таксы – щенком. Она практически сразу поняла, зачем ее выводят гулять. С прогулок она, как правило, приносила сосновые шишки и раскладывала их дома в неожиданных местах. Еще Дуся значительно улучшила дизайн одного из наших кресел – обгрызла его по краям и выкопала в середине норку. Потом такса подросла, кресло починили, и ямки она копала только на газонах – мы решили, что она ищет мышей. Наверное, её вдохновили на раскопки строчки поэта: «А потом пёс, как сапёр, раскопал одну из нор, И поймал большую крысу – видно, крысу-директрису!».
Одной из любимых игрушек для нашей таксы были мячи от большого тенниса. Это еще Маршак верно подметил: «Бросишь мяч куда попало – глядь, она его поймала!». Если во дворе дети играли в теннис, Дуся ловко ловила мяч, и отобрать его у таксы было непросто. Та же судьба, впрочем, постигала и воланы от бадминтона. И вот однажды на прогулке Дуся нашла клад. Недалеко от нашего дома была оборудована детская спортивная площадка, огороженная в основном кустами. Играли там в различные спортивные игры, в том числе – в теннис. Когда мы проходили мимо этой площадки, Дуся полезла в куст – посмотреть, нет ли там чего интересного, и вылезла оттуда с теннисным мячиком в зубах. Мяч она на удивление безропотно отдала, и кинулась обратно в куст. В конечном итоге она вытащила из кустов пять или шесть мячиков, потерянных юными теннисистами. Позже спортивную площадку обнесли забором, и месторождение мячей иссякло, но Дуся всегда проверяла эти кусты – вдруг опять улыбнется удача.
Еще большее впечатление на юную Дусю произвел соседский кот Тюпа. Не помню, зачем уж там мы пошли к соседям в тот раз, но таксу я прихватил специально – пусть она расшевелит ленивого кота. Огромный, толстый, пушистый Тюпа лежал в прихожей в кресле на спине, и даже не повернул голову, чтобы посмотреть на гостей. Дуся была очарована. Она робко обнюхала незнакомого зверя, и потом с восторгом долго смотрела на него. Когда мы вернулись домой, Дуся почти сразу начала скулить возле двери – проситься во двор. Я удивился, но вывел её гулять снова. Дуся стрелой метнулась к соседнему подъезду, и стала требовать, чтоб её отвели смотреть на чудесного зверя.
3. Как такса росла.
Как и большинство девочек-такс, Дуся любила всех людей, и скептически относилась к собакам. Подросшая Дуся ходила на прогулке с очень важным видом, и было забавно видеть, как щенки крупных пород собак, размерами раза в два больше таксы, трусливо валятся на спинку при виде такой суровой дамы. Людей же, особенно членов семьи, на прогулках Дуся старалась согнать в компактную отару, что доставило нам немало хлопот на выставке собак. Все таксы ходили с хозяином по кругу, и только Дуся норовила бегать, математически выражаясь, по диаметру – ведь там, за кругом, стояли остальные домочадцы, которых непременно надо было прихватить с собой. Судьи на выставке были недовольны таким энтузиазмом нашей таксы, но медальку и диплом нам дали - ведь экстерьер у Дуси был замечательный. «Больно пёс у вас хорош – на скамейку он похож, И на утку, и на галку – ковыляет вперевалку, Криволап он и носат, уши до полу висят!».
Когда Дусе исполнилось три года, мы решили, так сказать, выдать её замуж. К жениху мы поехали на троллейбусе. Как писал всё тот же Маршак, «Ведь не часто на Руси ездят таксы на такси». В троллейбусе Дусю укачало, и к кавалеру она заявилась в несколько раздраженном состоянии. Новая, неизвестная комната привела Дусю в хорошее настроение. Жениха она быстро загнала за шкаф, людей сбила в кучку в центре помещения, и начала планомерный обыск квартиры. Отвлечь её от этого занятия не удавалось. В конце концов, нас с женой выгнали из «свадебного зала», и как-то уговорили Дусю на это безобразие.
В положенный срок у Дуси родилось четыре щенка – три рыжих мальчика и одна темненькая девочка – не черная, а редкого шоколадного оттенка. Подросших щенков мы довольно быстро пристроили к новым хозяевам, кроме одного – светло-рыжего (палевого) мальчика с забавным розовым носом. Пару раз по разным причинам его не удалось пристроить в «хорошие руки», и я решил, что Рыжик нам и самим пригодится в хозяйстве.
Когда Дуся поняла, что практический догнавший её в росте щенок остается у нас, в доме начались концерты горлового бурятского пения. Нависнув над распластавшимся в кресле Рыжиком, Дуся басом напевала: «Поразвели в доме собак! Гнать дармоеда в три шеи!» Рыжик пронзительно верещал: «Люди добрые, чего ж это делается! Родного сына из дому выгоняют!» Устав петь, Дуся вздыхала и принималась вылизывать Рыжика. Тот, зажмурившись, терпел.
В результате Рыжик вырос маменькиным сынком. На прогулках он смотрел не по сторонам, а на свою мамашу, чтобы знать, как правильно реагировать на окружающий мир. Дуся махала человеку хвостом – и Рыжик махал этому человеку хвостом. Дуся рычала на собаку – и Рыжик рычал на эту собаку. Потенциальные собачьи невесты бывали облаяны в два голоса и изгнаны прочь. А еще Дуся научила Рыжика охотиться на кошек.
Собственно, объект охоты был один – кот Чебурашка. Пушистый беспородный котейка серо-бурого цвета проживал в соседнем доме на первом этаже, с возможностью свободного входа и выхода через окно. У Чебурашкиных хозяев был еще большой черный пес, похожий на овчарку, и кот привык гулять на улице рядом с собакой. Увидев на улице любую собаку, Чебурашка вылезал через окно и пристраивался гулять в компании, чем сильно пугал пуделей и болонок. Моих собак кот признал охотничьими, и устраивал сафари. Чебурашка мчался по газону, таксы с лаем – за ним, кот добегал до сосны или тополя и запрыгивал на ствол дерева, вцепившись всеми четырьмя лапами на высоте этак сантиметров тридцать (его хвост при этом практически касался земли). Собаки соглашались, что «кот загнан на дерево», и облаивали его, стоя рядом с хвостом. Но однажды произошло нарушение правил игры. Чебурашка взлетел на старый клён, ствол которого был почти горизонтальным, слабо повышаясь в направлении к вершине. Повиснуть на нем коту не удалось, и он побежал по дереву вверх, а Рыжик – за ним, и быстро оказался на высоте метра в три над землей. Кот обернулся, увидел рядом собаку, и принялся шипеть. Рыжик очень удивился необычному поведению кота, а так же тому, «как прекрасна наша саванна с высоты птичьего полета». Кот шипел, Рыжик грустил, Дуся заскучала и уселась греться на солнышке. Минут десять я уговаривал Рыжика «идти к папе», пока он, наконец, не свалился с дерева, был изловлен в полете и отправлен домой.
Жизнь с таксами научила меня ходить по квартире медленно, всегда смотреть под ноги, двери закрывать плавно и с оглядкой, тщательно ощупывать покрывало на кровати и диване, прежде чем сесть, и не пытаться поднять упавшую на пол еду. И большому терпению. В целом, неплохие качества, как я полагаю. Таксы одобряют.
Январь 2017